Папуля

С моря дул тёплый бриз. Хотя час был полуденный, сентябрьское солнце не жарило, а лишь размаривало и клонило к дремоте. Над пирсом озабоченно носились чайки, высматривая, нельзя ли стащить что-то съедобное, и злобно меж собой переругивались как базарные торговки в рыбном ряду. У причала стоял огромный бело-голубой корабль, похожий на многоквартирный дом с балконами. Пассажиров на борт ещё не пускали — круизный корабль отходил только к вечеру. В ожидании посадки немногочисленные курортники бродили по променаду, волоча за собой чемоданчики. Круиз был прогулочный, всего на три дня, а потому много багажа с собой никто не брал.

Джерри пришёл на набережную подышать морским воздухом. Побродил минут пять — свободных скамеек с видом на море не обнаруживалось. Однако, вскоре повезло, заметил, как с одной из них поднялась пожилая пара и неторопливой походкой с чемоданом на прицепе направилась к кораблю. Он прибавил шагу и успел вовремя, пока скамейку не захватил кто-то другой. Жена развлекалась по магазинам на соседних улицах, а значит можно расслабиться. Шопинг его не привлекал, все дела, по которым он с супругой приехал в этот приморский город, были закончены, и хотелось в последний свободный день перед отлётом домой просто побыть одному, посидеть у моря на скамейке, закрыв глаза слушать плеск волн, крики чаек, и ни о чём не думать. Уселся поудобнее на краю скамейки, откинул назад голову и подставил лицо под нежное поглаживание влажного ветерка. Опустил на глаза козырёк кепки и вскоре чуть задремал.

Через какое-то время он почувствовал, как рядом с ним на скамейку кто-то присел. Указательным пальцем приподнял козырёк и скосил глаза. Это был благообразный седовласый господин лет семидесяти, в сером костюме и галстуке-бабочка; в правой руке он держал маленький арбуз. Обхватив его левую руку, рядом уселась миловидная девушка лет двадцати, наверное внучка. На ней был яркий открытый сарафан, а вокруг белокурой головки повязана розовая косынка. Она что-то щебетала дедуле на ухо, но прислушиваться не хотелось, да и к чему? Однако дремота прошла. Джерри поправил фуражку, достал из кармана смартфон и сделал вид, что эти люди его не интересуют, что, впрочем, так и было.

Не обращая внимания на соседа по скамейке, девушка притворно хмурилась и, надув губки, говорила капризным голосом:

— Ну, папуля, что ты такой жадный… Поедем в круиз! А? Всего три дня… Там так весело, много народа, бассейн, музыка, танцы. Ну поедем, папуля…

Джерри подумал: «Значит, не внучка, а дочка. Балует он её; видимо, поздний ребёнок.»

«Папуля» качал головой и говорил: 

— Ну что ты, Элли, какой круиз! Меня на волнах укачивает, да и весь этот шум-гам… что за радость? Чем тебе тут в городе плохо?

Она переменила тему и затараторила: 

— Даже тут, у моря, жарко. Давай съедим арбуз, ты его уже полдня таскаешь с собой. Раз купили, давай съедим! Он на вид такой же сладенький, как ты, папуля.

Элли звонко засмеялась и погладила пальчиками сначала зелёный бок арбуза, а потом «папулю» по седой макушке. Он вздохнул: 

— Как же его разрезать, у меня и ножа нет. Где тут нож взять? Послушайте, молодой человек, — обратился он к Джерри, — у вас случайно нет при себе перочинного ножа?

— К сожалению нет, — покачал тот головой, — но вон там в городе, через две улицы, отсюда есть китайский ресторан; можно у них одолжить нож, они не откажут.

— Вот чудная идея, — воскликнула Элли, — пойдём туда и нарежем. Впрочем нет, ты, папуля, старенький, слабенький, лучше посиди тут на лавочке, а я сама схожу, там нарежу и тебе принесу. Посидишь?

— Как хочешь, я посижу… 

Она взяла арбузик подмышку, прихватила с собой сумочку, чмокнула «папулю» в щёку и упорхнула.

— Симпатичная у вас дочка, — сказал Джерри.

— Хм, да, верно говорите, очень симпатичная… дочка, — помолчав ответил сосед по скамейке, — только, знаете ли… не моя это дочка. Позвольте представиться: меня зовут Энди, я профессор психологии, приехал в этот город на симпозиум, а молодая особа, что меня «папулей» зовёт, — моя студентка.

— Вот оно как! — удивился Джерри, — Вы профессор, а она значит… студентка. Что же она вас так фамильярно называет «папулей»?

— Потому, что я и есть «сахарный папуля» [sugar daddy], то есть пожилой содержатель молоденькой особы, — с заметным раздражением в голосе произнёс сосед по скамейке, — эдакий язвительный термин, неужто не знаете? Да, да, именно так — сахарный папуля-содержатель… Вы только не удивляйтесь, что я это говорю постороннему человеку… Впрочем, потому и говорю, что постороннему. Я с вами не знаком, посидим тут на скамейке, поболтаем и разойдёмся бай-бай. Другу или приятелю не сказал бы, а незнакомцу — что за проблема? Могу и сказать, — и он нервно засмеялся.

— Меня это не удивляет, — сказал Джерри с улыбкой, — видимо, моя физиономия располагает людей к откровенности. Так что, если у вас возникла потребность поделиться своими эмоциями — милости просим. Я к этому привык. Мои знакомые часто меня используют вроде как духовника, когда возникает нужда поплакаться в жилетку или душу излить. Знают, что во мне всё исчезает как в чёрной дыре. А кроме того, вы правы — мы друг друга не знаем, так что валяйте, сливайте мне свои проблемы, от меня не убудет. Мне всё равно делать нечего, я вас с интересом послушаю…

— Ну, если так, слушайте; у меня, похоже, появилась потребность перекачать мои эмоции в словесный поток. Это обычно помогает снять напряжение. Если надоест слушать - скажите. Моя проблема стара, как мир: седина — в бороду, бес — в ребро, а ребро, если помните Библию — женщина…

Элли очаровала меня молодостью, свежестью, весёлым нравом, и… да вы сами видели. Ну не хороша ли? Сначала я её на своих лекциях приметил. Внимательно слушала, всё конспектировала; я даже тогда подумал: какая серьёзная, умная девочка. Потом на консультации стала ко мне приходить. Зайдёт в офис, дверь прикроет и давай щебетать. Близко-близко ко мне подсядет, конспект свой передо мной на стол положит и вопросы один за другим сыплет. Голос её звучит плавно, нежно, словно серебряные колокольчики звенят, а я уже и слов не разбираю, соображать не могу. Голова идёт кругом, аромат её солнечных волос вдыхаю как наркотик, и кажется мне, будто это уже не я, а кто-то другой. Вернее, нет — я сам, но только каким был полвека назад, в студенческие годы. Совершенно в эти минуты забывал, что мне уж под семьдесят, дома жена, дети взрослые, внуки подрастают. Элли щебечет, а я словно старое кино про себя смотрю: мне снова двадцать лет, энергия — через край, жизнь прекрасна, и всё впереди. Такой сон наяву, дурман, гипноз…

— Да, — сказал Джерри, — удивительное дело. Впрочем, это я могу понять — как же устоять перед напором молодости и красоты! Значит, в вашем организме, несмотря на возраст, ещё гормоны играют…

— Господи, о чём это вы, молодой человек, какие там гормоны! Как говаривал Гамлет, в моём возрасте любят не сердцем, а головой… Нет, это нечто другое. Постараюсь объяснить. Вышло так, что она сама инициативу проявила. Я бы не посмел. Однажды, когда в моём офисе мы обсуждали план её курсовой работы, вдруг обняла меня, в губы поцеловала и… пошло-поехало. Вот уже четыре месяца, как мы живём вместе. Вернее, разумеется, ночую я у себя дома с семьёй, а она в квартире, что я ей снял, но мысли мои о ней постоянно и всё свободное время у неё провожу, домой иду только ночевать. Ни в чём ей не отказываю, подарки дорогие покупаю, в поездки с собой вожу. Вот и сюда тоже — я на симпозиум приехал, а она со мной. Симпозиум уже закончился, но мы ещё на несколько дней тут задержались. Чтобы побыть наедине...

Профессор встал со скамейки, посмотрел в сторону, куда ушла Элли, постоял в раздумье, а потом опять сел, подвинулся поближе к Джерри и, понизив голос, продолжил:

— Вам не надоело меня слушать? Если надоело, так скажите прямо, я замолчу. Нет? Ну тогда вот ещё что: на душе у меня неспокойно стало, тревожно. Жена моя ничего не подозревает, но уверен, что нет ничего тайного, которое в какой-то момент не станет явным — рано или поздно сама догадается или некий «доброжелатель» донесёт. Если это случится, я позора не переживу…

— Ну, коли у вас такие мысли в голове, — проговорил Джерри, — то вам надо искать выход из этого положения, и чем скорее, тем лучше. Будет лучше для всех: и для вас, и для Элли, и для вашей семьи… Какой выход? Тут я вам не советчик…

— Знаю сам, что надо этот узел распутать, только как? Хотя должен бы знать, всё же я не только в колледже лекции читаю, у меня ещё есть частная практика, работаю как психоаналитик. Часами сижу в кресле и выслушиваю пациентов, вот как вы сейчас меня слушаете. Стараюсь помочь человеку разобраться в себе и решить свои эмоциональные проблемы. Ну не ирония ли — другим помогаю, а себе, не знаю как! В последнее время пытаюсь самого себя анализировать — с чего вдруг со мной случилось это безумие? В моём-то возрасте! Ночами не спал, всё думал. И знаете, что мне пришло в голову?

Не поверите, но всему причиной… страх. Именно страх. Да, да, страх перед концом жизни, перед смертью. Я понял, что интрижка с этой прелестной девочкой — моя подсознательная попытка отдалить неизбежный конец, вернуться в молодость, убежать назад, подальше от смерти. Какое-то невольное самовнушение… Мой случай не уникален, многие через это проходят, у меня бывали такие пациенты.

Думаю, что пожилого мужчину к молодым женщинам тянет именно страх перед смертью; это наша попытка уйти в иное измерение, будто в машине времени повернуть часы вспять. В молодости кажется, что жизнь будет всегда, что смерти нет. Вернее — она есть, но это для других, не для тебя; веришь, что будешь жить вечно. Но с возрастом в какой-то момент начинает доходить, что всё не так радужно, конец существует в реальности, может даже в близкой реальности. Вот тогда возникает подспудный страх. Он-то и толкает нашего брата на безумные поступки, которые создают наивную иллюзию, будто в объятиях молодой женщины возможно развернуть ход времени. Понимаете меня?

— Не уверен, что это мне понятно, — ответил Джерри, — может, потому, что я всё же моложе. Мне только тридцать пять, страха смерти я пока не ощущал и о конце жизни не думал. Допустим, вы правы, в психологии вы всё же профессионал. Поверю вам. Но ведь есть и другая сторона. Вы никогда не думали: зачем это нужно Элли? Она молода, у неё вряд ли есть страх перед смертью. Почему она с вами? Неужто для любовных утех она не могла найти себе сверстника? Вы же раза в три её старше…

— Даже больше, чем в три, — вздохнул Энди, — нет, тут нечто совершенно иное. То, что я вам описал, — чисто мужской феномен, у женщин таких страхов нет. По крайней мере, я не слыхал. И вообще, понять женские мотивы трудно, а скорее — невозможно. Вот и великий Фрейд на вопрос «Что хочет женщина?» отвечал: «Не знаю». И у меня на вопрос, “что хочет Элли?”, нет ответа…

Джерри усмехнулся: — Вы учёные-психологи всё пытаетесь влезть в подсознание, ищете тонкости и скрытый смысл. А с моей, обывательской, точки зрения тут нет никакой загадки, всё на поверхности. Я вам скажу напрямую, без всяких учёных мудрёностей. Эта ваша Элли — совсем не такая простушка, как может показаться. Мне думается, что есть у неё свои далеко идущие цели, которые почему-то вам не видны.

Послушайте, это же старо, как мир! Художественная литература полна такими ситуациями, а вы говорите: «Не знаю, что хочет женщина!». Неужто не понимаете, профессор психологии, что именно ей от вас надо? Я с ней не знаком, да и с вами говорю всего с четверть часа, но легко могу догадаться, чем вы ей привлекательны. Наверняка не знаю, но полагаю, что дело не в вашей неотразимой сексуальности, вы уж меня извините за сарказм. Думаю, что она увидела в вас эдакую… ну вроде как золочёную карету, на которой она, словно Золушка, может удобно и быстро въехать в лучшую жизнь. Дело не только в том, что вы за неё везде платите, не в побрякушках и тряпках, что дарите, а в помощи в учёбе, в ваших широких контактах и связях для получения работы — знаете ведь, что выпускнику с дипломом психолога найти работу по специальности практически невозможно.

Быть может, хочет через вас познакомиться с нужными людьми, войти в круг, куда самой не пробиться. Да и просто покататься за ваш счёт по городам и странам, пожить в дармовой квартире — чем плохо? Однако за всё это надо платить — вот она и расплачивается с вами своей показной нежностью и постельными утехами. Теперь вы мне скажите, как такая женщина называется?

— Вы жестокий человек, — пробормотал профессор, — но боюсь, что есть в ваших словах доля правды. Да, весьма вероятно, что всё так... Всё так… Признаюсь, я иногда и сам думал о ней подобным образом, только мысль эту от себя отгонял. Вероятно, из-за того самого страха… Я по свой природе не храбрец, боюсь принимать решения, смотреть в лицо реальности. Вот и плыву по течению. Она рулит, а я плыву. Тольку чувствую, не пристать нам в тихую гавань… Нет, в тихую — никак не пристать… Где из этой ситуации выход — не могу найти… Вернее, боюсь искать… 

Лишь произнёс он эти слова, как белые руки, словно две лебединые шеи, обхватили его сзади и Элли, склонив набок голову, прижалась щекой к его макушке:

— Папуля, вот и я. Смотри — мне арбуз нарезали и даже в мешок упаковали! Ну какие чудные люди в этом ресторане!

Она подняла с земли пластиковый пакет, достала из него два куска арбуза, один протянула «папуле», а второй — Джерри:

— Я вижу вы тут познакомились, пока я уходила. За это и вам кусок. Угощайтесь.

Она весело улыбнулась, внимательно оглядела Джерри, задумалась о чём-то, а потом обернулась и посмотрела на корабль:

— Папуля, может ещё не поздно, успеем на круиз, ведь всего на три дня. Погоди, я сбегаю в кассу, проверю есть ли у них места.

И она опять упорхнула. Энди грустно посмотрел ей вслед, откусил кусок арбуза, утёр лоб и рот платком, помолчал и вдруг сказал:

— Молодой человек, я тут с вами откровенничаю, а ведь я даже вашего имени не спросил… Джерри… очень приятно. Да, вот такая она, эта Элли, вся в движении… Вы заметили, как она на вас посмотрела? Похоже, вы в её вкусе... Послушайте, Джерри, мне вдруг вот какая идея в голову пришла. Вы человек молодой, я вижу, что Элли вам тоже нравится, так, может, вы с ней… ну короче, поезжайте вместо меня с ней на этот круиз. Я всё оплачу. Вам расходов никаких. А что? Повеселитесь, отдохнёте пару дней, и её развлечёте. Я уверен, она рада будет, а мне — гора с плеч. Соглашайтесь, а?

— Профессор, — ответил Джерри с улыбкой, — надо быть дураком, чтобы упустить такой шанс! Бесплатный круиз в обществе прелестной молодой особы! Не каждый день делают такие заманчивые предложения. Однако, видимо, я тот самый дурак, который вынужден с большим сожалением сказать «нет». Дело в том, что я тут не один, с женой, от которой у меня нет секретов. Вы сказали, что боитесь смерти, а я боюсь реакции своей жены. Мне почему-то кажется, что ваше предложение ей не понравится. Так что спасибо за то, что дали мне такой шанс, но, похоже, придётся вам самому отправиться на три дня по морям, по волнам. Благодарю за откровенность и привет вашей очаровательной Элли.

Джерри поднялся, пожал профессору руку и отправился в город разыскивать жену.

Рассказы Якова Фрейдина на его веб–сайте: www.fraden.com/рассказы 

Книги Якова Фрейдина можно приобрести через: http://www.fraden.com/books