В 2019 году в Москве впервые прошел фестиваль-конкурс «Тургеневская театральная Москва». Итоги подвел председатель жюри, профессор РГИСИ (Санкт-Петербург), заслуженный деятель искусств России Борис Наумович Голубицкий.
Юрий Левин. Борис Наумович, с какой целью организован фестиваль-конкурс? Кто это все придумал? Как все начиналось?
Борис Голубицкий. Совсем недавно прошёл юбилей Ивана Сергеевича Тургенева — 200 лет со дня рождения. Он, конечно, отмечался, но масштабных событий было немного. Вероятно, сказалась его биография — большую часть жизни провел за границей. А вот театры всегда любили писателя, ставили и его пьесы, и прозу. И не только к юбилеям.
Идея провести фестиваль-конкурс родилась у Татьяны Евгеньевны Коробкиной — председателя Тургеневского общества в Москве, членами которого мы с женой являемся, хоть и живём в Петербурге. Она приехала в северную столицу, и мы обсуждали возможности и формы проведения фестиваля. Поначалу он виделся как сугубо московский, так было легче его организовать. Но мы заинтересовались и другими городами, стали собирать информацию о постановках в России и за рубежом. Список оказался не маленький. Захотелось сделать своеобразный смотр участия Тургенева в жизни современного театра и общества, а заодно стимулировать новые постановки, поиски.
— Вы сразу же получили нужную поддержку?
— Идея всем очень понравилась — и в Министерстве культуры, и в Союзе театральных деятелей, но деньги давать никто не стал. И только Библиотека-читальня имени Ивана Сергеевича Тургенева, знаменитая Тургеневка, горячо взялась за дело. Её директор Ромуальд Ромуальдович Крылов-Йодко возглавил оргкомитет, подключил весь творческий аппарат к работе. Вместе с Тургеневским обществом Москвы они показали, что хорошее дело можно организовать и без участия чиновников.
— Следующим шагом стало формирование жюри и информирование театров о готовящемся фестивале?
— Чтобы создать авторитетное жюри, оргкомитет обратился к ведущим театроведам, тургеневедам, режиссёрам, художникам. Мне предложили стать председателем жюри, Ольга Михайловна вошла в его состав. Это было непростое решение, но современные средства коммуникации позволяли нам работать дистанционно. Члены жюри собирались в Тургеневке, а я подключался по «Скайпу» то из Хельсинки, то из Таллина, то из Питера. Последние заседания проходили в Москве во время наших приездов.
Было разработано Положение о фестивале-конкурсе, его утвердили в правительстве Москвы, мы получили официальный статус и название — «Тургеневская театральная Москва». Во все театры пошла необходимая информация с предложением подавать заявки на участие. Работа началась.
— Как отнеслись в театрах к предложению принять участие в фестивале-конкурсе?
— Я почувствовал, что предложение фестиваля всколыхнуло театральную общественность: все московские театры, имевшие тургеневские спектакли, отозвались, дали согласие. Это были и большие, и малые театры, так сказать «андеграунд». Рядом с такими флагманами как МХТ им. А.П. Чехова, Театр имени Моссовета, Театр им. Вл. Маяковского, оказались и «театры окраин» — «Бенефис», Театр на Перовской, «Апарте» и другие. Неожиданную активность проявили коллективы, у которых были сделаны литературно-музыкальные композиции по произведениям Тургенева, их оказалось немало. И мы приняли решение включить их в конкурс — в специальном разделе. Особого внимания заслуживали постановки о жизни Ивана Сергеевича, например, в Театре Наций Сати Спивакова и Владимир Кошевой сыграли спектакль «Наше всё...» о любви Тургенева и Полины Виардо. Кстати, их взаимоотношения затронуты в постановке Дмитрия Крымова по «Муму», также заявленной от этого театра. Все эти нюансы нужно было учитывать и при составлении афиши, и в работе жюри.
— Фестиваль заинтересовал не только московские театры?
— Поскольку фестиваль перешёл московские границы, встал вопрос о приезде иногородних театров. Здесь, конечно, всё решало финансирование, и это было, как всегда, нелегко. Для приезда Орловского театра имени Тургенева со спектаклем «Безмолвие» деньги дал фонд «Русский лад», сотрудничающий с КПРФ. А визит Рижского русского театра со спектаклем «Отцы и дети» взялась обеспечить Государственная Дума. Но денег их не хватило, и визит в конце концов не состоялся. Кажется, здесь роль сыграли и политические мотивы, что неудивительно, когда речь идёт об Иване Сергеевиче Тургеневе. Не нашлось финансовых возможностей и для приезда из Санкт-Петербурга интересного спектакля «Отцы и сыновья» театра «На Литейном». В этих случаях жюри руководствовалось видеозаписью, которую представляли все театры, а также мнением тех, кто видел спектакль вживую.
— Сколько же работ было представлено в конкурсной программе?
— В результате в афише осталось 17 спектаклей из 14 театров Москвы, 5 — из других городов России и 6 литературно-музыкальных композиций. Интересная и разнообразная картина. Представленным оказался весь спектр творчества Тургенева: пьесы, романы, повести и рассказы, и даже стихи. Среди пьес лидировал, конечно, «Месяц в деревне», он под разными названиями выходил к зрителю несколько раз. Главные тургеневские романы получили сценическое воплощение, но пальму первенства прочно держали «Отцы и дети». Ожидаем был интерес театров к повести «Муму», и он подтвердился. А стихи и романсы на стихи звучали в композициях. Полный список представленных на конкурс произведений есть на сайте фестиваля.
— Как проходило подведение итогов? Какими критериями руководствовались члены жюри в своих оценках?
— Действительно, перед жюри стояла нелёгкая задача. Всякие оценки в искусстве носят очень субъективный характер, тем более в театре. Мы сформулировали несколько позиций для оценки претендентов. Вот некоторые из них: уважительное отношение к слову автора; созвучие с современностью; неожиданность и новизна режиссёрских, актерских, сценографических решений. Разработали перечень номинаций, по которым определялись победители, они были традиционными для фестивалей: лучшее воплощение на сцене произведений писателя, лучшее современное прочтение, лучшие актерские и режиссёрские работы и т. д.
— Были ли разногласия у членов жюри?
— По каждой позиции происходили иногда очень бурные обсуждения, многие члены жюри излагали свое мнение в письменном виде — был предложен образец протокола с персональной оценкой. Страсти разгорались подчас не шуточные, в ход шло голосование. Так в результате находилось общее решение.
На одном из наших заседаний обсуждалась весьма модернизированная постановка «Отцов и детей», где Базаров появлялся всегда в сопровождении целой «шайки нигилистов», а стариков, его родителей, не было вовсе. При этом сам он выглядел довольно стерто и один, вероятно, представлял бы мало интереса. Но и старшие Кирсановы не вызывали особого сочувствия. Мнения о спектакле разделились. Один из членов жюри высказал мнение, что конфликт отцов и детей здесь отсутствует, потому что его нет сегодня и в жизни — дети не считают нужным конфликтовать с родителями. Другой участник обсуждения задал вопрос: а кто такой Базаров сегодня? Жив ли этот открытый Тургеневым тип? Я предположил, что возможно коллективным Базаровым выступает здесь сам театр, презрительно отрицающий традиции прошлого, бросающий всем дерзкий вызов.
Мне вообще кажется, что наш смотр обнажил состояние сегодняшнего театра, которое можно сравнить с состоянием витязя на распутье в известной картине Васнецова: и на коне-то он, и с копьём, а вот по какой дороге идти дальше — не знает, остановился перед выбором. Дорога влево — модный путь эксперимента во что бы то ни стало, по нему уже двинулись многие. Но не смерть ли поджидает там рыцаря?.. Дорогу прямо, по-моему, подсказывает театру сам Тургенев — это дорога к человеку, который был для него всегда мерилом всех вещей и ценностей. Те, кто пошли по ней, безусловно оказались в выигрыше и на нашем смотре... Дорога вправо — это и впрямь отжившие традиции, ведь театр остро нуждается в свежем ветре обновления. Стоит сказать, что представлены были все три дороги, и мы с уважением вглядывались в каждую.
— Какие же театры и творческие коллективы были отмечены? Расскажите об итогах конкурса. Как прошло торжественное закрытие и награждение участников?
— Церемония закрытия фестиваля проходила 23 декабря 2019 года в актовом зале Библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева, была она красивой, торжественной и по-московски щедрой: играл оркестр, выступали артисты, вручались дипломы и награды, пили шампанское. Создалась удивительная атмосфера единения тех, кто причастен к Тургеневу. Стало отчётливо ясно, что театры нуждались в этой поддержке, что эта уникальная акция — Тургеневская — вдохновляет и укрепляет их в поиске своего пути к русской классике.
Мы нашли способ отметить всех участников — красивые дипломы, созданные художником Юрием Пикуровским, будут выставлены на обозрение в театрах. А победители — их список можно увидеть на сайте — наверняка будут какое-то время гордиться, а затем с новыми силами примутся за новые постановки. И, будем надеяться, имя Тургенева окажется не менее востребованным, чем сегодня. Для этого и придуман был наш фестиваль.
— Подведение итогов фестиваля-конкурса совпало с вашим юбилеем. Для вас это имело особое значение?
— Мне было очень приятно вручать дипломы, видеть счастливые глаза актёров, режиссёров, представителей театров. На закрытие приехали не только москвичи, но и из многих городов России, вот только из Орла не было никого. А ведь спектакль моего ученика Антона Карташева «Безмолвие» стал лауреатом в номинации «Лучшее современное прочтение», а его актёрская работа — роль Герасима — отмечена как лучшая мужская роль. Режиссёрский дебют получился очень ярким, я знаю, что он готовится к следующей постановке. Может быть, мы присутствовали при рождении режиссёра. Пожелаем ему удачи.
— Не было ли предложений сделать тургеневский фестиваль-конкурс, прошедший столь успешно, традиционным?
— В выступлениях на церемонии звучала мысль о том, чтобы такой фестиваль стал постоянно действующим. Конечно, это было бы здорово. Но для этого нужно появление новых спектаклей, концертных программ. Должно пройти время. Я уверен, что у Театра Тургенева есть перспектива, есть будущее.
Добавить комментарий