Перевертыши

—Слушай, ты ведь свободной любовью занимаешься, да? У меня для тебя история есть.

— Не занимаюсь, а интересуюсь, исследую. Меня волнует не столько сексуальный, сколько психологический и социальный аспекты.

— Вот эта история как раз про “психологический аспект”.

— Тогда рассказывай, с удовольствием послушаю.

— Начало скучное. Обычная американская пара, назовём их Джейн и Том. Они познакомились, кажется, в колледже, полюбили друг друга, повстречались несколько лет и решили пожениться. И вот где-то уже перед самой свадьбой она узнаёт, что он ей изменил: под горячую руку употребил какую-то их общую знакомую, а та проболталась. Что делает порядочная американка в таком случае? Правильно, идёт к психологу. Потащились они вдвоём к marriage counselor в надежде спасти ещё не заключённый брак.

Джейн надеялась, что психолог её суженому мозги прочистит, но та, поговорив с Томом, сообщила, что вряд ли что-то сможет сделать. Она сказала Джейн, что есть такие мужчины, которые испытывают потребность в сексуальном разнообразии, и рассчитывать на то, что они будут моногамны до конца дней своих, не стоит. Такое, конечно, возможно, но гарантии никакой нет, да и быть не может. Она, психолог, таких мужчин каждый день видит, и мало кому пока удавалось полностью и бесповоротно себя обуздать. То есть Том готов вот прямо сейчас поклясться и побожиться, что никогда больше этого делать не будет, молить о прощении. Он очень любит Джейн и очень хочет сохранить их отношения... Тем не менее, браки держатся не на “горячей любви”: через пару лет, когда чувства устаканятся, его снова потянет на сторону. При этом он будет по-прежнему любить только Джейн, а это — это всего лишь секс... Но если Джейн считает, что такое пережить не сможет, лучше им в брак не вступать, а разбежаться сейчас, пока детей нет.

Джейн подумала-подумала и решила, что Тома она очень любит такого, какой он есть, и готова выйти за него замуж, но при условии, что брак будет открытым. То есть, он будет ей рассказывать обо всех своих походах на сторону. А она ему — о своих. Ей, правда, это на фиг не нужно, она не собирается ему изменять, но открытый брак так открытый брак. Постольку, поскольку это всего лишь секс, и он любит только её, Джейн, она может с ним жить. На том и порешили.

— Слушай, всё это, конечно, очень мило, но отнюдь не ново, я таких историй на рупь пяток слышала.

— Да погоди ты, самое интересное впереди... Пожили они так несколько лет. Он пару раз в год ходил на сторону и каждый раз честно в этом признавался. Жили они хорошо и дружно; то, что он очень любит Джейн, Том доказывал не только словами, но и делами, и Джейн потихоньку привыкла воспринимать измены Тома, как приступы болезни какой-нибудь, например, эпилепсии. Через какое-то время её это уже даже не напрягало.

А потом настал момент, когда Джейн захотелось... ну, скажем, так предъявить бессрочный чек к оплате. Окэшить дивиденды, если ты понимаешь, о чём я. Некий мужик ей приглянулся, и она с ним переспала. О чём честно доложила Тому.

Том не разговаривал с ней три дня, ходил по дому чёрный, как туча, у него подскочило давление, он даже толком не ел ничего. На все попытки вступить с ним в беседу он только рычал, что не хочет сейчас это обсуждать. Через три дня он слегка пришёл в себя, сказал, что Джейн теоретически, конечно, права, он её не ругает и даже не запрещает ей делать то же самое впредь — договор есть договор — но прикасаться к ней ему сейчас как-то не хочется. Ты учти, у них была вполне нормальная половая жизнь, два-три раза в неделю, как правило. А тут больше месяца — ничего. Джейн аж похудела от расстройства: без его ласк ей совсем невмоготу стало...

Потом, потихоньку всё вернулось на круги своя. Через пару месяцев Том опять “гульнул” и сказал об этом Джейн. Та попыталась пошутить, что, мол, ей бы надо перестать с ним разговаривать и отказать ему в сексе на месяц, но он огрызнулся, что никто её не заставляет с ним разговаривать, и насиловать её тоже никто не будет, и Джейн прикусила язык. Ссориться с любимым мужем ей совсем не хотелось.

Прошло ещё пару лет. Том, как и раньше, изредка ходил на сторону, никогда этого от Джейн не скрывал и ничего серьёзного себе не заводил, — так, по мелочи. По-прежнему очень любил жену и всячески её баловал. Всё было хорошо, пока Джейн на какой-то конференции не легла в постель с неким красавчиком из Латинской Америки. Приехала, сказала об этом Тому, и всё повторилось: пару дней он её видеть не мог и слышать не хотел, потом ещё несколько недель не мог себя заставить к ней прикоснуться. Джейн предложила очередной поход к психологу, но Том отказался. Что, говорит, она мне скажет? Я же знаю, что ты права, что это нечестно с моей стороны, я обеими руками за равенство, но ничего не могу с собой поделать. Во мне, говорит, зверь просыпается, я задыхаюсь от ревности, мне плевать, просто секс это или что-то серьёзное, мне требуется максимальное усилие воли, чтобы не задушить тебя или не поехать бить этому латиносу морду.

Короче, Джейн решила, что себе дороже. Она почитала статьи на эти темы, узнала, что мужчина биологически запрограммирован на осеменение как можно большего количества самок, а женщина, вроде как хочет выбрать лучшего самца, да и остаться с ним, чтобы принести ему потомство. Если женщина неверна, то мужчина не знает, своего ли ребёнка он растит, поэтому ревность и собственничество в мужчинах тоже запрограммированы. В общем, о равенстве и справедливости речь не идёт, по крайней мере, с эволюционной точки зрения. Джейн даже во всё это поверила и смирилась. Но когда Том загулял в следующий раз, она рассердилась. Просто разозлилась, что она вот так мило должна всё это сносить, а он не может. И сама с ним пару дней не разговаривала, и спать ушла в гостевую спальню на неделю. Дольше, правда, не выдержала, она ж любила его.

— А он?

— А он ничего, он же не дурак, всё понял. Потом опять помирились. После этого Том очень долго на сторону не ходил, Джейн даже забыла про эти проблемы (это ж не месячные, их не ожидаешь), там много всякого разного навалилось: у неё отец умер, у него брат обанкротился и так далее. Потом, ещё через год, она случайно нашла у него в кармане счёт за гостиницу и сразу поняла, что он решил об очередной пассии ей просто не докладывать. Через какое-то время она сама опять ему изменила и сделала всё возможное, чтобы он об этом не узнал.

— А откуда ты всё это знаешь?

— Тот мужчина, с которым она ему в последний раз изменила, — это я. У нас зашёл разговор о том, что надо быть осторожными, что не дай бог супруги узнают, я сказал, что моя сразу на развод подаст, даже слушать ничего не станет, а Джейн ответила, что за это она как раз не волнуется, просто не хочет трепать мужу нервы. И рассказала мне эту историю.

— Так чем дело кончилось?

— Чем-чем, ничем. Теперь они как все, никакого открытого брака. Живут себе мирно, хорошо даже живут, детей растят, делают вид, что это им всё на фиг не надо, тем более, что их половая жизнь по-прежнему вполне ничего. Не жалуются. Она уверена, что у него периодически бывают другие женщины, но наверняка знать не может, да и не хочет. Что он там себе думает, мы не знаем, но вопросы он не задаёт. Был вот открытый брак, да закрылся. Может, оно к лучшему?

— То есть, врать лучше?

— Почему врать, умалчивать. Они же напрямую друг друга не спрашивают ничего. И потом, они уже попробовали быть честными, и им не понравилось.

— Н-да...