23 сентября 2020 года на встрече с сенаторами президент РФ заявил о необходимости проведения реконструкции Санкт-Петербургской государственной консерватории. "Не могу не сказать, и обращу внимание представителей Санкт-Петербурга на реконструкцию и ремонт Петербургской консерватории. Замечательная идея реконструировать. Скоро она просто превратится в беду. Я уже обращал внимание на это действующих сегодня руководителей, они правда прямой ответственности за этот долгострой не несут, они недавно только работают, но я прошу и вас, уважаемы коллеги, и еще раз правительству напоминаю – заняться этим вопросом и довести его, в конце концов, до логического завершения".
Случайно увидев эту встречу с сенаторами в тот самый момент, в который делалось цитируемое заявление, я, сидя в кресле, подпрыгнул от неожиданности. Дело в том, что буквально за пару недель до этого в литературно-публистическом журнале ЧАЙКА был опубликован мой полуюмористический рассказ о том, как в 1970-е годы в пивбаре на тогда Кировском, а ныне Каменноостровском проспекте, я оказался за столиком с прорабом, руководившим восстановлением Малого Зала Ленинградской Консерватории, именовавшегося при царях-батюшках Александре Третьем и Николае Втором “Залом квартетных собраний”.
После его ремонта, главной частью которого было положение на пол паркета, исчезла знаменитая на всю Россию акустика. Когда подсевшего ко мне работягу стали допрашивать в руководстве консерватории, что он с паркетом сделал, он заявил интеллигентам-профессорам и лауреатам конкурсов, что все делал как положено. Все положил и ни паркетинки не украл. Когда же его стали буквально умолять вспомнить, не было ли во время ремонта чего-то особенно, сосед, попивая пивко наполовину с водочкой (в соответствии с народной мудростью: пиво без водки – деньги на ветер), припомнил, что под паркетом, подложкой, если на языке мастеров, а не заказчиков, стояли рядами бутылки французского шампанского, между ними был войлок и еще какая-то (по его определению) дрянь, все это он к чертовой матери выкинул и положил паркет на пол, приклеив по госту.
В результате эти интеллигенты-придиры заставили его перестелить паркет, поставив и положив под него что смогли. Премию после этой операции дали, но акустика, “как говорят эти профессора-идиоты,” – все равно стала не та.
Грустно-веселый рассказ в журнале ЧАЙКА советую прочитать. Однако связь между выступлением президента России и рассказом, написанным сорок лет назад и появившимся сейчас в журнале, является чем-то вроде пророчества.
В любом случае, приходишь к неизбежному выводу, что проблема не в долгострое, и даже не в воровстве. Проблема не в том, что средства, выделенные на восстановление Консерватории в ее первозданном виде (а на ее месте – напомним – когда-то стоял Большой Петровский Театр, сгоревший в 1853-ем году), растрачены и разворованы. Это, конечно, печально и плохо. Проблема в том, что российские строители в принципе не могут восстанавливать концертные залы! Почему? Потому что они понятия не имеют о том, как создавать акустику. Не представляют, какое это многовековое – и даже многотысячелетнее – искусство. Ни компания «Меандр», руководство которой разворовало выделенные деньги (и по телеканалам показывали, как этих преступников арестовывали), ни какая другая, восстановить акустику не в состоянии, потому что не строителям этим следует заниматься!
Вспомним, что в пятом веке до н. э. в древней Греции Поликлет Младший построил театр в Эпидавре на десятки тысяч зрителей, и в центре его можно и сейчас бросить монетку, звон от падения которой слышен в последнем ряду. В советские же времена с акустикой у большевиков были большие проблемы. Микрофоны и матюгальники могли худо-бедно поставить, так чтобы слышно было (при этом на стадионах звук матюгальников с противоположных трибун не позволял понять что произносится), но с 1917 года примерно по 1991 не было создано ни одного зала, в котором можно было давать симфонические и оперные концерты без микрофонов.
Проблема ремонта Консерватории не только в том, что среди петербургских строителей (как среди москвичей времен “мастера и Маргариты”) есть жулики. Проблема в том, что реставрации концертных залов и театров поручаются вообще не тем мастерам. Заниматься этим строители должны в тесном контакте со специалистами по акустике, сопротивлению материалов, распространению звуковых волн и их отражению от разных сред – с физиками, химиками, компьютерщиками, историками архитектуры, историками технологий (специальность, насколько я знаю, отсутствующая в России) музыковедами и опероведами...
Процент распределения денег, выделенных на реставрацию исторических концертных залов и театров, между учеными, исследователями, специалистами по компьютерному моделированию, с одной стороны, и строителями, с другой, должен быть как минимум пятьдесят на пятьдесят, и это как minimum minimorum. Восстановление Консерватории – так же, как любого старинного театра, – дело специалистов, которые вымерли, как мамонты. Но на научной основе такое восстановление возможно – не поглупели же люди, индивидуально и коллективно (не только европейские, но и российские) с приходом эры интернет-технологий до такой степени, что даже приближенно сделать то, что делали предки, не могут!
Неужто прогресс во многом регресс? Вопрос не философский, а актуальный. В любом случае, необходимо изменить взаимодействие между строителями и учеными, интеллигенцией и работягами. И изменить кардинально, ибо взаимодействие это и во времена СССР почти отсутствовало.
Пока восстановление шедевров былого будет рассматриваться в плане объекта строительства и только и потому поручаться строительным фирмам, - реконструкция будет наполовину уничтожением. Именно это и происходит в реальности. Не только с Консерваторией, и не только в России.
Добавить комментарий