«И впредь важно помнить, что совершенно ни на что не похожая квартира эта являет собой «цветаизм», несущий неповторимость её стиля, равного характеру»
Н.И. Катаева-Лыткина
Люди боятся своих мыслей или не знают, что с ними делать. Люди не выносят тишины. Хотя тишину всякий раз приходится ловить; в городе за день «тихих» мгновений не так и много, проверьте. Доходит до смешного: краткий миг спуска или подъема в лифте, пешие перебежки от метро до подъезда, долгий телефонный зуммер через фразу «абонент не доступен» и т.д. - ценятся на вес «золотого» времени.
Но как-то раз, в 90-е, привычка включать для фона радио или телевизор оказалась небесполезной. Взгляд и слух «зацепил» короткий, быть может, всего минуты на полторы, телевизионный репортаж из странного дома, где женщина немалых лет возилась с тазиками, полными дождевой воды из протекающей крыши. Еще запомнился фикус в кадке и зеркало в рост. Услышала волшебные слова: Борисоглебский переулок, Собачья площадка, дом Марины, стеклянный потолок…
И мгновенно все прояснилось. И послужило поводом сходить в гости в «Маринин дом».
2018-й год отмечен столетием со дня рождения одного скромного, но удержавшегося в памяти людской человека – Надежды Ивановны Катаевой-Лыткиной. Она стала создателем и хранителем музея Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке Москвы. Надежда Ивановна родилась в первую годовщину революции – в 1918 году. Перед войной окончила Первый Медицинский. И то, что в московском госпитале ассистировала талантливому хирургу Юдину, казалось бы, определило её дальнейший путь в советской профессиональной иерархии. Но предположение и предназначение кардинально разнятся. Свидетельством тому все «случайности», произошедшие с Надеждой. Любовь к поэзии сопутствовала, вдохновляла и не оставляла.
Когда по телевидению показали плачевное состояние здания и отчаянную борьбу чудаковатой женщины, отказавшейся получать отдельную квартиру (новехонькую отдельную квартиру!) взамен на немедленное выселение из комнаты (комнаты!) в коммунальной квартире, понять такое казалось невозможным. В обесточенном, отключенном от коммуникаций доме Надежда Ивановна Катаева-Лыткина прожила почти шесть лет, стоически вынося лишения в борьбе за жизнь Марининого дома. И борьбу ту выиграла. «Появились мыши. Пытаясь согреться, они шли на человеческое дыхание. «Один раз я задремала в кресле, — продолжала Надежда Ивановна. — Укуталась в старенькое пальто. За окнами работали сварщики в каких-то немыслимых, почти космических, костюмах. Вспыхивали искры… Когда я очнулась, передо мной, поджав от холода лапки, замерли мыши — много, около пятидесяти. Я вздрогнула: показалось — это крысы из цветаевской поэмы “Крысолов”». Это из интервью, взятого у Надежды Ивановны журналистом Натальей Савельевой.
Многое о подвижничестве Катаевой-Лыткиной написано Натальей Савельевой, которая в начале 2000-х около четырех лет проработала в музее Цветаевой, став близким человеком для Надежды Ивановны. В 2002 году, в знак признания ее труда, музеем выпущена книга «Прикосновения» – сборник очерков Катаевой-Лыткиной, где рефреном проходит тема знаменитого дома. Но это все же пост-признание, а не при.
В одной из статей журналист отмечает: «А в жизни её друзьями были Тарковские, Пастернаки, Анастасия Ивановна Цветаева, Сергей Сергеевич Аверинцев, Михаил Леонович Гаспаров, Сигурд Оттович Шмидт. Выдающиеся музыканты: Святослав Рихтер и Нина Дорлиак, Наталья Гутман, Алексей Любимов, Олег Каган. Физик Игорь Евгеньевич Тамм. Тимур Аркадьевич Гайдар. Поэты, писатели, учёные, священники, актёры, музыканты… Люди разного возраста, разных профессий»
Человеку трудно, почти невозможно проложить между жизненными случайностями указывающие вектора. И только назад оглядываясь, он с удивлением их обнаруживает и оценивает: удалось ли считать посыл. Случайность ведь, когда Наде, накрытой шинелью после обморока, вкладывают в руки книжицу со стихами Цветаевой (не плитку шоколада, не мать-и-мачеху, не газету со свежими сводками – а стихи Марины Ивановны). Случайность, что Надя в военном госпитале встречает актрису Аду Яковлеву, отец которой был знаком с поэтессой, и это знакомство сразу проявляется. Случайность – случайность?! – что после войны Надежде вручают ордер на комнату в коммуналке по адресу Борисоглебский пер, д.6. Знаковый адрес.
Наверное, только фронтовичка, прошедшая путь военно-хирургической сестры и в мирной жизни получившая в МГУ диплом искусствоведа, за счет особой стойкости духа, за счет высокого целеполагания и смогла отстоять «Маринин дом», привлечь внимание людей культуры, почитателей поэзии, простых москвичей, не дать замолчать проблему, не позволить занять место в центре под очередную точечную застройку, не предугадать ситуацию, когда все жители коммуналки с удовольствием разъедутся по новым квартирам и только одна – одержимая – останется дежурным ангелом.
Хрупкая женщина, удержавшая каменные стены. В стены те влюбленная как в пристанище дорогого ей поэта, называющая обстановку и атмосферу дома «цветаизмом».
Не лишним будет упомянуть еще об одной случайной встрече в жизненных обстоятельствах Катаевой-Лыткиной. Прелюбопытен все-таки мир людской и тесен мир литературный. В годы войны сослуживицей Надежды Ивановны в прифронтовом госпитале оказалась поэтесса Вероника Тушнова, к тому времени поступившая в Литинститут, но не обучавшаяся в нем из-за войны.
Журналист Наталья Савельева нам передает воспоминания Надежды Ивановны: "Вероника была потрясающе красива! Все мгновенно влюблялись в нее. В госпитале слыла главной утешительницей. Могла вдохнуть жизнь даже в безнадежных больных. Бескорыстно помогала всем, чем могла. Мы даже по возможности старались освобождать ее от работы, потому что в ней очень нуждались раненые. Вероника просто жила человеческой судьбой... Каждую минуту она что-то сочиняла. Часто ее находили пишущей в какой-нибудь маленькой комнатушке. Привозили раненых, нужно было идти. Но, едва выпадало свободное время, она снова погружалась в свой поэтический мир. Тем не менее позже, спустя годы, она долго не решалась выбрать дорогу в литературу как единственную. О Веронике нужно писать с позиции ее сияющего света любви ко всему. Она из всего делала счастье..."
У самой Тушновой, «изо всего делающей счастье», как-то не гладко, с падениями и высокими подъемами, складывалась судьба. Да, пришло признание, пришло большое чувство, такое, ради которого «не отрекаются, любя», пришли стихи, каких долго не забыть людям. И кроме трагизма войны, лихолетий – одного этого хватило бы на жизнь человека – выпали еще драматические годы встреч и расставаний с любимым мужчиной-поэтом, родившимся с ней в один день, осуждение окололитературного мира, трагический скоропостижный уход в достаточно молодом возрасте.
И тут снова прослеживается та самая случайность, случайное единение в любви к поэзии.
Ордер на проживание в доме номер 6 Катаева-Лыткина получает примерно в 1941 году. А мысль о квартире-музее возникает в 70-х. И ещё двадцать долгих, неимоверно напряженных лет уходит на воплощение фантазии в факт реальности – музей Цветаевой открывают в 1992-м году, в год столетия со дня рождения поэтессы. Безусловно, дом-музей Надежда Ивановна отстаивала не одна, искала союзников, сподвижников, меценатов. Помогали многие: Лихачев, Антокольский, Симонов, Рождественский, Евтушенко, Алигер, Наровчатов и другие заметные люди, тут не перечисленные. Каждый внес свою лепту, свой «именной кирпич» в дело строения музея. «Солнце над Борисоглебским» – была в печати такая статья о доме. Но хочется назвать «Борисоглебским солнцем» Надежду Ивановну Катаеву-Лыткину – не один год в одиночку ночевавшую в пустом – о, жуть! «диккенсовском» - заброшенном здании мрачными ночами, без всех тех именитых, - чтобы когда-то встал свет над «Марининым домом».
http://nk.ast.ru/musey/story/1040/
http://poetrylibrary.ru/stixiya/710.html
Катаева-Лыткина Н. И. Прикосновения: Ст. разных лет / Катаева-Лыткина Н. И. ; Сост. И. Ю. Белякова, Э. С. Красовская. — М. : Дом-музей Марины Цветаевой, 2002
Добавить комментарий