Увы, времена, когда цыгане кочевали по Бессарабии, да и вообще по Европейскому континенту, давно уже канули в Лету. После войны (Второй мировой) цыгане на Западе, в основном, стали вести оседлый образ жизни, расселяясь небольшими кланами по европейским странам, а другие перебрались через океан, обосновавшись в странах Латинской Америки, откуда часть из них перебралась в Соединенные Штаты.
Писатель Питер Маас — автор знаменитого романа-исследования “Цыганский король”, пишет, что никто толком не знает, сколько цыган проживает в США, так как у каждого цыгана три имени (первое шепчет ему мать сразу после рождения, второе — цыганское имя, под которым знают его соплеменники, а третье имя “гаджи” (так цыгане зовут нецыган) для пользования во всех делах с окружающими. У многих — по несколько карточек социального страхования (Social Security), по несколько комплектов водительских прав и разных других документов. Женщины зарабатывают на жизнь старинной профессией гадалок, мужчины, не получившие образования, перебиваются случайными заработками. В основном, согласно Маасу, американские цыгане — народ мирный, живущий замкнуто, так сказать, в своем кругу. Но есть среди цыган, как среди всех других народов мира, преступные кланы, на счету которых воровство, грабежи, убийства. Об одном из таких кланов и пойдет речь.
Начну с истории, некоторые действующие лица которой мне знакомы.
Жили в Нью-Йорке Лия и Владимир Михайлович Эйтингон — эмигранты “первой волны”, покинувшие Россию сразу после Октябрьского переворота. Были они люди известные, богатые, жившие на широкую ногу, часто устраивали в своем доме торжественные приемы. Они были нашими друзьями и верными поклонниками моего мужа — цыганского певца Романа Романова, по причине чего мы приглашались на все “парти” и приемы. В такие вечера в их шикарной квартире на Пятой авеню в столовой и гостиной открывались огромные шкафы красного дерева, и глазам гостей представали дивные коллекции старинного серебра, русского фарфора, музыкальных инструментов, оружия. Несмотря на солидный возраст (им было за восемьдесят), они были полны энергии, много путешествовали и жили в свое удовольствие. Но ничто не вечно... Владимир Михайлович заболел, перенес операцию, после чего оказался прикованным к инвалидному креслу. Ему наняли слугу — на вид латиноамериканца, молодого, спортивного, сильного. Он полностью удовлетворял всем требованиям своего весьма капризного клиента, и Эйтингон не мог им нахвалиться.
Внезапно Лия умерла от инфаркта. Как только ее похоронили, в жизни овдовевшего В.М. произошли радикальные перемены. Исчез, словно никогда и не был, умелый слуга. Около В.М. оказалась неведомо откуда взявшаяся привлекательная женщина лет сорока, назвавшаяся Мэри и объявившая себя новой сиделкой. Вместе с ней квартиру наводнили какие-то странные люди. (Позднее выяснилось, что все они цыгане и красавец-слуга тоже был цыганом. Он-то и навел своих соплеменников на оставшегося одиноким и беспомощным, но при этом очень богатым Эйтингона). В считанные дни из квартиры были вынесены все (!) ценные вещи. Контроль над остальным захватила Мэри. Она обволокла В.М. нежной заботой, но при этом властно отделила его от знакомых и родных. К телефону его не подпускала, в квартиру никого не впускала.
“Как раньше любил я цыганские пляски и тройки лихие, и юный угар. Все кануло в вечность, как в призрачной сказке. Один без тебя и без сладостных чар. Обидно, досадно до слез и мучения...” — мог бы В.М. словами любимого старого романса выразить неумолимые реалии бытия и тоску по ушедшим временам. Но действительность предложила ему другой вариант. С молодых ногтей страстно влюбленный в романтический мир цыганского романса (который, если честно, как и всякий романтизм, не имел ничего общего с жизнью) и видевший цыган только на подмостках, он обрадовался встрече с представителями древнего племени, приняв их за героев, знакомых ему по романсам, стихам и прозе, и не догадался, что эти цыгане — банда грабителей во главе с прекрасной Мэри. Прикованный к инвалидному креслу, он понятия не имел, что происходило в его квартире, и отдал в полное распоряжение Мэри свой баснословный банковский счет.
По сообщениям соседей, в квартире Эйтингона с утра до ночи шло буйное веселье — музыка, песни, танцы и пир горой. Банковский счет таял, как горящая свеча. Однако оставалась одна сфера, недоступная развеселым цыганам, — еще более привлекательные счета в банке и ценные бумаги. Прорваться в эту запретную зону очень хотелось. Ловкая Мэри, хотя имела гражданского цыганского мужа и родила от него шестерых (!) детей, сумела стать законной женой Владимира Михайловича. Пробившийся через все заслоны в квартиру сын Эйтингона рассказывал, что отец без памяти влюблен в Мэри и очень доволен своей новой жизнью.
Все остальное уже было делом техники. Мэри взяла на себя заботы о здоровье новоиспеченного мужа и стала пичкать его большими дозами, превышающими допустимые... Нет, не яда, а дигиталиса — лекарства, которое прописывают врачи пожилым пациентам при учащенном сердцебиении. Ничего плохого! Однако этот препарат имеет свойство, накапливаясь в организме, вызывать стеноз сосудов и остановку сердца. Что и случилось с Владимиром Михайловичем в скором времени. Мэри осталась его безутешной вдовой и законной наследницей. Вскоре после похорон, она, забрав свое наследство, со всем своим криминальным хороводом исчезла. Пропала? Ну, зачем же так? Отправилась в далекую Калифорнию, где так много одиноких старых людей, жаждущих “удачно” распорядиться своими деньгами и имуществом. Проследуем в Калифорнию и мы.
Сан-Франциско, год 1992. Цыган, по имени Дэнни Бимбо Тин, 35 лет, пребывал в интимной близости с русской дамой Хоуп Викторией Бисли, которая была на 53 года старше его. Она приехала в Сан-Франциско в 40-х годах, проведя три года в японском концентрационном лагере. Была она высокой, стройной и обладала чувством достоинства, выдававшим ее аристократическое происхождение. Знание языков, включая японский, обеспечивало ей приличные деньги. Она жила в собственном трехэтажном особняке, стоимостью, по тем временам, 373 тысячи долларов, в районе Сансет.
Те, кто знал Викторию, поражались: что могло привлечь ее в ожиревшем цыгане, который едва мог читать. Тем не менее, отношения длились несколько лет. Однако настал момент, когда между любовниками все было кончено. Виктория сказала своему адвокату, что Дэнни Тин мошенник и лгун. Он заставил ее сделать себя совладельцем дома с пятью спальнями. И сейчас она желает одного: отменить вынужденное решение и выселить из своего дома Тина. Женщина действовала энергично, дело должно было вот-вот решиться. И тут у Бисли внезапно случается сердечный приступ, который переходит в обширный инфаркт, и она умирает. Дом целиком переходит во владение Тина.
“Еще один случай в ряду подобных!” — воскликнула Фэй Фэйрон, глава частной сыскной фирмы “Rat Dog Dick Detective Agency”, узнав о смерти Бисли. Молодая привлекательная блондинка имела первоклассную профессиональную репутацию. “Если Фэй начинает искать концы в каком-нибудь деле, то она, как собака-крысолов, не сойдет со следа, пока не настигнет того, за кем охотится”, — говорили ее клиенты. Фэй давно уже занимали участившиеся загадочные смерти старых одиноких состоятельных людей, наступавшие при очень подозрительных обстоятельствах и при участии каких-то загадочных доброхотов, которые предлагали уход, заботу. А потом и дружбу, и любовь. Отношения доходили до высокого градуса и внезапно обрывались. Вслед за этим предмет забот уходил в мир иной, не забыв позаботиться о том, чтобы его имущество перешло к компаньонам, окружавшим его в последние сроки пребывания в мире этом. Фэй подозревала (вернее сказать: не сомневалась), что “друзья” с помощью ядов просто убивали старых людей, и именно такая судьба постигла Викторию Бисли. По своей инициативе и за собственный счет, Фэйрон решила провести расследование странных смертей. Обратившись к доступным документам, имеющим отношение к Дэнни Тину, она обнаружила, что этот любитель интима со старыми женщинами вызывался в суд по делу о выселении из квартиры, подозревался в умерщвлении ребенка и убийстве прохожего около автомобильной стоянки. Уцепившись за кончик нити, Фэйрон раскрыла, как она выразилась, “трансконтинентальную” сеть преступников наживавшихся на убийствах старых людей.
Во главе сан-францисского преступного клана стояла Мария (Мэри) Тин Стайнер. Прекрасно удавшийся трюк с Эйтигоном был тут же повторен снова в Сан-Франциско с богатым пенсионером 89-ти лет, бывшим инженером-строителем Филиппом Генри Стайнером. После недолгих маневров вокруг Стайнера, Мэри вышла за него замуж и даже взяла его фамилию. Цыганский муж Стенли Тин Бимбо, находившийся тут же под боком, не возражал. Работа есть работа! После свадьбы Мэри прекратила заботиться о новом муже. Однако, вместо того, чтобы сразу умереть от горя, постигшего его в облике “очаровательной Мэри”, он прострадал еще четыре года — страшнейших в его жизни, прежде чем обрел вечный покой. Законная жена Мэри унаследовала все его богатство.
Казалось бы, ухватив два таких состояния — Эйтингона и Стайнера — можно бы успокоиться и жить безбедно. Но нет! Натура просит деятельности! Мэри занялась поисками следующей жертвы. Она стала посещать госпитали и приглядываться, кто бы сгодился для “дальнейшей обработки”. Долго искать не пришлось. На больничной кровати обнаружила она вдовца Константина Константиновича Лютвейзена, русского аристократа. Во времена, когда Россия была “царской” и правил ею Николай Второй Романов, Лютвейзен, будучи офицером, воевал на фронтах Первой мировой войны и за мужество в боях получил награду из рук государя. После большевистского переворота бежал во Францию, а после Второй мировой войны перебрался в Сан-Франциско. Он владел несколькими деликатесными магазинами, был богат и щедр. В принадлежавшем ему жилом доме сдавал квартиры по низким ценам, чтобы, как он говорил, “дать достойный кров” людям искусства. Его любили все вокруг, называли “дедушкой”. Дружба с Мэри дорого обошлась бывшему царскому офицеру. Для начала вполне обнаглевшая предводительница преступного клана сменила номер телефона и запретила открывать дверь, когда ее нет в доме. Привыкший к обществу, к уважению окружающих, Лютвейзен медленно угасал от тоски и депрессии, не в силах (а может быть, от нежелания, дорожа сексуальными услугами Мэри) предпринять что-либо, чтобы вернуть себе свободу. Он умер, а владелицей дома, стоимостью миллион долларов, и сбережений стала его тюремщица и убийца Мэри.
Плохие примеры, не в пример хорошим, заразительны. По стопам мамы уверенно двинулись ее старшие дети — Дэнни Бимбо Тин, о котором уже шла речь, и Тереза.
Фэйрон называла ее “серийной убийцей”. Светлокожая брюнетка с голубыми глазами, Тереза была неотразимо хороша. К тому же она обладала прямо-таки мистическим обаянием, захватывавшим и мужчин, и женщин.
Проведя ряд успешных операций и получив наследство от нескольких вовремя преставившихся стариков, Тереза вышла замуж за бездетного русского эмигранта (дались же клану русские эмигранты!) Николаса Баффорда — владельца дома в районе Сансет, стоимостью 226 тысяч. Мужу было 87 лет. Его новой жене — 25. Однако долго наслаждаться обществом молодой красавицы-жены Баффорду не пришлось. Через два месяца он неожиданно скончался, превратив Терезу в богатую веселую вдову, по имени Анджела Баффорд.
Эта представительница молодого поколения цыганского синдиката смерти была ко всему настолько образованна, что получила работу в банке. Там роясь в банковских счетах клиентов, она находила “полезных” для себя стариков. Вскоре у нее появился молодой любовник — палестинец Джордж Лама. Они стали работать напару. Семья Ламы владела закусочной и деликатесным магазином. Джордж брал там еду и развозил подопечным Анджелы, подсыпая туда дигиталис, который быстро приводил стариков к смерти.
Семья Ламы, узнав о бурной деятельности Джорджа, в восторг не пришла. Опасаясь, что кровавая тень упадет на них, Николь Лама — жена брата Джерри, позвонила в полицию и, не называя своего имени, сообщила о “художествах” Анджелы Баффорд, в которых принимает участие Джордж Лама.
Удивительно, но анонимное сообщение не произвело на полицию большого впечатления, несмотря на то, что Фэй Фэйрон, со своей стороны, пыталась привлечь внимание правоохранительных органов к банде убийц и воров, мошенников и авантюристов. Она произвела эксгумацию нескольких трупов. В останках подопечных клана был обнаружен все тот же дигиталис. Однако и это не убедило полицию открыть дело и предъявить обвинения убийцам.
Только через пять лет (!) после звонка Николь и непрекращающихся усилий Фэйрон, дело было передано Большому жюри, которое прозаседав более четырех месяцев и опросив 112 свидетелей, направило его в суд. Члены банды Тин: Мэри Стайнер, Анджела Баффорд и Дэнни Тин были признаны виновными по всем предъявленным им обвинениям и получили солидные тюремные сроки.
Добавить комментарий