Вы никогда не купались в Кольском заливе? И не пытайтесь. Там очень холодная вода. В самое жаркое время года, там можно зарегистрировать градусов 8 имени Цельсия.
Помните анекдот?
- А у вас на севере жарко бывает?
- Бывает!
- А в прошлом году жарко было?
- Было. Но я в тот день был на работе.
Работал у нас на ледоколе «Арктика» боцман Николай Лихтинов. Отличался он добрым характером и большую часть работы на палубе выполнял сам, разумеется, с помощью матросов. Когда погода бывала такой, про которую говорят: «Хороший старпом матроса на палубу не выгонит», боцман работал и в одиночестве, всегда в лёгкой куртке, обычных ботинках и рукавицах.
Старое прозвище боцманов на флоте – «дракон». На ледоколе «Ленин» я впервые в жизни встретил живого боцмана - Александра Ивановича Мишина. Он был из старой гвардии и в своё время много лет ходил в Арктику на ледоколах. Ледоколы были маломощные и, идя в рейс, никогда не знали, вернутся ли они к концу этой навигации или придётся зимовать во льдах и ждать следующего года. С собой всегда брали живность: свиней и коров. Когда перед рейсом гнали стадо свиней по причалу на разные ледоколы, на боку каждой свиньи крупными буквами было написано название ледокола, для съедения на котором она предназначалась. Идёт стадо свиней на «борту» которых написано «Ермак», «Каганович», «Сталин». Боцманы кричат друг другу: «Отдай моего «Кагановича», забери своего «Сталина».
Кстати, ещё со времён парусного флота, суда, идущие в тумане, оповещали друг друга, дабы избежать столкновения, ударами в рынду (судовой колокол). Но в сплошном тумане это мало помогало, другое дело – визг свиньи. Сидит матрос на баке судна и крутит хвост свинье, та кричит «нечеловеческим голосом» - свинячьим, и слышно за милю, а может быть, и далее. Многие жизни спасли свиньи своим поросячим визгом. Поклон им от моряков.
Для коров брали в рейс сено. Доили коров матросы. Потом сено кончалось и заканчивалась жизнь кормилицы – коровы.
У меня есть фото палубной команды ледокола «Ленин». Когда я, показывая это фото, прошу угадать «дракона», как правило, все безошибочно показывают на боцмана Мишина. Действительно, лицо у него было суровое и угрюмое.
При встрече со мной он всегда советовал мне, из-за моего роста, "слезть с Россинанта". Сейчас полагаю, не каждый штурман знает о Россинанте (в переводе «старая кляча»), хотя «Дон-Кихот» в мире самая популярная книга после Библии.
«Дракон» на парусном флоте руководил действиями палубной команды по управлению такелажем. Слаженной работе боцман помогал физически – кулак под нос матросу - и морально: «три холеры, две чумы». От работы матросов зависело многое, а иногда и жизнь судна и экипажа.
С боцманом мы были дружны, несмотря на разницу в возрасте, и я не стеснялся задавать ему свои «сухопутные» вопросы, и боцман не отказывл мне в объяснениях. Помню, в расписании по водяной тревоге у меня в карточке, которая висит на переборке у каждого члена экипажа в каюте над койкой, у самого носа спящего, было записано «заводит кормовой подкильный конец с правого борта». Я знал, что на флоте все канаты, верёвки и тросы называют «концами». Я спрашиваю у боцмана, должен ли я по тревоге хватать зубами трос и нырять с ним под киль в корме с правого борта? Обычно боцман ворчал: «Утонешь с такими моряками на старости лет», но он пошёл к старпому и попросил писать обязанности по тревогам в соответствии с занимаемыми должностями: не должен матрос по тревоге обеспечивать радиационную безопасность, а инженер-химик управляться с пластырем. Обязанности по тревогам переписали.
Боцман Мишин ходил в море вместе со своей женой Валентиной Ивановной. Она работала пекарем и выпекала для экипажа отличный хлеб. На берегу, в Мурманске, Мишины жили на проспекте Челюскинцев. Подгулявшие и запоздалые моряки могли спокойно переночевать у боцмана в квартире. Александр Иванович открывал дверь: «Ну что, гулёна, выперли тебя твои красотки? Иди ложись на шкуру, там уже почивают два таких же охламона». В одной из комнат была огромная шкура белого медведя. На ней можно было разместиться и впятером.
Утром Валентина Ивановна готовила борщ, наливала по стопке и отправляла «охламонов» с Богом. Александр Иванович только посмеивался, но никогда после не поминал об этом. Был он добр и на работе, но ослушаться его было невозможно.
Боцман Николай Лихтинов на ледоколе «Арктика» был с виду сухощавый и очень средний. Перед одним из рейсов в Арктику приходит Николай в кадры и говорит, что его жена скоро родит ему наследника и он хотел бы пойти в отпуск - помогать жене не только с родами, но и в начальной стадии обучения и воспитания нового поколения, да и заработанный отпуск у него есть... Идя навстречу пожеланию трудящегося очень крайнего севера, инспектор отдела кадров клятвенно пообещал, что боцман Лихтинов перед самым рейсом уйдет в отпуск.
Известно, что инспекторы в отделе кадров сами когда-то ходили в море, но потом поумнели и стали работать на суше за письменным столом. В 17 часов «море на замок» - и к цветному телевизору в домашний уют. Верить инспектору можно, но с опаской – инспектор в море уже не ходит и его морские навыки несколько видоизменились и подвытерлись, как нарукавники на его морской тужурке.
Работает боцман Лихтинов и ждет приглашения в кадры оформить отпуск.
Прилег как-то боцман после работ праведных в каюте и чувствует, что ледокол подрагивает корпусом, как это обычно бывает при ходе по чистой воде. Встал боцман, глянул в иллюминатор, благо полярный день и всё видать как на ладони, а ледокол идет по заливу Кольскому в сторону северную в море имени голландского мореплавателя Баренца. Как поется в одной морской песне: «Ну как тут не крути, что Арктика вдали – всего-то: из залива и направо». (Налево, то есть в загранку, ходят умные моряки, а мы, ледокольщики, всегда из залива поворачиваем направо).
А ледокол вот-вот начнет поворачивать на это самое «право».
Осерчал боцман, "а куда денешься с подводной лодки"? Но ледокол не подводная лодка и боцман Лихтинов не обычный боцман. Разделся боцман до трусов, завернул в полиэтилен морское удостоверение и профсоюзный билет, сунул под резинку трусов, вышел на палубу и, не сказав никому ни слова и даже не высказав своего мнения об инспекторе из отдела кадров, прыгнул в залив, что носит имя речки Кола, и поплыл к берегу.
А до берега плыть да плыть, может, километр, а может, поменее того. Плывет боцман, греется мыслью о наследнике и бодрит себя словами, которые он скажет инспектору отдела кадров.
А пограничники на берегу тоже вспомнили, что у нас эта самая граница на замке, а тут, видите ли, «шпиён» плывет, да ещё какой необычный – без акваланга и гидрокомбинезона с подогревом.
Вышел боцман Лихтинов на скалистый берег Кольского полуострова, пограничники его подхватили под посиневшие рученьки и привели пред ясные очи командира заставы.
Удивился командир такому гостю и спрашивает: «Ты чей будешь? И издалёка ли плывешь?» Боцман отвечает как на духу и удостоверения свои из трусов достаёт и показывает. Офицер стал в кадры звонить и наводящие вопросы задавать, дескать, работает ли у вас боцман Лихтинов? В кадрах спокойно отвечают, что работает и только что ушел в рейс, в Арктику. «Уже пришел, - говорит начальник заставы, - сейчас я его подвезу к вам».
Командир был не из дураков, да и на Севере не первый год, налил он боцману стакан водки, а боцман и отказываться не стал, накинул командир на боцмана тулуп армейский, усадил в армейский же «козёл» и отправил с Богом в Мурманск.
Утром пришел боцман Лихтинов в кадры и отпуск себе оформил, а инспекторы, что в отделе кадров заседают и «честные» лица строят, больше с боцманом Лихтиновым не шутили – не понимает боцман их дурацкие шутки, хоть ты тресни!
Мурманск
Комментарии
Тепло и душевно
Отменно легко и живо написано. Ну прямо, заметки за дружеским застольем
Добавить комментарий