У Евгения Онегина, как засвидетельствовал в своем романе в стихах его «добрый приятель» А.С. Пушкин, не было этой высокой страсти: «для звуков жизни не щадить». Потому и не мог он «ямба от хорея, как мы ни бились, отличить». Звуки: так Пушкин называет здесь искусство поэзии. У его героя, говорит он, не было никакого желания тратить свою жизнь на сочинение стихов. В самом деле, к чему мучиться, коли таланта нет? Господь не дал ни слуха, ни чувства ритма.
В той же первой главе «Онегина», в ее конце, Александр Сергеевич дает слегка расширенное определение того, что есть поэзия:
Прошла любовь, явилась муза,
И прояснился темный ум.
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум.
Поэзия есть союз, синтез мысли, эмоций и «звуков», которые, в свою очередь, представляют собой другой синтез: аллитераций, ассонансов, интонации, метра и ритма. Интересно, подумал я вчера ночью, вспомнив эти строки: неужели великий мастер поэзии дал это определение, не постаравшись как-то проиллюстрировать, подкрепить его художественными средствами? Неужели он просто перечислил здесь элементы, из которых состоит поэзия, как сделал бы, скажем, в письме к Вяземскому или в научной статье?
Подумав об этом, я стал заново вслушиваться в эти строки. И что мне открылось? Вот что: я услышал пронизывающий это и следующее четверостишие «волшебный звук», производимый одной и той же повторяющейся гласной. Оговорюсь сразу: я не думаю, что поэт сделал это сознательно, намеренно, что он «поверил алгеброй гармонию». Скорее всего, это получилось как-то само собой, спонтанно, как говорится, в порыве вдохновения. Я помогу вам сейчас услышать этот звук, выделив его графически. Прочитайте эти строки вслух с «чувством, с толком, с расстановкой». И с учетом того, что ударное «ю» (в слове «союза») при декламации переходит в «у»:
Прошла любовь, явилась мУза,
И прояснился темный Ум.
Свободен, вновь ищУ союУза
Волшебных звУков, чУвств и дУм.
ПишУ, и сердце не тоскУет,
Перо, забывшись, не рисУет,
Близ неоконченных стихов,
Ни женских ножек, ни голов;
Восемь поэтических строк содержат десять «у». Этот звук, благодаря повторам и появлению в конце строк — в рифмах, под ударением, — превращается в нечто вроде подспудного музыкального аккомпанемента, в музыкальный контрапункт, который становится явственнее, когда «у» звучит в трех словах подряд на ударном слоге: звУУков, чУУвств и дуУУм. То есть как раз в словах, определяющих суть поэтического искусства!
Но что означает это «у», подсказанное поэту его вдохновением? Какое впечатление производят его повторы? Это не простой вопрос. Потому что у гласных звуков нет устойчивой эмоциональной окраски. Звук ууу в разных обстоятельствах может выражать самые разные эмоции. От угрозы до восторга. Правда, есть люди, которые утверждают, что постоянная семантика у гласных есть. Однажды на очередном симпозиуме в Русской летней школе Норвичского университета я услышал доклад профессора из Торонто Глеба Жекулина о поэме Наума Коржавина. К сожалению, забыл о какой именно. Докладчик не поленился посчитать количество содержащихся в поэме гласных. Оказалось, что чаще всего там повторяется звук «а», который некий ученый муж связывает с эмоцией отчаяния, ужаса, страха. Вывод профессора: это и есть подтекст поэмы, ее глубинный трагический смысл…
Не знаю, как вы, но я не верю в неизменную семантику гласных.
Сквозь волнистые тумААны
ПробирААется лунА,
На печААльные полЯАны
Льет печААльно свет онаА.
Семь «а» звучат в четырех начальных строках пушкинской «Зимней дороги» («я» в слове «поляны» при декламации переходит в «а»). И задают тон всему стихотворению. Что это за тон? Ужас, страх, отчаяние? Никак нет. Печаль, тоска, грусть, скука.
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
***
Ни огня, ни черной хаты...
Глушь и снег...
«Грустно, Нина: путь мой скучен», заключает поэт в седьмой, последней строфе.
Спросим себя: почему именно «а» озвучивает этот грустный зачин, каким образом выпала этой гласной столь ответственная роль? Потому, наверное, что она звучит в ключевом слове «печАльный», в его центральном, ударном слоге. Поэт произносит его дважды, соединяя со словами, содержащими тот же звук и приобретающими ту же печальную окраску: тумАны, пробирАется, лунА.
Мой вывод? Семантику гласных определяет смысловой контекст стихотворения. В «Онегине» ключевое слово нашего восьмистишия — мУза. Муза вернулась к поэту, и он вновь начал творить. Соединять между собой волшебные звУки, чУвства и дУмы. Он пишет — и сердце больше не тоскУет. Он счастлив. УУУУ, как хорошо на душе!
7 сентября 2021
Комментарии
Замечательный этюд!
Все точно и созвучно. Вообще, поразительно, как у Пушкина все – между прочим. Между прочим к чувствам и думам прибавляется звук. Между прочим получается аллитерация и ассонанс: то как Зверь она Завоет, то Заплачет…
В общем ряду звуков слышится и з-з-з-зы скольЗящей по насту поЗемки...
В общем, вы с Пушкиным молодцы.
С.Б.
Прочитал с удовольствием и интересом
Очень любопытная мысль: ключевое слово во фрагменте, которое определяет подбор слов/звуков вокруг себя. Определяет, скорее всего, невольно, интуитивно, но в поэзии интуитивное начало важно как нигде. Созвучие гласных в литературоведении называется "ассонанс"; это как раз и есть он самый (у Батюшкова например: "ЛюбвИ И очИ И ланИты". Помнится, была статья, где эта строка соотносилась с приёмом бельканто, вокализации гласных (а обратили внимание на неё, потому что Пушкин заметил на полях напротив этой строки: "Звуки италианские!"). Спасибо за доставленное удовольствие. Лишний раз убеждаюсь, как нужны совместные, "межпредметные" подходы в изучении литературы, как интересен может быть взгляд "со стороны")).
Я получил отклики на мой этюд
Я получил отклики на мой этюд от двух российских литераторов. И вслед за ними — согласие на их публикацию в «Чайке». Один из откликов оказался в форме... эпиграммы.
Мария Брауде, редактор и переводчик (Москва).
7 У))
Семантику Владимир Фрумкин
Умно и чутко уловил:
Согласных гласными утешил
И несогласных усмирил.
Борис Рогинский. Литературовед, прозаик (Санкт Петербург).
На одном дыхании прочел Вашу заметку про гласные. Она показалась мне крайне убедительной и не в последнюю очередь потому, что не предлагает отмычек к творчеству, как это сплошь и рядом бывает в литературоведении (кому Маркс, кому Фрейд, кому бинарные оппозиции). Вы делаете осторожное утверждение, осторожно же его проверяете, и не только на романе. И далее следует осторожный, то есть деликатный по отношению к творчеству, вывод. Что ещё ценнее, так это то, что Вы, как истинный культуртрегер, приглашаете читателя думать в этом направлении дальше, даёте не систему, а лишь намек на нее. То же я встречал в статьях Бориса Каца, и пользуюсь его находками с удовольствием.
Конечно, хочется продолжения. Завлекаете и бросаете. Изящно и жестоко.
-
Для большей наглядности
Для большей наглядности повторяю эпиграмму Марии Брауде «Семь У»:
СемантикУ Владимир ФрУмкин
Умно и чУтко Уловил:
Согласных гласными Утешил
И несогласных Усмирил.
Добавить комментарий