Мэр Нью-Йорка – должность очень престижная, политически весомая. Не случайно за эту должность боролись даже члены Конгресса. Более того, мэры Нью-Йорка не раз претендовали на пост президента США. Это и Рудольф Джулиани, и Майкл Блумберг, и Билл Де Блазио. Это означает, что пост мэра Нью-Йорка рассматривается как трамплин для самой высокой должности в стране. Имя главы нью-йоркской администрации, как правило, известно всей Америке.
При этом Нью-Йорк – даже не столица государства. Для России естественно, что мэра Москвы знает вся страна. И Лужков, и нынешний мэр Собянин – крупные фигуры на самом верху политической иерархии. Но Москва – столица, в которой находятся и правительство, и парламент России. В Нью-Йорке же нет ни правительства, ни парламента, ни Верховного суда страны. Даже ветви власти штата Нью-Йорк находятся вне одноименного города, в Олбани.
Тем не менее Нью-Йорк, который одни называют скромно «Городом большого яблока», а другие патетически «Столицей мира» остаётся символом Америки. Такое пространное вступление я сделал для того, чтобы объяснить, почему выборы нового мэра Нью-Йорка могут стать индикатором настроения избирателей не только в самом городе, но и в стране. 2 ноября 2021 года нью-йоркцам предстоить сделать выбор между демократом, главой бруклинской администрации Эриком Адамсом, и республиканцем, политическим комментатором Кёртисом Сливой. Я лично знаком с обоими, но Кёртиса Сливу знаю уже несколько десятилетий. Хотя политологи считают, что у Эрика Адамса больше шансов на победу, ибо баланс сил в Нью-Йорке на стороне Демократической партии, Кёртиса Сливу, на мой взгляд, избиратели во всех районах города знают лучше.
В моём журналистском архиве сохранилось никогда ранее не публиковавшееся интервью, которое я взял у Кёртиса Сливы ещё в конце прошлого века. Но всё, что он тогда говорил, на удивление актуально для Нью-Йорка и сегодня, тем более, что он обращается к русскоязычным горожанам.
Итак, разрешите представить: Кёртис Слива – кандидат на пост мэра Нью-Йорка от Республиканской партии.
Мы знакомы много лет. Нас сближает цифра 13. Созданная им организация «Ангелы-Хранители» (Guardian Angels) появилась на свет 13 февраля 1979 года, и в тот же день, 13 февраля, в том же 1979 году, я, эмигрант из Советского Союза, приземлился в Нью-Йорке, чтобы стать новым и постоянным жителем этого города.
Поначалу в «Ангелах-Хранителях» было всего 13 человек. Это как при создании США в состав нового государства вошли 13 штатов. Ныне организация Кёртиса Сливы насчитывает несколько тысяч активных членов в 130 городах Америки, Канады, Мексики и многих других государств. Юноши и девушки в красных беретах и в красных куртках с надписью Guardian Angels патрулируют улицы в районах с высоким уровнем преступности. Они обучены задерживать правонарушителей до прибытия полиции. Такое задержание называется «Гражданский арест».
«Ангелы-Хранители» появляются только тогда, когда их приглашают группы местных жителей, объединения граждан, уставших от разгула преступности в их районе.
Большинство «Ангелов-Хранителей» днём работают или учатся, а по вечерам и по выходным патрулируют улицы и общественный транспорт, тратя на это по 8-10 часов в неделю. Отделения этого альянса есть и в студенческих городках. Минимальный возраст участников – 16 лет. Максимальный возраст не ограничен – есть в команде люди старше 80.
Вот что говорится в брошюре, выпущенной «Ангелами-Хранителями»:
«Наша работа тем эффективнее, чем больше мы на виду. За время существования альянса «Ангелов-Хранителей» мы помогли десяткам тысяч людей. Безоружные патрули провели тысячи гражданских арестов, а само присутствие «Ангелов-Хранителей» предотвратило бессчётное количество преступлений. Своим примером «Ангелы-Хранители» демонстрируют, что люди любого цвета кожи и любого этнического происхождения могут работать вместе ради того, чтобы навести порядок и улучшить жизнь граждан. Женщины в организации играют равную роль с мужчинами. Нам не безразлично! А вам?»
Эту брошюру «Ангелов- Хранителей» дал мне сам Кёртис Слива, когда я случайно встретил его на Таймс-Сквере в новогоднюю ночь. Он дежурил на площади со своими ребятами. До этого мы не были знакомы. Я подошёл к нему, представился, и он, как свойственно американцам, легко вошёл в контакт и согласился дать интервью.
Наша вторая встреча состоялась зимой 1992 года в одной из комнат радиокорпорации ЭйБиСи. В те годы Кёртис вёл на радио свою программу «Ангелы по утрам».
- К сожалению, - сказал он мне, - слишком много нью-йоркских новостей связано с преступностью и насилием. Многие жители – потенциальные жертвы преступлений. Они хотят понять, почему так происходит в их городе, в стране, что думают об этом в Вашингтоне? Мы в наших передачах обсуждаем, как избегать нападения грабителей, как воспитывать детей, чтобы они не стали наркоманами, преступниками.
- Можно ли уберечь себя и свою семью от бандитов, как несоврешеннолетних, так и взрослых? Следует ли уповать на полицию? Нанять ли общине платную частную охрану своего района? Обращаться ли за помощью к вам, «Ангелам-Хранителям? Или, может быть, всё это вместе?
- Нужно прежде всего понять, что в Нью-Йорке на сегодняшний день нет благополучных районов. Преступления совершаются повсюду, но в одних районах чаще, а в других реже. Если взять Южный Бруклин, то относительно благополучными считаются Шипсхед Бей, Брайтон Бич, Бенсонхёрст, Канарси. Но и в этих районах подростки разъезжают по ночам, подыскивая автомобили для угона. У них есть списки нужных моделей. Кружа по вашим районам, они замечают подвыпившего одинокого человека, который им кажется лёгкой добычей, выскакивают из машины, нападают и отбирают кошелёк. Это преступники, которые не останавливаются ни перед чем и могут заниматься грабежом 24 часа в сутки 7 дней в неделю. К сожалению, наша система правосудия в Нью-Йорке слишком снисходительна к преступникам, особенно к несовершеннолетним. Даже если полицейские их задерживают, судьи их пожурят и быстро отпустят.
- Поэтому всё больше законопослушных граждан, и мужчин, и женщин, задумываются о приобретении огнестрельного оружия для защиты своего дома и бизнеса.
- В Америке существует культ храброго одиночки: «Я сам смогу защитить себя, свою семью, свой магазин или ресторан». Но это не срабатывает. Лучше взгляните, что сделали евреи-хасиды. Они живут в самых жутких районах или по соседству с такими районами. Они окружены бандитами, так и ждущими удобного случая для нападения. Но хасиды создали свой гражданский патруль, который охраняет их район круглосуточно. В таких бруклинских районах, как Кроун Хайтс и Виллиамсбург, – я это знаю по собственному опыту – чувствуешь себя в большей безопасности, чем в так называемых «благополучных пригородах», населённых средним классом. Хасидские патрули всё время на виду. Они разъезжают на автомобилях, держа постоянно связь друг с другом и с полицией, заглядывают в подъезды.
Преступники хорошо знают, что если они пойдут «на дело» в еврейском районе и попытаются там с овершить преступление, то в течение нескольких секунд появятся 10-15 человек,которые схватят преступников и будут держать их до прибытия полиции. Последовать примеру хасидов могли бы жители Брайтон-Бич. В передачах новостей часто можно увидеть и услышать разные истории о богатстве русских олигархов. Подростки-грабители думают, что русские олигархи живут и в русских районах Бруклина. Там, мол, есть чем поживиться. Надо лишь сесть в сабвей, доехать до станции «Брайтон-Бич» и побродить вокруг в поисках лёгкой добычи. Русскоязычные американцы должны понять, что даже если они только-только приехали, даже если они почти не говорят по-английски, даже если у них туго с деньгами, преступники могут думать, что денег у них полно и с ними можно «поработать». Вот почему вам полезно было бы создать гражданский патруль. Если мы все вместе себя не защитим, полиции одной с проблемой роста преступности уже не справиться.
- Некоторые политики, избранные представлять наши районы в Сенате и в Ассамблее штата Нью-Йорк, а также в Городском совете Нью-Йорка уже прозрели и выступают за усиление полиции. Они пишут письма, предлагают проекты резолюций...
- Они получат артрит от писания таких писем, а жители Брайтон-Бич в свою очередь получат артрит, если будут всё время набирать номер 911 в полицию, потому что всё это происходит уже после случившегося. Нам надо предотвращать преступления, как делает ФБР для предотвращения террористических актов. Что же касается ношения личного оружия для самозащиты, то напомню историю Бернгарда Геца, открывшего огонь по окружившим его в сабвее несовершеннолетним преступникам. Геца тогда затаскали по судам , обвинили в расизме. Он отсидел в тюрьме 250 дней. Мы, «Ангелы-Хранители», собрали тогда для него деньги, чтобы ему было чем заплатить адвокатам. В нашем городе и штате, в отличие от Техаса, Флориды или Алабамы, если у тебя просто есть револьвер, ты уже преступник в глазах окружных прокуроров. Поэтому я советую нью-йоркцам вместо традиционной для американцев индивидуальной защиты подумать о коллективной самозащите всего района, всей общины. У нашей организации, известной как Guardian Angels, накоплен большой опыт, и мы можем подсказать, как на законных основаниях организовать патрулирование района, как быть готовыми оказать помощь пожилым людям или бизнесменам, которым угрожает нападение грабителей. На Брайтон-Бич, как я видел, достаточно молодых людей, которые могли бы пару часов в неделю потратить на то, чтобы покружить по улицам в патрульном автомобиле. Преступники увидет это и будут обходить Брайтон-Бич стороной.
- Ваша организация родилась в 1979 году. Что послужило причиной этого? То, что вы лично оказались жертвой преступников и у вас возникло желание отомстить?
- Я вырос в довольно спокойном районе Бруклина, в Канарси, населённом рабочим людом еврейского и итальянского происхождения. Иудеи и католики жили бок о бок. Сам я наполовину поляк, наполовину итальянец. Мой отец из Польши, мать из итальянской семьи. Родители всю жизнь тяжко работали. Все там знали друг друга. В годы моего детства и юности – в 50-е – 60-е годы – в Канарси не было преступности. Жили как на острове, хотя и в Нью-Йорке. Мы, как большинство нью-йоркцев, были небогаты. Я ездил в сабвее и в автобусе, а не в такси или в лимузине. В сабвее – другой мир. Там легко стать жертвой или свидетелем преступления. Ты видишь банды подростков, врывающихся в вагон. Даже если эти парни не совершают преступление, само их поведение агрессивно, вызывающе, оскорбительно: они сквернословят, толкают пассажиров, угрожают им, провоцируют на конфликт. Люди чувствуют себя там в постоянной опасности. Всему этому я был свидетелем.
После окончания школы я стал работать в ночную смену менеджером ресторана Макдональдс в Южном Бронксе. Трудно себе представить что-либо худшее, чем Южный Бронкс тех лет с его развалинами, бандами, наркотиками. Со всем этим я столкнулся, когда работал в единственном работавшем ночью ресторане. У нас были пуленепробиваемые стёкла, вооружённая охрана, но несмотря на это меня несколько раз грабили. Видел я там и поножовщину, и перестрелку. До работы я добирался из Бруклина на Четвёртом и Втором поездах сабвея, котоые считались «экспрессом грабителей». И однажды я сказал себе: «Хватит! Я не собираюсь бежать из Нью-Йорка. Я здесь родился и вырос. Я больше не хочу бояться подростков: ни белых, ни чёрных, ни латиноамериканцев, ни азиатов. Я знаю, что есть немало ребят, которые помогут мне преградить путь бандам преступников».
И в 1977 году я взялся за создание организации. Начал с обучения подростков, отобранных мною, законам, позволяющим гражданам задерживать преступников. Мы учились и тренировались. После двухлетней подготовки я отобрал 13 парней, к которым потом присоединились и девушки. Группа была расово сбалансирована. Мы были единой командой. Первое патрулирование мы устроили в сабвее, шедшем по четвёртому маршруту. Это был тот самый «экспресс грабителей». Мы тут же подверглись жесточайшей критике с разных сторон. Нашим главным критиком и противником был тогдашний мэр Нью-Йорка Эдвард Коч. Он утверждал, что мы – за кровную месть, что нам нельзя верить, что мы просто ещё одна банда, что мы лишь распространители преступности, а не опора в решении проблемы. Много позже он принёс нам свои извинения. То же самое сделали некоторые мэры и главы полицейских управлений других городов, когда увидели результаты нашей работы.
- Я помню ваши дебаты с мэром Кочем и помню, как выступало против вас полицейское управление Нью-Йорка. Они опасались, что вы можете подменить собой полицию, и даже прибегнуть к самосуду.
- Да, поначалу они думали, что нами руководит лишь месть, лишь мотивы, которые были показаны актёром Чарльзом Бронсоном в киносерии «Жажда смерти», что мы реваншисты и что наш девиз «око за око, зуб за зуб». Они не верили нам. Они видели в нас то, что мы молодёжь, а молодёжь, как показывает их опыт, это рассадник беспорядков и преступности. Им трудно было поверить, что та самая молодёжь бесплатно, на добровольных началах, надев красные береты и белые футболки с эмблемой «Ангелов-Хранителей», без всякого оружия патрулирует самые опасные нью-йоркские кварталы. Да, полиция сначала отнеслась к нам с большим подозрением, если не враждебно. Можете себе представить, легко ли было выстоять, если и могущественный мэр Нью-Йорка, и полицейское управление, и профсоюз полицейских были против нас. И уличные банды, принявшие нас за конкурентов, хотели нас уничтожить. Да и пассажиры, которых мы охраняли в сабвее и в автобусах, боялись нас, не верили добрым намерениям молодых людей в красных беретах.
- Вы сами подвергались арестам?
- С момента создания нашей организации меня арестовывали более 70 раз.
- За что?
- Чаще всего по обвинению в «нарушении общественного порядка», а то и просто за то, что мы собирались группой и не нравились полиции. И это вопреки дарованной конституцией США свободе собраний. Когда мы впервые собрались в Бронксе на платформе сабвея, транспортная полиция арестовала нас за то, что мы, якобы, своим скоплением «воспрепятствовали нормальным условиям их работы, устроили беспорядок, нарушили покой пассажиров». Естественно, судья назвал эти обвинения несостоятельными. Ещё мы всегда участвуем в демонстрациях против повышения платы за проезд в общественном транспорте города. Мы говорим властям: «Вы сначала обсеспечьте пассажирам безопасность, а уже потом повышайте цены. А то получается, что нас грабят дважды: и власти, и преступники, которые катаются в сабвее бесплатно, а за них платят те, кто трудится в поте лица». Нас арестовывали много раз, но на суде нас признавали невиновными. У нас есть определённая система ценностей, в которые мы верим и ради которых готовы подвергать себя риску быть арестованными.
- Помнится, представители властей обвиняли вас в наращивании политического капитала ради будущей карьеры. Вы отрицали, что стремитесь к выборной должности. Практика показывает, что вы говорили правду в течение многих лет. Но всё же... Вы обладаете способностью организовывать массы, вы владеете ораторским искусством, энергичны, вас прекрасно знают жители Нью-Йорка, и пока вам позволяют возраст и состояние здоровья – не пора ли баллотироваться на пост конгрессмена, сенатора или мэра?
- Видите ли, я не очень высокого мнения о политиках, ибо понимаю, что они мало могут сделать для людей. Они могут произнести красивую речь, могут даже указать цели, к которым надо стремиться. Но в демократическом обществе, каким мы себя считаем, люди сами должны решать свои проблемы. Вся идея «Ангелов-Хранителей» состоит в том, чтобы сказать: «Дорогие сограждане, у нас серьёзные проблемы с преступностью, но политические деятели не могут нести всю ответственность за распространение бандитизма и наркотиков на улицах, если сами жители, покупая наркотики, привлекают в свой район наркоторговцев и грабителей, и если сами родители смотрят сквозь пальцы на то, что их дети торгуют наркотиками на углах. Это наша общая проблема, и мы сами должны принимать меры, нравится это властям или нет».
Я считаю своим главным делом научить людей помогать самим себе. Возможно, придёт время, когда возникнет особая ситуация и судьба подтолкнёт меня к политической карьере. Но сейчас я считаю развитие организации «Ангелов-Хранителей» не только у нас в Америке, но и в других странах задачей более важной. Политик, занимающий выборную должность, ограничен в своих возможностях, он далеко не всесилен и далеко не свободен. Только в странах с диктатурой коммунистической, фашистской или какой-то ещё люди мирятся с тем, что правящая партия решает всё. Такая идеология развращает, лишает человека веры в себя, воспитывает приспособленчество. К сожалению, и у нас в Америке всё больше людей, которые уповают на правительство и полицию. Мы слишком разленились. Перестали верить в себя. К выборам относимся с апатией, считая, что от нас самих мало что зависит.
- Вы убеждённый республиканец?
- Я руководствуюсь здравым смыслом, а не идеологией. Вырос я в рабочей семье с крепкими демократическими традициями. Мои родители были сторонниками профсоюзного движения. Мы всегда были на стороне тех, кто выступал за помощь малоимущим, за поддержку среднего класса. Когда, например, приходилось выбирать между баллотировавшимися на пост президента республиканцами и демократами я часто голосовал за демократов. Что же касается мэра, то я поддерживал республиканца Джулиани, хотя моя жена была за демократа Дэвида Динкенса, который был нашим другом, поддерживал «Ангелов-Хранителей».
Однако я ставил интересы города и его жителей выше личной дружбы. Конечно, я был очень благодарен Динкенсу, объявившему нас помощниками полиции и давшему нам зелёную улицу. При нём Городское управление и полиция перестали ставить нам палки в колёса. Но несмотря на это я признал, что Динкенс, как мэр, слишком беспомощен. Он просто не понимал, что такой город как Нью-Йорк нуждается в решительном руководителе. По моему убеждению, из всех кандидатов в мэры, которых я, кстати, интервьюировал в своей радиопрограмме на ЭйБиСи, Руди Джулиани был самой подходящей для Нью-Йорка фигурой. Его боялись преступники из крупных корпораций, его боялись политические преступники, его боялась мафия, его боялись уличные банды. Нашему городу нужен именно такой мэр, которого бы боялись преступники всех мастей и который стал бы на сторону законопослушных граждан.
- Не странно ли, что при фашистских и коммунистических диктатурах на улицах было меньше уголовных преступлений, чем при демократическом строе? Чем это можно объяснить?
- Возможно, тем, что при фашизме и при коммунизме существует государственная монополия на всё, в том числе и на преступность. Диктатура не терпит никакой конкуренции, никакой неподконтрольности.
- Как же в таком случае убедить людей, что демократия лучше, если они видят, что их жизни угрожают переставшие бояться ввозмездия бандиты?
- Преступники трудятся упорнее, чем демократия. Они пользуются демократичностью законов, по которым мало поймать нарушителя на месте преступления, надо предъявить сложную систему доказательств его вины. Бывает так, что полицейский, прекрасно зная преступника, обчистившего сотни автомобилей, не может его задержать и обыскать потому, что в данный момент, то есть на глазах у полицейского, тот преступник ничего противозаконного не совершает. Но вот когда наша демократия ещё была с кулаками, во времена, скажем, Рузвельта, Трумена, Эйзенхауера, или во времена Джулиани, в нашем городе, полицейский имел право остановить молодого человека на улице: «Ну-ка, парень, почему ты не в школе? Что ты делаешь на улице?» То были обычные обязанности полицейского: останавливать, спрашивать, обыскивать человека, вызвавшего подозрение. В наше время полицейским запрещено это делать. Кем запрещено? Американским союзом защиты гражданских свобод (ACLU), который активно выступал против обысков по подозрению. Мы слишком далеко зашли в борьбе за гражданские права преступников, забывая о гражданских правах жертв преступлений. Демократия не может работать на холостом ходу. Каждый должен защищать демократические свободы, участвуя то ли в митингах протеста против либерального отношения к преступникам, то ли в гражданском патрулировании района. Даже если на твоей улице сейчас спокойно, а беда у соседей, оставленных без твоей помощи, то позднее та же беда может прийти и в твой дом. Преступность, если нет сильных препятствий, распространяется, как чума.
- Испытывали ли вы чувство страха при встрече с преступниками?
- Нет. Хотя преступники всегда угрожали нам. Мы для них прекрасная мишень в наших красных беретах, в белых футболках с эмблемой «Ангелов-Хранителей» или в красных куртках с той же эмблемой. Несколько наших парней было убито на посту. Десятки получили травмы разной степени. На меня много раз нападали то с кулаками, то с ножом, даже стреляли. Но я не отступал. Как только ты чувствуешь, что начал бояться, лучше брось работу «Ангела-Хранителя». Объективно говоря, то, чем мы занимаемся – сумасшествие. Если бы все те, кто грозил всадить в меня пулю, выполнили угрозу, меня бы изрешетили 5 тысяч раз. Так что у «Ангела-Хранителя» должен быть мужественный характер, твёрдая вера в свою правоту и хорошая физическая подготовка. К счастью, в наших группах много таких людей.
- Носите ли вы пуленепробиваемый жилет, пистолет?
- Нет, я не считаю необходимым иметь оружие. Нашим уставом запрещено «Ангелам-Хранителям» иметь оружие. Мы не полиция, не армия. С одной стороны, мы поддерживаем конституционное право американцев на личное оружие, но с другой, мы против всеобщего вооружения населения. Всё должно быть сбалансировано. Лицензию на хранение и ношение оружия можно предоставлять только законопослушным гражданам. Мы понимаем, какому риску для жизни подвержены те, у кого свой магазин, кто водит такси, кто работает в банке. Они должны быть готовы защитить свой бизнес, а главное, свою жизнь.
- Вам нравятся гангстерские фильмы?
- Раньше я смотрел много гангстерских картин. Но позднее увидел, какой вред они нанесли своей героизацией преступников. Чем фильм интереснее, тем он опаснее. Молодёжь любит ассоциировать себя с героями таких фильмов как «Крёстный отец», «Славные парни»... Они видят, что преступникам в Америке оказывается особое внимание. В кино гангстеры часто выходят сухими из воды. Значит, и в жизни, думают они, быть преступником не так уж опасно.
- Что доставляет вам особое удовольствие?
- Сознание того, что я защищаю принципы своей семьи, систему ценностей, полученных от моих дедушки и бабушки, эмигрировавших в Америку, как многие другие. Они тяжело работали, не сетовали на судьбу, растили детей. Мой дед по маминой линии приехал в Америку, когда ему было 13 лет. Они прибыли из Италии всей семьёй. Но из-за инфекционной болезни американские иммиграционные власти не позволили двум другим детям сойти на нью-йоркский Эллис-Айленд, который иммигранты прозвали «Островом слёз». Представляете отчаянное состояние семьи? Как разделиться, кому остаться, а кому вернуться вместе с двумя детьми обратно в Италию через весь Атлантический океан? И это после стольких затрат, лишений и мук, связанных с долгим путешествием! Не легко доставалась нашим предкам Америка. Я всегда помню об этом и высоко ценю то, что я здесь. Я храню традиции нашей семьи: не жалуюсь, не жду, что кто-то решит за меня мои проблемы. Каждый день для меня радостный. Всегда можно найти повод для радости. Иначе... Слишком много плохого кругом: убийства, наркотики, распад семей, алкоголизм, болезни, несправедливость... Много отрицательного в жизни. Надо находить противовес.
- Да, говорят, умеющие радоваться дольше живут. А вы в депрессию никогда не впадаете?
- Я не знаю, что такое депрессия. Если бы я был подвержен депрессивным состояниям, я бы никогда не спускался в нью-йоркский сабвей – одно из самых депрессивных мест в мире. Я бы никогда не имел дел с официальными лицами, с политиками, говорящими, по меткому американскому выражению, обоими углами рта одновременно, то есть и нашим, и вашим, и никогда не дающих прямого ответа. Если впадать от всего этого в депрессию, то лучше никогда не выходить из своей квартиры.
- У вас не возникало чувство, что время бежит, а вы как бы топчетесь на месте, всё с теми же «Ангелами-Хранителями», всё с той же радиопрограммой на ЭйБиСи, а главная цель не достигнута? Вы же не считаете, что ваша жизненная миссия уже выполнена?
- Когда мне было 20 лет, я всё время был неудовлетворён тем, что изменения происходят слишком медленно. Каждый день то же самое. Я могу себе представить, каково было жить в застойном Советском Союзе за железным занавесом: люди думали, что в их стране никогда ничего не изменится. И вдруг в течение нескольких месяцев всё перевернулось, система развалилась, а вместе с системой развалилось и государство. Я считаю, что только начинаю дело моей жизни.
Сейчас Кёртис Слива считает делом своей жизни восстановление города, разрушенного прогрессистами-демократами. В случае победы на выборах он планирует увеличить количество полицейских и обеспечить безопасность в сабвее и на улицах; восстановить полицейские подразделения по борьбе с преступностью и систему высоких залогов при освобождении преступнгиков до суда; сократить чиновно-бюрократический аппарат городской администрации; убрать с улиц бездомных с психическими заболеваниями, отправив их на лечение в специализированные клиники; в системе школьного образования расширить количество школ для особо одарённых детей, развивать сеть частных, чартерных и религиозных школ.
Он выступает за то, чтобы в городских колледжах и университетах студенты, при желании, могли бы получать полноценные дипломы, пройдя трёхлетний, а не четырёхлетний курс обучения, что значительно сэкономит деньги и родителям, и городу...
Планов много, они внушают оптимизм, остаётся лишь победить на ноябрьских выборах очень сильного противника. А это непросто.
Добавить комментарий