Не так давно в русский язык вошло английское слово «фрик», имеющее множество значений. Обычно оно переводится как «причуда», «каприз», а применительно к людям – «ненормальный», «странный», «урод» - короче говоря, это человек, который своим экстравагантным видом или поведением шокирует окружающих. Говорят, что одной из первых, кого назвали «фриком», была писательница Жорж Санд, которая шокировала чопорных англичан тем, что ходила в брюках. Переходя к теме нашего повествования, надо напомнить, что издавна моряки сравнивали корабль с человеком, а точнее, с прекрасной женщиной. Поэтому, говоря о корабле, все англоязычные моряки употребляют местоимение she или her, а первый рейс нового судна называют maiden voyage – девичьим рейсом. И поэтому, когда время от времени на голубых просторах морей и океанов появлялись суда, отличающиеся от обычных странной архитектурой, конструкцией, уникальным внешним видом или необычной судьбой, их стали называть кораблями – фриками. Некоторые из таких фриков я описал в очерке «Гадкие утята судостроения» («Чайка», 16 октября 2019 года). В нем фигурировали суда, похожие на черепах, змей, рыб, китов и т. д. Сейчас я хочу предложить читателю несколько очерков, посвящённых некоторым другим «гадким утятам», которые в своё время поражали воображение современников своей парадоксальностью и дерзостью технических решений.
Прочитав название этого очерка, читатель сразу может задать недоуменный вопрос: как это судно одноразового использования? Одноразовыми могут быть шприцы, перчатки, наконец, маски, которые сегодня – увы - стали непременной реалией нашей жизни, но судно? Это ведь очень сложное и дорогостоящее сооружение, которое рассчитано на несколько десятилетий эксплуатации. Но в истории судостроения был такой случай, когда судно было построено для решения одной очень трудной транспортной операции, и после того, как эта операция была успешно выполнена, оно было разрушено и пошло на переплав.
Зябким осенним днём мы с супругой медленно шли по набережной Темзы. Слева возвышались респектабельные здания, справа по великой британской реке непрерывно двигались туристские суда, катера, баржи. Позади остался Вестминстерский мост, мост Ватерлоо, и тут мы застыли на месте. Прямо перед нами возвышался самый древний монумент, находящийся на территории не только Лондона, но и всей Англии, – Игла Клеопатры.
История этого замечательного обелиска уходит в глубокую старину. Это сооружение высотой более 20 м и весом более 200 т вместе с другими однотипными обелисками было изготовлено по приказу фараона Тутмоса III примерно в 1450 г. до н. э. Египетские мастера вырубили их из красного гранита, который добывался в Асуанских каменоломнях на Ниле. Готовые монументы сплавили по Нилу и установили перед храмом Солнца в городе Гелиополисе. Там они простояли полторы тысячи лет, пока Юлий Цезарь не повелел доставить их в Александрию, где они украсили храм царицы Клеопатры – отсюда и имя обелиска: Игла Клеопатры.
Снова потянулись века. Один из монументов обрушился во время землетрясения в 1301 году и более пяти веков пролежал засыпанный песком, что, кстати, позволило ему лучше сохраниться. В 1869 году после открытия Суэцкого канала Исмаил-паша, правитель Египта, решил подарить Иглу Клеопатры американскому правительству. За доставку монумента в Америку взялся бывший морской офицер Генри Горриндж. Операция была выполнена на пароходе «Дентон» в 1880 году.
Задача транспортировки была решена очень остроумно: в носовой части судна был сделан вырез необходимых размеров, под монумент подложили пушечные ядра, и по ним его вкатили внутрь парохода, после чего вырез заделали и «Дентон» без особых происшествий пересёк Атлантику.
Далее началась мучительная операция по перемещению монумента на суше. Для транспортировки монумента по Пятой авеню в Нью-Йорке проложили железную дорогу. 32 лошади тянули памятник со скоростью… 30 метров в сутки. Сухопутное путешествие Иглы по американской земле длилось 112 суток, и, наконец, обелиск был доставлен в Центральный парк. Эту уникальную операцию финансировал финансовый магнат Уильям Вандербильдт, и его имя выгравировано на металлической пластине, прикреплённой к постаменту памятника. 22 января 1881 года в присутствии 10 000 человек состоялось торжественное открытие памятника, и по сей день Игла Клеопатры привлекает внимание жителей и гостей Нью-Йорка и многочисленных туристов.
Вторая Игла установлена на площади Согласия в Париже. Французам удалось доставить своё приобретение в свою страну без особых приключений, но доставка обелиска в Лондон вылилась в исключительную по своей сложности, гениальности и трагичности операцию, которая вошла в историю судостроения и мореплавания как беспрецедентный пример постановки инженерной задачи и её решения.
Этот обелиск был подарен Великобритании ещё в 1819 году вице-королем Египта Мухаммедом Али в честь побед лорда Нельсона при сражении у Абукира в 1798 году. Британское правительство приняло этот дар, но отказалось финансировать транспортировку монумента в Лондон, и в течение многих десятилетий, до 1877 года, Игла Клеопатры продолжала лежать в песке на египетской земле, пока Джеймс Эразм Уилсон, выдающийся английский анатом и дерматолог, не выделил из своих личных средств 10 000 фунтов стерлингов на доставку монумента в столицу Великобритании.
Перед инженерами стояла грандиозная задача: переместить эту громадину к самому берегу, погрузить на судно, которого, кстати, не было, и доставить за много тысяч миль в туманный Альбион. За решение этой задачи взялся британский инженер-строитель Джон Диксон, который в это время возводил в Каире железный мост и обследовал египетские пирамиды. Решение, принятое Диксоном, было поистине удивительным. Он предложил вокруг поверженного обелиска собрать цилиндрический корпус длиной около 29 м, диаметром 4,5 м, с клинообразными оконечностями, разделённый поперечными переборками на 10 водонепроницаемых отсеков. В каждой переборке были предусмотрены два выреза: один для монумента, а второй - лаз, через который люди могли перебираться из одного отсека в другой. Обелиск был надёжно закреплён внутри корпуса мощными деревянными клиньями.
Работа началась с того, что местные феллахи (сельские жители), нанятые за гроши, вырыли большой котлован, на дне которого уложили сосновые бревна и шпалы, служащие фундаментом для нескольких гидравлических домкратов грузоподъёмностью по 100 т. Затем были построены деревянные мостки, по которым обелиск, упрятанный в цилиндрический корпус, скатили в специально отрытый канал, правда, не без происшествий. При входе в воду железный цилиндр ударился о камень и получил пробоину, в результате чего в корпус влилось изрядное количество воды и судно вместе со своим бесценным грузом затонуло. Рейс пришлось отложить на несколько месяцев, благоприятный сезон для прохождения капризного Бискайского залива был упущен, и вероятность успешного завершения операции существенно уменьшилась.
Тем не менее воду откачали, судно подняли на поверхность, и два буксира оттащили цилиндр в док Александрийской верфи, где к корпусу прикрепили кили, построили небольшую палубу и капитанский мостик, поставили мачту и руль. Для команды оборудовали кубрик, в котором предусмотрели люк, чтобы человек мог спуститься внутрь корпуса и осмотреть состояние обелиска.
Для обеспечения остойчивости в днище был уложен балласт в виде железных рельсов общим весом 12 т, хотя этот балласт вызвал у инженера, а затем у капитана «Клеопатры» (так было названо необычное судно) большое беспокойство, поскольку была вероятность смещения балласта во время качки, что могло привести к непоправимым последствиям.
Во время рытья котлована рабочие нашли множество предметов эпохи фараонов: вазы, лампы, фрагменты мостовой, уложенной римлянами во время пребывания в Древнем Египте, а также человеческие черепа и кости. Все эти артефакты также были уложены на борт «Клеопатры».
Диковинный корабль порождал самые мрачные предположения, даже заключались пари: где именно он затонет – в Средиземном море или в Бискайском заливе. Суеверные моряки отказывались наниматься на судно, зная, что внутри него есть человеческие останки, а это испокон веков считалось у моряков плохой приметой. Пришлось посулить морякам баснословное жалование, но даже после этого капитану Картеру с огромным трудом удалось укомплектовать экипаж из семи человек: пять матросов – мальтийцев, боцмана и плотника.
Не легче обстояло дело с поиском парохода, который мог бы отбуксировать невиданное сооружение за 3000 миль в Лондон. Наконец, объявился некий капитан Бут, который предложил свой пароход «Ольга» для буксировки «Клеопатры» в порт назначения за огромную по тем временам сумму в 1000 фунтов стерлингов. После ожесточённой торговли капитан согласился уменьшить сумму до 900 фунтов, но оговорил, что, если по погодным условиям или каким-то иным причинам рейс будет прерван, он получит вознаграждение пропорционально количеству пройденных миль.
21 сентября 1877 г необычный караван вышел из порта Александрия. Уже на следующий день, когда подул лёгкий ветер, буксируемое судно начало рыскать то влево, то вправо, грозя разорвать буксирный трос, и можно было только представить, как поведёт себя «Клеопатра» в условиях настоящего шторма. К вечеру погода ухудшилась, корабль неимоверно раскачивало, и все члены экипажа жестоко страдали от морской болезни.
Один капитан Картер был на высоте. Он управлял кораблём, лечил и успокаивал горе-матросов, обещая им наутро отличную погоду, хотя сам в этом далеко не был уверен, со свечой в зубах ползал внутри корпуса, чтобы убедиться в отсутствии пробоины. В какой-то момент он уронил свечку и два часа искал выход из трюма.
Пароход «Ольга» был мало приспособлен для буксировки такого исполина, поэтому скорость была черепашьей. Тем не менее на одиннадцатый день пути караван добрался до Гибралтара. К тому времени на «Ольге» кончился запас угля и потребовался заход в Алжир, чтобы пополнить бункер.
Снова потекли мучительные дни рейса. Длина буксирного троса составляла 450 метров, так что когда подходила высокая волна, зачастую с «Ольги» не было видно буксируемого судна. Однако караван продвигался вперёд, пока не наступил роковой день 14 октября, когда налетел сильнейший шквал с проливным дождём. Волны перехлёстывали через палубу «Клеопатры», так что рулевым приходилось привязываться, чтобы их не снесло за борт. Крен судна достигал 40 градусов, буксирный трос то ослабевал, то натягивался так сильно, что каждую минуту можно было ждать его разрыва. Вскоре шторм достиг предельной величины – 12 баллов. Судно полностью скрылось под волнами, над водой оставался только мостик, на котором бессменно находился капитан Картер и двое рулевых. Остальных моряков капитан отправил в кубрик, чтобы их не смыло. «Клеопатру» раскачивало так сильно, что капитан просигналил на буксирующее судно, чтобы те отсоединили (по-флотски отдали) буксирный трос, но воздух был так насыщен морскими брызгами, что сигнал не был принят (напомним, что тогда ни радио, ни других способов связи, кроме визуальных, ещё не было).
В то же время произошло событие, которое повергло бывалого капитана в ужас. Корабль получил явно выраженный крен на правый борт. Значит, произошло то, чего Картер опасался ещё до выхода в рейс: смещение балласта. По правилам мореплавания, в такой ситуации команда имела полное право покинуть судно, пока оно не опрокинулось. Спустили на воду крошечную шлюпку, но волны моментально разбили её в щепки. Капитан Бут, видя бедственное положение буксируемого судна, послал в помощь морякам «Клеопатры» свою шлюпку. Команда «Клеопатры» была счастлива, увидев приближающихся спасателей, но тут произошла трагедия: прямо у них на глазах шлюпка перевернулась, и все шесть находившихся в ней моряков погибли. Не ведая о случившемся, капитан «Ольги» послал на помощь вторую шлюпку. Она благополучно добралась до «Клеопатры», и экипаж буксируемого судна был спасён. Только когда моряки «Клеопатры» перешли на борт «Ольги», капитан Бут узнал о трагедии.
Мрачным было прибытие «Ольги» в Лондон: «Клеопатра» и шесть моряков исчезли в морской пучине, был потерян бесценный обелиск, но это ещё не все. Хотя «Клеопатра» осталась на плаву, было ясно, что она будет представлять серьёзную опасность для других судов. Об этом предупредили капитанов всех судов, курсирующих вдоль берегов Испании, Португалии и Франции, и это предупреждение оказалось очень кстати – два месяца спустя после катастрофы из Лиссабона пришла телеграмма, в которой сообщалось, что пропавшее судно обнаружено в Бискайском заливе, с борта парохода «Фицморис», и отбуксировано в испанский порт Феррол. Под руководством капитана Картера «Клеопатру» отремонтировали, поставили новую мачту, закрепили сместившийся балласт, и 16 января 1878 года буксир «Англия» начал последний этап транспортировки злополучного судна в Лондон. 21 января под орудийные залпы и ликование толпы уникальный груз прибыл в британскую столицу.
12 сентября 1878 года почти через год после отправки из Египта обелиск был поднят и установлен на гранитном пьедестале при огромном стечении жителей города.
Мы долго рассматривали это удивительное сооружение, которое источало дух глубокой древности. На постаменте обелиска начертаны имена шести английских моряков, погибших при транспортировке Иглы. Днём и ночью памятник охраняют два огромных бронзовых сфинкса, также вывезенные в своё время из Египта. Правда, при установке сфинксов создатели мемориала немногого ошиблись и поставили их лицом к обелиску, тогда как стражников, какими были задуманы эти сфинксы, следовало развернуть на 180 градусов, чтобы они не любовались Иглой, а бдительно смотрели по сторонам.
На этом мемориале мы заметили многочисленные выбоины и царапины – следы бомбардировки Лондона германскими самолётами во время Первой мировой войны. Для нас это было откровением, поскольку мы полагали, что немцы бомбили Лондон только во Второй мировой войне. Как мы узнали, в фундаменте обелиска находятся несколько запечатанных контейнеров, которые, как предполагалось в 1878 году во время установки обелиска, должны найти археологи будущего при раскопках Лондона спустя тысячелетия: мужской и женский костюмы, иллюстрированные газеты и детские игрушки, сигары и бритву, полный набор монет, четыре текста Библии на разных языках, расписание поездов и 12 фотографий английских красавиц.
Уже почти полтора века Игла Клеопатры украшает Лондон. Ну а как сложилась судьба судна, доставившего этот древний шедевр к брегам Темзы? Да о нем никто и не вспомнил. Железные обломки много лет ржавели на земле, а потом пошли на переплав. Единственный в своём роде корабль был построен всего на один рейс и после его завершения уже никому не был нужен. Игла Клеопатры занесена в книгу рекордов Гиннесса как самый крупный монумент.
Что можно сказать об этой уникальной транспортной операции? При всей парадоксальности инженерного решения, следует восхититься, насколько точно было выполнено техническое задание по постройке судна, которое должно было сначала спустить обелиск на воду и затем доставить его через несколько морей в далёкую страну. И с этой точки зрения «Клеопатра» - классический пример для кораблестроителей последующих поколений.
Комментарии
Дешево , но сердито.
Человечество много сил и ума потратили на создание дешевого и одноразового. Примером тому проект "Хабаккук" (ледяные авианосцы)
Добавить комментарий