Отражение

Эта история случилась со мной когда мне было одиннадцать лет - я только-только перешёл в пятый класс. Время было ещё советское, в магазинах на самом деле мало чего можно было купить. В основном вкусности и хорошие вещи доставали по блату, через знакомых. Нет, были иногда деликатесы и в магазинах. Например, я хорошо помню креветочное масло в рыбном отделе гастронома - сейчас днём с огнём такой вкуснятины не найдёшь. Или бананы. Тогда они, хоть и зелёные, как огурцы, продавались, но ведь купить их можно было почти без очереди!

Замечу, что мальчиком я был достаточно предприимчивым. Тогда про таких вообще говорили - умеет "вертеться". Я даже и пионерское школьное задание - начать переписываться со школьником из социалистической страны - с выгодой для себя использовал. Наша учительница по русскому Юлиана Христофоровна - как специально в школу работать идут с такими именами-отчествами! - из райкома привезла адрес своей коллеги, тоже преподавателя русского, проживающей в тогдашней Чехословакии в Праге. Кстати, очень интересная в принципе идея - детям разных стран переписываться. Сейчас-то, при интернете, с этим проблем нет, а тогда - письмецо в конверте...

Очень хорошо помню "раздачу" импортных детей в классе во время урока.

- Так, - Юлиана Христофоровна осмотрела нас поверх очков в толстой пластмассовой оправе, - кто из вас хочет Августина?

Почти все наши девчонки руку подняли - имя-то красивое вроде.

- Нет, девочки, - категорично замотала головой Юлиана Христофоровна, - Должно быть так: девочка с девочкой, а мальчик - с мальчиком... А то потом международных скандалов не оберешься...- задумчиво добавила непонятную фразу наша учительница.

- Поэтому, мальчики, поднимаем руки. Смелее! - и даже в ладоши похлопала. Естественно, что энтузиастов не оказалось.

- Лад-но, - зачем-то раздельно сказала Юлиана Христофоровна, - будем делать как всегда... Значит так, закрепляться будем по-бук-вен-но.

- Это ещё как? - спросил с места Авдеев.

- Вставать надо Серёжа, когда спрашиваешь, а не в носу ковырять. Вот, кстати, Августина как раз на тебя запишем - вы же у нас оба на "а".

- Я на "с"! - возмутился Авдеев.

- Не спорь с учителем, ему виднее, - ответила Юлиана Христофоровна, что-то записывая в тетрадь.

И так далее...

Когда до меня очередь дошла, совпадений по буквам не осталось. Поэтому в ход пошёл другой принцип - по интересам.

- Игорек, ты же вроде в шахматы играешь? - спросила у меня Юлиана Христофоровна.

- В футбол я играю лучше, - говорю.

- Я знаю - во что лучше. Поэтому - тебе достаётся Томаш...

- Почему - поэтому? - очень справедливо интересуюсь. Так-то, по большому счёту, было совершенно по барабану - кто именно станет моим адресатом за границей, но ведь как не поспорить? 

- А любопытной Варваре на базаре нос ликвидировали. Садись и записывай себе в тетрадку: Томаш Петивоки, Прага...

Конечно, адрес не домашний был, а той школы, где чехословацкие дети учились. И мы тоже должны были свои письма отправлять со школьного почтового индекса. Не знаю, почему, - наверное, так кому-то спокойнее и надёжнее казалось.

В итоге, когда раздача завершилась, поступила новая вводная - сразу же написать письмо своему новому другу. У меня с детства слова более-менее удачно в предложения складывались, поэтому и с письмом сложностей не возникло. Тем более, что было в нем всего несколько предложений:

"Привет! Меня зовут Игорь. Я коллекционирую марки и жвачки (упакованные, новые!). Давай дружить. Пришли мне, как своему новому другу, из Чехословакии жвачек как можно больше. Для коллекции."

И всё...

Надежды на ответ никакой, разумеется, не было. Как и на то, что моё письмо вообще уйдёт по назначению.

Но вот как-то вечером, зимой, месяца через три после того дня, как мы написали письма сверстникам в дружественную страну, когда мы с Авдеевым зарабатывали себе на "Танцора диско," подстраиваясь за десять копеек в очередь ко всем желающим купить в магазине лишних сто граммов сливочного масла на одного ребёнка, нам случайно попалась всезнайка Дроздова из нашего класса.

- Ой, мальчишки, вы и не знаете ничего, торчите здесь как дураки...

- Крути педали, Дроздова, пока не дали...- Авдеев много таких присказок знал.

- Грубиян ты, Сережа, - вздохнула Дроздова. - Нам завтра ответы чехословацких школьников раздадут - сама конверты в учительской видела... 

Вот это новость! Достояв очередную прибыльную необходимость, мы, фантазируя, побежали по домам. Я лично представлял себе, что открою конверт, а там несколько пачек настоящего, чешского Бубль-гума...

В те годы в нашей стране жвачка почти отсутствовала. Ириски вместо неё были. "Золотой ключик" - прощай пломба... И гудрон в самых редких случаях...

Поэтому, если достать удавалось, жвачку берегли и хранили. Пожевать давали только самым лучшим друзьям. Затем клали её, жеваную, в сахарницу на ночь и жевали снова. Одна жвачка растягивалась примерно на две недели. Попробовать её к тому времени успевало человек десять...

И сон мне снился соответстствующий - будто я получил не конверт, а целую посылку. Которую из-за тяжести еле нес с почты...

На утро даже скулы болели - наверное, нажевался за ночь...

В школу прибежал чуть ли не самый первый. Конечно, была попытка в учительскую проникнуть - хотя бы одним глазком посмотреть на конверты. Но не пустили - рано в школу не только любопытные ученики приходят.

Наконец, начался долгожданный "русский". Но Юлиана Христофоровна почему-то запаздывала к началу урока. Как специально...

Разочарование возникло сразу же, как только она в класс вошла: ни тебе большой коробки, ни пухлого конверта под мышкой, ни даже пакетика в руках.

Но письма были.

- Не шу-мим, - произнесла, не поздоровавшись, учительница. - Наслаждаемся радостью ожидания заочной встречи с заграничным другом.

Ничего себе - такое ещё наслаждение-то! - усидеть почти невозможно. Юлиана Христофоровна тоненькую стопку конвертов, обклееенных марками, положила на край своего стола и начала издалека:

- Думаю, многие из нас уже люди взрослые и понимают, что не всегда происходит именно то, что мы ожидаем. Вот я, например, вчера пошла в овощной за картошкой. Но её не было. Думаете, я расстроилась? Нет! Хотя, да, пришлось идти в другой магазин. А ведь щи без картошечки... О чем это я? А ну да, ответы пришли не всем, кто писал. Но расстраиваться и тем более идти в другой магазин - не надо. Всему, в общем, своё время...

Понимая, что сейчас совсем запутается, Юлиана Христофоровна передала конверты Дроздовой и попросила раздать их адресатам.

Само собой, что речь Юлианы Христофоровны я принял на свой счёт. Ну, думаю, содержание моего письма ей известно и, соответственно, знает - какой такой радости встречи и с чем именно я жду. Не дождусь, стало быть. Но, на удивление, Дроздова подошла к моей парте и положила на неё яркий конверт, на котором зелёными чернилами было выведено крупными буквами: "Моему советскому другу Игорю"...

Сердечко заколотилось, радость возникла - ответил! Значит, и правда - друг у меня новый появился. И не где-нибудь там, а в самой Чехословакии!

Я конверт бережно, за края, взял, взвесил на ладони - надежда на жвачку ещё оставалась-таки. Но, судя по всему, Бубль-гума там не было... 

- Ну чего телишься-то? - пропыхтел над плечом Авдеев, которому Августин не ответил.

- Тссс, - зашипел я на него как гусь.

Аккуратно отделил треугольник заднего клапана конверта и заглянул внутрь.

Сразу скажу - опасения подтвердились. Вместо жвачки было коротенькое письмецо и фотография какая-то.

Первым делом я письмо открыл.

Текст был немного неграмотный - видно, что иностранец писал, - поэтому привожу его в удобном для вашего чтения варианте:

"Здравствуй, мой дорогой новый друг Игорь!

Я всегда мечтал иметь советского товарища. Надеюсь, что ты тоже (зря надеешься). К сожалению, жвачки пока не пришлю, но, если приедешь в гости, обязательно подарю (жмот). Вот несколько фантиков от них (действительно, на дне конверта было несколько красочных упаковок). Я ученик пятого класса, учусь хорошо. И уже очень хорошо играю в шахматы (вот оно что!). В общем, теперь мы с тобой друзья!

До свидания, Томаш."

Молодец, побольше моего написал. Старался, наверное.

После этого я посмотрел на фотографию, которая была в конверте.

И чуть не упал со стула...

На фотографии был я!!!

Такая же стрижка, те же глаза и улыбка. Даже куртка была в точь-в-точь той, что мне мама привезла с ВДНХ.

Этого просто не может быть! 

Потому что так не бывает!..

В первые секунды шока я подумал, что это какой-то розыгрыш. Но, увидев глаза Авдеева, понял, что все взаправду, по настоящему. На всякий случай, встал из-за парты и, молча подойдя к Юлиане Христофоровне, положил фотографию Томаша перед ней на стол. Отреагировала она неожиданно: вдруг закатилась безудержным смехом. Но я читал, что иногда, когда люди сталкиваются с чем-то необъяснимым, так бывает - смеются или плачут. Хорошо, что у Юлианы Христофоровны не в слёзы пошло...

За последующие несколько дней сравнительный анализ Томаша на фото с моим внешним видом не сделал только ленивый. Причём, в методах мало кто стеснялся. Прознавшие обо всем старшеклассники попросили прийти в школу в той самой куртке, отчего моё сходство с чехословацким мальчиком только увеличилось. Скажу больше - как я узнал гораздо позже, Юлиана Христофоровна разговаривала с моей мамой на предмет наличия у меня тайных близнецов от рождения. Разумеется, что никаких секретов такого рода в моей семье не было.

В общем, все это так и осталось бы просто невероятной историей, если бы спустя много лет я не встретил Томаша по настоящему...

Это случилось пять лет назад во время моей поездки в Прагу на чемпионат по шахматам среди любителей.

Во время представления участников чешской команды, фамилия Петивоки показалась знакомой. Конечно, та, школьная история, которая закончилась примерно там, где я её прервал в своих описаниях, из памяти не стерлась. Поэтому почти без раздумий я направился к столику, за которым разместились чехи.

Томаша я узнал сразу.

Это по-прежнему было моё зеркальное отражение. Но ладно я! Я-то, можно сказать, к сюрпризу подготовлен был, но он, Томаш, конечно, мягко говоря удивился.

Когда я подошёл к стулу, на котором он сидел, кто-то из членов его команды, похлопав Томаша по плечу, показал ему на меня пальцем.

Томаш развернулся, посмотрел на меня, потом отвернулся на несколько секунд - глазам, наверное, не поверил - и повернулся снова. После этого смотрел на меня уже пристально несколько минут, растянувшихся, по ощущениям, очень надолго. После чего встал, подошёл ко мне и, как ни странно, потрогал за нос.

В общем-то именно это и разрядило обстановку - я засмеялся. Хотя, скорее всего, смех всё-таки был на нервной почве.

С Томашем, своим отражением, я продолжаю общаться и по сегодняшний день. В причинах феномена схожести мы не смогли разобраться и совместными усилиями. Между собой согласились считать, что это просто чудо...

Но потом, вернувшись из Праги, я рассказал о неожиданной встрече маме, а она припомнила, что её отец - мой дед - во время войны до Берлина через Чехословакию шёл... 

А совсем недавно мы с Томашем тест ДНК сдали - теперь результатов ждём. Как только объявят, обязательно расскажу...