Лэйб Буцкер был очень старый молодой человек. Так называли стариков его возраста шутники из Одессы. Сколько Лэйбу было лет, не было известно даже его сыновьям. Лэйб имел лицо старой, заезженной лошади с измученными бесцветными глазами. На макушке его головы сидела соломенная шляпа в мексиканском стиле, которая совершенно не вязалась с тем, что было под ней. Мне не хотелось говорить о том, что под шляпой было нечто очень большое, фиолетового цвета с синими прожилками, похожими на бегущие с высоты ручьи, которое оказалось просто - напросто старым мясистым носом нашего героя Лэйба. И этот необыкновенно большой нос доставал до подбородка.
А теперь, если вы спросите меня: 'А что было ещё ниже' , то я вам отвечу так: тело очень худого старика, согнутого в три погибели, как дерево на берегу, согнутое от бурных штормовых ветров со стороны Тихого океана.
То заведение, в котором Лэйб доживал остаток своих лет, не стояло на берегу бурного океана. Оно стояло в Колфилде, окруженнное большими кирпичными домами, но ветры Лэйбиного прошлого все равно проникали в добротно построенное здание и холодили его изношенное сердце. То были холодные ветры последней войны, гетто и печей Дахау, которых ему посчастливилось избежать. Лэйб имел двух сыновей. Старшего звали Сэм, и он был очень похож на папу. Такого же роста, но побольше мяса на костях, больше волос на вытянутом, как у лошади, черепе и еще - поменьше нос.
Что касается младшего брата Лео, то он был совершенно не похож на своего брата Сэма. Он был высокий, под метр девяносто, широк в плечах и лицо его имело форму ночного светила в полнолуние. Но не только в этом заключалось отличие братьев. Лео имел отзывчивое сердце, был услужлив и помогал, когда кто-то из его близких или друзей был в нужде. Одно, к сожалению, не давало покоя его жене. Лева любил выпить.
В Мельбурне стоял конец февраля. Дожди сменились палящим зноем, принесенным из Южной Австралии. Так что все что должно было быть зеленым было ярко-зеленым, как весной. В заведении с усиленным питанием в Колфилде жизнь волочилась печальная, до слез абсурдная и медленная, как наполовину высохший ручей. По-прежнему в большинстве были колясочники, потом шли коечники на колесах, и в абсолютном меньшинстве были старики, передвигающиеся на своих ногах. По-прежнему были неспокойные старики. Одни требовали день и ночь на помощь сестру, а был один, требующий бисквиты и зажигалку в придачу. В общем смех и слезы. Лэйб был из тихих, стонущих только в субботу, перед обедом со стаканчиком кошерного виноградного сока и кусочком халы.
По средам точно в час дня Лео приезжал навестить папу. Они мирно беседовали и ели обычно привезенную Лео пиццу. Никаких стонов. Лэйб методично глотал неразжеванные куски пиццы и наконец, когда пицца кончалась, он укладывал голову на стол, пару раз вздыхал и все. За этим раздавался нечеловеческий храп. Лео тогда клал руку на папино плечо и уходил.
В одну из сред неожиданно к Лэйбу приехали оба сына, Сэм и Лео. На этот раз оба в складчину привезли три пиццы три кока-колы, коробку пива и маленький шоколадный торт с клубникой. В общем все, чтобы папочка был доволен. Но это ещё не все. Чувства к папе, которые переполняли Лео, не позволяли ему приехать без бутылки кошерного вина. Поэтому в глубоком кармане его джинсов уже полтора часа ждала своего торжественного юбилейного опустошения бутылка кошерного Израильского вина.
Сэм спешил на деловую встречу, поэтому хотел этот пикник сделать как можно 'бикицер', так высказались бы коренные одесситы. Старый Лэйб возлежал в своей телеге и периодически впадал в сон со свистом и завыванием волка в зимнюю служу. Каждый раз, просыпаясь, он спрашивал: 'А где же ваша пицца, сыновья'? - Сейчас, папа, - хором отвечали Сэм и Лео. И продолжали кромсать пиццы. Снова проснулся старик и, видя, что жевать ещё нечего, стукнул кулаком по столу так, что по какому-то закону физики его испанская шляпа сорвалась с его лошадиного черепа и приземлилась точно на алой клубнике, тем самым огорчив Сэма, любившегого образцовый порядок во всем. С немного подпорченным настроением приступили к пицце, и Лео, откусив первый сектор, не выдержал напряженности и вытащил из кармана бутылку крепкого израильского вина.
Он отхлебнул из горлышка, потом ещё раз, а потом Сэм отхлебнул, и папаша проснулся. 'А, ну, сын, дай папе попробовать,' - пробурчал он и отхлебнул приятно пахнущее вино. В итоге в бутылке не осталось почти ничего, и Сэм предложил купить ещё одну бутылку. И папа одобрил кандидатуру Лео съездить в магазин за вином. Пока Лео ездил в магазин за вином, над Колфилдом появилась одна, а потом вторая чёрная тучка и начал накрапывать дождь. А когда Лео возратился после ответственной миссии, в небе над Колфилдом появилась третья чёрная тучка и пошёл сильный дождь.
Папаша спал, а братья выпили вино, доели пиццу и прикончили тортик с раздавленной клубникой. И как только последняя клубничка исчезла в чреве старшего брата, с Колдфилдских небес на землю обрушился гром, а потом – молния, которая угодила в спящего Лэйба. Каким-то чудом старик уцелел, и братья, протрезвев, отправились прямо в синагогу к рабби Джозефу. Они в течение получаса благодарили его, а он, всласть расчесав рыжую с седыми вкраплениями бороду, сказал: 'Скажите спасибо Богу, а не мне. И еще я слышал, что вчера у одной из ваших дочек, а точнее у Цили, родился маленький пышер(баби-внук ). Так не забудьте пригласить меня на обрезание. Окэй'? - 'Окэй, конечно. Что за странный вопрос.?Только вас, Джозеф'.
------
Рисунок автора
Добавить комментарий