Приказано любить. О праве на «свое» мнение

Всю свою бессознательную и малосознательную жизнь [1] я жил по указкам – что мне должно нравиться, а что – нет, кого я должен ненавидеть, а кого любить, причём, беззаветно, то есть бесплатно и без обязательств с другой стороны. А у меня, кроме множества недостатков, есть ещё один, приобретенный от рождения. Я родился четвёртым из братьев, а по научным исследованиям, меньший из прайда, будучи в детстве слабее остальных физически, компенсирует это преимущество старших критическим отношением к их недостаткам (а кто без недостатков?) с обозначением и оповещением об этом окружающему миру. Добром это не оканчивается, но способность к сомнениям, критическому отношению и, что хуже всего, к критическому мышлению, остаётся.

Казалось бы «куда спокойней раз поверить, чем жить и мыслить каждый день?» Но из характера, заложенного в детстве, отдельные свойства не выкинешь. Можно выкинуть весь характер, а с чем останешься? Приходится подавлять кое-какие чувства, прятать их, а выпячивать свойства не свойственные характеру и изображать из себя homo soveticus, даже если чувствуешь, что в чём-то уже приблизился к homo sapiens.

Игра в «прятки» долго длиться не может – наступает момент когда водящий кричит «кто не спрятался, я не виноват!». Все спрятались, и только один стоит, «словно в степи сосна», со своим особым мнением, критическим, не общепринятым. Ему советуют и подсказывают, что не следует высовываться из окопа, что молоток в первую очередь бьёт по гвоздю с высунувшейся шляпкой, что в начальники идут молчальники, «промолчи – попадёшь в палачи». На какой-то период это отвлекает от осознания себя мыслящим существом, но потом возвращаешься, особенно после просмотра фильма «Голый король».

Человек впервые перестал быть откровенным, когда надел фиговый листок. Выражение «вот фиг вам» - это с тех времён. В том случае использовалась первая сигнальная система, освоенная человеком: язык жестов. Человечество развивалось и дошло до осознания, что речь человеку дана для того, чтобы скрывать свои мысли, то есть с применением второй сигнальной системы – речи. «Сказанное слово есть ложь». В фольклоре это положено на музыку – «пой, ласточка, пой!». В английской пословице эта мысль звучит так: «you can lead a horse to water but can't make him drink» – вы можете подвести лошадь к воде, но заставить её пить вы не можете. В более правильном русском переводе – «Вы можете пытаться вешать любую лапшу на мои уши, но заставить меня поверить в это вы не можете». И не только потому, что я шевелю ушами, чтобы стряхнуть лапшу с ушей, но и шевелю мозгами – а это уже кое-что!

В отношении доказательств прописных истин англичане ушли вперёд, но не очень далеко. Они, например, доказали справедливость выражения «некрасивых женщин не бывает – бывает мало водки». Но они не прояснили вариант: «я столько не выпью».

На помощь приходит «опыт, сын ошибок трудных». Но и он не всегда выручает. Видишь одно, а говорят, что надо видеть другое. Спасает положение выдержка из Нобелевской речи Александра Солженицына: «Не верь брату родному, верь своему глазу кривому». Один незнаменитый астроном долго шарил вооружённым телескопом глазом в небесном своде, веря в девиз бойскаутов: «кто шарит, тот всегда найдёт». (У бойскаутов было ещё кое-что в их девизе, в переводе на русский оно звучало так: «бороться и искать, найти и .. перепрятать». Нашёл астроном в известном созвездии неизвестную планету, закричал «эврика!» и сказал о своей эврике известному астроному. Тот ему отвечает, что там, в созвездии, нет никакой иной планеты, кроме известных. «Но вы посмотрите», - сказал малоизвестный астроном, уступая место у телескопа. - «А я и смотреть не хочу, - ответило астрономическое светило, и радость в сердце молодого астронома погасило. Со временем правда восторжествует. Но только со временем. А время - это самое дорогое, что есть у человека. Что такое «правда», тоже никто объяснить не может, а истина?

Но больше всего человек страдает от сравнений. Говорили одно, потом другое, а потом вдруг - раз! – и третье. Например, в отрочестве мне говорили, что Александр Пушкин революционер, ненавидевший царя. Потом я услышал «гуляка праздный», и вдруг Аполлон Григорьев оповещает: «Пушкин – это наше всё». А как быть с Александром Сергеевичем Грибоедовым? А с Лермонтовым и многими другими?

А что делать, если мне и другие поэты нравятся, и Пушкин для меня всё, но не совсем всё? И что прикажете думать о его «облико морале»? И эти 35 известных и неизвестных дуэлей[2], начиная с вызова на дуэль родного дяди Павла Ганнибала семнадцатилетним Сашей Пушкиным? Прибыв из Михайловского с фельдъегерем в Москву на «собеседование» с царём, первое, что сделал Пушкин после беседы, – вызвал на дуэль Фёдора Толстого, по прозвищу «Американец»[3].

Сразу вспоминают набившую оскомину «великую» мысль, что великие и малы и мерзки не так, как все – иначе. Но никто не может объяснить, как это – быть мерзким иначе? Получается, что мерзость великого - это уже не мерзость, а благо, и «почитать» её следует иначе, и прощать? К примеру, при отъезде из Одессы расплатился Пушкин с извозчиками, портными, рестораторами чужими деньгами, взятыми в долг, а по пути принял ванну из шампанского. Может, я чего-нибудь не понял? Я полагал, что мерзость, произведённая великим умом, ещё мерзопакостнее, чем мерзость недоумка.

Мне говорят: «да как ты смеешь? Ты на кого руку поднял?» Но я рук не поднимал, я стою по стойке «смирно», да и «фамилие у меня такое», смирное. Просто меня «терзают смутные сомненья». При прочтении большими почитателями не известных им стихотворений Пушкина, они не все приходят в восхищение, но, если им говорят, что это стихотворение написал Пушкин, в то время как автор стиха Сидоров, – их обуревает телячий восторг. Автор книги о Пушкине так и заявил, что нельзя изучать жизнь и творчество поэта, стоя на коленях. Добавлю также: и ползая на животе.

А в оправдание своё могу сказать, что я в восторге от многих произведений Пушкина. Чего стоит только ода русской (возможно и не только русской) женщине в известном произведении «Сказка о рыбаке и рыбке»? А его описание Пугачёвского бунта? Выражение (по памяти) «Разорив Саткинские заводы, к Пугачёву присоединился Салават Юлаев с двадцатью тысячами всякой сволочи». (по тогдашним понятиям «сволочь» - это сброд). Это Пушкин недоумевал, почему на усмирение крестьянского бунта приехал царь, а не прислали казаков с плётками?[4] Кстати, когда генерал Фрейман не смог справиться с Пугачёвым, послала царица-матушка супротив супостата генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. Когда захваченного Пугачёва переправляли в непогоду в клетке через Яик (Урал), сам Суворов охранял Пугачёва, стоя с обнажённой саблей. И ни одним хорошим словом не обмолвился о Пугачёве Александр Пушкин.

Хвалить гения – пытаться встать рядом с ним. Пушкина, вероятно, лучше всех описал Викентий Вересаев в книге «Пушкин в жизни», собрав свидетельства многих современников поэта. Один из современников свидетельствует, что Пушкин даже обижался, когда его воспринимали только как поэта, а не аристократа. И этот длинный ноготь на мизинце в золотом колпачке. В Петербурге Пушкин никогда не ходил в русские рестораны Палкина – посещал только французские. Это его право, и в этом нет ничего предосудительного. А вот мнение о Пушкине Энгельгардта, директора Царскосельского лицея, в котором Пушкин провёл шесть лет.

Егор Антонович Энгельгардт был высокообразованным человеком и имел труды по педагогике. Энгельгардт писал о Пушкине: «Его сердце холодно и пусто. В нём нет ни любви, ни религии». В этом случае мне говорят стандартную фразу «ну, это мнение не истина в последней инстанции». Согласен. Сообщите ваше мнение как истину хотя бы в предпоследней инстанции. Только без излишнего энтузиазма, и не изображайте из себя спасителей национального достояния России. Не выставляйте себя на смех и, борясь за «великий и могучий», не унижайтесь до подзаборной лексики в отношении несогласных. Ибо всё это из серии «тащить и не пущать» и «есть мнение - моё и – неправильное».

 Лев Николаевич лично сказал Чехову о его пьесах: «Шекспир писал плохо, а вы ещё хуже». Не желаете потявкать на Толстого? А некоторым не нравится Достоевский за многословие. Что делать с такими? К стенке или к позорному столбу? И почему о великих можно «только хорошее или ничего» - мы не на похоронах, а полное единодушие бывает только на кладбище. Я не собираюсь судить-рядить ни о ком из признанно великих, нет у меня на то права, нет образования, нет мыслительных способностей, чтобы изучать, обобщать, анализировать, делать выводы. Моё мнение «нравится – не нравится», и моё суждение о великих никому не интересно. Но у меня есть право сидеть в своём заднем углу и думать свои задние мысли, которые могут не совпадать с мнением патриотического большинства. Пословица гласит: «кому нравится поп, кому попадья, а кому – поповская дочка».

Мне отвратительно поведение Марины Цветаевой, которая в голодные годы отказывалась идти работать – это будет мешать заниматься высокой поэзией, а двухлетнюю слаборазвитую дочь привязывала в кресле так, что у ребёнка болталась только голова, и уходила заниматься этой самой высокой поэзией. Вина ребёнка была в том, что она подползла к кочану капусты соседей и наполовину съела его. «Мать» сдала ребёнка в приют, где ребёнок и умер. Баба, истребившая в себе материнский инстинкт, не может называться женщиной[5].

Это в школе я отвечал, что Николай Первый при известии о кончине Пушкина сказал: «Собаке – собачья смерть» и что тело поэта увезли из Петербурга в Святогорский монастырь ночью, опасаясь народных волнений[6]. Но теперь я знаю, что гроб с телом Пушкина три дня стоял в церкви на Конюшенной площади для прощаний. Знаю, что Пушкин оставил семью с огромными долгами, которые оплатил государь, и это царь выкупил имение поэта и позаботился о детях Пушкина в дальнейшем.

«Чёрт догадал меня родиться в России с душой и талантом» - из письма Пушкина к жене.

Пятьдесят лет назад проезжал я на мотоцикле из Ленинграда в Полтаву и ночевал в Святогорском монастыре, переоборудованном под гостиницу. Отъезжая утром, я поклонился могиле великого русского поэта.