Медвежонок и его война

Жил-был медвежонок в лесу. Совсем маленький. Родился весной и ещё не знал, что такое зима с её пушистым снегом и сугробами. Ведь на дворе стояло лето, а впереди, в очень далёком будущем,  предстояла также осень, тоже неведома малышу, как и вкус подосиновиков и опят.

То, что он знал очень хорошо, так это то, что он самый главный зверь в лесу. Услышал он это от мамы, когда та отправляла папу на очередное собрание лесных обитателей, где папа был неизменным председателем.

— Не забывай, — ты самый главный в лесу. Не иди на поводу у лисы. Если надо, стукни лапой по бревну. Пусть все знают своё место. Ты – медведь, твоё слово — закон, — давала назидания мама.

— Знаю, знаю, — лениво ворчал папа в ответ.

«Раз папа самый главный, значит, и я такой. Ведь я же весь в папу», — так размышлял медвежонок. То, что он весь в папу, он тоже не раз слышал от мамы. А именно: каждый раз, когда отказывался заправить за собой постель, умыться утром и перед сном, когда слизывал со стола пролившийся мёд, что неприлично, и когда сосал лапу. Оказывается для того, чтобы сосать лапу, следует дождаться зимы. А как тут дождаться того, чего не знаешь, что это такое, и когда оно вообще наступит. Лапу же хочется сосать уже сейчас. И медвежонок это делал втихаря, накрывшись одеялом, когда мама, закончив петь колыбельную песенку, на цыпочках уходила к себе.

Приятно ощущать себя самым главным, а, значит, и самым сильным. Можно не только бесстрашно гулять в любое время (кому придёт в голову нападать на самого сильного), но и показать всем лесным обитателям, кто в лесу хозяин. Именно так рассуждал медвежонок, пока не заметил однажды, что мало кто обращает на него внимание. Стрекозы бесшабашно порхали у озера, порой зависая над водной гладью, порой застывая, уцепившись лапками за травянистые стебельки, а то, проделав молниеносный вираж, исчезали из поля зрения. И если бы всё было только так. Так нет же. Некоторые умудрялись сесть ему на нос, выражая полное неуважение к медвежьей породе.

А ещё не раз наблюдал он как сорока привычным маршрутом летела в самую чащу, и в клюве у неё пестрел информационный лист с ежедневными новостями. В той глубине леса, где от дерева к дереву допрыгнуть совсем легко, селились стаями белки. Они и были первыми получателями новостей. Им, как своим главным помощникам, перепоручала сорока ленту новостей. Лес большой, самой сороке не справиться. Ведь новости необходимо 

вовремя донести до всех лесных уголков, к каждой норе, к каждому гнезду и даже временному убежищу. И так каждый день.

— Эй, ты! Сорока-стрекотуха! — тормознул её однажды медвежонок.

— Что за молодёжь неучёная пошла! — возмутилась сорока, усевшись на дубовой ветке и надёжно закрепив свою ценнейшую ношу за сучок. — Я Сорока - белобока. У меня бока чисты и белы как первый снег. Впрочем, тебе этого не понять.

— Отчего же?

— Не дорос, потому что. Ну, да ладно. Чего тебе, несмышлёныш?

Задели медвежонка обидные сорокины слова. Но виду не подал. Более того, раздув щёки для пущей важности, смело выступил вперёд:

— Вот что, Сорока-снежнобока. Или как там тебя?

— Видать, учить тебя ещё и учить, несмышлёныш. Я — Сорока — бе-ло-бо-ка. Каждому муравью это известно.

— Допустим. А чего это ты, Сорока, первые новости перво-наперво белкам несёшь? Ты что не знаешь, кто главный в лесу? Каждому муравью это известно. 

Сорока-белобока с явным удивлением теперь рассматривала мохнатое существо, словно увидела впервые. А мишутка тем временем привстал на задние лапы - так убедительнее, и заявил, чеканя каждое слово:

— С сегодняшнего дня первые новости будешь приносить мне, лесному медведю.

— Ну, хорошо, — тут же согласилась сорока. — Только давай уточним. Новостей в мире о-о-очень-очень много. Тебя интересуют только первые новости?

— Конечно, — утвердительно кивнул медвежонок.

— То есть, самые-самые первые?

— Ну, да...самые-самые, и мне первому, — окончательно утвердился медвежонок.

— Очень сожалею, лесной медведь, — произнесла сорока с явной иронией и дальше прострекотала:

— У меня самых-самых-самых первых новостей и самых-самых первых новостей, а также самых первых новостей... нету. Не говоря уже о первых новостях. Их тоже нет.

— Как так?! — возмутился медвежонок и почувствовал, как у него на загривке вздыбился мех — признак того, что ему теперь не до шуток и что он теперь злой.

Сорока, как ни странно, ни капельки не испугалась. Она ловко спустилась и подсунула медвежонку под нос свою информационную газету:

— Читай! А, может, ты и читать не умеешь? — с ехидством добавила она.

— Умею, и очень даже хорошо, — приврал медвежонок (ведь мама совсем недавно начала учить его читать) и, запинаясь после каждого слога, прочитал:

— По...сле..д..ни..е но..во...сти.

— Вот видишь? Последние новости, последние, — сорока сделала упор на слово «последние». — А первых, и даже совсем первых, у меня нет. 

Сорока исполнила воздушный реверанс и со словами: «Моё почтение, лесной медведь!» — проследовала своим путём.

Медвежонок почувствовал себя униженным. Он твёрдо решил, что этого так не оставит. Вернувшись домой, сразу же поинтересовался у мамы, какая разница между первыми новостями и последними. Ответ был ошеломляющим:

— Последние новости — они и есть самые первые.

Ничего не понял медвежонок. Только ещё больше растерялся. Было ясно одно: Сорока-белобока, или как там её, посмеялась над ним и обвела вокруг пальца.

Последней каплей, положившей конец терпению, стала выходка зайца.

Заяц перебежал дорогу перед медвежонком, даже не подозревая, что должен остановиться и пропустить его. 

И тогда медвежонок решил покончить с царившим в лесу беспорядком.

К тому времени он свёл дружбу с волчонком. Они дружили уже целых два дня — достаточный срок, чтобы посвятить того в свои планы. А план был прост — объявить войну всему лесному сброду.

— Это как? — поинтересовался волчонок.

— Очень просто. Будешь делать то, что я тебе скажу, и максимум за два дня мы управимся.

— А что потом будет? — хлопал доверчиво глазами серый.

— Потом ты станешь моим первым помощником.

— А это как?

— Ну, как говорится, моей правой лапой.

— Если правой лапой, тогда пожалуй.

На том и порешили.

Следующий день выдался исключительно пригодным для войны. Поскольку никто войны не ожидал. Пчёлы привычно жужжали на лесной поляне, усеянной пахучими травами, лягушата резвились у кромки озера — кому удастся перепрыгнуть с одной кувшинки на другую, белки — про белок мы уже знаем, сегодняшний день для них не отличался от предыдущих. Бобриха проводила обычный урок в своей частной школе «Архитектурные бобры». Школа, хоть и была частной, но плату не взимали. Более того, принимали всех желающих, всех кому интересно было построить плавающий дом. Кстати сказать, записались даже две лисички-сестрички и сова. Лисички-сестрички — из любопытства, а сова, чтобы хоть как-то коротать световой день, с возрастом с ней приключилась бессонница. Да, действительно, идеальный день для войны.

Мишутка, отправляясь на войну, заметил, что мама тоже занималась совсем мирным делом. Она закатывала в банки душистую землянику — заготовка для предстоящей зимы.

День был солнечным, воздух — приятно тёплым и сухим. Лёгкий ветерок едва перебирал резные листочки на верхушках берёз. Враз мишутке расхотелось идти на войну. «А пойду-ка я лучше на рыбалку». И тут он вспомнил о своём друге и об их договорённости.

— Что ж, война так война, — вздохнул мишутка, шмыгнул носом и, прихватив с собой два пустых мешка, зашагал из дому.

Заговорщики, как и было условлено, встретились у поваленной старой сосны.

— Что нужно делать, чтобы воевать? — поинтересовался волчонок.

— Нужно делать то, что я тебе говорю. — Уверенно отпарировал медвежонок и продолжил. — Значит, так. Вот тебе мешок. Иди в самую чащу и насобирай полный мешок волчьих ягод.

— Ты что это задумал?! Мама говорила, что волчьи ягоды — это страшный яд.

— Не рассуждай. На войне все методы хороши.

— А ты сам, что будешь делать?

— А я тем временем соберу полный мешок шишек.

Тут мишутка предусмотрительно огляделся по сторонам. Никого. И продолжил шёпотом:

— Волчьи ягоды разбросаешь на центральной тропинке. По ней все наши враги шныряют, кто ночью, кто днём. Увидит какой-нибудь заяц ягодку и не удержится, попробует на зубок.

— Зачем? — встрял волчонок.

— Глупый потому что.

— А если не попробует? — не унимался волчонок.

— А если не попробует, я его шишками сверху забросаю.

— Ловко придумано, — восхитился волчонок.

Друзья принялись за работу. Вскоре мешки раздулись от содержимого и отяжелели. Мишутка с волчонком вздохнули с облегчением — теперь они во всеоружии.

Ах, если бы мишутка знал, что новости бывают не только первыми или последними, но и срочными, многого можно было бы избежать.

Сбором срочных новостей занимались вездесущие муравьи. Были они и у поваленной сосны в тот роковой момент, когда мишутка делился своим планом с другом. Срочная новость муравьиной цепочкой срочно была доставлена Сороке-белобоке. Как та всполошилась, да как застрекотала, и тут же молниеносно понеслась оповещать всю коллективную лесную братию:

— Срочная новость! Самая срочная новость! Нам объявили войну! Все на войну!

Не успели мишутка с волчонком дотащиться со своей ношей до главной тропинки, как налетело на них несметное пчелиное войско, а затем не меньшее осиное. Не заставило себя ждать и шмелиное полчище, оказалось, есть и такое в их лесу. Пробовали друзья поначалу отмахиваться. Да где там! Пока одну пчелу смахнёшь с правого уха, за левое уже три раза укусили.

Бросили свой груз заговорщики и что есть силы бежать к озеру. Пока бежали, раз десять упали, споткнувшись о брошенные поперёк дороги брёвна и ветки. Это бобры постарались. А дальше больше — попали в паутинную сеть, да и запутались в ней, не выбраться. Вот что значит, когда все пауки разом одну сеть плетут. Прочная получилась, надёжная.

Довелось медведице с волчицей вызволять своих нерадивых детёнышей.

Вечером медведица журила и поучала медвежонка.

— Зачем тебе понадобилось войну затевать? — спрашивала она и при этом щедро мазала зелёнкой его искусанный нос.

— Хотел главным стать, — буркнул недовольно тот.

— Совсем не нужно для этого объявлять войну.

— А как же быть? — всхлипнул медвежонок.

— Достаточно быть мудрым, как твой папа.

Она погладила мишутку по голове и добавила:

— А теперь спать.

Не удавалось уснуть мишутке. Жгли и чесались укусы, полученные в бою. Чудилось ему, что несметная пчелиная стая кружится у дома в надежде найти лазейку и вновь добраться до него. Он спрятался с головой под одеяло и привычно сунул лапу в рот, но тут же её вынул. Лапа была измазана зелёнкой, а потому оказалась невкусной.

Долго ещё медвежонок не ходил в лес, а прогуливался не дальше собственного двора. Не хотелось встретить на пути Сороку-белобоку. Та бы точно подняла его на смех перед всеми.

Так он прожил много-много дней. Война была в далёком прошлом. И однажды утром пошёл снег, пушистый-пушистый, белый-белый. Мишутка сразу же узнал его, хотя до этого никогда не видел.

Как же здорово было катиться вместе с волчонком с высоких сугробов, а потом играть в снежки с зайчатами. Как весело было играть в прятки с лисичками-сестричками, перебегая от одной заснеженной ели к другой. Но больше всего ему понравилось лепить снежную бабу, лепить всем вместе.

В тот вечер мишутка уснул крепким сном, тихо посапывая и нет-нет да улыбаясь. Он был абсолютно счастлив.