Горячим сторонником устранения Центральной рады был Харьковский ЦИК, видевший в ней главное препятствие для своей монопольной власти в Украине. С точки зрения ЦИКа надо было действовать быстро, пока украинская армия переживала период своей организации. В Харькове считали, что наибольшая опасность могла исходить из Полтавы, где сторонники Центральной рады якобы «вели себя крайне вызывающе» (Антонов. С. 132). В чем заключалось их вызывающее поведение нам не известно. Командующий частями Южной группы советских войск отмечал в своих воспоминаниях только то, что «ЦИК неоднократно настаивал на моем наступлении на Полтаву» (там же), потому что из этого города в направлении Харькова «угрожали какие-то приготовления» (Антонов. С. 133).
Конечно, командующий частями Южной группы советских войск принципиально не был против наступления на Центральную раду, но откладывал его до тех пор, пока военные действия против Каледина не приведут к необратимому положительному результату. Была и еще одна причина: командующий частями Южной группы советских войск хотел воевать против Украины отчасти руками самих украинцев – сторонников советской власти. Нельзя было допустить, чтобы установление советской власти в Украине произошло только при помощи извне. Дело надо было представить так, что внутри Украины существует значительная поддержка Харьковскому ЦИКу.
Такая поддержка действительно была, но больше в политическом плане, а ее надо было организовать в плане военном. В связи с этим Антонов-Овсеенко выжидал, пока в его распоряжении не появится «своей чисто украинской боевой части» (там же).
Такую часть Антонов-Овсеенко начал создавать сразу же по прибытии в Харьков 24 декабря 1917 г. Сначала процесс шел медленно, но после того, как 2-й Украинский и Чигиринский полки, стоявшие на стороне Центральной рады, были нейтрализованы (см. настоящую статью, ч. 7) дело пошло успешнее. И все равно, формирование «чисто украинской боевой части» растянулось во времени.
Но еще и в ходе этого формирования Совнарком поощрял военные действия против Центральной рады, в частности, на территории Черниговской губернии, где до середины января 1918 г. «происходили легкие стычки в направлении Гомель-Бахмач» (Антонов. С. 132).
Бахмач представлял собой важный железнодорожный узел, от него до Киева было около 180 км по прямой, но «легкие стычки» не дали ожидаемых в Петрограде результатов: советские отряды натолкнулись на вооруженное сопротивление и были вынуждены повернуть обратно.
Чтобы «оттягивать на запад внимание Центральной Рады» (Антонов. С. 131), в Петрограде задумали использовать 7-ю армию Юго-Западного фронта. Однако, после того, как власти Киева на территории Украины преобразовали Юго-Западный фронт в Украинский, семь корпусов из восьми этой армии стали требовать отвода с Украинского фронта.
Лишь один, 2-й гвардейский корпус 7-ой армии, перешел на сторону большевиков, став по образному определению Антонова-Овсеенко «красногвардейским». Его собирались направить через Киев на Дон против Каледина. В обстановке тех дней отправка целого корпуса через украинские территории неизбежно должна была вызвать внутреннюю дезорганизацию и действительно оттянуть внимание Центральной рады от действий частей Южной группы советских войск на востоке Украины. Однако, единственному «красногвардейскому» корпусу не суждено было легкое перемещение по украинской территории: «Центральная Рада и штаб Юго-Западного фронта отказались давать эшелоны» (Антонов. С. 129), а «железные дороги и телеграф забастовали на сутки» (там же). В результате, большая часть 2-го «красногвардейского» корпуса оказалась отрезанной около Винницы на территории Подольской губернии. Винница была главным городом этой губернии с 1914 г. и находилась приблизительно в 200 км по прямой к юго-западу от Киева.
В то же время у Браилова, города, расположенного в Подольской губернии приблизительно в 230 км по прямой на юго-запад от Киева, отряды Центральной рады окружили и разоружили две батареи 4-го стрелкового полка этого корпуса. В ответ советские подразделения открыли артиллерийский огонь по отрядам Центральной рады и направили против них перешедший на сторону большевиков Кексгольмский полк, но последний «самовольно вернулся» (там же).
Размеры настоящей статьи не позволяют в полной мере обрисовать военную обстановку на территории Украины к середине января 1918 г.
Тем не менее, отметим захват промышленных центров на юге Украины группами восставших рабочих и просоветскими вооруженными отрядами, возобновление наступления советских войск на Бахмач с севера, попытки 2-го «красногвардейского» корпуса возобновить движение на Киев с запада и т.п. Мы ограничимся только эпизодическим описанием советского наступления против Центральной рады на главном стратегическом направлении – с юго-востока из района Донбасса через Полтаву на Киев.
Для такого наступления Антонов-Овсеенко 18 января 1918 г. выделил из частей Южной группы советских войск отряд численностью около 12 тыс. человек под командованием начальника штаба Муравьева.
Действиям и характеру этого человека его командир, Антонов-Овсеенко, посвятил немало страниц в своих воспоминаниях. По его мнению, это был неутомимый работник, знавший военное дело со специальной стороны, но при этом Муравьев «был чересчур самолюбив» (Антонов. С.85) и особенно любил «кичиться своей жестокостью…» (там же). Эта жестокость потом ярко проявилась после взятия Киева. Но до этого дня оставались еще три недели…
Пока же первоочередной задачей был захват Полтавы, вроде бы «угрожавшей Харькову какими-то приготовлениями». Эти приготовления выглядели довольно странно на фоне донесений советской разведки «о сильном пьянстве и смятении среди Полтавского гарнизона» (Антонов. С. 134).
«Полтавская битва» отряда под командованием Муравьева продолжалась недолго: уже к вечеру 19 января 1918 г. отряд вступил в город, потеряв всего одного человека. Если бы «какие-то приготовления» Центральной рады в отношении Харькова действительно имели место в Полтаве, то, наверное, этот город не удалось бы взять так быстро, несмотря на наличие у оборонявшихся бронепоезда. Но штат последнего просто сбежал и только юнкера «оказали ничтожное сопротивление» (там же).
Взяв Полтаву, Муравьев приказал «беспощадно вырезать всех защитников местной буржуазии» (Антонов. С. 16). Не удивительно, что такие его действия склонили членов Полтавского Исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов к желанию придерживаться нейтралитета. На прямой вопрос Муравьева, поддерживают ли они Харьковскую Народную раду, члены Исполнительного комитета ответили, что «не признают [ее] так же, как и Киевскую» (Антонов. С. 136).
Быстрый успех на полтавском направлении Ленин, очевидно, воспринял, как свидетельство слабости и неподготовленности всей украинской армии. В данном случае он был недалек от истины.
Организация украинской армии шла тяжело, а разногласия в украинском правительстве по этому вопросу замедляли процесс. Замена секретаря по военным делам, Петлюры, секретарем по труду, Поршем, в конце 1917 г. и даже назначение тогда же главнокомандующим украинской армией тридцатичетырехлетнего полковника царской армии Г.И. Капкана мало сказались на качестве украинской армии.
Трудно однозначно оценить, насколько Порш и Капкан соответствовали каждый такому высокому положению, но если и соответствовали, то времени для серьезной подготовки украинской армии у них было мало. К тому же на поверку оказалось, что и численно украинская армия невелика – многие солдаты украинской национальности все еще оставались за пределами Украины, в частности, в Петрограде и его окрестностях. Несмотря на неоднократные требования Центральной рады, Совнарком всячески задерживал их отправление на родину. В результате вся украинская армия, насчитывавшая около 15 тыс. человек, ненамного превосходила силы Муравьева, но была разрозненна.
Некоторые меры по организации армии украинское правительство все же сумело осуществить, но вряд ли они способствовали повышению ее боеспособности. Так 8 января 1918 г. Генеральный секретариат принял постановление о формировании украинской армии на добровольных началах и о переводе ее подразделений на оплату. А 16 января был издан временный «Закон об образовании украинского народного войска», по которому украинизированные полки регулярной армии надо было расформировать, заменив их народной милицией.
Несвоевременность такого решения в условиях обострения отношений с Советской Россией вроде была очевидна, но тем не менее Порш 17 января 1918 г. отдал распоряжение о полной демобилизации украинской армии. Эти действия серьезно деморализовали и дезориентировали многие ее части. И это почти накануне наступления советских войск на Полтаву! Наступления – с далеко идущими целями: захвата Киева и свержения Центральной рады!
В Петрограде рассчитывали, что отряд Муравьева быстро преодолеет расстояние до Киева, ведя так называемую «эшелонную войну», то есть двигаясь военными эшелонами по железной дороге от города к городу, от станции к станции. Горячим сторонником такой «эшелонной войны» без четкой линии фронта, как мы уже указывали, как раз был Петлюра, только в обратном направлении – от Киева на Харьков. Состояние железнодорожного полотна приобретало при таком подходе обеих сторон первостепенное значение.
Но после победной «полтавской битвы» Муравьев в течение почти двух с половиной суток практически стоял на месте. Причины не ясны: то ли Антонов-Овсеенко, оставшийся командовать частями Южной группы советских войск, действовавшими против Каледина, ожидал дальнейших указаний Ленина, то ли Муравьев опасался контрудара по своему отряду со стороны украинской армии.
Советская разведка доносила Муравьеву, что на пути к Киеву происходит концентрация войск Центральной рады, и Муравьев, то приказывал разрушить впереди себя мосты, то разобрать рельсы. С большим трудом командующий частями Южной группы советских войск отговорил Муравьева от подобных мероприятий.
Мы воспользуемся паузой в военных действиях на полтавско-киевском направлении, чтобы посмотреть, как развивались события в сфере дипломатии в Бресте и в сфере политики в Киеве.
Первые два дня предложенного Троцким перерыва 19 и 20 января 1918 г. украинская делегация продолжила переговоры с австро-венгерской делегацией. Посредником на встречах продолжала выступать германская делегация.
Если еще до перерыва в дискуссиях по экономическим вопросам между сторонами наметился некоторый прогресс, то по территориальным вопросам они никак не могли прийти к соглашению. Чернин был готов говорить о принадлежности Холмской губернии Украинской Народной Республике, но передачу ей Восточной Галиции решительно отвергал. Члены украинской делегации после его категорического отказа «стали скромнее» (Чернин. С. 258), но как только в Австро-Венгрии возникли беспорядки, украинские представители вернулись на исходную позицию. В дневнике за 20 января 1918 г. министр иностранных дел Австро-Венгрии отметил: «Несмотря на свою юность, украинцы вылупляются очень быстро, дабы использовать выгодное для них положение, и переговоры еле сходят с мертвой точки» (там же). Камнем преткновения стало требование украинской делегации о передаче Украине Восточной Галиции. В ответ украинская делегация готова была обсуждать продовольственные поставки в Австро-Венгрию, желавшую «заключить мир, чтобы получить хлеб» (там же).
Хотя представления Вены и Берлина о продовольственных запасах Украины были несколько преувеличены, поставки основных продуктов питания оттуда в обмен на территориальные уступки со стороны Австро-Венгрии и Германии позволили бы этим странам продержаться до нового урожая.
Австро-Венгрия особенно страдала от нехватки продовольствия и потому хотела как можно быстрее заключить мир с Украиной, урегулировав экономические вопросы. «Если же мы не добьемся мира в ближайшем будущем, то у нас снова повторятся беспорядки, а с каждой демонстрацией в Вене цена мира будет здесь повышаться – потому что господа Севрюк и Левицкий вычитывают из этих беспорядков степень нашего голода точно на термометре» (Чернин. С. 259).
Министр иностранных дел Австро-Венгрии считал, что, по крайней мере, по экономическим вопросам ему удалось почти прийти к соглашению с украинской делегацией. Оставалось урегулировать территориальные вопросы. Ответственность за их решение министр предполагал возложить на свое правительство: «Вопрос о Восточной Галиции… должен быть решен в Вене. Холмский вопрос я беру на себя» (там же). С тем он и уехал из Бреста.
Одновременно в Берлин отправился Кюльман, чтобы выступить в германском рейхстаге с сообщением о ходе брестских переговоров.
Еще раньше, 19 января, отбыл в Петроград Троцкий, оставив вместо себя Иоффе, который стал руководить русской делегацией на заседаниях двух комиссий: с 19 января - по экономическим вопросам, с 20 января - по правовым.
«Дискутабельный» план Троцкого начал срабатывать 21 января 1918 г. В этот день в Брест прибыли два члена Харьковского советского руководства: Народный секретарь по военным делам Шахрай В.М. и Председатель ЦИКа Медведев Е.Г. По поводу каждого Иоффе направил на имя Кюльмана соответствующее уведомление с приложением мандатов, в которых было указано, что русская делегация включила этих людей в свой состав, «как уполномоченных представителей Рабоче-Крестьянского Правительства Украинской Республики» (Мирные переговоры. С. 251).
Приведем краткие сведения об этих «уполномоченных представителях».
Василий Матвеевич Шахрай (11.02.1888 – 1920) окончил Феодосийский учительский институт, работал учителем в Херсонской губернии, в 1912 – 1916 гг. был студентом Института высших коммерческих знаний в Петербурге. Он был не совсем обычным большевиком. Например, Шахрай добился поддержки полтавской большевистской организацией 1-го Универсала и даже после большевистского переворота поддерживал Центральную раду. И еще одна его черта: в отличие от большинства своих однопартийцев Шахрай не считал, что при социализме национальный вопрос решится автоматически. Он погиб в Екатеринодаре, то ли от рук белых, то ли от рук красных, источники на этот счет разнятся.
Жизненный путь другого «уполномоченного представителя», Медведева Ефима Григорьевича (20.03.1886 – 07.06.1938), был совершенно иным. В шестнадцатилетнем возрасте он окончил Бахмутское ремесленное училище, затем работал электротехником на заводах Бахмута и Екатеринослава, а в 1917 г. – в трамвайном депо. В ноябре 1917 г. Медведев был избран членом Исполнительного комитета Харьковского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и потому его избрание председателем ЦИКа не явилось случайным. Впоследствии он отошел от политической деятельности и в период сталинских репрессий был расстрелян в Харькове.
Эти два человека были такими же молодыми украинцами, не перешагнувшими сорокалетний рубеж, как члены делегации от Центральной рады, но какая же печальная судьба ожидала практически их всех, независимо от политических предпочтений!
Из Бреста на время перерыва, предложенного Троцким, уехал и Голубович. Оказавшись в Киеве, он стал убеждать членов Центральной рады, что Украина должна немедленно заключить отдельный мирный договор со странами Четверного союза, обретя таким образом международное признание, как независимое государство. По его словам, в этом случае в пользу Украинской Народной Республики будут решены важные вопросы территориальной принадлежности Холмской губернии, Подляшья и Восточной Галиции.
Авторитет Голубовича, как председателя украинской делегации на переговорах в Бресте, был высок, к нему прислушивались, хотя его уверения в том, что вышеупомянутые территории безоговорочно отойдут Украине, были чересчур оптимистичны. Как мы видели, Чернин, скрепя сердце, дал принципиальное согласие рассмотреть передачу Украине только Холмской губернии. Подляшье же на время почти исчезло из дискуссий, а по вопросу о принадлежности Восточной Галиции Чернин поехал получать карт-бланш от австрийского правительства.
Не исключено, что под влиянием Голубовича, в ночь с 21 на 22 января 1918 г. Малая рада большинством голосов (из 49 членов 39 проголосовали – за, 4 – против, 6 - воздержались) приняла 4-й Универсал, в соответствии с которым Украина окончательно выходила из состава России.
Мы позволим себе привести некоторые важные, на наш взгляд, места из этого документа, изданного в оригинале на украинском языке.
«Народ Украины! Бывшая давняя мечта ваших родителей, борцов за свободы и права трудящихся сбылась. Но воля Украины возродилась в трудный час… Петроградское правительство народных комиссаров, чтобы вернуть Свободную Украинскую Республику под свою власть, извещает о войне с Украиной и посылает на наши земли свои войска…
Мы, Украинская Центральная Рада, сделали все, чтобы не допустить братоубийственной войны двух соседних народов, но Петроградское правительство не пошло нам навстречу и продолжает кровопролитную борьбу с нашим народом и Республикой… Мы, Украинская Центральная Рада, уведомляем всех граждан Украины: единая Украинская Народная Республика становится независимым, свободным государством Украинского народа (выделено в док. – Ю.П.). Исполнительный орган [Украинской Народной Республики] будет называться «Совет Народных Министров».
Мы поручаем Совету Народных Министров отныне вести переговоры о мире с Центральными державами, которые уже начались им совершенно самостоятельно, и довести их до конца, несмотря ни на какие препятствия со стороны любых других частей бывшей Российской империи…
Мы предписываем Правительству Украинской Народной Республики твердо и решительно взяться за борьбу с так называемыми большевиками и другими агрессорами, разрушающими наш регион, и мы призываем всех граждан нашей Республики не жалеть жизни, чтобы защитить процветание и свободу. Наше Народное Украинское Государство должно быть очищено от насильников, присланных из Петрограда, которые попирают права Украинской Республики» (ЦГАВО Украины).
В самом конце в документе был перекинут мостик в будущее в виде возможного решения о федерации Украины «с народными республиками бывшего Российского государства» (там же).
Но отныне будущее Украины зависело не столько от политических решений в высоких киевских кабинетах, сколько от способности украинской армии противостоять советским войскам на поле боя, потому что уже 22 января 1918 г. отряд Муравьева возобновил наступление. От Киева по прямой его отделяли около 320 км…
Использованные источники
1. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о гражданской войне. Т. 1. – М.: Редакционный Совет, 1924.
2. Мирные переговоры: Мирные переговоры в Брест-Литовске с 22/9 декабря 1917 г. по 3 марта (18 февраля) 1918 г. Т. 1. Пленарные заседания. Заседания политической комиссии / Полный текст стенограмм под ред. и с примеч. А.А. Иоффе (В. Крымского), с предисл. Л.Д. Троцкого. – М.: Издание Народного Комиссариата Иностранных Дел, 1920.
3. ЦГАВО Украины: Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (Ф. 1063, оп. 2, д. 2, л. л. 2 – 6).
4. Чернин О. В дни мировой войны. - М.-Петроград.: ГИЗ, 1923.
(продолжение следует)
Добавить комментарий