Наступление отряда Муравьева от Полтавы на Киев мало напоминало его движение на Полтаву из района Донбасса. Сопротивление украинской армии за Полтавой перестало быть хаотичным. Уже на следующий день части украинской армии нередко переходили из обороны в контратаку. Кроме того, они начали действовать по правилам «эшелонной» войны: взрывать мосты, разрушать дороги, разбирать шпалы и рельсы железнодорожного полотна. Оборона отдельных пунктов стала упорнее. Возможно поэтому, ни Центральная рада, ни Генеральный Секретариат не испытывали слишком большого беспокойства по поводу ситуации на полтавско-киевском направлении. Чего нельзя было сказать об украинской делегации в Бресте. Ее члены имели возможность читать немецкие газеты, приходившие из Берлина. Немецкая же пресса со ссылкой на советские информационные источники сообщала о падении украинского правительства и даже о бегстве его членов из Киева.
Искусно развернутая пропагандистская кампания по мысли Совнаркома (опять считаем необходимым, отметить - Ленина) вкупе с военным походом на Украину должна была принести русской делегации несомненные политические дивиденды на мирных переговорах.
Украинская делегация в Бресте пребывала в тревоге. За получением правдивой информации один из ее членов, Левицкий, обратился непосредственно к члену украинского правительства - секретарю по военным делам, Поршу.
Разговор между ними по прямому проводу на смеси русского и украинского языков состоялся 23 января. По словам Левицкого, во всех немецких газетах со ссылкой на Петроградское телеграфное агентство приведено множество нелепых сведений о событиях на Украине. Например, сообщают, «что [Генеральный] Секретариат еле скрылся из Киева в Могилев и массу невероятных подробностей о больших неудачах в войне с большевиками» (цит. по Редiн. С. 26).
Порш признал, что положение «было затруднительно» (там же), но ни о каком бегстве из Киева «никто и не помышлял» (там же). Более того, советские войска «потерпели в целом ряде мест поражение» (там же). Также Порш заявил, что против советских войск уже «посланы специальные части» (там же) и в скором времени украинское правительство надеется «окончательно ликвидировать наступление большевиков и выгнать их за пределы Украины» (там же).
Под «специальными частями» Порш, скорее всего, имел в виду особый добровольческий отряд «Гайдамацкий кош Слободской Украины», созданный в Киеве находившимся тогда в отставке Петлюрой по его собственной инициативе. Вначале отряд был небольшим, порядка 300 человек, затем его численность возросла почти до 900 человек. Петлюра собирался направлять его в самые опасные места,
Оптимизм Порша представляется нам несколько преувеличенным в свете его же слов о том, что надежда Киева не столько связана с войсковыми частями, сколько с вольным казачеством, которое «все идейные люди: одни, как ярые украинцы, а другие лишь бы в Киеве не было того же, что делается в Харькове, Москве и Петрограде [и] на них положиться можно» (там же).
Опора в основном не на регулярную украинскую армию, а на отряды гайдамаков (скорее всего, их имел в виду Порш, упоминая «вольное казачество») вряд ли была оправданной, но сам Порш и те украинские политические деятели, которые поддерживали его военные нововведения, были повинны в том, что на регулярную украинскую армию в такой ответственный момент нельзя было полностью положиться.
В тот же день, 23 января 1918 г., в Петрограде открылся Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, где уже на следующий день с докладом о деятельности Совнаркома выступил Ленин.
Касаясь событий на Украине, он сказал, что хотя борьба там еще не кончилась, «но для всякого, кто ее наблюдает, кто слышал хоть несколько правдивых докладов от представителей Советской власти, ясно, что буржуазные элементы украинской Рады доживают последние дни» (Ленин 35. С. 268). Его слова вызвали аплодисменты, после которых Ленин заключил: «В победе Советской власти Украинской народной республики над украинской буржуазной Радой нет никакой возможности сомневаться» (там же).
Действительность вроде бы не опровергала уверенность Ленина. Отряд Муравьева к 25 января вел бои за станцию Решетовка на расстоянии около 270 км от Киева (здесь и далее все расстояния указаны по прямой). В тот же день некоторые его части достигли Миргорода и Ромодана (230 км и 210 км от Киева соответственно). Детище Петлюры «Гайдамацкий кош Слободской Украины» срочно прибыл на опасные участки полтавского направления, и на некоторых из них ему удавалось ненадолго остановить противника.
Есть сведения, что в один из этих дней погиб вместе со своим штабом главнокомандующий украинской армией полковник Капкан. Это событие внесло дополнительную дезорганизацию в действия украинских вооруженных сил. В результате Петлюре предложили осуществлять общее руководство оставшимися немногочисленными войсками, которые еще находились в распоряжении Центральной рады. Положение их было трудным: советские части, хотя и медленно, но неуклонно, продолжали наступление на Киев с северного, южного и восточного направлений. Последнее из них – полтавское - было самым опасным.
Тем временем в Петрограде продолжался Третий съезд Советов, на котором 26 января 1918 г. выступил с докладом Троцкий, отправившийся, как известно, в столицу для выполнения «лежащих на нем политических обязанностей».
Он заявил, что Центральная рада и украинская делегация в Бресте придерживаются тактики Временного правительства и что слабость Центральной рады «лишила ее возможности вести самостоятельно честную и открытую политику» (Третий съезд Советов. С. 50).
Некоторые делегаты также посчитали необходимым попинать Центральную раду.
Представитель фракции интернационалистов Г.Д. Лейтейзен (Линдов) 27 января скептически отзываясь об идущей уже гражданской войне, попутно обвинил Центральную раду в том, что она, сыграла в Бресте позорную роль. Зная, как та же Германия, нуждается в продовольствии и потому может пойти на уступки в переговорах с украинской делегацией, Центральная рада якобы «пользовалась этим, самым предательским образом, попирая принципы интернациональной борьбы демократии» (Третий съезд Советов. С. 60).
Ленин любил навешивать на противников ярлыки. Его соратники в этом следовали за ним. Глав государств Антанты и Четверного союза они давно величали «империалистами». Теперь туда же за компанию включили и членов украинского руководства. Видный большевик Г.Е. Зиновьев, переживший вместе с Лениным отшельничество в шалаше летом 1917 г., оппонируя Лейтейзену по поводу гражданской войны, заявил, что те, кто требуют ее прекращения, по существу, требуют «капитуляции перед украинскими империалистами, спровоцировавшими Россию и поправшими демократические принципы» (Третий съезд Советов. С. 63).
Откровенной дезинформацией представляются слова левого эсера В.А. Карелина. Он 27 января под взрыв аплодисментов сообщил съезду, что «по последним сведениям» (Третий съезд Советов. С. 66) Генеральный Секретариат ушел в отставку и что в Киеве большевики и левые эсеры создают новые органы власти. Эти люди посылают в Смольный сигнал о том, что «во время мирных переговоров украинская делегация будет действовать теперь уже в полном контакте с тов. Троцким» (там же).
Сам же Троцкий, выступая 27 января с заключительным словом по своему докладу, объявил, что в ночь с 27 на 28 января выезжает с делегацией в Брест (в качестве одного из новых членов русской делегации он решил взять с собой того же Карелина) и что там уже не будет представителей Центральной рады. Ведь Харьковский ЦИК «признал единственно полномочным вести переговоры о мире Совет Народных Комиссаров» (Третий съезд Советов. С. 70).
Совнарком собирался зарезервировать за собой монопольное право говорить на переговорах о мире от имени всей России, а значит, и от имени Украины. А помощь в этом деле в соответствии с «дискутабельным» планом Троцкого должны были оказать харьковские представители Шахрай и Медведев, с 21 января ожидавшие в Бресте возобновления переговоров.
Многозначительным намеком 27 января прозвучали также слова Троцкого о том, что русская делегация сумеет на переговорах опереться и на события в Киеве. Ближайшие дни показали, что он имел в виду.
Совнарком не смущала и не пугала междоусобица ни на Украине, ни в Финляндии. Заявил же Троцкий в тот же день 27 января, что гражданская война «нас не ослабляет, а лишь усиливает» (там же). И самоопределение народов, в том числе украинского, немыслимо без гражданской войны. Известный большевик Е.А. Преображенский, выступая 28 января 1918 г. на Третьем съезде Советов, так и заявил. Раз украинская буржуазия с помощью ложных социалистов из Центральной рады и Генерального Секретариата хочет использовать принцип самоопределения внутри Украины и в других регионах для борьбы с советской властью, то «гражданская борьба объективно революционна и неизбежна» (Третий съезд Советов. С. 77).
Сталин тоже откликнулся на украинские события. Протокольная запись заседаний Третьего съезда Советов за 28 января 1918 г. свидетельствует, что он убедительно доказал, «каким образом принцип самоопределения был использован буржуазно-шовинистическими кругами Украины в своих классовых империалистических целях» (Третий съезд Советов. С. 73).
Необходимо, утверждал Сталин, ограничение принципа самоопределения. Правом «самоопределяться» обладают только массы трудящихся, а не буржуазия, поэтому принцип самоопределения «должен быть средством для борьбы за социализм и должен быть подчинен принципам социализма» (там же). А раз борьба, то «приходится продолжать так называемую гражданскую войну… за власть Советов трудовых масс – рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» (Третий съезд Советов. С. 80)
«Так называемая гражданская война» - всего лишь… Ленин и Совнарком видели в ней необходимый элемент для советизации сначала национальных окраин России, а затем в рамках концепции мировой революции – других стран. И на самоопределение народов в Петрограде смотрели через ту же призму советизации.
Уже на Третьем съезде Советов нашлись люди, понимавшие это.
Наиболее четкое определение ленинской политики в вопросе самоопределения дал известный меньшевик Ю.О. Мартов в выступлении 28 января 1918 г. И как раз на примере Украины. Он заметил, что значительное количество рабочих и крестьян поддерживают Центральную раду и потому при осуществлении национальной политики на Украине это надо иметь в виду. Не стоит навязывать народам, тем более украинским рабочим, государственное устройство в их стране: «Вы хотите, чтобы народы России строили везде не демократические, а исключительно Советские республики, но на наш взгляд - предоставьте это им самим решать» (Третий съезд Советов. С. 75).
Национальные окраины России стали первыми полигонами для осуществления советизации. На этих окраинах Ленин и послушный его решениям Совнарком сначала, помогали в организации восстаний просоветских групп населения, потом создавали новые органы власти, альтернативные действовавшему правительству. И, наконец, посылали на эти территории отряды Красной гвардии, снабдив их оружием и финансовыми средствами.
А силовые методы организации советских республик Ленин подавал c идеологической приправой. Выступая 31 января 1918 г., в заключительный день Третьего съезда Советов, он заявил: «Мы видим сейчас, что наши идеи победили в Финляндии, на Украине и побеждают на Дону» (Третий съезд Советов. С. 87)
«Ленинские идеи» не без помощи оружия и дипломатического нажима со стороны советского правительства действительно шли в наступление и на Украине, и в Финляндии. Разница между этими двумя национальными окраинами бывшей Российской империи заключалась только в том, что Финляндия уже была независимым государством. К 28 января 1918 г., когда восставшие финские рабочие при поддержке групп российских красногвардейцев, правдами и неправдами просочившихся в Финляндию из Петрограда и близлежащих к нему районов, полностью захватили Гельсингфорс (Хельсинки), уже десять европейских стран, начиная с Советской России, признали независимость Финляндии.
Ленин тащил в советские республики не все население национальных окраин, а только ту часть, которую он именовал эксплуатируемыми трудящимися массами. По сути дела, не оставляя в этих республиках, по крайней мере на первых порах, достойного места для других групп населения.
Потому совсем не случайно в постановлении Третьего съезда Советов в части организации будущего российского государства было сказано, что съезд ограничивается «установлением коренных начал федерации советских республик России, предоставляя рабочим и крестьянам каждой нации принять самостоятельно решение на своем собственном полномочном советском съезде» (Третий съезд Советов. С. 92).
Таким образом, Украине без одобрения значительной части ее населения, Лениным уже было предначертано стать частью будущей Федеративной Социалистической Советской Республики, учреждаемой «на основе добровольного союза народов России, как федерации советских республик этих народов» (Третий съезд Советов. С. 93).
Но определенная часть населения Украины, поддерживавшая Центральную раду, не желала такой судьбы для своей страны и связывала ее будущее с международным признанием независимости Украинской Народной Республики, объявленной 4-м Универсалом 22 января 1918 г. На Советскую Россию в этом вопросе рассчитывать было нечего, вся надежда в Киеве была только на страны Четверного союза.
Заключение договора с этими странами зависело главным образом от степени уступчивости Австро-Венгрии. Ей предстоял нелегкий выбор: украинское продовольствие в обмен на некоторые свои территории.
Министр иностранных дел Австро-Венгрии Чернин, желая переложить ответственность за этот выбор на плечи своего правительства, в ходе совещания 22 января в присутствии австрийского императора заявил, что австрийский кабинет должен решить, «можно ли принести эту жертву или нет» (Чернин. С. 260). Но предупредил, что в случае отклонения украинских претензий, с Украиной «по-видимому, не удастся прийти к какому-либо соглашению» (там же). И австрийский император высказался за продолжение переговоров с Украиной на основе передачи ей Восточной Галиции.
Теперь путь для заключения договора Украинской Народной Республики со странами Четверного союза был открыт. На предстоящем этапе брестских переговоров украинское государство могло стать субъектом международного права, а значит смогло бы надеяться на дипломатическую и даже на военную поддержку со стороны стран Четверного союза.
Первое заседание предстоящего этапа брестских переговоров по предложению Троцкого должно было состояться 29 января 1918 г. Председатель германской делегации Кюльман не только согласился, но и уточнил время: 11 ч. утра – заседание политической комиссии.
Но 29 января 1918 г. это заседание политической комиссии не состоялось. Троцкий опоздал, приехав в этот день позже 11 ч. утра, хотя выехал задолго, в ночь с 27 на 28 января. В пути ему не чинили никаких препятствий, чего не скажешь о членах украинской делегации Севрюке и Любинском. Военная обстановка на границе Украины с Советской Россией была уже такая, что оба украинских делегата по собственному признанию Любинского проскочили фронт, «обманув красногвардейцев и комиссаров уверением, будто они едут в составе советской украинской делегации» (Фокке. С. 322).
Возможно, Троцкий задержался где-то в пути умышленно. Обмолвился же он на Третьем съезде Советов, что русская делегация сумеет на переговорах опереться и на события в Киеве. А события в столице Украинской Народной Республики 29 января 1918 г. действительно произошли: в 3 ч. ночи большевики подняли в Киеве вооруженное восстание.
В этот же день Антонов-Овсеенко назначил Муравьева главнокомандующим всеми войсками, действовавшими против Центральной рады…
Использованные источники
1. Ленин 35: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. – М.: Изд-во полит. литературы, 1974.
2. Редiн: Редiн М. До iсторiï Всеукраïнського залiзничого страйку 1918 року//Лiтопис революцiï. 1928. № 6 (33).
3. Третий съезд Советов: Третий съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. – Петербург, 1918.
4. Фокке Д.Г. На сцене и за кулисами брестской трагикомедии. – М.: Кучково поле, 2017.
5. Чернин: Чернин О. В дни мировой войны. - М.-Петроград.: ГИЗ, 1923
Продолжение следует
Добавить комментарий