Что идет в кино

Идет везде
Режиссер Зэк Снайдер

Есть такой художник Фрэнк Миллер. Он сочиняет комиксы, которые сейчас полагается именовать «графическими романами». Миллер — — автор одного из комиксов про Бэтмена, а также про Робокопа и про преступный «Город Греха» — признанный мэтр этого жанра, осыпанный множеством наград. Свою художественную программу он сформулировал так: «Я люблю рисовать шикарных девочек, быстрые машины и клевых ребят в спортивных плащах».

Предыдущий фильм по Миллеру «Город греха» произвел на меня своей бессмысленной кровожадностью такое отталкивающее впечатление, что я совсем не собиралась идти на его новое произведение под лаконичным названием «300». Потом выяснилось, что в первый же уикэнд новый фильм собрал гигантскую сумму в $70 миллионов. Я решила, что не имею права быть так страшно далека от народа, и пошла.

Посмотрев, испытала большое удивление и села читать про Миллера.

Выяснилось, что ему близки старые мастера детективного жанра, писатели Микки Спилейн, Рэймонд Чэндлер и Дэшиел Хэммет. Двое последних — очень хорошая компания, это талантливейшие классики детектива. И их герои — сыщики — придерживаются четких моральных правил. Что же касается идейно-эстетических пристрастий Фрэнка Миллера, то, оказывается, большое впечатление на него произвел «Романтический манифест» знаменитой писательницы Айн Рэнд ¹ . Этого я совсем не ожидала.

Рэнд (1905-1982) была дочерью петербургского фармацевта Зиновия Розенбаума. В 20-е годы успела эмигрировать к родственникам в Америку. Впервые увиденный Нью-Йорк произвел на юную иммигрантку такое сильное воздействие, что она написала: «Я чувствую — если бы этому городу угрожала война, я бы бросилась в пространство над ним и прикрыла эти здания собственным телом».

Алиса Розенбаум взяла псевдоним Айн Рэнд. Работала в Голливуде, писала сценарии. Прославилась своими романами Fountainhead и The Atlas Shrugged. Была неколебимой патриоткой Америки, сторонницей капитализма как единственной моральной системы, оплота прав и свободы человека. Сборник эссе «Романтический манифест» написала в 1969 году. Защищала в нем искусство высоких моральных ценностей и героических образов.

Вот так, так. Я-то думала, что Миллер — вроде этих братьев, авторов «Матрицы». Что его идеология — анархизм, ненависть к властям и капитализму, наркотики, преклонение перед «массами» (то есть толпой) и прочее. А он последователь Айн Рэнд.

В 1999 году Миллер неожиданно обратился к древней истории. Он нарисовал, а его жена, колористка Линн Варли, раскрасила комикс про событие 480 года до н. э., происшедшее в Фермопильском ущелье. Там триста спартанских бойцов стояли насмерть против огромного войска персидского царя Ксеркса.

А режиссер Зэк Снайдер (который до этого поставил фильм ужасов «Заря мертвецов») теперь искусно превратил этот комикс в фильм.

«300» очень не нравится Ахмадинеджаду, президенту Ирана. Там он запрещен и циркулирует подпольно, на плохих пиратских дисках. Иранские власти объявили, что это «враждебная», «антииранская голливудская поделка», что персы там изображены как воплощение зла и морального упадка, в отличие от благородных греков. Иран пытается уговорить другие мусульманские страны не покупать эту картину.

Все это чистая правда. Фильм имеет мало отношения к древней истории. Он очень современный по своей направленности. Зритель без труда понимает, что Спарта — это Америка, а персы — ее враги. Особенно хорошо это понимают наши морские пехотинцы, которые встретили фильм с восторгом. Для них «300» рассказывает про войну в Ираке. И в нем нет никаких причитаний, что «война — это не решение вопроса». Фильм прославляет боевую доблесть и патриотизм.

«Наши» в фильме очень привлекательны. Все коротко пострижены. Одеты с элегантной простотой — в трусики и красные плащи, которые хорошо дополнены аксессуарами: щитами, копьями и мечами. Царь Спарты Леонид — красавец. Прекрасный семьянин. Сторонник женского равноправия. Защитник родины и свободы. Мешает его отважным действиям только конгресс (простите, Совет Спарты), который по наущению лживого политика отказывается послать войска в подкрепление Леониду и его смельчакам.

Персы же — гнусные и жестокие агрессоры, их противные лица скрыты масками, в носах и ушах у них серьги, а Ксеркс с его женственной физиономией, весь утыканный декадентскими украшениями — явный гей. (Это прекрасно поняли местные геи, которые уже шлют письма в «Лос-Анджелес таймс», ругая фильм на все корки). Горбун-спартанец, перешедший на сторону персов, не только отягощен мерзким горбом, но и весь покрыт гнойниками, выражающими его подлую сущность.

Это агитационное произведение изобразительно сделано на очень высоком профессиональном уровне. Сохранена интересная цветовая гамма оригинала. В сценах битв применены особые приемы движения персонажей. Головы, конечно, рубят, и тела насквозь протыкают, но, как ни странно, мне не показалось, что фильм страдает от переизбытка насилия. Все-таки он, как-никак, про войну.

Эту наивную, но страстную патриотическую пропаганду смотрят, в основном, молодые зрители мужского пола. И даже хлопают в конце. Во время войны такие картины, по-моему, более уместны, чем антиамериканская пропаганда Голливуда.

* * * *

Во многих кинотеатрах
Режиссер Джун-хо Бонг

Это замечательное в своем роде произведение: фильм ужасов, сделанный с прогрессивных политических позиций. Его постановщик — социал-демократ, близкий к одной из левых партий Южной Кореи — Демократической партии труда. Поэтому с одной стороны, он занимается своим прямым делом: пугает нас жутким чудовищем, вылезшим из реки Хан, на которой стоит Сеул. А с другой — не забывает о своем партийном долге: выступать против Америки и глобализма. Получился удивительный гибрид.

Больше всего меня поразило, как лихо Джун-хо Бонг разделывается с американцами — единственным заслоном его страны против северокорейских братьев. Тут его фантазия не знает ни пределов, ни элементарной логики.

На американской военной базе в Сеуле сварливый американский военврач недоволен тем, что флаконы с формальдегидом покрыты пылью. Он велит корейскому подчиненному... наверное, взять тряпку и вытереть бутылочки? Как бы не так. Он отдает приказ вылить содержимое всех флаконов в раковину! Кореец, вместо того, чтобы позвать психиатра, разумно указывает, что из водопровода эта гадость попадет в реку Хан. На что американец высокомерно заявляет, что река, мол, широкая и все стерпит. Вот какой великодержавный империалист! У себя дома, небось, за лысого орла жизнь положит, и нефть на Аляске добывать не даст.

Кореец прилежно опустошает флаконы, которых на экране чуть ли не десятки тысяч.

Должны ли мы удивляться, что годика через три из реки вылезает то ли колоссальный головастик, то ли рыба с ногами, и сходу начинает питаться человечиной?

Чудовище похищает внучку рядового трудящегося корейца — владельца крошечной забегаловки — но съедает ее не сразу, а откладывает на потом. Умная девочка звонит родственникам по сотовому телефону. Дед вместе с дочерью и двумя сыновьями начинают ее искать. Это и есть сюжет картины.

Режиссер-социалист, естественно, настроен против своего правительства. Все его действия изображены как идиотские или лживые. Власти объявляют, что чудовище распространяет смертельный вирус, и грубо загоняют народ в больницу. Наша свободолюбивая семья из больницы вырывается и самостоятельно мечется по городу, оглашая его криками «Хан-сё!» (так зовут похищенную бедняжку).

Сюжет развивается не совсем привычно для неазиатского глаза. Ни с того ни с сего возникают какие-то персонажи и тут же исчезают. Время от времени семья садится и рассказывает нам о своих проблемах. Например, почему старший сын Ганг-ду (отец девочки) немного не в себе. Но не объясняют, почему он покрашен в блондина.

Правительство зачем-то хочет опылять граждан вредоносным «Желтым Веществом». Народ выходит на демонстрации протеста. Семью опять поймали и упрятали в больницу. Еще один американский медик, совсем кошмарной наружности, косоглазый и зловещий, признается по секрету, что вируса никакого нет. Но опылять все равно будут. А бедного Ганг-ду зажимают в тиски и собираются с неизвестной целью сверлить ему череп. Потом режиссер про это забывает. Ганг-ду — видимо, уберегший свой череп от американцев — снова бегает вдоль реки, призывая дочку.

Единственное утешение в этом фильме — это чудовище. Его создали специалисты из компании спецэффектов Orphanage, находящейся в Сан-Франциско. Оно показалось мне очень правдоподобным. Прекрасно двигается, исправно рычит, дивно вписывается в городской пейзаж. А как грациозно кувыркается! Как цепко хватает все, что ему приглянулось, своим длинным гибким хвостом! Весь фильм я ловила редкие моменты удовольствия, когда оно вдруг появлялось на экране. И ко всему этому — оно единственное действующее лицо в фильме, поступки которого последовательны и объяснимы.

* * *

В некоторых кинотеатрах
Режиссер и сценарист Энтони Мингелла

Если в английских фильмах последнего времени действие происходит в Лондоне, то все чаще город предстает замызганным, обшарпанным и населенным выходцами из третьего мира. Таков он и в этой картине, поставленной режиссером, который десять лет назад был просто осыпан наградами за свой фильм «Английский пациент» (девять «Оскаров», включая за лучший фильм и за режиссуру). Этого «Пациента» все считали романтической сагой, а мне он показался надуманной и выспренней историей об адюльтере некоего австрийского графа во время Второй мировой войны.

Прошло время, от Мингеллы больше шедевров не поступало, и вот теперь он поставил фильм, последовательно продолжающий его творческие устремления. Это, на мой взгляд, надуманная и выспренняя история про адюльтер некоего английского архитектора.

Его мастерская находится в запущенном лондонском районе Кингз Кросс, и ее регулярно обкрадывают. Наконец, архитектор выслеживает одного из воров. Это подросток из Боснии. В Сараеве мусульмане убили его отца-серба, а маме-мусульманке с мальчиком Мирчей удалось бежать. В Лондоне сербский дядя Мирчи заведует хорошо организованной бандитской группой. Днем юноша ходит в школу, а ночью промышляет вместе с дядей.

Но мама у Мирчи честная женщина, зарабатывающая на жизнь шитьем. Нашему архитектору как раз надо заштопать пиджак, и он приносит его Амире. А потом у них начинается роман.

Архитектора играет очень хороший актер Джуд Ло. Он, по-моему, все время в некоторой растерянности от неправдоподобия сценария. Конечно, Амиру играет красивая француженка Жюльет Бинош, которой режиссер трогательно сохранил верность со времен «Английского пациента». Но чтобы поверить в страсть, которую вдруг начинает испытывать 34-летний красавец Ло к 42-летней Бинош в роли несчастной иммигрантки, приходится делать над собой известное усилие. Тем более что архитектор уже десять лет состоит в гражданском браке с горячо любимой им женщиной. Правда, у его подруги есть дочь-подросток, страдающая особой формой аутизма. Она разговаривает, но не ест и не спит, а вместо этого день и ночь делает гимнастические упражнения. Такой распорядок ее дня делает жизнь взрослых довольно своеобразной. При этом подруга архитектора все время ест его поедом. Тут не то что к боснийской портнихе — к кому угодно сбежишь.

Но режиссер явно настаивает, чтобы его герой, несмотря на портниху и на жизнь без сна, заполненную ссорами, обожал свою подругу и ее дочь. Ло ничего не остается, как играть некий вариант князя Мышкина — идеального, всепрощающего человека, что он и делает без особой убежденности. Правда, сценарий ему помогает — в результате одного сюжетного поворота архитектор сильно разочаровывается в моральных качествах новой возлюбленной.

Все это завершается сентиментальным и фальшивым финалом, принесшим мне радость, потому что можно было, наконец, уйти из кинотеатра.

* * *

В некоторых кинотеатрах
Режиссер Мира Наир

Мира Наир — известный режиссер, она поставила полтора десятка картин, имеет награды престижных кинофестивалей. Родилась в Индии, работает на Западе.

Легко понять, почему многим зрителям нравятся ее фильмы. Они сделаны занимательно и вполне профессионально. Но я не отношусь к числу поклонников Миры Наир. Мне кажется, она использует индийскую тематику поверхностно, на том же уровне, на каком можно эксплуатировать тематику русскую для продажи на Запад. У нас тройки, матрешки, кокошники, Василий Блаженный — здесь индуистские обряды, красивые сари, восточные напевы, Тадж-Махал.

Невольно сравниваешь Миру Наир с другой индийской женщиной-режиссером — Дипой Мехта, которая тоже живет на Западе. Ее фильм «Вода» был номинирован в этом году на «Оскара». Мехта не стремится увлечь зрителя «восточной экзотикой», ее картины оригинальны, правдивы и глубоки. Когда ставишь их рядом, сразу видно, где настоящее, а где искусно сделанная «женская беллетристика» с этнической окраской.

Когда Мира Наир не опирается на экзотику, у нее мало что получается. Например, экранизация «Ярмарки тщеславия» Теккерея вышла совсем не интересно.

«Тезка» — экранизация романа англо-индийской писательницы Джумпы Лахири, награжденной премией Пулитцера за сборник рассказов. Героиню фильма Ашиму выдают замуж, и муж Ашок увозит ее из Бенгалии в Америку, где он что-то где-то преподает. В Америке Ашима мерзнет и тоскует, по незнанию сыплет перец в рисовые хлопья, но потом рождаются двое детей, и Ашима начинает любить мужа.

Сыну Ашимы дают имя Николай Гоголь, потому что Ашок большой поклонник нашего Николая Васильевича. Он даже сообщает сыну, что «все мы вышли из гоголевской шинели». Правда, в чем достоинства Гоголя мы так и не узнаем. А любовь Ашока к русскому писателю объясняется скорее тем, что томик Гоголя однажды как бы спас его от гибели.

Подростка Гоголя везут в Индию, показать ему Тадж-Махал, после чего он тут же решает стать архитектором. Затем он вырастает, и начинается история его любви к американке, а потом в его жизни наступает трагический перелом, после которого он может любить только уроженку Индии, а потом... Словом, в конце Гоголь едет на землю предков, и надо думать, что все у него будет хорошо.

В фильме много трогательного, а также комического, и несмотря на то, что мне он чужой, я вполне могу рекомендовать его как добротную «иммигрантскую мелодраму».

* * * *

Art houses
Режиссер Кен Лоуч

70-летний Лоуч — английский режиссер с мировым именем. Работает в кино с 60-х годов. Его специфика — так называемые доку-драмы, то есть, реалистические фильмы, сделанные в документальной манере. По убеждениям Лоуч — марксист, но не сталинского, а троцкистского направления. Кинематограф служит ему трибуной для воплощения его взглядов. Его герои — угнетенные и борющиеся трудящиеся, в том числе английские профсоюзы, ирландские националисты, палестинцы, а теперь и «арабское сопротивление», то есть мусульманские террористы. Его враги — капиталисты, правительство Великобритании, Америка, сионисты.

В 70-е и 80-е годы Лоуч ставил социально-критические фильмы, изображавшие тяжелую жизнь английской бедноты (Poor Cow, 1967; Kes, 1969; Family Life, 1971; Looks and Smiles, 1982 и др.) В десятилетие с 1979 по 1990 год, когда премьер-министром была Маргарет Тэтчер, его карьера пошла вниз. Консервативная политика «железной леди» вытащила Англию из экономической «ямы», народ, в общем, ее поддерживал, и левые взгляды Лоуча пришлись не ко двору. Даже антитэтчеровское Би-Би-Си отказалось в 1983 году показать четырехсерийный документальный фильм Лоуча про борьбу бастующих шахтеров с правительством — такой он был односторонний и пристрастный.

Но в 1990 году правление Тэтчер закончилось. Лоуч воспрял, вышел из лейбористской партии и вступил в Социалистическую рабочую партию. Ее основали в 1951 году 8 английских коммунистов, выступивших против Сталина и СССР как «страны государственного капитализма» и исключенных за это из компартии. Партия эта малочисленная и политического веса не имеет, но шумная.

Лоуч стал ставить фильмы на международные темы. Его картину «Скрытый план» (Hidden Agenda, 1990) один английский журналист назвал «фильмом, представлявшим на Каннском фестивале Ирландскую Республиканскую Армию», то есть террористическую организацию ирландских националистов. Англичане показаны там, по словам этого журналиста, как силы тьмы, а бойцы ИРА (известные своей свирепостью) — как добродушные демократы и гуманисты. В 1995 году Лоуч снял фильм «Земля и воля» про Гражданскую войну в Испании. В нем он разоблачает испанских злодеев-сталинистов, учинивших расправу над страдальцами-троцкистами, которые хотели отдать землю народу. Недавно Лоуч приезжал в Америку и сделал здесь фильм «Хлеб и розы» про забастовку обслуживающего персонала гостиниц, проникнутый большой симпатией к мексиканским иммигрантам.

Лоуч, естественно, не выступил против атаки на Америку 11 сентября 2001 года. Борьбу с мусульманским терроризмом он считает незаконной, настоящими террористами зовет американцев, а тех, кто взрывает бомбы в Ираке — «иракским сопротивлением оккупантам». Но фильма об этом пока что не сделал. Зато выразил свое возмущение оккупантами, обратившись в фильме «Ветер над ячменным полем» к истории англо-ирландского конфликта 20-х годов.

На деревенской полянке ирландская молодежь безмятежно играет в травяной хоккей. Тут с дикими криками налетают английские солдаты, бьют их прикладами, кричат, что собираться запрещено, а одного несчастного ирландца тут же убивают за то, что он невнятно назвал свое имя. Расклад понятен — если, конечно, не знать того, что происходило в то время между Англией и Ирландией.

Ситуация была чрезвычайно сложная. Ирландцы требовали республиканского самоуправления — но далеко не все. Среди них было много «юнионистов» — сторонников союза и переговоров с англичанами. Были и радикалы, которым нужно было только вооруженное восстание. Словом, меньшевики и большевики.

В апреле 1916 года радикалы восстали. Англичанам это было некстати — между прочим, шла Первая мировая война. Восстание подавили, погибло 50 человек. Среди ирландцев оно было непопулярно — когда повстанцев увозили в уэльские лагеря, население Дублина в них плевало и обливало их помоями. Только когда 16 главарей казнили, народу это не понравилось. Гораздо позже ирландские националисты стали праздновать день восстания, возвеличив его задним числом.

В 1918 году партия Шин Фейн ушла из английского парламента и в одностороннем порядке провозгласила Ирландскую республику. ИРА принялась убивать своих же солдат-ирландцев, служивших в британских войсках, постоянно нападала на их казармы.

Вот почему британские солдаты в фильме разгоняют собравшихся ирландцев. Но Кен Лоуч этого, конечно, не объясняет.

Это напомнило мне советские фильмы про Октябрьскую революцию. Там действуют одни большевики. А о том, что были какие-то другие партии, другие взгляды, что шла политическая борьба — и помину нет. Только изредка промелькнет какой-нибудь карикатурный эсер в очках — чего ему надо? А Бог его знает.

Так и здесь. Мы видим лишь злодеев-оккупантов и благородных борцов. Борцами становятся игроки в хоккей, собравшиеся под знамена ИРА. Среди них два брата — старший Тедди и младший Дэмиен. Он хотел уехать в Лондон учиться на врача, но вместо этого начинает воевать с англичанами.

Слов нет, в войне с ИРА англичане проявляли жестокость. Не знаю, делали ли они то, что показывает Лоуч: Тедди вырывают ногти плоскогубцами. Очень может быть, что среди них были садисты.

В ответ ИРА, известные своей мстительностью, уводят из дома и расстреливают местного помещика и молодого рабочего, который их выдал властям. Казнь свершает несостоявшийся врач Дэмиен собственной рукой.

Но в 1921 году война за независимость кончилась. Англичане дали Ирландии статус доминиона, и был заключен мирный договор. Однако, ирландские экстремисты тут же (подобно большевикам) перевели войну в гражданскую. ИРА раскололась. Одна ее часть признала договор и влилась в Национальную армию Ирландии. В фильме она представлена Тедди, старшим братом. Другая часть никакого мира не хотела, а хотела сражаться дальше. По этому пути идет Дэмиен. Лоуч явно любуется красивым, искренним Дэмиеном, который не желает сотрудничать с оккупантами и с пособниками оккупантов. На фестивале в Каннах Лоуч недвусмысленно заявил, что этот сюжет должен вызвать у зрителя ассоциации с тем, что происходит в мире сегодня. Он, конечно, имеет в виду войну в Ираке.

Фильм кончается трагически. Каннский фестиваль кончился для Лоуча радостно — он получил «Золотую пальмовую ветвь», главный приз. В Каннах его любят. Это его третья премия. Но главную присудили только сейчас — может быть, в связи с 70-летием режиссера.

Лоуч, несомненно, талантливый режиссер. Тем, кто любит фильмы про классовую и национально-освободительную борьбу, можно смело рекомендовать его работы.

* * * *

• * * * * * - замечательный фильм
• * * * * - хороший фильм
• * * * - так себе
• * * - плохой фильм
• * - кошмарный