Женщина на закате

Это было давно... 

В Африке тогда ещё встречались места, где входным билетом являлся всего лишь цвет вашей кожи – «извините, но у нас только для белых!» В этом ресторане, прибежище дипломатов, моряков и авантюристов со всего света, был даже свой небольшой зоопарк: разноцветные птицы порхали с ветки на ветку, громко крича на все голоса, обезьяны скалили из-за решётки жёлтые, как будто прокуренные, зубы и бросались кожурой от бананов в посетителей. Имелись и тигры со львами. Слонов, правда, не было – врать не стану – крокодилы были. Сочная тропическая зелень и серые морщинистые стволы пальм, одуряюще пахнувшие гигантские цветы и более чем умеренные цены на алкоголь, свобода нравов и предпочтений, – в этом оазисе жизни было всё…

Огненный шар медленно тонул в океане, окрашивая его в прощальные охряно-жёлтые тона, – солнце не хотело уходить и до последнего оттягивало минуту расставания. Русоволосая дама в чёрном платье, сидевшая за столиком в одиночестве на открытой веранде ресторана, расположенного прямо на берегу океана, не замечала этой дивной красоты вокруг. Дама была погружена в свои мысли. Длинная сигарета с золотым ободком забыто дымилась в тонких пальцах изящной руки, ждал своего часа и высокий бокал мартини с оливкой, – дама пустыми глазами смотрела в пространство перед собой. Горькая складка у ярко накрашенных губ безмолвно свидетельствовала о том, что случилось нечто ужасное и непоправимое. Закатное солнце лишь подчёркивало глубину её душевных страданий.

Стройный, мускулистый мужчина с загорелым и мужественным, как у ковбоя Мальборо, лицом возник из ниоткуда и задержался у барной стойки. Тёмные глаза быстро обшарили полупустой зал ресторана, и тогда мужчина, альфонс и жиголо, ни на что более не способный, кроме обольщения доверчивых женщин и обещания им чувств и эмоций, которые доступны, увы, только в молодости, требовательно взглянул на бармена. Бармен молча указал глазами на веранду. Ковбой подтянул подпругу, вскочил в седло и поскакал за добычей.

Не спрашивая разрешения у женщины в чёрном (к чёрту все условности – Педро Гонсалес был абсолютно уверен в своей неотразимости!), он уселся за её стол и немедленно приступил к работе. Искусно используя богатые возможности своих голосовых связок, он обволакивал женщину пустыми и ничего не значащими словами, которые звучали, как чарующая музыка. Но она его не слышала. Она вообще была не здесь, а где-то там, далеко отсюда, рядом со своей любовью. Так что напрасно Педро старался – его очевидные поползновения не вызвали у неё никаких эмоций: женщина не обращала на него внимания и продолжала смотреть в океан – туда, где пропало солнце. 

Педро нежно коснулся её руки, и дама, вздрогнув от этого прикосновения, с удивлением посмотрела на него – она вернулась. Симпатичный незнакомец сидел рядом с ней: держал её руку, что-то говорил ласковым голосом, а в глазах у него были мольба и сострадание. Женщина посмотрела вокруг: океан лежал у её ног – усталый, расслабленный, умиротворённый, как мужчина после любви. Ночь целовала его жаркими губами, и звёздные отметины её поцелуев мерцали в глубине. Еще утром океан безумствовал, как молодой и капризный любовник – показывал свой норовистый характер и неукротимость. Но уже под вечер, выплеснув на песчаный берег свою яростную страсть, утих, и теперь ночь безраздельно царствовала над ним. 

Дама взяла со стола бокал с мартини и одним махом выпила его. Поднесла оливку ко рту и, глядя прямо в глаза искателю приключений, плотно обхватила её своими красными губами: покатала оливку по губам из стороны в сторону и облизала юрким язычком. Лукаво улыбнулась онемевшему Гонсалесу, с хрустом раскусила оливку и проглотила её. У Педро судорожно дёрнулся кадык.

– Пошёл на …! – равнодушно произнесла дама по-русски.

Общий смысл фразы ковбой уловил правильно, а вот с вектором движения, что не говори, ошибся. Почему он решил, что то, куда его послали, находится именно в баре – никому неизвестно…