Как-то я перебирала старые бумаги, надеясь найти ненужные и избавиться от хлама. Работа оказалась монотонной и скучной. Я хотела как можно быстрее разобраться со старьем и избавиться от негодного, как вдруг мой взгляд приковала потрёпанная записная книжка, когда-то принадлежавшая маме. Обложка из кожзаменителя, бывшая когда-то белой, стала грязно-серой то ли от старости, то ли от того, что ее часто держали в руках и залапали. Из любопытства я стала бережно перелистывать книжечку с выпадающими листочками в клеточку, пробегая глазами записи, оставленными мамой. Ничего особенного, адреса и номера телефонов полезных людей, маминых друзей и многочисленной родни, моих подруг и даже имена и телефоны соучеников внучки, моей дочери Лели. Практически все мамины адресаты — мои знакомые.
Меня охватила смутная грусть. Уже 21 год, как мамы нет с нами. Сохранилось всего ничего: тетрадка с кулинарными рецептами да фотографии.
Мои папа и мама родились в Белой Церкви, маленьком местечке – штетле под Киевом.
В 1929 году большая семья бабушки сорвалась с насиженного гнезда в Белой Церкви и бежала от голода в Бердянск, надеясь, хоть рыбы поесть.
Родоначальники семьи: мой дедушка Давид Мордкович Габович (1879 -1950) и бабушка (Лиза) Лея Яковлевна Габович, в девичестве Шапиро (1889–1967) посредине.
Их дочери с мужьями, пять внуков, а посредине верхнего ряда, пока ещё не женатый, дядя Юзя.
Уже в 16 лет, в Бердянске, в 1930 году, мама Муся работала бухгалтером в «Артели 1-го мая» и училась в вечерней десятилетке, а в 1933 году контора командировала Мусю- выпускницу школы на курсы плановиков-бухгалтеров в Днепропетровск. Ей по тем временам удалось совершить подвиг с риском для жизни. Об этом опасном случае она часто и с гордостью вспоминала до конца своей жизни. Каким-то образом 19-летней девушке удалось добыть целый чемодан хлеба для прокорма своей многочисленной мишпухи. С чемоданом, набитым хлебом, Муся возвращалась домой в Бердянск в плацкартном вагоне. Хлеб в чемодане предательски издавал изумительный аромат, и, если бы голодающие учуяли запах съестного, то, не раздумывая, владелицу чемодана укокошили, а хлеб умяли.
В Украине в 1932–1933 свирепствовал Голодомор, повлёкший многомиллионные человеческие жертвы. Причина Голодомора — принудительная и репрессивная хлебозаготовка, проводимая коммунистами. Ходили слухи, что иногда доведенные до отчаяния крестьяне ели тела своих умерших детей. К людоедству часто прибегали женщины, когда в жертву приносили одного ребенка, чтобы сохранить семью.
Муся сидела на нижней полке в плацкартном вагоне, спрятав фибровый чемодан под сиденье, ни жива, ни мертва от страха и не сомкнув глаз ни на секунду. В вагоне несло потом немытых тел и перегаром, что забивало запах хлеба. Муся никогда в жизни не забудет об этом жутком напряжении.
Все закончилось благополучно, и Муся чувствовала себя героем, накормившим своих родных.
Неожиданно, мой взгляд привлекла запись:
г. Бердянск Запорожская обл. 332440
ул. Свободы 28, кв. 39
Анна Ефимовна Акав
Дом. тел. 3-35-95, раб. 3-25-25
Меня разожгло любопытство:
— Кто такая Акав Анна Ефимовна?
Из памяти услужливо вынырнула фотография: “Зима 1936 года. Муся с подругой Аней.”
Обратную сторону фотографии Муся подписала: «Шлю фотокарточку, чтобы дорогой мне Лёва вспомнил лишний раз меня и заодно мою приятельницу Аню», —подарив карточку с Аней Акав своему суженому — Леве Стеркису.
В 30-х сняться с подругой и послать жениху — событие века. Наверняка, мама дорожила дружбой и близостью с Аней.
Я наткнулась ещё на одну совместную карточку мамы с подругой Аней Акав, снятую уже летом 1936 года, в Сосновке — Базе отдыха в Черкассах.
На снимке изображены две модницы в белоснежных юбках в пол, со складочками справа, в белых носочках и туфельках-лодочках с перепонками на плоской подошве. В руках они держат небольшие дамские сумочки, их вьющиеся волосы прикрыты белыми панамками. У Ани на запястье красуются часы, признак состоятельности, а Муся не может себе позволить такую роскошь.
Глядя на этих миловидных девушек, невозможно даже представить, что их ожидает.
Я, несомненно, знала почти все о маме, но кто такая подруга Аня Акав, понятия не имела.
— Как же случилось, что мама познакомилась и подружилась с Аней Акав?
По всей видимости, фотография сделана в помещении студии с большим окном для дополнительного освещения.
В 1936 году, после окончания курсов в Днепропетровске, Муся трудилась плановиком-бухгалтером. Предположим, Аня работала вместе с ней в «Артели 1-го мая»
Мне стало любопытно, кто она такая? Фамилию Акав вроде была на слуху, но я не представляла, кто это.
Хотя адрес Анны Акав я узнала из записной книжки, но, естественно, ни мамы, ни ее сверстниц уже нет в живых. Хоть убей, спросить не у кого. Мне в голову не приходило, с чего начать поиски. Прямо как в русской народной сказке: «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что.»
Единственная палочка-выручалочка — интернет. Набрала фамилию Акав и… обомлела. Я просто утонула в лавине информации об Анне Акав, о которой ничегошеньки не знала. Оказывается, «Акав» — караимская фамилия.
Одна из версий крымских караимов, удивительно точно, передаёт их мнение о своём происхождении:
— караимы-чистокровные иудеи, не признававшие талмудической (раввинистической) разновидности иудаизма.
В Бердянске существовала даже отдельная караимская синагога. Хотя семья Акав не отличалась особым религиозным рвением, но деньги на строительство синагоги они пожертвовали.
Анна Акав появилась на свет 9 сентября 1917 в городе Бердянске в состоятельной семье караимов Юфуда (Ефима) Давидовича Акав и Леи Исааковны Акав-Дуван.
Отец Анны родился примерно в 1875 году в Бердянске в семье Давида Юфудовича и Султан Шауловны Акав. Первенца назвали в честь деда — Юфуда.
После окончания караимской школы Юфуд (Ефим) Давидович Акав помогал в работе своему отцу-купцу и деду, учась у них предпринимательству. А после смерти отца возглавил семейный бизнес.
Ефим Давидович женился на Лие Исааковне Дуван из купеческого рода. Её двоюродные братья: Семён Эзрович Дуван — городской голова города-курорта Евпатории, меценат, который на свои средства построил театр, грязелечебницу, библиотеку, пансионат для одиноких пожилых женщин и детский санаторий. Другой брат Исаак Эзрович Дуван (Дуван - Торцов) — актёр, режиссёр, антрепренёр играл во МХАТе, после революции уехал и жил в Париже.
Как объяснить тайну возникновения и значение фамилии АКАВ? Именно от этого корня происходит имя Яаков. Так прочли некоторые караимы еврейское имя עקב по-караимски – Акав.
Скончался Юфуд (Ефим) Давидович в 1935 году и был похоронен на караимском кладбище Бердянска. Могила, как и кладбище, не сохранились.
До революции семья Акав жила в Бердянске на улице Воронцовская в большом каменном доме в глубине двора. Дом окружал сад, а хозяйские постройки выходили на улицу. Но всё обрушилось после того, как большевики захватили власть. В складах и сараях ютилась семья, когда государство провело безвозмездное и принудительное изъятие имущества у частных собственников. О былом богатстве напоминал лишь дом, в котором они жили до переворота, а после конфискации имущества им оставили в пользование только дворовые постройки: флигеля и сараи. Именно там прошло детство Ани. Её отец Ефим Давидович, как вспоминала его жена Лия Исааковна, зарабатывал деньги счетным работником.
— Как произошло, что мама сблизилась с Анной Акав? — спрашиваю я себя.
— Отец Анны - Ефим Давидович, по свидетельству жены, — счетовод, а Муся плановик-бухгалтер. Она могла вместе с её отцом или с Аней Акав работать в одной и той же «Артели 1-го мая» до отъезда подруги на учебу в Киев.
Сама Муся продолжала жить в Бердянске еще 3 года с 1938 по 1941 год и заочно училась в Днепропетровском планово-экономическом институте.
Когда разразилась Отечественная война в 1941 году, то их судьбы окончательно разшлись. Все рухнуло в мгновение ока.
Семья Лёвы Стеркиса, работника вывозимого предприятия: мама Соня, жена Муся и сын Алик принадлежали к тем, кого в первую очередь эвакуировали на восток, в Киргизию. Собирались в спешке, всё громче, с нарастанием силы звука, уже слышался грохот разрывающихся снарядов, успевали забрать с собой только самые важные документы.
Когда над головами уже летали бомбардировщики и наступила смертельная опасность, спешно уезжая из Бердянска в эвакуацию на восток во Фрунзе, брали в дорогу только самое ценное. Среди самых нужных сокровищ оказались фотографии. В 1941 году маме Соне исполнилось 53 года, жене Мусе 27 лет, а сыну Алику, уроженцу Бердянска — 3 года.
Другая судьба сложилась у Анны Акав. Мамина подруга, выбрав по призванию иную стезю, поступила в Киевский Медицинский институт и выучилась на врача. После окончания института в 1939 г Анна Акав навсегда связала свою жизнь с Бердянском.
Когда грянула Отечественная война в 1941 году, Ане даже не стукнуло 24 года, ведь она появилась на свет в сентябре 1917 года. А уже 26 июня 1941 года Анну мобилизовали как медика и эвакуировали в Сталинград, где она работала в должности ординатора хирургического отделения по июль 1943 г.
Каждый день Анна спасала жизни в эвакогоспитале № 854, затем в госпитале № 155 для эвакуированных, также с командой хирургов госпиталя она выезжала на самые опасные участки фронта. Её руками были спасены сотни раненых в военно-полевых госпиталях под Сталинградом, где она приобрела навыки опытного хирурга. Многочасовые операции, срочные аппендициты и эмоциональные нагрузки выковали настоящего специалиста.
Анну Ефимовну Акав — хирурга военно-полевых госпиталей и участницу обороны Сталинграда наградили орденом «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА» и медалями «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ».
Когда после окончания войны в 1945 году Анна вернулась в Бердянск, она была уже — высококлассный хирург-профессионал.
«Способных хирургов много, но вы рождены им быть», — выразил своё восхищение Анне Акав ведущий медик Бердянска Дмитрук ещё в самом начале ее карьеры.
«Наше Солнышко», – так любовно называли пациенты удивительную женщину, вкладывая в сказанное все: любовь, уважение к мастеру, благодарность за внимание и чуткость. Это не только оценка профессионального мастерства, но и высокое мнение о человеке.
Больные шутили: «Не страшны нам болезни и раны, когда в больнице есть две Анны». Посвящены они хирургам Анне, с говорящей фамилией Добросердова и Анне Акав.
Анна Акав с 1952 по 1957 год, работая врачом-онкологом, сочетала работу главного хирурга и преподавание в акушерско-фельдшерской школе, а с 1957 по 1992 год она – врач-ординатор І категории хирургического отделения горбольницы.
К боевым наградам Анны Ефимовны Акав добавился орден «ЗНАК ПОЧЁТА» за труд в мирное время.
Анны Акав была замужем за Юрием Каратаевым. В замужестве родилась дочь Светлана Юрьевна Каратаева.
Дочь — Светлана Юрьевна Акав (Каратаева) замужем за Вязмитиновым Константином Романовичем; Внук — Дмитрий Константинович Вязмитинов;
Скончалась Анна Акав в 1999 году возрасте 81 года в Бердянске, где и покоится.
Всё, что я узнала об Анне Акав, впечатлило меня. Я с горечью осознала, как ничтожно мало я знала о маме, как не интересовалась её жизнью, почти никогда и ни о чём её не расспрашивая. Я понятия не имела, с какой выдающейся и удивительной девушкой дружила мама и как ею гордилась. А сейчас поезд ушел и рельсы разобрали.
Мои родители после окончания войны в Бердянск не вернулись, а обосновались в Харькове. Но связи с Бердянском не прервались.
По моим юношеским воспоминаниям, Бердянск — захолустный городишко, примечательный разве тем, что славится Азовским морем. Интеллигенция, которая не могла похвастаться большим достатком, вывозила в Бердянск своих отпрысков. Ехать относительно недалеко, жильё недорогое, Азовское море — безопасное, спокойное. Берег песчаный, и надо ещё долго брести по воде пока доберёшься до глубины.
Бердянск абсолютно не смотрелся курортным городом. Росли какие-то чахлые тополя и обычные клены, как в Харькове, никакой экзотики. Домишки-мазанки, пыльные улицы без асфальта вели к морю. По большому счету, деревня. Во флигеле, который мы снимали, никаких удобств. Песок на пляже грязно-серый, навесов нет, раздевалок — раз-два - и обчелся. Но тогда нам и в голову не приходило, что можно загорать на пляже как-то иначе.
Мы с мамой приезжали отдыхать в Бердянск не однажды.
Я сижу на металлическом шаре в ситцевом купальнике и выгляжу вполне счастливым ребёнком.
В Бердянске жила еще одна подруга мамы, Тала Гамольская. Я также наткнулась на её адрес в маминой записной книжке.
332440 г. Бердянск
ул. Пионерская 52, кв. З1
Гамольская Тала
Эту подругу я помню. Мама рассказывала, что родной брат Талы, Петя, родился в 1912 году в Бердянске, а в 1929 году встретился с Исааком Бродским и, по его приглашению, приехал в Ленинград. Фактически стал приемным сыном знаменитого художника Исаака Бродского.
Пётр Белоусов скончался в 1989 году в Ленинграде в возрасте семидесяти семи лет и похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.
Наверняка, Тала и ее родной брат, будущий академик Пётр Белоусов, наследовали талант к рисованию от мамы. Возможно, его склонность к созиданию и чувство прекрасного уже начали развиваться в раннем детстве, когда Петя наблюдал за творчеством своей матери Матрены Гавриловны Белоусовой-Каракаш, признанной вышивальщицы дивных картин, хорошо известной в приморском городе Бердянске.
Пётр Белоусов написал Ленина в манере соцреализма, где Владимир Ильич Ульянов (Ленин) с мамой. Я с детства помню его, популярную в те годы работу.
Тем, кто учился в школе ещё в СССР, конечно, эта картина памятна. Будущий глава Советского правительства Владимир Ильич Ленин, тогда еще Володя Ульянов, получает известие, круто переломившее его жизнь, о том, что его старший брат Александр был казнён за организацию покушения на царя Александра III. Он говорит убитой горем матери: "Мы пойдём другим путём". Владимир Ильич Ульянов-Ленин считал большевистский переворот, который свершился в 1917 году, «другим путем».
Репродукции картины «Мы пойдем другим путем», растиражированные миллионами, были размещены, где только возможно: в учебниках, на плакатах, офисах и красных уголках, ведь нам с детства пудрили мозги. Агитация социалистических идей в СССР всегда зашкаливала и ни в чем не уступала по своему влиянию пропаганде Геббельса в Гитлеровской Германии.
Приехав в Бердянск, мы с мамой побывали в квартире Талы. Все стены комнат были увешаны, как в картинной галерее, вышитыми гладью копиями произведений известных живописцев. Авторы картин — мать и дочь Матрёна Белоусова-Каракаш и Татьяна Гамольская.
Мать Матрёна Белоусова-Каракаш, в черном платье с белым кружевным воротником, и дочь Татьяна Гамольская, в полосатой блузке, — известные вышивальщицы. Даже бегло бросив взгляд на снимок, зрители ощущают внутреннее благородство матери и дочери с проницательными глазами.
Матрёна Белоусова-Каракаш в 70-х годах работала во Дворце культуры. Говорят, уже тогда таланту художницы удивлялись все её коллеги и знакомые.
С тех пор прошло много лет, хотя Матрёны Белоусовой-Каракаш и Татьяны Гамольской уже давно нет в живых, их работы украшают Краеведческий музей.
Тала Гамольская вышила гладью в 1954 году картину знаменитого русского художника Петра Кончаловского «Сирень в корзине», 1933 г. Эта красочная работа выделяется среди других вышивок изображением цветов. Мама знала, что Тале очень нравились цветы и она с удовольствием их вышивала, а к сирени относилась с особым пиететом.
Несомненно, самое сказочное произведение русского изобразительного искусства — захватывающая народная сказка "Иван-царевич на Сером Волке", где Царевич с похищенной Еленой Прекрасной убегают от погони на верном Сером Волке.
Картины, вышитые еще до Отечественной войны, висевшие в доме вышивальщиц до 1996 года, прекрасно сохранились. В середине 90-х у сорока вышитых гладью картин были отреставрированы рамки и подрамники, и они получили вторую жизнь в музее.
Хотя некоторые работы выполнены более семидесяти лет назад, вышивки в полной сохранности и в хорошем состоянии. Если даже всматриваться в работы, то невозможно поверить, что это гладь, а не написанные маслом полотна.
Когда посетителей музея спрашивают:
— Какая техника выполнения созданных картин?
Все как один отвечают:
— Это живопись. Никто не считает, что это вышивки.
Интересные и уникальные в своей технике исполнения картины, вышитые Матреной Белоусовой–Каракаш и Татьяной Гамольской, находятся в филиале Бердянского краеведческого музея.
Я — потрясена. До чего же совершенно разными и удивительными оказались мамины подруги юности. Оказалось, ворошить прошлое все-таки стоило…
Добавить комментарий