Летом прошлого года Лев Табенкин изваял в своей мастерской под Рязанью скульптурные головы Одиссея и Пенелопы. Я тогда опубликовала на Портале Литроссии о них эссе. Этим летом автор создал каменный рельеф библейского Моисея, несущего скрижали Завета. Если кто не знает - это знаменитые 10 моральных заповедей, легших в основу всей европейской культуры.
Сам Моисей - один из любимых персонажей европейского искусства. Зигмунд Фрейд в своей знаменитой работе «Моисей – египтянин» (1934) представил его египетским аристократом, почти революционером, духовным наследником мятежного фараона Эхнатона. Этот Моисей выводит из Египта толпу евреев-рабов для новой свободной жизни. Ближе к библейскому преданию картина Рембрандта «Моисей со скрижалями Завета» (1659).
Его мощный и красивый Моисей, спустившись с горы Синай и увидев танцующих вокруг статуи Золотого тельца соплеменников, в досаде поднимает над головой тяжелые каменные скрижали, чтобы их разбить. Рембрандт, перебравшийся после банкротства в самый бедный, еврейский, квартал Амстердама, прекрасно знал об искушающей силе золота и о силе духа, необходимой для ее преодоления. Но окружающая художника людская толпа тогда, да и во все времена, - не обладала подобной силой духа. А потому - разбить скрижали! Так ведь поступил и библейский герой...
Полон гнева и мощный величественный старец - Моисей в скульптуре Микеланджело («Моисей», 1513-1516). Он сидит, опустив скрижали, но еще минута - и он поднимется, чтобы их разбить! Эти люди вокруг - неисправимы и не достойны божественных заповедей!
Льва Табенкина в его рельефе, как мне кажется, занимают не столько «люди вокруг» (Ну да, и в наши дни они танцуют вокруг Золотого тельца!). С человеческой толпой, как говорится, все ясно. Его волнует - до боли, до крайнего усиления - ситуация человека-творца, который в предельной ситуации все же должен донести до людей свое уникальное пророческое знание, чего бы ему это ни стоило!
Поэтому у Табенкина не осталось для Моисея никакой мощи и величия, никакого здоровья и красоты, он не просто старый, он дряхлый, он инвалид с палочкой, похожий на тех бедолаг, которые возвращались с прошлой войны без обеих ног и об одном из которых написал свой, на мой взгляд, не слишком удачный рассказ «Терпение» (1982) Юрий Нагибин.
Табенкин - парадоксален. Свой разговор о величии духа при дряхлости плоти, его крайнем напряжении и сосредоточенности на самом главном, он ведет в минималистическом художественном ключе. Не «круглая» скульптурная голова, а рельеф, позволяющий видеть только профильное изображение, но зато в разных ракурсах. Камень (местный рязанский известняк), обычно у скульптора выражающий мощь, тут со всех сторон изрезан и покрыт вмятинами. При этом, умело окрашенный, он сияет на солнце, как драгоценность, утрачивая материальность. Божественные скрижали лежат на спине персонажа как невыносимая тяжесть. Так несут, изнемогая, тяжелые вещи. А это - важнейшие духовные откровения. Впрочем, так и художники носят на выставки свои тяжеленные картины - самое свое драгоценное!
Лев Табенкин показывает нам не гневающегося на человечество Моисея, а персонажа сосредоточенно и отрешенно совершающего дело своей жизни, которое одновременно является важнейшим событием для всего человечества. Так глухой Бетховен писал свою Девятую симфонию с ее «Одой к радости», обращенной ко всем людям. И самое парадоксальное, что рельеф Табенкина не производит гнетущего впечатления - он сияет, так как пронизан энергией света и воздуха. Однако…
Некоторые сомнения у меня все же остаются. Моисей ли это? Заповеди библейского Моисея ориентированы на человеческую жизнь с ее бедами, но и радостями. Они гармоничны, предполагают некое единство духа и тела, в отличие от евангельских заповедей, уводящих людей от земного мира в «царствие небесное». В них и преобладает, побеждая земные страсти, аскетическое начало. А Моисей был человек страстный и даже необузданный.
Вспомним, как он поступил со скрижалями, продиктованными Богом, увидев пляшущую вокруг Золотого тельца толпу! А женат он был на негритянке, «иностранке», как мы бы сейчас выразились, что запрещалось местными законами. Это как же надо было полюбить, чтобы сам законодатель нарушил закон! И вот этой гармонии духа и тела, этой страстности, этой радостной, да, радостной энергии, потому что творческая энергия всегда радостная, - не хватает авторскому Моисею.
Но может быть, я ошибаюсь…Ведь талантливый автор всегда имеет свои выношенные резоны. И в любом случае, рельеф Льва Табенкина оставляет ощущение загадочной глубины человеческой личности и сильно эмоционально воздействует.
Добавить комментарий