Мы свой, мы «Новый мир» построим... Об одной поэтической подборке в авторитетном российском журнале

Ну и подзаголовок я придумал – читателю постарше он может напомнить название давней статьи в советской печати «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Но у меня, наоборот, речь пойдет исключительно о патриотизме. 

 «Новый мир», далее у меня НМ, одно из наиболее авторитетных в узких кругах изданий российской периодики, – «журнал художественной литературы и общественной мысли», как он себя сейчас называет, продолжает, как ни странно, поступать в нашу библиотеку округа Лос-Анджелес и после 24 февраля 2022 г. В силу этого из НМ можно при желании узнать сегодня о состоянии «художественной литературы и общественной мысли», порождаемых представителями российского литературного сообщества, которых в давние времена называли «новомировцами».

 Я долгие годы по инерции продолжал считать «новомировцев» теми, кто оппонирует средствами художественной литературы и общественной мысли любым проявлениям скудоумия, ретроградства, воинствующего невежества, раболепия перед властью и слепого ей подчинения, а тем более любому подстрекательству к причинению морального и физического ущерба отдельным людям и целым странам. И хотя тот, старый НМ, руководимый некогда А. Твардовским и после Твардовского довольно долго с разной степенью успеха все же хранивший честь своего пострадавшего в битвах с цензурой, но все еще вполне элегантного мундира, постепенно конформировался, доверие к нему у меня оставалось. Всякий раз в последние годы, получая в библиотеке очередной номер журнала, лелеял надежду, что вот сейчас открою, найду, прочитаю нечто талантливое и близкое мне по духу. Увы, надежды эти оправдывались далеко не всегда и всегда лишь отчасти. 

 После нападения Путина на Украину санкции Запада, накрывшие густой сетью все живое и неживое в Российской Федерации, литературных журналов не коснулись. И НМ по-прежнему, уж не знаю, каким образом, добирается до нас. Открывал номера «военного времени», прямо скажем, с волнением – а как реагирует мой любимый журнал на разразившуюся катастрофу? Что осуждает безумную затею Путина – на это я не рассчитывал, понимая, чем это могло бы для журнала и его сотрудников обернуться. Что посочувствует на своих страница жертве агрессии, Украине, ее страдающим людям особо не надеялся, хотя пытался изыскать в публикуемых стихах и прозе хотя бы намеки на это. Ну ладно, украинские страдания пусть будут предметом, прежде всего, украинского литературного дискурса. Но ведь и русские, хоть они и трижды военные преступники, они тоже гибнут! Гибнут и калечатся на полях непонятно за что сражений сотнями и тысячами! Для них-то хотя бы и для их близких может уважаемый журнал озвучить в подобающей художественной форме хоть одно слово сочувствия? Не находил я на эту тему ни слова, ни звука, ни отдаленного намека. «Ні пари з вуст», - говоря по-украински. 

 О третьем варианте – возможности поддержки на страницах НМ Путина и компании - я вообще не задумывался, и журнал в этом плане долгое время был абсолютно стерильным. В общем, какой вариант ни возьми, такое создавалось впечатление, что НМ издают где-то на Луне или в глухой тайге, где не слышно шума городского. 

 Эскапизм, однако, как сказали бы на Чукотке.

 Я даже стал подозревать, что, может быть, в России просто не существует соответствующих авторов. Ведь не могут же члены редколлегии НМ, при всех их выдающихся способностях, сами сочинять и полностью заполнять каждый номер произведениями, отзывающимися на происходящее за стенами редакции. Но нет, со временем выяснилось, что не все так плохо, как мне казалось. Есть такие авторы!

33210.jpg

 В 3-м номере НМ за 2023 г., стр. 82–85, опубликована подборка стихов московского поэта и литературоведа Марии Владимировны Козловой, 1981 года рождения. Основные сведения о полученном М. Козловой образовании и ее литературных успехах приведены там же. Самым пикантным из этих сведений, на мой взгляд, является то, что М. Козлова начинала свой путь как эссеист-литературовед в журнале «Крещатик». И хотя этот журнал издается сейчас в Бремене, а до этого издавался тоже не в Киеве, название его говорит само за себя, являясь в данном случае символом канувшего в вечность советского нарратива о дружбе народов, в рамках которого не допускалась даже мысль о каких-либо межнациональных распрях в Советском Союзе, не говоря уже о войнах между народами-братьями.

 Скажу сразу, что в том, что касается формы, стихи М. Козловой вполне благозвучны и поводов для серьезных претензий к автору у меня, читателя, в этом отношении нет. Единственное, что слегка огорчает – это, на мой взгляд, несколько неумеренное использование в некоторых стихах М. Козловой аллюзий, стилистической опоры на строки из стихотворений других авторов. Так, например, если в известном стихотворении - песне Роберта Рождественского и Игоря Шамо «Товарищ – песня» фигурируют последовательно «товарищ Правда», «товарищ Время», «товарищ Сердце» и «товарищ Память», то у М. Козловой соответственно «товарищ Тополь», «товарищ Клен», «товарищ Небо» и, опять – таки, «товарищ Время». В других стихах подборки имеются такие интересные аллюзии, как опора на строчку из Есенина («Жизнь моя, не ты ль приснилась мне...») с ее легкой переделкой и словосочетание «...милая, хорошая моя» - из народной песни Воронежской области, существовавшей в свое время и в виде романса. Но поскольку стихи М. Козловой напечатаны в НМ, я думаю редакторам журнала виднее, где у автора аллюзия, где прямое заимствование, а где и пародия на стихи классика. Меня больше интересует содержание стихов М. Козловой, а не их форма. Хотя о некоторых других аллюзиях из ее подборки я вынужден буду ниже кое-что сказать.

 Итак, программным двустишием в подборке М. Козловой, давшим общее название «Два слова» всем входящим в подборку стихам, является нижеследующее, привожу его полностью:

О жизни они – не о смерти.

Молитва они – не приказ.

Читаю на белом конверте

Два слова: Россия, Донбасс.

Два слова о нашей отчизне.

Все сказано в этой строке

О родине, значит – о жизни

На русском ее языке.

 Как мы видим, согласно М. Козловой, Донбасс – это Россия, вопрос по этому поводу для автора закрыт. Словосочетание Россия, Донбасс обозначают отчизну г-жи Козловой, ее родину, что то же самое, что и сама жизнь. Поскольку соответствующая строчка на белом конверте написана на русском языке, это, согласно М. Козловой, является достаточным доказательством того, что Донбасс — это Россия. 

 Что ж, такой подход к определению государственной принадлежности той или иной территории может оказаться достаточно плодотворным. Было бы мне не жаль почтовых расходов, растущих не по дням, а по часам, я бы отправил в Москву на имя М. Козловой белый конверт со словами на русском языке Россия, Аляска или, допустим, Россия, Западный Голливуд. И стали бы эти территории для М. Козловой отчизной, родиной, а значит и самой жизнью. Как стали они таковыми по-настоящему для меня и многих живущих здесь моих бывших соотечественников, хотя эти территории и продолжают быть (пока еще, слава богу) англоязычными.

 Кстати, об Аляске, раз уж я ее упомянул. С десяток лет тому назад посетили мы с женой этот замечательный край будучи пассажирами круизного лайнера. Многое поразило, в том числе наличие в каждом прибрежном поселке (в глубине штата мы не были) магазинов «Военторг» (в английской транскрипции на вывесках значилось «Voyentorg», если не ошибаюсь). Почему их на Аляске так много, этих магазинов, где продавались, главным образом, шапки-ушанки военно-морского образца с кокардами ВМС России, до сих пор не знаю. Но ощущение тревоги не покидает, когда я вспоминаю об этом странном явлении. 

 Но вернемся к подборке в НМ. С программным восьмистишием М. Козловой, рассмотренным выше, хорошо перекликается в ее подборке другое стихотворение, которое тоже процитирую полностью

Ах, как хочется очнуться

И войну не выбирать.

Там, глядишь, стихи вернутся,

Чтобы дома умирать.

Но в каком, не помню, веке –

Голос тихий говорит –

Были персы, были греки,

Фермопилы, Леонид.

Был еще сосед по парте –

Он за родину погиб.

За один ее на карте

Незначительный изгиб.

 Первый вопрос, который возникает, когда такое читаешь: выходит, что война (России против Украины, какая же еще?) как вариант существования была выбрана (известно кем) в бессознательном состоянии? И если очнуться (а почему бы, хочется спросить, и в самом деле не очнуться?), все наладится, и стихи, глядишь, вернутся, чтобы дома умирать? По какой причине им умирать? Ведь дома – это значит на родине, а родина по М. Козловой - это жизнь, а не смерть (см. стихотворение «О жизни они - ...»). Впрочем, стихи стихам рознь – иногда не приходится сожалеть об их кончине... Жаль во всей этой истории соседа по парте, который был, очевидно, ровесником М. Козловой и в свои сорок с лишним лет ушел на войну (видимо, добровольцем – возраст-то уже не призывной), чтобы погибнуть за незначительный изгиб родины (?) на карте. Это безусловно трагедия, говорю без всякой иронии. Трагедия еще в том, что М. Козлова явно передергивает: за родину, Мария Владимировна, погибают тогда, когда ее, родину, защищают А сосед по парте, при всем уважении, не был защитником родины. Он всего лишь, пусть поневоле, выполнял преступный приказ о нападении на соседнюю страну. И, следовательно, погиб он вовсе не за родину, а за тех, кто его на эту бойню послал. Что касается исторических аналогий в этом стихотворении, где упомянуты персы, Спарта и т.д., автор как бы оправдывает чинимые Россией безобразия событиями времен античности. Так я думаю. Персы упомянуты в стихотворении единожды, а героически боровшиеся с ними греки (чьи войска были, как известно, весьма малочисленны по сравнению с персидскими полчищами) названы неоднократно еще и под разными другими названиями – Спарта, Фермопилы, Леонид. Что-то напоминает? Не сказку ли о том, что многочисленные «персы», т. е. россияне, воюют сегодня не с одними лишь «греками», то бишь украинцами, а со всем Западным миром? 

 Подборка М. Козловой содержит стихи, связанные с темой побега из России и тяжкой долей тех, кто оказался на чужбине. Общим названием этих стихов я бы сделал первую строчку одного из них: «Поговорим о катастрофе...»

Купить билет. В вагоне синем

Трястись без отдыха и сна, 

Пока не кончится Россия.

Что ж не кончается она?..

Пока очнувшийся в пустыне

Не начинает в голос выть

В Париже, может быть, в Берлине,

За чашкой кофе, может быть.

Нисколько не сомневаюсь, что, да, отъезд, особенно внезапный, может быть в ряде случаев своего рода деловой и бытовой катастрофой. Это, думаю, понятно без лишних объяснений. А проблемы на новом месте действительно могут заставить выть. Выть, разумеется, не в голос – все же вынужденное пребывание в Париже, может быть, в Берлине, за чашкой кофе - это еще не участие в похоронах или поминках, не приведи Господь. Одно утешает: вряд ли нормальный человек, способный Россию покинуть, предпочтет вместо Парижа или Берлина отправиться в Украину с оружием в руках, прочитав в НМ стихи М. Козловой, в которых мрачные перспективы, ожидающие беглецов в европейских столицах, на мой взгляд, слегка преувеличены. 

 Упоминание в том же стихотворении о бесконечных размерах России новым не является (достаточно вспомнить заявление Путина на вручении премий Российского географического общества 24 ноября 2016 г.: «Границы России нигде не кончаются») и поэтому комментировать соответствующие строки М. Козловой об этом я не буду. То, что слова Путина попали в ее стихи, будем считать еще одной аллюзией.

 И, наконец, о заключительном стихотворении в подборке М. Козловой, которое начинается так:

Все мы здесь с одинаковым отчеством

В одинаковых кедах стоим

За твое и мое одиночество

И отечества тающий дым.

За одну фотографию детскую

И любовь к черно-белым цветам.

Вот оно, доказательство дерзкое

Принадлежности к здешним местам.

 Насчет одинаковых кедов, вполне допускаю такую вероятность А вот по поводу одинаковых отчеств есть у меня вопросы. Во-первых, отчество в процессе стояния как за одиночество, так и за отечество может меняться. Путин, к примеру, уже сообщил недавно ad orbis et urbis о новом имени и отчестве г-на Чубайса, известного всем как Анатолий Борисович. Как быть в этой не простой ситуации, как сохранить первоначальную чистоту рядов? А во-вторых, какого рода отчество имеет монопольное право быть одинаковым у всех, стоящих в одинаковых кедах? Имеет ли, скажем, право на существование такой коллектив, в который входят люди с одинаковым отчеством Кожугетович? И если да, может ли отчество такого сорта, как и новое, по Путину, отчество А. Чубайса (Израилевич) служить доказательством дерзким принадлежности к здешним местам или всякая дерзость должна все-таки иметь свои пределы?

 А заканчивается это стихотворение и вместе с ним вся подборка М. Козловой строками

Господа, до свиданья! Товарищи,

Нам положено петь до конца.

 Снова очевидная аллюзия, на этот раз на строки из светловской «Гренады»

Отряд не заметил потери бойца

И «Яблочко» песню допел до конца.

Эта аллюзия, как и другие, широко используемые М. Козловой, сама по себе возражений не вызывает. Но скажите, Мария Владимировна, какую песню вы призываете товарищей петь до конца? Если это не «Яблочко», то что? «Марш ракетчиков», стреляющих каждую ночь по городам Украины? А может, «Хор НКВД – Советский марш»? Хор НКВД, кстати, пел в своей песне такое (сочинил этот текст явно психически больной человек, но что поделать – его содержание, грамматику и пунктуацию привожу так, как написано в оригинале):

Наш Советский Союз покоряет весь мир

Как огромный медведь на Востоке.

Овцы бродят бесцельно, без всяких забот

А Советский медведь на охоте.

Наше братство - хорошая жизнь,

Наша щедрость ни с чем не сравнится.

Дальше идет уже полнейший бред, котороый не стоит цитировать, причем связного окончания этого опуса я так нигде и не нашел. Но думаю, что если товарищи последуют призыву М. Козловой и захотят петь до конца, Мария Владимировна им с текстом поможет.  

И напоследок я скажу (это уже у меня аллюзия – от М. Козловой заразился): 

 М. Козловой

Поговорим о катастрофе,

Восславим путинскую прыть.

И в «Новом мире» эти строфы

Опубликуют, может быть.

Россия, хоть она не близко,

Не даст нам о себе забыть

За чашкой кофе, рюмкой виски,

Однажды ночью, может быть.

 Вилен Черняк