С волками жить…

От автора: история, которую я сейчас поведаю, вовсе не плод моей фантазии, а реальность в одной (а может и не одной) из школ в штате Орегон. Я узнал её от родителей одного из учеников этой школы. 

***

Директор городского зоопарка был худощавый человек лет под семьдесят, лысый, в толстостёклых роговых очках, гавайской рубашке и сандалиях. Он сидел в кабинете и с удовольствием разглядывал гранки своей будущей книги. Это был многолетний плод его неутомимой деятельности на ниве изучения психологии диких зверей в неволе. От этого приятного занятия его отвлекла помощница Дженнифер, рыжеволосая девушка лет двадцати в больших круглых очках. Она вошла в кабинет, прикрыла за собой дверь и, помедлив, проговорила:

— Макс, тут… посетители пришли. Хотят с вами говорить. Только они… как бы это сказать… Впустить?

Директор поднял глаза, удивлённо глянул на помощницу и спросил:

— В чем проблема, Джен? Разумеется, пусть зайдут. А почему вы как-то неуверенно спрашиваете?

— Макс, это, похоже, школьники… Только они… чокнутые какие-то. Ведут себя не по-людски. Я лучше тут с вами побуду, мало ли что…

Она открыла дверь в приёмную, поманила кого-то пальцем, а потом молча присела на краешек стула в углу кабинета.

В комнату вошли два разительно похожих друг на друга подростка лет пятнадцати. Одеты они были по молодёжной моде: джинсы с драными коленями, футболки с карикатурами на Трампа в облике чёрта, на ногах были оранжевые сникерсы, на руках и шее татуировки непонятного содержания, с их голов свисали давно нечёсаные патлы зелёного и голубого цветов, а в носах и ушах, словно у молодых бычков, поблёскивали кольца. Они огляделись, внимательно рассмотрели директора, помолчали, затем глянули друг на друга и вдруг, задрав головы к светильнику на потолке и вытянув губы дудочкой, протяжно завыли: «У-у-у-у! У-у-у-у!».

Дженнифер ойкнула, в испуге поджала ноги и закрыла рот ладонями, а директор хмыкнул, снял очки, протёр линзы, вернул очки на нос, с нескрываемым интересом поглядел на воющих визитёров и проговорил:

— Так-так-так. И вам «здравствуйте». Вы ведь это мне хотели сказать?

— Да! — радостно воскликнули подростки, видимо, не ожидая такой дружелюбной реакции. — Вы директор зоопарка? Верно?

— Да, я самый настоящий директор. Чем могу вам помочь, ребятки? 

Тот, у кого были зелёные патлы, поднял вверх правую руку и вызывающе крикнул:

— Мы не ребятки! Мы волки! Да! Мы волки!

— Волки так волки. Я не спорю. Будьте волками, коли вам так угодно, — примирительно проговорил Макс. — Вы на мои слова не обижайтесь, для меня все звери в зоопарке «ребятки». Ну, так что я могу для вас сделать?

— Письмо написать можете? Нашей училке по «науке». Она что-то там талдычит про эти, забыл, как их…

— Гены, — подсказал «волк» с голубыми патлами.

— Вот-вот! Эти «гены», — возбуждённо заговорил другой «волк», — при чём они здесь? Не понимаю. Говорит, что раз у нас родители люди, то и мы такие же люди. А мы знаем, что предки тут ни про чём, — мы настоящие волки, а не люди. У нас в школе уже стая целая, восемь волков. И ещё две волчицы. Раз мы хотим быть волками, значит, она не смеет быть против. Училка эта. У нас права есть, надо уважать нашу… идентичность… и свободу нашего выбора. Да, свободу! У нас эта… как её… само… идентификация. Если мы себя чувствуем волками, стало быть, мы волки и есть. А она упёрлась… Старая, потому что. Ей уже, наверное, лет сорок… Вы напишите ей письмо от зоопарка, что мы такие же волки, как у вас тут в зоопарке. Пусть знает. Напишете?

Директор наморщил лоб, сделал вид, что задумался, глянул на помощницу, незаметно подмигнул ей и ответил:

— Вы, ребятки, присядьте. Давайте всё спокойно обсудим. Письмо написать — это дело нехитрое, никаких проблем. Но сперва мне бы надо понять: почему вы себя чувствуете именно волками, а не, скажем, тиграми или львами? Они ведь тоже быстрые, ловкие и даже сильнее, чем волки. Чем плохо быть, к примеру, тигром?

— Нет, мы волки, — с вызовом сказал зеленоволосый, — потому, что у нас стая. Всякие там тигры, львы, рыси и прочие звери - они другие. У них семьи, а не стаи. У тигров, к примеру, в семье есть папа-тигр, тигрица, котята. И больше никого. Мы не хотим быть в семьях, наелись этого уже дома с нашими предками. Семьи нам не нужны! Нет! Мы хотим быть в стае! В большой волчьей стае! А стая с любым тигром справится!

— Ага, — воскликнул директор, — вот теперь понятно. Вы, ребятки, вижу, люди грамотные, разбираетесь в животных. Я тоже думаю, что стая — это круто! Стая — это хорошо. В стае один за всех и все за одного. Против стаи не попрёшь! Так ведь?

— Так, так — радостно закивали «волки», довольные, что этот старикашка, такой вроде с виду дряхлый, а гляди-ка — всё правильно понимает.

— С этим мы разобрались, — улыбнулся директор, — вы, стало быть, чувствуете себя волками и готовы жить по-волчьи, одной стаей. Очень интересно. Так-так… Однако с этим есть одна заковыка… Вы вот слово хорошее произнесли: «свобода выбора». Очень правильный термин! Я обеими руками «за». Такая свобода должна быть у всех без исключения. И у вас, и у вашей учительницы, у меня, или вот, скажем, у Дженнифер, которая нас слушает. У неё тоже должна быть свобода. Согласны? Отлично! А теперь, ребятки, подумайте, что такое «свобода»? Она ведь не, «что хочу, то делаю», — это будет уже не свобода, а беспредел, анархия. Свобода — штука сложная, она не только права даёт, у неё есть множество ограничений, и главное — это обязанности перед другими людьми и животными. Свобода всегда рука об руку идёт с обязанностями и ответственностью. Вы это понимаете?

— Да, — закивали «волки», хотя не слишком понимали, к чему клонит их собеседник.

— Ну и чудненько. Если у вас есть свобода выбора, то и у других людей будет свобода выбора, а их выбор может с вашим не совпадать. Тогда что будет? Подумайте об этом хорошенько.

Он ещё раз внимательно оглядел «волков» и продолжил:

— В этой связи у меня для вас есть две новости: хорошая и плохая. Хорошая такая: у вас есть полное право чувствовать себя кем хотите. Хоть зайцем, хоть волком, хоть тараканом. Ваша воля. Как вам будет…

— А какая плохая новость? — нетерпеливо перебил его синеволосый.

— Для вас она плохая, а для меня или вот, скажем, для Дженнифер, может, и хорошая. Потому, что наша свобода выбора не такая, как у вас. Поясню. Возможно, вы не в курсе, но в нашем штате есть специальный закон про животных. Суть его в том, что никто не имеет права держать дома диких зверей, а если дикие звери вдруг появляются на улицах городов или посёлков, то их надо отлавливать, а затем либо выпускать в лес подальше от людей, или привозить к нам сюда, в зоопарк. А жить среди людей ни львам, ни тиграм, ни енотам, или как в вашем случае — волкам, никак нельзя. В лесу — да, а среди людей — нет. Люди отдельно, звери отдельно. Так принято. У нас, у людей. Такая наша свобода выбора.

Патлатые «волки» переглянулись, беспомощно поглядели на Дженнифер, как бы ища её поддержки, а потом в один голос заговорили:

— А мы-то при чём? Эта ваша плохая новость к нам не относится! Мы же не настоящие волки, мы волки только по ощущению. У нас в стране каждый имеет право ощущать себя кем хочет! Вот, к примеру, если взять гея или трансгендера — они разве кому мешают, если себя так чувствуют? Кому какое дело?

— Именно! Вы очень смышлёные ребятки, — улыбнулся директор, — вы совершенно точно сказали: они никому не мешают. Если, разумеется, держат свои ощущения при себе и не требуют от других никаких особых прав и привилегий. Чувствуют — и бог им в помощь, это их личное дело, а нам про это знать не интересно. Иначе может возникнуть конфликт между их выбором и нашим. Вот и вы, коли чувствуете себя волками, так держите это между собой, сугубо в своей стае, не задевая других ребят и учителей в школе. Но как только вы начнёте требовать, чтобы к вам стали относится особо, не как к людям, а как к волкам, то уж не обессудьте! Уважая ваши права и чувства быть волками, общество будет обязано вас отловить, посадить в клетку и вывезти в глухой лес. Так положено поступать с волками. 

Вы вот зашли сюда и стали по-волчьи выть. Это почему вы решили так себя афишировать? Хотите, чтобы все знали, что вы не люди, а звери? А ну как я уважу ваше желание и стану относится к вам не по-человечески, а как к диким зверям? Вызову служителей зоопарка, они вам вколют транквилизатор, чтобы вы не трепыхались, лапы липкой лентой замотают и засунут в клетку. Вам это понравится? Хотите быть волками, так не ходите к людям, переселяйтесь в лес, живите там в своей стае, сами добывайте себе пищу, питайтесь мышами и зайцами, а к нам, к людям, не суйтесь. Если вы волки, так и живите по-волчьи. Не хотите в лес, можно к нам сюда. В зоопарк. Я распоряжусь, мы вас посадим в клетку к настоящим волкам и будем вас через решётку показывать посетителям. И кормить будем, как волков. Вас устраивает такое уважительное отношение к вашему самоощущению? Решайте. Ну так о чём вы хотите, чтобы я написал в письме вашей учительнице?

Посетители неуверенно переминались, не глядя на директора, а лишь бросая короткие взгляды друг на друга, потом один из них тихо проговорил: «Ну… мы, пожалуй, пойдём». 

Они вышли из кабинета и аккуратно притворили за собой дверь.

— Макс, — восхищённо проговорила Дженифер, вставая со стула, — это потрясающе, как ловко вы их спровадили!

— Ах, детка, — грустно проговорил директор, — этих удалось легко напугать, они, к счастью, не такие глупые, авось быстро поумнеют и забудут про эту блажь «самоидентификации». А что делать с миллионами других непуганых идиотов? Чем можно их напугать?

Вебсайт автора: www.fraden.com