При просмотре апрельской афиши Метрополитен-опера мой взгляд задержался на имени Гулегиной, которая исполняла одну из главных партий в опере Пуччини «Il Trittico». Название ничего мне не говорило, но на Гулегину я пойду, даже если она будет озвучивать ... телефонный справочник. Тем более, что «Il Trittico» оказалась, хоть и не «справочником», но «сборником», состоящим из трех одноактных опер позднего Пуччини: «Плащ», «Сестра Анжелика» и «Джанни Скикки» («Il Trittico» и означает триптих, трилогию). Пуччини не только соединил три совершенно разные по жанру одноактные оперы в одном спектакле, но и настаивал, чтоб они исполнялись не порознь, а вместе. Взяв за основу трехчастную композицию «Божественной комедии» Данте, Пуччини выстроил сюжет таким образом, чтобы его одноактные оперы соответствовали дантовским «Аду», «Чистилищу» и «Раю», и населил их ординарными людьми, которых объединяет общее стремление к счастью. У Пуччини впервые оперными героями стали не аристократы, а простые рабочие, уличные торговцы, пьяницы и мелкий чиновный люд.
Либретто первой оперы Il Tabarro («Плащ») было адаптировано Джузеппе Адами, постоянным либреттистом Пуччини, по пьесе Дидье Голдса. Либретто двух других опер написал Джоваччино Форзано. Однако, вопреки требованию композитора, эти оперы редко исполнялись вместе. Чаще всего исполнялась и имела большой успех комическая опера «Джанни Скикки». А мировая премьера всей трилогии состоялась в Метрополитен-опера в 1918 году. Пуччини не приехал из-за опасности плавания через океан - шла война. А следующая премьера состоялась лишь в 1975 году, но с тех пор повторялась почти ежегодно. Инициатором и вдохновителем нынешней премьеры явился бессменный дирижер МЕТ Джеймс Ливайн. Он же был за дирижерским пультом на моем спектакле.
Занавес поднимается и... зал разражается аплодисментами. Я не припомню, когда в последний раз оперная публика аплодировала художнику. Режиссеры-минималисты приучили нас к аскезе: голым стенам, люкам и разномастной мебели, обозначающей место действия. Художник Дуглас Смит «построил» на сцене парижский городской пейзаж. Баржа «Жоржетта» стоит на приколе под Парижем. Утром она снимется с якоря и уйдет в Руан. Над Сеной переброшен изящный пешеходный мостик, на котором обнимаются влюбленные. Жоржетта, молодая жена хозяина, в честь которой и названа баржа, развешивает на палубе белье. Вид у нее усталый и грустный. На набережной, среди припортовых строений, снует народ. Уличный музыкант продает свои песни. Пьяные грузчики, Тинка и Тальпа, едва держась на ногах, затеяли пляску. Фриголла, дородная жена Тальпы, мечтает о маленьком домике в деревне и хвастается, что достала для своего любимого кота кусок говяжьего сердца задаром. Маленькие радости маленьких людей...
 |
«Иль Табарро» («Плащ») |
|---|
Молодой грузчик Луиджи, любовник Жоржетты, жалуется на трудную жизнь, безденежье и безработицу. Он парижанин, здесь родился и вырос, но он ревнует Жоржетту к хозяину-мужу и хочет сойти с баржи в Руане. Любовный дуэт Луиджи и Жоржетты тоже не весел: они должны скрываться от Микеле, мужа Жоржетты, у них нет будущего...
Декорация, мизансцены, музыка и голоса находятся в абсолютной гармонии. Пуччини считается основателем музыкального экспрессионизма. Он вводит в партитуру пароходные гудки, автомобильные сигналы, голоса уличных певцов и другие звуки большого города. Режиссер Жак О.Бриен, сценограф Дуглас Шмидт, костюмер Джесс Гольдштейн, светорежиссеры Юлис Фишер и Пегги Эйзенхауэр создали на сцене атмосферу городской жизни - зритель забывает условности оперного жанра и следит за событиями, затаив дыхание.
Уникальные голоса в этом спектакле подобраны также особенно тщательно. Болтушку Фруголу поет знаменитое меццо-сопрано Стефани Блит, которой нисколько не мешает ее чрезмерный вес. В «Триптихе» она занята во всех трех операх. Партию Микеле поет известный испанский баритон Хуан Понс, а партию Луиджи - сладкоголосый итальянский тенор Сальваторе Личитра, заменивший в свое время заболевшего Лучано Паваротти.
Жоржетту, как вы уже наверное догадались, поет моя любимая певица Мария Гулегина, у которой я брала интервью в марте 2005 году после постановки в Метрополитен-опера оперы «Набукко» (1). Ее роскошное драматическое сопрано становится центром спектакля и в этот раз. Впрочем, «поет» - это не совсем точно. Гулегина не только поет, но и создает образ большой силы. Она - не просто примадонна, но и поющая драматическая актриса. Что в опере всё еще большая редкость...
И вот я дома у Марии Гулегиной. Она только что отпраздновала новоселье. С веранды ее квартиры на 28-м этаже открывается ошеломительный вид на Манхэттен. Мария явно довольна покупкой. Ее примеру последовал ее партнер по «Табарро» Сальваторе Личитра. Во-он там - показывает она, - балкон Сальваторе Личитры, этажом ниже.
- Я, наверное, квартир тридцать пересмотрела - все не то. Если нет балкона - это не квартира. Я ведь одесское дитя, мне обязательно надо, чтобы был балкон.
- А как «одесское дитя» живет без моря?
- Умираю! Если в Италии у меня выдается свободный день, я беру шофера, и мы едем на ближайшее море. Километров за 200.
- Где вы жили в Одессе?
- На Черемушках, возле ресторана «Варна». А моя бабушка, когда мама была еще маленькой, жила на Мясоедовской. Это еврейский район. Молдаванка. Моя мама хорошо говорила на идиш, у нее все подруги были еврейки. У меня со стороны матери намешано несколько кровей: украинская, польская, еврейская. А папа армянин. Мейтаржан. Между прочим, «мейтар» на иврите означает «голосовые связки». Мама студенткой прошла всю войну. Их Одесский медицинский институт был эвакуирован в Куйбышев. Мне бабушка рассказывала, скольким людям моя мама помогла. И бабушка тоже - она была очень знаменитой в Одессе: бывало, наденет все ордена и идет людям выбивать квартиры. А сами они жили в подвале...
- В Одессу не собираетесь?
- Они приглашали на открытие Оперного театра в октябре. Я бы очень хотела поехать и спеть, это же мой родной город. Но получается, что у меня 29 сентября в МЕТ премьера «Аиды», а 4-го октября - уже второй спектакль. Если бы были волшебные крылья... Или частный самолет, «джет». Вот если бы меня сразу после спектакля схватили и посадили в самолет... Прилетаю в Одессу, репетирую, пою и сразу же назад... Прилетаю в Нью-Йорк, отсыпаюсь и вечером пою спектакль в МЕТ. Тогда бы все нормально. А рейсовым - никак не успеть. Если у кого-то есть собственный джет, он может скооперироваться с Одесским оперным театром... Но чтобы лететь через океан - нужен большой джет. А брать в аренду очень дорого.
- Но вот слетали же вы в Канаду между спектаклями...
- Так то ж Канада! И летели мы ночью, на частном джете, который замаскировали под санитарный самолет, потому что ночью нельзя летать. Если считать с репетициями, я четыре дня не сходила со сцены МЕТ - пела «Табарро». Потом - перелет в Канаду. Там генеральная репетиция большого Гала-концерта. Первое отделение из «Тоски», второе - из «Аиды». Успех, цветы и все такое, а потом еще и парти. Это самое страшное - болтать после спектакля. Потом этим же частным самолетом - назад в Нью-Йорк. И еще один спектакль «Табарро». Говорят, самый лучший. Не знаю, как я выдержала. И как согласился Питер Гелб (директор МЕТ - Б.Е.) - они ведь не любят отпускать солистов. Но канадцам было очень важно, чтобы именно я пела. Они пообещали, что доставят меня в целости и сохранности, якобы из Бруклина, а не из Канады. Седьмого мая, после «Табарро», на сцену МЕТ вышли все: и Питер Гелб и Джеймс Ливайн. Все меня поздравляли, как будто я совершила что-то невероятное. Это было так приятно. Последний спектакль в этом сезоне 13-го мая. А уже осенью - «Аида». (2)
- Когда у вас получается лучше: в состоянии стресса или в спокойном?
- Когда в стрессе. Теперь я понимаю, что артист должен быть голодным и несчастным. Только не надо поджигать мою квартиру! (смеется)
- Может быть, вы теперь совсем переедете из вашего Люксембурга сюда, в Нью-Йорк? Поближе к МЕТ?
- Что вы! У меня дом 8 тысяч футов, куда же я в «ту-бедрум» перееду? Это для Манхэттена огромная квартира. А в Люксембурге у меня два озера, в них осетры. У меня три барашка, сейчас родился четвертый. Их никто не ест. И осетров тоже. И четыре собачки. Вот эта, Адабелла, путешествует со мной ...
1 - Первое интервью Марии Гулегиной нашему журналу было опубликовано в №7 от 8 апреля 2005 г.
2 - Мария Гулегина будет петь партию Аиды в одноименной опере Джузеппе Верди
Читайте полную версию статьи в бумажном варианте журнала. Вы также можете заказать отдельные номера журнала или отдельные статьи. Информация о подписке в разделе "ПОДПИСКА"
Добавить комментарий