Славное море, священный Байкал,
Славный корабль — омулёвая бочка.
Ну, Баргузин, пошевеливай вал,
Плыть молодцу недалёчко!
Народная песня на стихи Дмитрия Давыдова, 1848 г.
Прошедшая ночь выдалась для главного редактора военно-патриотического журнала «Родные скрепы» Васи Бархатова крайне ужасной и тяжёлой. Дело даже не в том, что он вчера прилично набрался в ресторане, где праздновали выход очередного номера журнала, и посреди разнузданного веселья он разругался ни с того ни с сего с заведующей отделом поэзии Любавой Поперечной. И даже не в том, что эта зловредная Любава, с которой он иногда тайком ото всех проводил время на даче, демонстративно позвонила его супруге прямо за столом и сообщила, какой её благоверный слабак по мужской части. Глупей ситуации, согласитесь, не придумаешь. Была ли семейная разборка с супругой после его возвращения из ресторана, он не помнил, потому что не помнил даже, как добрался домой и откуда у него появился синяк под глазом – то ли подрался с кем-то ещё в ресторане, то ли удостоился побоев от разгневанной супруги…
Проблема состояла в том, что Васю уже несколько дней терзали неясные предчувствия какой-то надвигающейся беды и того, что эта беда произойдёт в самое ближайшее время. Явных причин для таких предчувствий не было, хотя… как на это посмотреть.
Неделю назад его потребовал на ковёр главный спонсор журнала, вор в законе Карен Нахичеванский, и выдал предъяву по поводу того, что Вася совсем распоясался и мышей не ловит. Гуляет на спонсорские деньги, а своих обещаний не выполняет. Публикует в журнале всякую поэтическую хрень, от которой у правильных пацанов мозги закипают, а братва на зоне, куда Карен аккуратно засылает несколько номеров журнала, вообще недоумевает от такого позорного чтива. А вот нормальных романов про сидельцев, тянущих свои бесконечные сроки на сибирских и северных зонах, как не было, так и нет. За что тебе, Вася, очень неплохой грев от щедрот Карена и сидящих пацанов обламывается? Пора бы уже за ум браться, а то…
Вася тогда ничего не ответил, потому что объяснять что-то спонсору было не только бесполезно, но и опасно. И в самом-то деле, положение его было практически безвыходное. Где он такой роман про зеков разыщет? Да если бы подобное криминальное чтиво было у Васи, он бы его уже давно напечатал, даже не задумался бы. А то приносят какие-то «потоки сознания», от которых сидельцам ни жарко, ни холодно.
Легко этому патентованному бандиту Карену бросать в лицо несчастному редактору такие обидные слова, а ведь сам он ни одной строчки не написал и наверняка ни одной книги не прочёл. Не до книг ему. Что этот надутый пузырь понимает в литературе? Говорит о поэзии, которую отбирает для каждого номера та же зловредная Любава, что это хрень, а попробовал бы он с ней пообщаться – она бы его живо за пояс заткнула! Правда, и сам Вася порой находил некоторые публикуемые стихи откровенной хренью, но попробуй сказать слово этой склочной бабе. Хотя Карен с Любавой даже спорить не стал бы – пуля в лоб, и весь разговор…
И вот сегодня утром, едва Вася оторвал тяжёлую голову от подушки, что-то острое и тревожное кольнуло его в сердце. Все сроки вышли. Новый номер журнала вышел, а романа о сибирских сидельцах в нём по-прежнему нет. Ещё день-другой - и журнал попадёт в руки Карену. Тот его пролистает и тут же скомандует кому-нибудь из своих абреков, чтобы доставили Васю. Что произойдёт потом, даже представлять не хотелось. Бандитских сериалов он уже насмотрелся и ни на что иное, как на битьё до крови и заковывание на цепь в подвале не рассчитывал.
Что же делать, как поступать? Хоть сам садись и пиши этот злосчастный роман!
Вася грустно встал, почистил зубы и отправился на кухню за минералкой. Голова всё ещё раскалывалась, во рту была африканская сушь, руки дрожали, колени подгибались… Но ощущение приближающейся опасности не давало расслабиться, а наоборот, заставляло через силу соображать и искать выход.
- А что, если я и в самом деле возьму и напишу этот чёртов роман?! – вслух проговорил он самому себе, уже не опасаясь, что его услышит супруга, которая в это время наверняка уже на работе, и дома никого нет. – Подключим этот – как его? – искусственный интеллект и сварганим чтиво для бандитов за два-три дня. А почему бы и нет?
Только что мелькнувшая мысль взбодрила его, и он тут же принялся размышлять дальше. Что такое этот хвалёный искусственный интеллект, о котором все только и говорят вокруг, он в точности не знал, но где-то читал, что с его помощью можно не только рисовать симпатичные картинки, но и сочинять вполне художественные тексты. В том числе, наверное, и такие, которых ждут от него друзья Карена.
Отхлебнув минералки, Вася отправился в кабинет и включил ноутбук. Дрожащими пальцами набрал в поисковике «искусственный интеллект» и углубился в чтение. Полчаса прошло в тишине, лишь за спиной мерно тикали часы на стене да где-то за окном в кроне деревьев чирикали какие-то горластые птицы.
То ли виной всему оказалась не до конца протрезвевшая голова, то ли и в самом деле эта задача была для него неподъёмной, но Вася так и не разобрался, что из себя представляет хвалёный искусственный интеллект, зато узнал, что освоить его на раз не удастся, а нужно долго и кропотливо заниматься, осваивать новые и достаточно сложные компьютерные программы. А ведь ему казалось раньше, что искусственный интеллект вроде бы должен облегчать существование человека, а тут выясняется, что нужно снова что-то осваивать, учить, забивать себе голову всякой ерундой… Нет, Василий уже не настолько молод, чтобы садиться за школьную парту! Нужно поискать компьютерного спеца, который смог бы ему помочь написать роман.
В редакции, ясное дело, даже заикаться об этом глупо – засмеют. Скажут, совсем Васька сбрендил, потому что сам уже не может ничего писать и опустился до помощи от компьютерных мозгов. Может, ему пора уже на покой?.. К кому же обратиться за помощью? Количество друзей у Васи, особенно после того, как он стал работать главным редактором, заметно снизилось, а уже таких, кто был знаком с искусственным интеллектом, и вовсе не было… Хотя нет, у жены есть племянник по имени Эдик, компьютерщик и хакер, промышляющий всякими левыми заработками на взломе чужих аккаунтов и паролей. Он-то и нужен! В литературе-то этот самородок смыслит не больше того же Карена, но, может быть, поможет?
Телефон его он знал и тут же, долго не раздумывая, позвонил:
- Эдик, дорогой, выручай! – закричал в трубку Вася, едва услышав сонный голос компьютерного гения, просыпавшегося не раньше полудня. – Твоя помощь нужна, кровь из носу! Не откажи родственнику. За мной не завянет…
- В чём дело? – насторожился Эдик. – Опять компьютеры в редакции от вирусов почистить? Где вы их только собираете?!
К помощи Эдика уже один раз прибегали, когда кто-то из журнальных конкурентов вторгся в компьютерную базу «Родных скреп», но ничего интересного там не оказалось, поэтому завистливые конкуренты начинили ради шутки редакционные компьютеры всяческими вирусами, открывающими перед глазами изумлённых сотрудников не набранные вчера в поте лица тексты, а какую-то жуткую порнографию. Особенно постарались с компьютером Любавы Поперечной, после пятиминутного общения с которым, бедную поэтессу полдня приводили в чувство всей редакцией.
- С искусственным интеллектом ты, надеюсь, знаком? – сразу взял быка за рога Вася. – Мне нужно, чтобы он настрогал текст на заданную тему.
- Проще простого! – загоготал Эдик. – Как два пальца… А почему ты об этом вспомнил? Тебе же сподручней обойтись без всякого интеллекта, ведь ты человек пишущий – сел и быстро накатал что надо, а я даже грамматические ошибки поправить за собой не смогу.
- Понимаешь, – замялся Вася, – у меня нет времени сесть и написать, а тебе, да ещё с искусственным интеллектом, как ты говоришь, два пальца… Тем более, у меня с компьютером, сам знаешь, какие напряжённые отношения… Так выручишь? Кроме тебя, некому. Спасай родственника, время поджимает…
- Родственники родственниками, а что у нас с благодарностью за труды? – моментально сориентировался Эдик, даже в полусонном состоянии не забывающий о деньгах.
- Само собой разумеется…
- Тогда замётано… Когда нужен готовый текст? И о чём писать?
Вася набрал побольше воздуха, ещё не веря в удачу, и выдал:
- Нужен роман о трудной судьбе зеков в Сибири, такой, чтобы до слёз пробирал. Сюжет произвольный, но, повторяю, чтобы непременно про зеков. Пускай он, предположим, бежит из своего острога, куда его заточили на долгие годы. Можно даже роман исторический, чтобы тюремного колорита было побольше… – Васина фантазия помимо желания уже принялась развивать сюжет будущего романа. – Ну, что-то такое, что в читателе вызовет сочувствие к несчастному арестанту, который наконец решился рвануть в побег… Кстати, песня даже есть на эту тему народная. Называется «Славное море – священный Байкал…», слышал, наверное? Вот где хорошо характер прорисован…
- Это уже что-то, – согласился Эдик, – есть от чего отталкиваться… Теперь технические вопросы. Какой требуется объём? Сроки?
Вася ещё раз набрал побольше воздуха и отчаянно выдал, как выдохнул:
- Хорошо бы получить готовый роман через пару-тройку дней. А объём… ну, страничек на сто-сто пятьдесят. Получится, как считаешь?
- Два-три дня? – засомневался Эдик. – У меня своих дел невпроворот…
- За скорость дополнительная благодарность…
- Тогда ладушки! Тогда через пару дней позвоню. Будет вам роман про арестантов на сто страничек… – и повесил трубку. Видно, отправился досыпать.
Три дня прошло более или менее спокойно, если не считать, что на второй день в редакцию явилось трое братков от Карена Нахичеванского, которые молча и ничего никому не говоря подхватили под руки Васю, почти вынесли из редакции и отвезли под светлы очи главного спонсора.
- Вижу, ты не очень хорошо понял мои слова, – мрачно поигрывая чётками из крупных разноцветных камней, заявил Карен. – Когда я прошу о чём-то человека, он должен нестись пулей исполнять просьбу. Я же тебе сказал, чтобы ты опубликовал для моих братьев на зоне увлекательный роман про сидельцев. Почему ты этого не сделал? Я тебе кто – шнырь камерный, от которого можно тряпкой отмахнуться? Ты догадываешься, как я должен теперь с тобой поступить? Иначе братва меня не поймёт…
Перед ним на столе лежал последний номер журнала, распахнутый на оглавлении. Глаза бандита метали гром и молнии.
- Я хотел сделать, как вы просили, – в горле у Васи пересохло, – но…
- Что – но?! Где роман? Думаешь, я читать не умею - и меня можно водить за нос, как последнего лоха?!
- Роман уже есть, но его нужно сперва вычитать, исправить ошибки, дать на проверку корректору. Таковы редакционные правила. В этот номер, – он указал пальцем на лежащий перед авторитетом журнал, – мы не успели, но в следующий непременно…
- Что ты мне голову морочишь всякими корректорами, вычитками… Не по понятиям поступаешь. Кто автор романа?
Этого вопроса Вася никак не ожидал, хотя промедление было смерти подобно.
- Герасим Забайкальский, – бухнул он первое, что пришло в голову.
- Как ты сказал – Герасим Забайкальский? – Карен поморщился и оглянулся на слушавших его братков. – Из наших? Кто-то слышал про такого?
Братки отрицательно покачали головами. Карен минуту помолчал, успокаиваясь, потом медленно, словно заколачивал гвозди в крышку будущего Васиного гроба, сообщил:
- Я прогоню по своим каналам, что это ещё за Герасим и откуда он взялся.
- Возможно, это псевдоним… – пробормотал Вася. – И, может быть, он не из ваших…
- Выясню. – Впервые Карен отвёл от него взгляд и сказал уже спокойным голосом. – Через два дня, чтобы этот роман лежал у меня на столе. Я сам решу, что делать с ним и с тобой… Я тебе теперь не доверяю. Всё, свободен!
Эдик не обманул и позвонил в тот же вечер.
- Готово! – жизнерадостно сообщил он. – Роман получился – конфетка! Сам собираюсь на досуге почитать. Всё-таки искусственный интеллект чудеса творит. Я и не ожидал, что так интересно получится… Как там с моим гонораром? Я теперь уже и в писатели попал. Имя-то моё в журнале укажете?
Вася облегчённо вздохнул, но заметил:
- Имя уже заявлено другое – Герасим Забайкальский. Пускай это станет твоим псевдонимом. Но это ничего не значит и гонорар тебе будет выплачен полностью. Между прочим, никому из остальных авторов мы не платим ни копейки. А они нам платят за публикацию. Тебе же – по-родственному…
- А за скорость?
- И за скорость… Ну, давай же, поскорее присылай, я жду! Как только прочту, что ты там наворотил, сразу деньги и переведу.
- Ну вот, – проскрипел недовольно Эдик, – так и знал, что начнётся – деньги утром, стулья вечером…
- Я, между прочим, даже текста ещё не видел! – повеселевший Вася был теперь смел и решителен, потому что Эдик теперь как бы переходил из разряда родственников и журнальные авторы, а с теми был всегда разговор короткий и жёсткий. – Пришли сперва роман, а дальше видно будет… Не бойся, не обману. Бархатов никого никогда не обманывал!
Спустя пару минут ему на почту пришло письмо от Эдика. Глубоко вздохнув, Вася открыл его и углубился в чтение.
«Над Забайкальем, как всегда в это время года, царила непогода. Повсюду дул пронизывающий баргузин, поднимающий высокие волны и пошевеливающий валы на глади озера Байкал. Местные жители и обитатели близлежащих зон называли его морем, и опасались плавать по нему на своих лодках, особенно в непогоду…»
- Неплохое начало, – пробормотал Вася, – искусственный интеллект рулит. Прямо как у какого-нибудь классика…
Пролистав пару страниц, он наткнулся на следующий абзац:
«Если бы какой-то отчаянный человек принялся всматриваться в разгулявшиеся волны, то сумел бы различить вдали одиноко плывущую омулёвую бочку, медленно приближающуюся к берегу. Чувствовалось, что бочка со своим содержимым, как корабль, плывёт с дальнего берега, которого не было видно из-за сгустившихся над волнующейся гладью моря туч…»
- Что-то мне эта омулёвая бочка напоминает? – задумался Вася. – Где я про неё уже слышал?
Пролистав ещё пару страниц, он прочёл следующее:
«Молодой парень в грубой арестантской робе печально сидел в этой омулёвой бочке, насквозь пропахшей рыбой, и раздумывал о своей нелёгкой судьбе, которая его изрядно помотала по жизни и по тюрьмам. Он с грустью поглядывал на свои руки, на которых всё ещё были видны незаживающие раны, оставленные кандалами, в которые заковывали особо строптивых сидельцев на рудниках в горах Акатуя. Там люди полностью утрачивали надежду, но нашему беглецу помог бежать из застенка старый товарищ…»
- И этот Акатуй вместе со старым товарищем мне что-то напоминают, – почесал подбородок Вася. – А характер-то уловлен точно – и к бабке не ходи! Так и чувствуется запах этой омулёвой бочки…
Через пяток страниц он наткнулся на следующее описание странствий беглеца. Честное слово, всё и в самом деле начинало напоминать уже какой-то увлекательный приключенческий роман, читать который становилось по-настоящему любопытно. Оказывается, несчастный юноша уже не первый день в побеге, а перед этим ему пришлось обхитрить горную стражу, без зазрения совести стрелявшую в каждого подозрительного незнакомца, потом углубиться в первозданные таёжные дебри, тщательно избегая прожорливого лесного зверя, потом обогнуть Шилку и Нерчинск, и только после этого выйти в озеру Байкал, огибать который уже не захотелось – проще было переплыть в попавшейся на глаза омулёвой бочке. Опять эта бочка!
Спустя несколько страниц Вася натолкнулся на весьма неплохо прописанные диалоги нашего странника и встретившихся на его пути жителей местных заимок и поселений. Страстные сибирские крестьянки то и дело устраивали с красивым арестантом бурные эротические оргии на сеновалах, за что расплачивались краюхами хлеба. Парни, которых тоже попадалось на пути следования немало, угощали его махоркой… За какие-такие заслуги – искусственный интеллект стыдливо умалчивал, а ведь это было бы интересно, потому что Карен непременно поинтересуется этим у Васи…
Прочтя более половины романа, Вася почувствовал страшную усталость от чтения. Никогда ещё он так не уставал, а ведь он просматривал по долгу службы десятки присланных рукописей, но эта Эдикова рукопись была совершенно особой. Ни разу ему ещё не грозили бандиты страшной карой за то, что он чего-нибудь не прочтёт. Но теперь, кажется, проблем уже не возникнет, потому что завтра он позвонит Карену с самого утра, и, если тот не захочет читать роман на компьютере, то не поленится и распечатает на бумаге.
Как же озаглавить этот текст, которому наверняка светит большое литературное будущее? Пускай и не у обычного читателя, который интересуется периодикой и всеми новинками, появляющимися на свет, но уж у сидельцев – сибирских, байкальских и ещё бог знает каких – точно вызовет интерес. Если, конечно, Карен завтра не забракует…
Впрочем, нюх Васю редко обманывал. Нынешний читатель не избалован высокой литературой, так что этот роман пойдёт на ура. Мы его ещё на Букера выдвинем, а то и куда-нибудь повыше! И автор романа – этот самый, как его? – Герасим Забайкальский, да он фору даст всем этим хвалёным акуниным и донцовым. Экзальтированные дамы письмами завалят редакцию в попытках узнать, где он скрывается и как на него выйти… Только как роман озаглавить? А назовём-ка мы его простенько, но со вкусом – «Омулёвая бочка», вот так и не иначе!
А ещё через час успокоенный и повеселевший Вася Бархатов сидел у себя на кухне, допивал извлечённую из бара бутылку коньяка, сберегаемую для таких важных и судьбоносных моментов собственной истории, и распевал в полный голос:
Славное море, священный Байкал,
Славный мой парус — кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал, —
Слышатся грома раскаты…
Добавить комментарий