Мишпохе
О семье я знаю чуть больше, поскольку мой дед (майн зейде) Гирш, который родился в 1879г., был его старшим братом (брудер). Их отца звали Мойше-Мордхе и был он шейхет - резник в еврейском местечке Селиба Минской Губернии. Теперь там евреев уже никого не осталось – в войну всех, кто, к несчастью своему, еще оттуда не убежал, немцы перебили (гихаргет), а до революции, говорят, целая еврейская колония была. Там Шнеер и родился, а возможно, и мой дед. Семья была большая и ортодоксальная: мой дед унаследовал профессию от отца, он оставался глубоко верующим и соблюдающим все обычаи иудаизма до конца своих дней - а умер он в 1961г. Я хорошо помню их среднего брата Вульфа (Велвл), который был, по-видимому, на год-два моложе моего деда, но старше Шнеера.
Он, как тогда говорили, был а гишмакер ид - в дословном переводе, в котором многое теряется, это похоже на «вкусный еврей». Был он ладно сложен, очень живой и, несмотря на все тяготы жизни, запомнился мне веселым. Хорошо пел, а на свадьбах любил и поплясать, и ко всему прочему имел ещё деловую жилку.
Из Белоруссии он уехал в Ригу, имел там какое-то дело, потом перебрался в Ленинград, оттуда в Москву и обратно в Ленинград, где снова женился и дожил лет до 95. (Его внук Марк Зайчик, израильский писатель и журналист, оставил короткую заметку о Шнеере на одном из израильских русскоязычных каналов [5]). Две их старших сестры, по-моему, ещё до революции вышли замуж и уехали в Америку, другие три сестры остались в России, и двух из них я хорошо помню: Эстер после войны жила в Евпатории, а младшая Сара в Свердловске. Еще один брат и сестра, а может, и больше, не успели эвакуироваться и погибли во время войны.
А вот до войны, в конце 20-х или начале 30-х, Эстер с мужем Мойше Голодом и детишками, переехав из Белоруссии в Крым, жили там в одном из еврейских сельскохозяйственных поселений-коммун, превращенных позднее в колхозы. Об этом времени была сложена ещё одна популярная в своё время еврейская песня на слова того же Ицика Фефера в обработке известного музыковеда и фольклориста Мойше (Моисея) Береговского [6] «Эй, Джанкое», где есть и такие слова:
…недалеко от Симферополя и Севастополя находится наш замечательный поселок. Враги говорят, что евреи — не рабочий народ, но посмотрите, что у нас: у брата Абраши трактор гудит как паровоз, тётя Лея — на косилке, Бейлочка — на молотилке. Эх, Джанкой!
И припев:
Эй, Джан, эй, Джанкое – Джан, Джан, Джан!
Её любил включать в свои концерты друг Шнеера Михаил Эпельбаум, о котором речь впереди. К слову сказать, в Америке известный американский фолк-певец «старый левак» Пит Сигер распевал её в те времена, аккомпанирую себе на своем знаменитом банджо [7].
Пора вспомнить и мою бабушку Эстер, в девичестве Гуревич. Она умерла в 1948г. и похоронена на Востряковском кладбище; потом после смерти Шнеера на ограде ее могилы повесили мемориальную дощечку в память о Шнеере, а на самом памятнике можно прочесть имя ее сына (бни) Абрама, погибшего на войне (о нем мы ещё расскажем). Пройдут годы и в этой же могиле похоронят сначала жену Шнеера, а ещё через 20 лет и дочь. (По-видимому, старая фотография этой могилы до всех этих печальных событий, с одной мемориальной дощечкой Шнеера и обгоняющим время комментарием приведена здесь [8].)
Когда бабушка умерла, мне было около года, так что я ее не помню. Она родилась тоже в Белоруссии, в еврейском местечке Березино, у них с моим дедушкой Гиршем было пять сыновей и дочка, моя мама. Они жили, пока не разъехались, в еврейском местечке (штетл) Рогачев на берегу Днепра, что примерно в часе езды от Селибы; там и родились или где-то рядом в Тихиничах.
Фото семьи, сделанное, по-видимому, где-то в середине 30-х уже в Москве или под Москвой. Сидят моя бабушка Эстер (…-1948) и дедушка Гирш (1879–1961), стоят: моя мама Соня-Лея (1915–1995) и её братья: Шлейме (1911-1979), Макс/Мортхе (1920-1999), Зиновий/Залман (1906-1977) и Аврем (1909-1944).
К сожалению, на этой фотографии нет еще одного её брата Исроэла (1913–1995).
Вот его фотография с моей мамой, сделанная примерно в эти же годы.
Там же в Рогачеве родился один из выдающихся хасидских раввинов Раби Йосеф бар Эфраим-Фишл Розин (Гаон - гений из Рогачева; Рогачевер: 1858-1936гг), который в 1889 году, в возрасте тридцати лет, стал раввином хасидской общины г. Двинска (Даугавпилса), родине Михоэлса. Среди тех, кто получил от него смиху (рукоположение в раввины) – Менахем Мендель Шнеерсон (седьмой Любавичский Ребе, 1902–1994).
Интересно, что знаменитый художник Хаим-Ичи Сутин, который родился в Смиловичах, совсем недалеко от тех мест, был родным братом дедушкиного свояка. Он был всего лишь на полгода-год моложе Шнеера - кто знает, может, они были знакомы или, во всяком случае, слышали друг о друге. Михоэлс, который родился тоже не так далеко в Двинске (Даугавпилс), был на два года старше Шнеера.
Интересные воспоминания о детстве и юности Михоэлса оставил его брат-двойняшка Ефим (Хаим) Вовси [9]. Все они выросли в еврейских местечках или городках, как, впрочем, и Бабель, родившийся в Одессе, и многие другие будущие известные (и не очень) писатели, поэты, музыканты и художники. Все они, как, впрочем, и мы, были родом из детства.
Родом из детства
Детство ... Мир еврейских местечек (штетлы) с синагогами, миквами, хедерами и йешивами, в которых они все учились: Шнеер, говорят, даже в трех [10]. Известный в своё время еврейско-польский филолог и политический деятель Ноах Прилуцкий так описывает свою первую встречу с Сутиным в кафе de la “Rotonde” в Париже в 1925г, которому тогда было уже за 30… [11]: он выглядел, «….как типичный студент йешивы (ешива бохер) и в том, как он выглядел, и в том как он был одет… Было достаточно мгновенного взгляда, чтобы понять, что это человек не из этого мира…». О, эти студенты йешив – люди не из мира сего, традиционно посвящавшие себя изучению Торы и по-прежнему сохранившие свою одержимость, но на сломе эпох переключившиеся с изучения Пятикнижия и Талмуда - кто на революцию, кто, как Сутин и Шагал, имевшие врожденные способности, на живопись, а кто, как Шнеер, на еврейское образование, собирание еврейского фольклора и театр, как сам Михоэлс. (Здесь стоит вспомнить, что Михоэлс и Шагал были хорошо знакомы и вместе работали над постановкой спектакля «Вечер Шолом-Алейхема», куда были включены: «Мазлтов», «Агенты» » в московском ГОСЕТе в 1920г. В частности, Михоэлс играл книгоношу реб Алтера в «Мазлтов» и работал с актерами, а Шагал оформлял спектакль и разрисовал стены маленького зрительного зала («коробочка» Шагала) см. [2] стр. 74–75, а также [12], где приведены некоторые декорации Шагала к этому спектаклю и рассказано об этой и других его театральных работах.)
Полузабытый, а многими уже совсем забытый мир еврейских местечек, перенесенный ими на свои полотна, в песни и на сцену – чем он им запомнился?
Бэлц - майн штэтэлэ Бэлц,
Майн хэймэлэ, ву их об,
Майне киндэрше йорн фарбрахт.
Бэлц, майн штэтэлэ Бэлц,
Ин оремен штибэлэ
Мит алэ киндерлэх дорт гелахт [13].
Мой городок, мой домик, где я провел свои детские годы. Бэлц, мой городок Бэлц, в бедном домишке, где смеялись со всеми детишками… Как всё это по-домашнему и как нежно. Мир поголовной грамотности с учебой в хедере c 5–6 лет:
Ойфн припичек брэнт а файерл
Ун ин штуб из хэйс
Ун дэр рэбэ лэрнт клейнэ киндэрлэх
Дэм алэф—бэйс
Ун дэр рэбэ лэрнт клэйнэ киндэрлэх
Дэм алэф — бэйс
Лэрнт киндэрлэх, гэдэйнкт зе тайерэ
Вос ир лэрнт до.
Зогт зе нох а мол, ун такэенох а мол
Комэц—алэф — о!
На припечеке (перед печкой) горит огонечек и в комнате жарко, а ребе учит маленьких деток алеф-бейс. Вот как она звучит в исполнении знаменитого скрипача Ицхака Перлмана [14].
Намоленный и сохраненный на протяжение веков мир еврейской мудрости и полных жизни праздников, которые не просто отмечались, а заново переживались каждым из участником торжества так, как будто это он сам со своей семьей вышел из Египта. А в Пурим, участвуя в костюмированных карнавалах «пурем-шпилах», сам чудесным образом спасся со своими братьями и сестрами от истребления Аманом в древней Персии. И так каждый календарный еврейский праздник. Не зря же сказано, что в иудаизме нет истории – только память, которая передается из поколения в поколение. Здесь, пожалуй, уместно вспомнить, что в иврите нет слова «история» (history), а только его транслитерация с греческого (ἱστορία) и, продолжая смешивать разные жанры, добавить стих:
Только Память
(History=his story not mine)
У евреев Истории нет -
только Память, одна только Память!
Нет Чужого и Мертвого нет, -
есть Живое,
что было с тобой
там в Египте - вчера на Синае
Море Красное ты пересек:
Это было с тобой с твоим сыном!
То, что надо опять Пережить,
не сыграть -
Пережить самому вместе с дочкой и сыном и внуком,
чтобы Память живой Оживала
каждый Год - в каждый Праздник
в тебе - в них самих и во всех,
кто за нами
Придет!
Обычаи - они же торжества, каждой еврейской семьи, сопровождавшие ее членов со дня их рождения: брит мила, бар/бат- мицва, свадьба и так до ухода из жизни. ...И в то же время живой и веселый мир еврейских мудрецов и хасидов:
Az der rebe zingt
Zingn ale khasidim
Az der rebe tantzt
Tantzn ale khasidim
…
Un az der rebe redt
Shvaygn ale khasidim!
Когда ребе поет, поют все хасиды. Когда ребе танцует, танцуют все хасиды… А когда ребе говорит, все хасиды молчат. Вот как она звучит в исполнении знаменитого поэта и барда Леонарда Коэна [15].
Как сказал основатель хасидизма Исраэль Баал-Шем-Тов (Бешт): «Кто живет в радости, тот выполняет волю Создателя». Вдобавок одна из Мидрашей Ционит [16] рассказывает, что Бешт (Обладатель доброго имени) постоянно курил трубку. За исключением, конечно, Субботы и других еврейских праздников, когда евреи не могут зажигать огонь. Тут надо вспомнить о традиционных хасидских застольях (Фарбренген), которые обычно проводились и проводятся по субботам, праздникам и другим знаковым дням хабадского календаря и посвящены духовному общению, беседам хасидов между собой и обсуждению с Ребе недельной главы Торы и комментариев к ней, а также других актуальных событий с точки зрения Торы. А какое застолье может быть без Лехаима с рюмкой водки («машке») или виски, и конечно, с традиционными хасидскими песнями. Нужно ли говорить, что и Михоэлс, и Шнеер, и Шагал, и наверно, Сутин, как и многие другие уроженцы местечек, на всю жизнь сохранили эти добрые традиции еврейских застолий своего детства и юности и их дома всегда славились радушием и гостеприимством.
На сломе «железного» ХIХ века и приходе «бездомного» ХХ весь этот привычный им мир разрушался на их глазах. Только в октябре 1905г в черте оседлости произошло 292 погрома, из которых 23 (есть чем «гордиться»!) в Белоруссии [17]. Этому миру, в котором они родились и выросли, приходил конец. Но они сохранили и унесли его в своих сердцах, и этот мир заново возродился в поэтическом мистицизме Шагала в его летающих над Витебском ангелах, любовниках и коровах или совсем уже по-другому в натюрмортах Сутина.
В 2018 мне посчастливилось побывать на его выставке: «Chaim Soutine: Flesh» в Еврейском музее в Нью-Йорке [18]. Поскольку музей еврейский, а на идише: fleish – это мясо, то большинство посетителей, я думаю, поняли эту игру слов. Тем более, что на этой выставке были представлены его 32 натюрморта, где этой плотью, а вернее, мясом были окровавленные туши быков, волов, зарезанные, ощипанные и подвешенные тушки кур, индюшек и уток, а таже блюда с рыбой и фруктами, ну и конечно, его знаменитые натюрморты с тремя селедками на блюде (1916), и ужасающим ощипанным гусем (1933) c почти отрезанной головой, лежащей параллельно его телу.
Постоянно голодный, десятый, предпоследний ребенок из бедной семьи еврейского портняжки, он впервые увидел все эти свои, вызывающие и ужас, и эмпатию (модное слово в месиве новых войн!), «натюрморты» в детстве и юности, наблюдая за шейхетами и прислуживая в мясных лавках в родных Смиловичах. Ну и конечно, погромы, громыхавшие где-то рядом, позволили гению увидеть в участи животных страшное будущее многих своих односельчан, да и миллионов своих соплеменников, а возможно, и свою смерть в августе 1943 то ли в гробу, куда его спрятали от фашистов, (когда он добирался по долгой кружной дороге из маленького городка Ришелье на западе Франции, где он скрывался, через Нормандию в оккупированный Гитлером Париж на операцию запущенной язвы желудка), то ли сразу после операции [19], (см. также [20]).
Это же предчувствие катастрофы (Шоа) можно услышать в очень популярной песне на идиш о теленке «Дос кэлбл», которого везут на бойню. Впоследствии она была переведена на многие языки и стала известна во всем мире (даже в Японии!), как «Донна Донна». Вот как она звучит в прекрасном исполнении Джоан Баез в 60-х [21] и Юлии Беломлинской в 2014 [22]. История этой песни берет своё начало в еврейском фольклоре начала ХХ-го века. В начале 30-х прошлого века известный еврейский драматург и поэт Аарон Цейтлин написал первоначальный текст этой песни, который он в начале 40-х переработал для мюзикла «Эстерке», поставленного в Еврейском художественном театре в Манхэттене на Второй Авеню; музыка легендарного Шолома Секунды. Вот слова этой песни на идиш и в переводе на русский Анатолия Пинского:
Афн фурл лигт дос кэлбл,
Лигт гебундн мит а штрик.
хойх ин химл флит дос швэбл,
Фрэйт зих, дрэйт зих hин-ун-црик.
Припев:
Лахт дэр винт ин корн,
Лахт ун лахт ун лахт,
Лахт эр оп а тог а ганцн
Мит а халбэр нахт.
Дона, дона, дона…
Шрайт дос кэлбл, зогт дэт пойер:
Вэр же хэйст дих зайн а калб?
Волст гекэрт цу зайн а фойгл,
Волст гекэнт цу зайн а швалб.
Припев
Биднэ келбэр тут мэн биндн
Ун мэ шлэпт зэй ун мэ шехт,
Вэр с’хот флигл, флит аройфцу,
Из ба кейнэм нит кейн кнэхт.
Вот на рынок катит бричка,
Грустный в ней телок лежит.
А высоко в небе птичка,
Вьется ласточка, кружит.
Припев:
Как смеется ветер,
Гонит тучи прочь,
Он смеется день и вечер,
И ещё всю ночь.
Дона-дона, дона-дона…
«Хватит хныкать, — крикнул возчик. —
На кого тебе пенять?
Сам родился ты теленком,
Сам не хочешь, брат, летать».
Припев
И зачем телят зарежут,
Им никто не объяснит.
А кому мила свобода,
Тот, как ласточка взлетит.
Между двух мясников
Пока эти два мясника резали своих «телят», а потом начали рубиться между собой, Михоэлсу и Шнееру удавалось не только избежать этой еврейской «телячьей» участи многих из своих соплеменников, но и помогать им отвлечься (каждый в силу своих способностей и таланта) от обступающего их кошмара.
В последнее время в России, славящейся неизбывным народным терпением и рабской покорностью (были бы только хлеб, а заодно и зрелища?!), вновь стали очень популярны строки обнявшего свой «железный век» застойного лирика, наблюдающего за ним то ли из своего «чудесного дымящегося сада», то ли примостившись на «блестящей тучке»:
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.*
Вроде бы, как ещё один теперь «еврейский голос» присоединился к старому блоковскому хору и увещевает:
Будьте ж довольны жизнью своей,
Тише воды, ниже травы!
О, если б знали, дети, вы,
Холод и мрак грядущих дней!**
Хотя эти «холод и мрак грядущих дней», предсказанные «трагическим тенором эпохи», настали, Михоэлс, как и многие другие еврейские поэты, писатели и артисты, в том числе и Шнеер, даже в те зловещие времена не пригибались «ниже травы». Совсем напротив…
Здесь стоит вспомнить, что в борьбе со своим бесноватым визави советский мясник, с присущими ему восточной хитростью и звериным чутьем, решил уже в самом начале войны разыграть беспроигрышную во время гитлеровского Холокоста «еврейскую карту». С этой целью, по его указанию, Берией был организован Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), председателем которого был назначен «еврей номер один» - Михоэлс.
В марте 1943 Михоэлс и, приставленный к нему Берией, И. Фефер уезжают в семимесячную поездку по США, Англии, Канаде и Мексике, где Михоэлс, выступая на многочисленных митингах и встречаясь с виднейшими политическими деятелями, руководителями крупнейших еврейских организаций, а также с учеными, писателями и артистами, включая Эйнштейна, Фейхтвангера, Драйзера, Шолома Аша, Чаплина, Шагала, Поля Робсона и др., сумел буквально совершить переворот в сердцах и умах американцев и жителей других стран, которые он посетил.
Все эти события подробно описаны в [2] стр. 223–252. В результате этой поездки и деятельности ЕАК в целом были собраны десятки миллионов долларов; на эти деньги было куплено и передано России огромное количество военного, технического, санитарного оборудования, медикаментов, продовольствия и одежды. Трудно переоценить вклад Михоэлса и всего ЕАК в победу СССР в войне, — не только в материальном плане, но и в плане повышения международного авторитета страны, см. например [23]. Всё это наш «мясник» ему припомнил и «отблагодарил» его и многих членов ЕАК вскоре после войны.
Как говорится, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, тем более в России. Сослал он в Вихоревский Озерлаг и Шнеера, где тот погиб за три месяца до той «Ночи казненных поэтов», и уже собирался довести до конца дело нацистского мясника, но случилось в очередной раз чудо Пурима, на этот раз в 5713 (1953г). Меньше через месяц было прекращено так называемое «дело врачей», и 3 апреля как раз на Песах все арестованные были освобождены и восстановлены на работе. Чем ни новое Чудо? Так что в этот год вещий смысл предпоследнего куплета традиционно завершающей сейдер песни еврейского мальчика «Хад гадья» (Один козлик) осознавался участниками торжества на фоне чудом миновавшего их кошмара совсем по-другому:
Подкралась смерть исподтишка,
Свела в могилу мясника,
Что на убой вола обрек,
Который выпил ручеек,
Тушивший ярый огонек,
Тот самый, что дубинку сжег,
Свалившую полкана с ног,
За то, что на кота насел,
Который козлика заел.
Отец мне сам его купил,
Две целых зузы заплатил.
Козлик, козлик.
Как, впрочем, и последний, начинающийся словами: Отнимет Б-г у смерти меч, // Спешивший мясника упечь… и далее по тексту предыдущего куплета.
Не вызывает сомнений, что не случись чуда Пурима, «дело врачей» окончилось бы расстрелом, а более вероятно публичным повешением на центральных площадях главных городов этих «наемных агентов иностранных разведок», а «бедного козлика», т. е. всех нас, ожидали бы «стихийные» погромы доведенного до истерии «возмущенного народа» и как спасение - уцелевших козликов посадили бы в уже заранее приготовленные товарные вагоны и вывезли бы в Сибирь и на Дальний Восток, где для них уже были выстроены бараки. Параноидный советский мясник со своим «карательным Госпланом» любил рассчитывать свои преступления до мелочей.
Чтобы представить себя на месте своих родителей и дедов, переживших эти годы, стоит вновь послушать эту давно знакомую детскую песенку. Вот как она звучит в прекрасном исполнении детского хора [24], а также йеменских евреев, справляющих Пасхальный сейдер [25].
Окончание следует
Примечания
[5] Марк Зайчик, Трагедия театра ГОСЕТ: Грановский, Залман Шнеер, Шагал, Зускин и другие (9tv.co.il)
[6] «Мотивы Моисея Береговского» документальный фильм Елены Якович, 2020.
[7] The Yosl and Chana Mlotek Yiddish Song Collection at the Workers Circle (yiddishsongs.org) – Dzhankoye.
[8] Леонид Флят. З. Шнеер (Окунь) и Московский ГОСЕТ. «Заметки по еврейской истории» №3 (173), март 2014.
[9] Ефим Вовси. Воспоминания о детстве и юности С. М. Михоэлса. Альманах «Еврейская старина» №2(85), 2015.
[10] Игорь Гусев. Дер хавер Шнеер. Альманах «Дерибасовская – Ришельевская», Кн. 34, Одесса, 2008.
[11] Noah Prylucki, Etel Tzukerman and Nochum Gelfand (Translation by Ofer Dynes) The Yiddish Life of Chaim Soutine (1893-1943): New Materials. In Geved A Journal of Yiddish Studies, 27 April 2020. In APPENDIX [1]: (A typical yeshiva student—both in his looks as well as in the way he dresses [ . . .] It’s enough to look at him for a second, and you know, that this is not a man of this world. He is devoted to his field, and is, in his own style, a cunning young man—one of those shy and smart fellows, who don’t trust people from other social circles. When they hear the foolish talk of these people, an ironic sparkle lights their eyes, and they enjoy ridiculing them behind their backs.)
[12] Александра Шатских, Театр в биографии Шагала, Журнал «ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ» (tg-m.ru)
[13] Песня На Идиш Белц, Майн Штетеле Белц xvid (youtube.com)
[14] Ицхак Перлман. Ойфн Припечек (На припечке) (youtube.com)
[15] Leonard Cohen - Un As Der Rebbe Zingt - Arena
[16] БААЛЬ ШЕМ ТОВ. ЖИЗНЬ ПРАВЕДНИКА, June 7, 2003 Автор: рав Зеев Мешков, http://midrasha.net/baal-shem-tov-zhizn-pravednika-2/
[17] Валентин Михедько, Беларусь Власть, революция и погромы в Беларуси в начале ХХ в. ЦАЙТШРИФТ журнал по изучению еврейской истории, демографии и экономики, литературы, языка и этнографии ТОМ 8 (3) Минск – Вильнюс, 2013, стр. 20 -34.
(Погром -одно из очень маленького числа русских слов, вошедших во все языки мира. Так что русской культуре есть и в самом деле, чем «гордиться».)
[18] Chaim Soutine: Flesh, May 4 – September 16, 2018. The Jewish Museum New York, NY.
[19] Хаим Сутин: жизнь и смерть художника напоминает легенду | homsk.com
[20] Борис Э. Альтшулер: «Зверь из Смиловичей» — пророк европейского Апокалипсиса. О жизни и смерти художника Хаима Сутина, Мастерская, 29.03. 2014
[21] Joan Baez ~ Donna, Donna (youtube.com)
[22] Юлия Беломлинская ДОННА ДОННА (youtube.com), а здесь в исполнение Венского ансамбля «Яношка» и венского хора мальчиков в марте 2022 в знак поддержки народа Украины: Dona Dona (Sholom Secunda) - Janoska Ensemble [Live in Vienna 2022 - Voices for Peace] (youtube.com)
[23] С Пречистенки на Лубянку: история Еврейского антифашистского комитета: МОХ (moh.moscow/komitet/)
[24] Хад Гадья - песня на Песах. Община "Ле-Дор ва-Дор" (Из поколения в поколение).
[25] Boaz gadka - Had gadia (Official music video).
* Строчки принадлежат ныне живущему поэту Александру Кушнеру (прим. ред.)
** Из стихотворения Александра Блока (прим. ред.)
Добавить комментарий