При подведении итогов соцсоревнования наш отдел занял первое место по институту. В качестве поощрения руководство премировало нас двумя десятками путевок на остров Валаам.
Теплоходный рейс отправлялся вечером от Озерной пристани. Мы запаслись примерно так же, как обычно собираются в поход – закуски и несколько бутылок горячительного, чтобы не замерзнуть от холодных ладожских ветров. И, конечно, Серега не забыл взять с собой гитару.
С нами вместе из старшего поколения в поездку отправился парторг отдела Василий Никитич. Ему в те годы было под шестьдесят, но он был еще крепок. И попеть в теплой компании любил, и анекдот забористый рассказать. Да и на девушек бросал иногда заинтересованные взоры.
Все разместились, разложили вещи, и настало время общего застолья. После двух-трех тостов со всех концов стола зазвучали шутки, анекдоты. И вот теперь настало традиционное время для песен. В то время и по радио, и по телевизору постоянно звучали «Поющие гитары», «Песняры», «Верасы». Песни из их репертуара мы все и пели. Причем трое девушек из нашего отдела были участницами общеинститутского хорового коллектива. Именно они и вели мелодию, не давая сбиваться на невнятное и шумное бормотание.
Время близилось к двенадцати. Кругом невская водная гладь, теплоход неспешно движется, и пелось привольно и легко.
Неожиданно в дверь громко и уверенно постучали. На пороге появилась элегантная дама лет сорока и, обведя недовольным взглядом стол, заставленный бутылками, непререкаемым тоном произнесла:
– Товарищи, вы шумите и мешаете другим пассажирам. Люди уже спать ложатся, а ваше пение не дает им уснуть. Сейчас же прекратите!
Тут Василий Никитич, одетый в пиджак, на котором красовалось несколько орденских колодок, обратился к ней:
– Вы, конечно, правы, но ведь посудите сами: молодежь поет хорошие советские песни, не какую–то там дрянь. И сейчас не так уж поздно.
Но дама была неумолима. Она отрицательно покачала головой. И тут наш парторг пошел в наступление. С обезоруживающей улыбкой он обратился к ней:
– Извините, а как вас зовут?
– Ольга Антоновна, – строго отвечала она.
– Послушайте, Ольга Антоновна, а ведь мы с вами теряем нынче молодежь.
При словах: «мы с вами» дама недовольна поморщилась. Она никак не относила себя к той же возрастной категории, что и наш парторг. А Василий Никитич уверенно продолжал:
– Мы должны перетянуть молодежь на нашу сторону, вырастить из них настоящих патриотов и не дать им окунуться в мир погони за вещами, за чуждыми нам идеалами.
— Вот, кстати, – сказал он, подумав, – Ольга Антоновна, а вы сами какие песни любите?
Дама растерялась от неожиданного вопроса.
– Я? Какие песни люблю, – задумалась она.
И вдруг решительно мотнула головой:
– Люблю я старые русские песни и романсы, которые мама пела.
Тут вся наша группа почти одновременно начала просить ее вспомнить что–нибудь из этого репертуара, хотя бы название. А Василий Никитич добавил:
– Наши девочки вам могут тихо подпеть, они в хоре института участвуют.
Тут Ольга Антоновна сначала потупилась, потом неожиданно покраснела, махнула рукой и, наклонившись к Сереге–гитаристу, о чем–то тихо его спросила. Он в ответ согласно кивнул.
И тут неожиданно чистым и низким для ее комплекции голосом она запела:
Окрасился месяц багрянцем,
Где волны бушуют у скал.
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал
Она кивнула головой в сторону девочек:
– Девчонки, подпойте мне!
И те стройно подхватили:
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.
Когда песня была допета до конца, мы усадили Ольгу Антоновну за стол, уговорили ее выпить с нами бокал вина. Потом еще мы вместе с ней спели «Живет моя отрада», «В лунном сиянии», «Ямщик, не гони лошадей». После окончания каждой песни капитан давал мощный продолжительный гудок, что означало одновременно и «браво», и «бис». Но это произошло только после того, как Василий Никитич посетил на всякий случай капитанскую рубку и выяснил, что они с капитаном почти ровесники. И, кроме этого, у них оказалось еще много общего.
Постепенно у дверей нашей каюты собралось несколько пассажиров. Они вовсю подпевали нашему хору, просили исполнить свои любимые песни и никак не собирались расходиться и ложиться спать.
Время шло, и казалось, что уже все песни спеты. Люди за столом, разделившись на небольшие группы, продолжали вести тихие разговоры. Василий Никитич и Ольга Антоновна, сидя рядом, о чем–то оживленно беседовали друг с другом.
Утром, когда теплоход пристал к причалу. все высыпали на берег, чтобы пойти на экскурсию, Василий Никитич сослался на плохое самочувствие и остался на борту теплохода. По возвращении с экскурсии мы застали его прогуливающимся по палубе вместе с Ольгой Антоновной. На больного он был совсем не похож.
А через месяц в институтской столовой всем отделом мы играли свадьбу. Поездка на Валаам оказалась решающей в судьбе двух людей – Василия Никитича и Ольги Антоновны.
После обильного и веселого застолья настало время песен. И несколько раз звучала раздольная русская песня, которая и послужила началом всей этой истории:
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал!
Новобрачные запевали, а дружный хор подпевал им.
Добавить комментарий