80 лет назад началось формирование «русского освободительного движения», которое возглавил попавший в немецкий плен бывший генерал красной армии власов. о неординарной человеческой и военной судьбе этого генерала и о возглавляемом им движении пойдет речь в этой статье. Войну Власов встретил, будучи командиром корпуса, на самом гибельном участке – на львовском выступе, - где советские войска были уже почти окружены ещё до начала германского вторжения. Однако корпус Власова сдержал натиск немцев и даже готов был перейти в наступление, если бы высшее командование сумело организовать поддержку соседей. Но все действия командования были скованы Жуковским (читай – Сталинским) приказом о недопущении провокаций. Власов организовал отступление корпуса и довёл его до Киева. После двухмесячных боёв в Киеве, будучи уже командующим армией, он вывел её из окружения.
Эти успехи Власова не остались без внимания Сталина. 10 ноября около полуночи Власова вызвали к Сталину. Верховный главнокомандующий утвердил назначение Власова командующим новой армии, которую только ещё предстояло создать. 6 декабря сформированная Власовым под Москвой в тяжелейших условиях 20-я армия в составе войск Западного фронта одной из первых начала контрнаступление. Несмотря на нехватку сил, Власов сознательно пошел на явный риск, граничивший с авантюрой. Не видя других способов нарушить планы противника и задержать его наступление, он объединил 15 выделенных ему танков с моторизованными частями армии и лично возглавил командование этой мобильной группой.
Но вскоре группа Власова оказалась в окружении, отрезанная от остальных частей армии. Обнаружив это, Власов отдал приказ оставшимся по другую сторону фронта частям армии о нанесении отвлекающего удара, а сам устремился навстречу им. Оба острия атаки соединились под Химками. Маневр с блеском удался - немцы остановили наступление, а оборонявшимся частям удалось выиграть драгоценное время.
Когда обстановка на фронте относительно стабилизировалась, Власов принял решение возобновить контратаку. Измотанные немецкие части не сдержали Власовского наступления и начали откатываться назад. 20-я армия в результате продвинулась на 150 км от Волоколамска к Ржеву. Перешли в наступление и соседние армии.
Всеми было признано, что действия армии Власова, которая находилась в самом центре, переломили ход сражения под Москвой. Фамилия Власова была у всех на устах. Журналисты искали с ним встречи. 24 января 1942 года Власов получил орден Красного знамени и звание генерал-лейтенанта.
В начале 1942 года Сталин распорядился начать наступление на Ленинград. Ядро наступательной группировки составляла 2-я Ударная армия, которую начали формировать ещё в конце октября 1941 года на территории Приволжского военного округа. Наступление началось на рассвете 13 января. Развивалось оно медленно, но всё же к 22 января 2-я Ударная, вклинившись в глубину расположения противника на 60 — 70 километров, захватила большой лесисто-болотистый район.
Единственная дорога, по которой осуществлялась связь с армией, находилась под непрерывными бомбежками и артиллерийским обстрелом и не могла обеспечить регулярный подвоз боеприпасов, продовольствия и фуража даже в минимальном объеме. Возникла угроза, что немцы, заткнув «бутылочное горлышко», полностью прервут связь армии с фронтом.
С каждым днем, неделей, месяцем положение 2-й Ударной армии становилось всё более трагическим. Недавно освобожденный из ГУЛАГа командующий Волховским фронтом генерал Мерецков, у которого ещё свежа была память о допросах, не преодолевший страх, стремился во что бы то ни стало доказать свою преданность Сталину. Поэтому он не стал объяснять Верховному, что фронт не готов осуществить предложенный его Ставкой план. В результате в Ставке сложилось совершенно превратное представление о положении дел на Волховском фронте, особенно, во 2-й Ударной армии.
Потери Волховского фронта в феврале 1942 года составили 53 000 человек убитыми и ранеными. Всё это напомнило Сталину зимнее наступление в Финляндии тоже под руководством Мерецкова. Поэтому 6 марта 1942 года Сталин во второй раз вызвал Власова и в присутствии Молотова, Берии, Ворошилова, Маленкова и главкома ВВС Новикова назначил его заместителем командующего Волховским фронтом. Мерецков понял, что Сталин прислал молодого, успешного, а главное, здорового генерала Власова с перспективой замены его, больного и много раз находившегося под подозрением.
После того, как немцы отрезали армию от основных сил фронта и она оказалась в критическом положении, Мерецков, хорошо освоивший штабные интриги, воспользовался этой ситуацией в качестве повода, чтобы удалить своего заместителя и возможного преемника на посту командующего фронтом. 20 марта он направил Власова во 2-ю Ударную армию во главе созданной им комиссии с целью запереть опасного конкурента в окруженной армии вдалеке от средств связи со Ставкой.
Чтобы причина удаления Власова не показалась надуманной, Мерецков отправил письмо генералу Клыкову о необходимости ликвидации группировки противника примерно в 75 тысяч человек. Хорошо зная Клыкова, Мерецков представлял себе, какое впечатление должно произвести его письмо на командующего 2-й Ударной армией, которая на тот момент еще могла бы попытаться вырваться из окружения, но уж никак не наступать на 75-тысячную группировку немцев.
Клыков не мог допустить, что командующий фронтом этого не понимает. Поэтому, получив послание Мерецкова, он не стал просить подкреплений для выполнения поставленной задачи, а немедленно «тяжело заболел» и его вывезли в тыл. В своих послевоенных воспоминаниях Мерецков, будучи уже маршалом, продолжал лгать: «Когда командарм-2 генерал Клыков тяжело заболел, Власов был назначен приказом Ставки командующим 2-й Ударной армией».
Никакого приказа Ставки о назначении Власова командующим 2-й Ударной армией не было. Власов просто оказался в ней старшим по званию командиром. Таким образом, Мерецкову удалось не только избавиться от конкурента, но и получить возможность «списать» провал всей операции на сталинского выдвиженца.
Убрав Власова, Мерецков продолжал вводить в заблуждение Ставку вплоть до своего освобождения от командования Волховским фронтом. В частности, он доложил в Москву, что коммуникации 2-й Ударной армии восстановлены, хотя снабжение армии так и не наладилось, и с середины апреля хлеба там выдавалось менее половины нормы, а других продуктов вообще уже не было.
С приходом после суровой зимы ранней весны 1942 года все зимние дороги оказались залитыми водой и сделались совершенно не проходимы для транспорта, даже гужевого. Обмороженные, изголодавшиеся, завшивевшие бойцы сидели в залитых грязной водой землянках, без боеприпасов и кухни. И только иногда по ночам с самолётов сбрасывали продукты и патроны, которых явно было недостаточно.
В эти дни Власов не только посылал в различные штабы радиограммы о бедственном положении армии, но и пытался найти решение, как самостоятельно разорвать кольцо окружения. 16 апреля 1942 года Военный Совет 2-й Ударной армии, обсудив проблемы снабжения, принял решение о постройке узкоколейной железной дороги Мясной Бор – Новая Кересть. Строительство дороги велось днем и ночью, невзирая на непрерывные бомбежки и обстрелы. Через две недели с начала строительства по дороге пошли платформы с продовольствием и боеприпасами.
30 апреля, наконец, был отдан приказ о выводе армии, но по странному совпадению именно в этот день немцы приступили к её ликвидации. Они наступали одновременно с севера, юга и запада, расчленяя остатки армии на три части. 21 июня Власов сообщил Военному Совету Фронта, что войска армии три недели получают по пятьдесят граммов сухарей в день. Последние дни продовольствия совершенно не было. Люди до крайности истощены. Наблюдается групповая смертность от голода. Боеприпасов тоже почти нет.
Утром 24 июня немецкие автоматчики прорвались к штабу армии. Военный совет армии принял решение с наступлением темноты, во что бы то ни стало прорвать кольцо и выйти из окружения. Выход частей 2-й Ударной армии, начавшийся в ночь на 25 июня, прекратился к 9.30 утра. Вышло около 6000 человек, в том числе 1500 раненых.
К 27 июня немцы закрыли все щели в кольце окружения. Руководству 2-й Ударной армии не удалось выйти из окружения. Начальник Особого отдела армии Шишков был ранен в ночь на 25 июня и застрелился. Комиссар Зуев погиб через несколько дней, напоровшись на немецкий патруль.
С 25 июня никаких официальных сообщений от самого Власова или о нем больше не поступало. Все попытки отыскать хоть какие-то следы Власова и членов Военного совета армии успеха не имели. Возможно, выйти из окружения Власов не торопился. Ад, пережитый им на берегах Волхова, заставил его многое пересмотреть. Скитаясь по Волховским болотам, оторвавшись от собственных и присланных особистов, чтобы не быть расстрелянным, отвечая за чужие ошибки, Власов размышлял о том, на что прежде не хватало ни времени, ни сил. Он многое додумал до конца: ошибки правительства, произвол властей, террор, бессмысленное принесение в жертву тысяч и тысяч людей. В результате произошел перелом, которого не случилось бы, не будь испытания Волховым.
Однако выхода из сложившейся ситуации он не находил. Думал даже о том, чтобы застрелиться, но решил, что из-за Сталина этого делать не стоит. Мысль о добровольной сдаче в плен он тоже отгонял. В результате случилась не сдача, а захват в плен. Согласно немецким источникам, 11 июля 1942 года Власов зашел в лесную деревушку Туховежи. Староста согласился ему помочь и поместил в сарай пожарной команды, ворота закрыл на замок, а потом донес немцам.
Накануне начальник штаба армии полковник Виноградов с ординарцем решили попытать счастья в соседней деревушке Ям-Тесово. Перед расставанием Власов отдал Виноградову, которого сильно мучила лихорадка, свою шинель. На рассвете 12 июля офицер разведки, разбудив переводчика, сказал ему, что прошлым вечером патрульные возле Ям-Тесово якобы застрелили генерала Власова, нужно опознать его тело. Когда оперативная группа с переводчиком проезжала деревню Туховежи, староста попросил взять партизана, которого поймали и держат в сарае. Немцы пообещали партизаном заняться позже.
В Ям-Тесово пленный красноармеец подтвердил, что он ординарец Власова. Они, пытаясь перейти линию фронта, зашли в деревню, чтобы попросить еды, но в них стали стрелять и Власов погиб. Поскольку на убитом была шинель генерал-лейтенанта и сходились некоторые приметы, указанные в «ориентировке на поимку», у немцев не возникло особых сомнений и они дали разрешение на погребение тела.
На обратном пути немцев встретил староста Туховежи и подвел их к запертому сараю. Когда открыли ворота, переводчик прокричал, чтобы все выходили. Вышедший человек показал документы с личной подписью Сталина, подтверждавшие, что он заместитель командующего Волховским фронтом.
15 июля 1942 года Власова отправили в специальный лагерь дознания для особо отобранных пленных, с которыми, по меркам того времени, обращались очень хорошо: генералам предоставлялась отдельная комната; полковникам - комната на двоих или троих. Все получали положенное в немецкой армии пищевое довольствие.
К Власову подключили прибалтийского немца, капитана Штрик-Штрикфельдта, свободно владевшего русским языком. Ему была поручена обработка Власова с целью его дальнейшего использования в роли вождя «освободительного движения» русских, придуманного немцами в качестве приманки для привлечения русских добровольцев.
17 сентября Власова перевезли в особый изолятор на окраине Берлина. К моменту приезда Власова обитатели особого изолятора уже начали терять надежду, что на них когда-нибудь обратят внимание. С появлением же Власова они вновь поверили, что можно будет добиться перелома ситуации. Власов пользовался популярностью в Красной армии и умел убедительно говорить. Поэтому он совершенно естественно занял место в центре того небольшого круга обитателей «странного дома», хотя поначалу лишь слушал их и наблюдал.
***
Идея начать борьбу против Гитлера, продолжая борьбу против Сталина, возникла не у Власова, а у критически настроенных немецких офицеров Главного штаба. Планы по созданию Русской Освободительной Армии тоже впервые были изложены задолго до пленения Власова.
Среди некоторой части офицерского корпуса Вермахта стала распространяться идея о необходимости сотрудничества с гражданским населением занятых территорий и привлечения к службе в германских войсках советских военнопленных. Ими был разработан проект формирования русских батальонов под немецким командованием. Позднее планировалось подчинить Власову всех этих русских добровольцев, рассчитывая превратить их в силу, на которую можно было бы опереться в случае смены правительства Германии и Верховного Главнокомандующего Вермахта. Власов тоже поверил, что немцам, которые ему помогали, удастся повернуть Германию в сторону сотрудничества с русскими национальными силами.
Что касается отношения к советской власти бывших военнослужащих Красной армии, оказавшихся в плену, то оно изменилось самим фактом пленения, который ставил их в непреодолимое противостояние с советским государством. Сдача в плен по советским законам считалась тягчайшим преступлением. Поэтому единственным условием возвращения советских военнопленных на родину, к своим семьям и близким стало падение большевистского режима.
Русское освободительное движение ставило перед собой следующие цели: 1) добиться от высшей власти Германии официального заявления о том, что она стремится освободить, а не завоевать Россию; 2) создать русское оппозиционное правительство; 3) добиться передачи административного управления на оккупированных территориях русским – местным жителям; 4) развернуть части РОА на одном из участков фронта, дав возможность просеивать и отбирать кадры из перебежчиков и пленных; 5) доверить пропаганду против сталинского режима органам освободительного движения.
Власов убеждал, что Германию ждет поражение, поскольку нельзя оккупировать такую громадную страну, как Россия и без помощи самих русских свалить сталинский режим. Он не мог понять, почему в ставке Гитлера не осознают этой реальности. Оставалось надеяться, что предстоящие поражения на фронтах заставят немцев задуматься.
Так и случилось, но слишком поздно. С приближением Красной армии к границам Германии пораженческие настроения охватили значительные слои немецкого общества. Даже некоторые генералы СС были уверены, что дела пойдут очень скверно, если в корне не поменять восточную политику. Встречалось много противников «восточной политики» и среди командиров боевых частей СС.
И вот, совершенно неожиданно, Власов получил поддержку лично Гиммлера. Группа, поддерживавшая Власова, подготовила для Гиммлера доклад о необходимости незамедлительных перемен в «восточной политике». В документе указывалось, что требуется поставить четкие политические цели перед теми 700 тысячами представителей восточных народов, которые с оружием в руках служат немцам, чтобы сохранить их преданность рейху. Только лозунг борьбы с большевизмом теперь уже не действует. В документе также обращалось внимание на то, что принуждение и насилие по отношению к восточным рабочим, численность которых составляет несколько миллионов человек, ведет не только к снижению качества выпускаемой ими продукции, но может послужить деструктивным фактором для экономики Германии в целом. Заканчивался же доклад рекомендацией принять и выслушать предложения генерала Власова.
После основательной подготовки, проведенной высокопоставленными офицерами СС, Гиммлер сообщил, что уже переговорил с Гитлером и примет Власова 21 июля 1944 года. 20 июля Гиммлер телеграммой предупредил, что встреча переносится по непредвиденным обстоятельствам. В конце дня всем стало известно о провалившемся покушении на Гитлера. Позже Власову сообщили, что Гиммлер, назначенный Главнокомандующим резервными войсками, примет его 16 сентября 1944 года.
После неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Власов лишился своих самых активных сторонников и влиятельных покровителей в Вермахте, при содействии которых движение пробивало себе дорогу даже в тех неблагоприятных условиях, когда захватнические планы Гитлера не допускали мобилизации потенциала антисоветских сил. Но, кроме того, ещё возникло вполне обоснованное опасение, что Гестапо постарается заодно уничтожить и самого Власова, и все его окружение.
Этим страхам не суждено было оправдаться. Как впоследствии стало известно, никто из заговорщиков не назвал Власова в качестве лица, имевшего хоть какое-то отношение к заговору. Власов действительно ничего не знал о готовящемся покушении.
На встрече Гиммлер ни словом не обмолвился ни о сверхлюдях, ни о евреях. Говорил он о необходимости обращаться с русскими, как и со всеми людьми вообще, - корректно и гуманно. В ответ на критику Власовым доктрины о славянских недочеловеках Гиммлер заявил, что в каждом народе есть некоторое количество недочеловеков, но в СССР они находятся у власти, а в Германии их помещают в концлагеря, и он хотел бы помочь Власову и в России всё поменять местами.
Власов обратил внимание Гиммлера на то, что в Германии более миллиона русских уже служат в небольших по численности вооруженных формированиях в составе немецкой армии. Если их свести в армию и заключить соглашение между немцами и временным русским национальным правительством, то можно будет еще добиться перелома в войне. Появление крупных, наступающих единым фронтом русских национальных сил стало бы неожиданностью для Сталина. Власов попросил для начала перевести русские батальоны из Франции и передать их в его распоряжение. Гиммлер пообещал содействовать в решении этого вопроса.
В ходе беседы Гиммлер коснулся ряда трудностей, связанных с обеспечением вооружением на данном этапе войны. Кроме того, быстрый вывод из боевых действий русских частей, находящихся на фронте, может привести к тяжелым последствиям из-за острой нехватки людей. Тем не менее, Гиммлер обещал создать армейский корпус. Он сообщил, что уже консультировался по данному вопросу с Гитлером. Поэтому Власов может себя уже считать главнокомандующим РОА в звании генерал-полковника.
Закрывая дискуссию, Гиммлер сказал, что Власов произвел на него благоприятное впечатление, и он заверил, что сдержит обещание. После формирования РОА и русского альтернативного правительства Власов будет представлен Гитлеру на официальной церемонии. После положительного решения вопроса о создании суверенного правительственного органа Гиммлер предложил Власову занять пост главы правительства и Главнокомандующего РОА.
В прессе появилось сообщение о встрече Гиммлера с генералом Власовым и о достигнутом между ними согласии по вопросу консолидации всех сил русской нации для освобождения Родины. Употребленные в сообщении слова «нация» и «Родина» в отношении России прозвучали сенсацией. Заговорили даже о новом «чудесном оружии» - Власове, способном изменить ход войны.
Началась интенсивная работа по созданию Комитета освобождения народов России (КОНР). Были созданы четыре управления: административное во главе с Малышкиным, который одновременно стал заместителем Власова; гражданское под началом генерала Закутного с функциями защиты интересов восточных рабочих и военнопленных; управление пропаганды, которое возглавил Жиленков; и Генеральный штаб вооруженных сил КОНР, начальником которого стал генерал Трухин.
14 ноября 1944 года Власов в Праге зачитал «Манифест» РОД, объявил о создании КОНР и Вооруженных Сил (ВС КОНР). Немцы в Праге впервые объявили о своем новом союзнике, которого представляет КОНР и его председатель генерал Власов. Манифест был опубликован в первом номере нового печатного органа КОНР – газеты «Воля народа». Одновременно на советской территории были выброшены листовки с его текстом. После опубликования манифеста Власов получил право открыто провозглашать политические цели движения.
В Манифесте Германия упоминалась не более двух раз и без всякого пресмыкательства и унижения. «Прекращение войны и заключение почетного мира с Германией <...>. Комитет Освобождения Народов России приветствует помощь Германии на условиях, не затрагивающих чести и независимости нашей родины. Эта помощь является сейчас единственной реальной возможностью организовать вооруженную борьбу против сталинской клики». Власов категорически отказался включать какие-либо антисемитские пункты. Гитлер или национал-социализм вообще не был упомянут в документе ни единым словом.
Программа Власова, в которой представлено видение будущего России, на самом деле, - плод коллективных усилий. Коллектив объединил на почве антисталинизма совершенно разных людей: демократов, монархистов, марксистов, членов НТС - солидаристов и даже людей, в прошлом симпатизировавших национал-социализму. Помимо неприятия сталинского социализма, этих людей объединял отказ от идей реставрации в России дореволюционных порядков, отказ от национал-социализма, неприемлемого в многонациональной России, отказ от идей буржуазной демократии, не сумевшей противостоять большевикам в России и нацистам в Германии.
В Манифесте были представлены основы нового строя – некапиталистического и несоциалистического как результат синтеза лучшего государственного социализма и частного предпринимательства. Частная инициатива при активной роли государства. Многие явления в документе, написанном в условиях несвободы, вынужденно замалчивались или остались неясными.
После принятия Пражской декларации, 18 ноября 1944 года в большом берлинском зале «Ойропа Хаус» состоялся митинг, на котором присутствовало 1500 человек – члены делегаций из трудовых лагерей и лагерей для военнопленных. На следующий день, 19 ноября в Русском соборе Берлина глава Российской православной церкви за рубежом митрополит Анастасий и митрополит Берлина и Германии Серафим отслужили молебен за победу воинов -освободителей, тем самым признав власовское движение. 20 ноября посланники РОА провели встречи с военнопленными и восточными рабочими, на которых рассказывали о КОНР и знакомили с манифестом. В результате от различных групп рабочих прибыло 470 коллективных и тысячи личных писем с просьбами о зачислении в РОА добровольцами. На организацию армии потекли пожертвования
Опубликованный в Праге манифест встретил огромный интерес и в самой Германии. Еще больше им интересовались болгары, югославы, словаки, венгры, прибалты. Представители этих народов готовы были принять политическую программу, содержавшуюся в манифесте.
Запад тоже отметил демократическую направленность программы. По словам английского историка Р. Конквеста, изданный Власовым 14 ноября 1944 года политический Манифест показывает, что он отнюдь не симпатизировал нацизму - его единственной целью была демократическая Россия. Американский ученый Леонард Шапиро отмечал полную независимость Власова, «настоящего русского патриота», не затронутого «нацистской идеологией. Венский философ профессор X. Эйбл обнаружил в Пражском манифесте целый ряд моментов, указывающих на то, что в истории человечества обозначился новый подъем, вдохновителем которого стал Власов.
Добавить комментарий