Спецнарод

"Что, каждый пятый стучал?" — спросил я. "Почему "каждый пятый?" — удивился начальник местного ГБ. — Каждый третий!"

Давно уже стало анекдотом вручение погон полковника ФСБ депутату Государственной думы Николаю Харитонову. Анекдот, разумеется, не в том, что он полковник и гэбэшник, а в том, что он в парламенте страны представлял тогда Аграрную партию России. Такой спец-крестьянин от спец-служб, в одной руке — соха, в другой — револьвер Дзержинского.

У давнего парламентского чекиста Харитонова есть недавний коллега — Хинштейн. По совместительству — корреспондент газеты "Московский комсомолец". Стал известен, когда в 1997 году опубликовал в "МК" приватные разговоры Чубайса с его сподвижниками по делу о выносе из Белого Дома коробки с 500 тысячами долларов. Так называемую "прослушку" — записи, сделанные неизвестно кем, без санкции суда и прокурора, то есть незаконно.

Затем прославился тем, что при задержании автоинспекцией у него обнаружили удостоверение на имя капитана милиции Матвеева. Так называемый документ прикрытия. В общем, спецкор от спецорганов. В Америке, например, "спецорганам" законодательно запрещено вербовать тайных агентов-сотрудников среди журналистов. У нас такого закона нет.

С тех пор, понятно, Хинштейн пользовался в журналистских кругах специфической известностью. Некоторые называли его "сливным бачком". В том смысле, что через него спецслужбы сливали в прессу компромат на того или иного неугодного им человека. При этом учтем, что материалы Хинштейна всегда вызывали и вызывают интерес читателей. От себя скажу — среди разоблаченных Хинштейном людей нет таких, за честность и невиновность которых я поручился бы хотя бы рублем. А поскольку Хинштейн стал популярен в народе, то партия "Единая Россия" привлекла его в свои ряды — или ее привлекли к нему, или их вместе привлекли, черт вас разберет, кто там кого привлекает! — и сделала его депутатом Государственной Думы. Теперь Хинштейн — народный избранник.

Но ветеран КГБ в политике — безусловно ЛДПР, Либерально-демократическая партия Жириновского.

В ЛДПР очень много людей, еще в советские времена слывших яростными, непримиримыми антисемитами. Каким же образом они пошли в подчинение еврея, называют еврея своим вождем? Пусть даже он еврей-антисемит — для них это не имеет никакого значения. Они, как я полагал ранее, скорее удавятся, чем пойдут на такое. А ничего. Как миленькие. Что же заставило их переступить через натуру?

Напомню, как создавалась ЛДПР.

Член Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлев: "Я помню, как в перерыве между заседаниями какого-то собрания члены Политбюро сели пообедать. Михаил Сергеевич был хмур, молча ел борщ. Поднялся председатель КГБ Крючков и сказал примерно следующее: "Михаил Сергеевич, выполняя ваше поручение, мы начали формировать партию, назовем ее по-современному. Подобрали несколько кандидатур на руководство".

Заместитель председателя КГБ Ф.Д.Бобков: "В русле идей Зубатова ЦК КПСС предложил создать псевдопартию, подконтрольную КГБ, через которую направить интересы и настроения некоторых социальных групп. Я был категорически против, это была чистая провокация. Тогда за это взялся сам ЦК. Один из секретарей партии занимался этим. Так они "родили" известную либерально-демократическую партию и ее лидера, который стал весьма колоритной фигурой на политическом небосклоне".

Член Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлев: "Лукавит Филипп Денисович. Партию создавали совместными усилиями ЦК и КГБ. Да и название, по моим догадкам, придумал Бобков. Удачное, кстати сказать, название".

Если сложить воедино слова председателя КГБ Крючкова и его заместителя Бобкова, то получаем: "Мы начали формировать партию, подконтрольную КГБ". Надо прибавить, что Бобков тогда был не просто заместитель председателя КГБ, а начальник зловещего Пятого управления КГБ — того самого, которое боролось с инакомыслящими. Тайная политическая полиция. Надо полагать, "формировал" он партию не из первых попавшихся на улице людей, а из людей, "подконтрольных КГБ". Как их называют в народе, догадайтесь сами.

А таких людей можно заставить делать, что угодно.

Ныне ЛДПР — одна из двух крупнейших партий в стране, если не считать "Единую Россию", которую трудно назвать политической партией. В 2006 году ЛДПР отметила 60-летие своего вождя. Отметила и отметила, это их дело. Но вместе с ней, с партией Жириновского, кипела и бурлила вся пресса. От специального торжественного съезда партии в Кремлевском дворце, от объявления на нем Великобритании главным врагом нашей страны до музея подарков, до какого-то трона, который ему якобы подарил Кадаффи, до автопробега в честь 60-летия Жириновского — все освещалось и смаковалось! И так — все годы его нахождения на российской политической сцене. Ни одно политическое или просто шоу на телевидении не обходилось и не обходится без Жириновского или его ближайших товарищей по партии.

Допустим, что все журналисты — недоумки. Допустим, они не понимают, что творят, не доходит до них, что своими руками создавали и создают ему известность. Допустим, Жириновский для них — ньюсмейкер, создатель новостей, по-русски говоря. Причем, создатель "прикольных", "балдёжных", скандальных новостей, он рейтинг программы повышает.

Но освещение жизни и деятельности ЛДПР и Жириновского при этом странно односторонние. Все, что угодно — драка, таскание женщин за волосы, оскорбление журналистки, купание в проруби, но только не то, что неприятно и неудобно Жириновскому! Ни на одном канале ТВ, ни в одной газете в юбилейные дни не говорилось о странной истории создания партии, о роли КГБ и ЦК КПСС.

Бывший член Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлев в книге "Сумерки" (Москва, 2003) писал, как его давний знакомый генерал КГБ, оглядев зал заседаний Государственной Думы, воскликнул: "Да тут половина — наши!"

А сколько их там в действительности? Сомневаюсь, что можно дать более или менее точный ответ.

Однако доктор наук, сотрудник Института социологии Ольга Крыштановская знает. Ее специализация — исследование отечественных политических элит.

"Например, в составе Думы (прошлого созыва — С.Б.) их 18 процентов. В Совете Федерации — тоже около 20 процентов. В правительстве — порядка 34 процентов. Но это надводная часть айсберга. А вот в подводной части — немало интересного и неожиданного. Много силовиков занимают посты второго уровня — замминистров, например... Во многих регионах один из вице-губернаторов — человек "оттуда". Все эти люди — в погонах... Но есть и другие, о принадлежности к силовым структурам которых знают немногие, и в их биографиях вы не встретите строчки "служил там-то". Это нелегалы, которые работали в "аффилированных" структурах КГБ. "Аффилированные" структуры появились в советское время. Это были "дочки" КГБ, в основном связанные с международной политикой, экономикой, торговлей, журналистикой и т.д. Я пыталась делать примерные подсчеты. Так вот, если сложить число официальных силовиков и "аффилированных", то их во власти сегодня окажется примерно 77 процентов..."

Но помимо людей ГБ в Госдуме, Совете Федерации, правительстве и прочих государственных и бизнес-структурах есть самая-самая подводная часть айсберга — обычное население, почти рядовой народ. И даже совсем рядовой. И даже криминальный. В общем, народ во всем его многообразии.

Вспомним известных всем людей, которые в самом начале перестройки и гласности говорили одно, а потом, вдруг, резко перешли в другой лагерь. К примеру, знаменитый в прошлые времена человек на первом же съезде народных депутатов резко выступил против... КГБ! Сейчас-то забылось, а в те времена публичное упоминание тайной полиции было вроде грома небесного. Да если бы просто упоминание! На всю страну тот депутат заявил: пора убрать КГБ с Лубянской площади. Пока эта страшная корпорация находится там — страшная тень ее нависает не только над площадью и над Москвой, но и над всей страной. И президент Горбачев должен определиться, с кем он, с народом или с этой корпорацией! Вот какие слова были! Но прошло несколько лет — и депутат наш заговорил совсем по-другому. Что случилось? Вот так резко, в один миг, переродился, поменял убеждения? Не знаю, не знаю... На шестом десятке лет строй мыслей и чувств в один день не меняют.

Вспомним лидера известной всем экстремисткой молодежной партии. В молодые годы эмигрировал в Америку, в годы перестройки вернулся. Попробуйте, поставьте себя на его место. Двадцать лет в Америке! Уехали в тридцать лет из страны брежневского социализма — вернулись в пятьдесят лет в гласность, свободу слова, дикий капитализм. Ничего понять невозможно, ничего и никого вы здесь не знаете. Особенно не знаете молодежь. И вдруг — создаете именно из молодежи партию (!) и становитесь ее лидером! Как это у вас так получилось?

Вспомним литературных деятелей, которые в советские времена слыли прогрессистами, чуть ли не западниками, а с началом перестройки и гласности вдруг стали активнейшими деятелями организаций и изданий охранительного толка. Как будто им кто-то сказал: "Поработали под прикрытием либералов — и хватит! Пора вступать в открытый бой!"

Опять же это люди на виду, известные. А сколько совсем незаметных, обычных, таких же, как мы.

Эта тема у нас вообще закрыта, табу на ней. Оно понятно: тайная агентура не выдается, списки не рассекречиваются никогда — это закон спецслужб. Иногда лишь проговаривается в раздражении какой-нибудь бывший работник КГБ, не называя, разумеется, конкретных имен, а вообще... Мол, если бы открыли эти списки, то тысячи и тысячи людей друг с другом бы не здоровалась.

Как-то приехал я в родной город на большой литературный юбилей. На одном из банкетов рядом со мной оказался начальник местного ГБ. Размякнув, разговорившись, он вдруг предложил:

—А приходите завтра к нам, мы вам ваше досье покажем!

Я растерялся, не сразу нашелся, что ответить. А он, видимо, спохватился, и со вздохом сказал:

—Нет, нельзя. Конечно, там в доносах одни псевдонимы, но все равно... вы после этого приезжать не будете в родной город...

—Что, каждый пятый стучал? — спросил я.

—Почему "каждый пятый"? — удивился начальник местного ГБ. — Каждый третий!

Может, их миллионы — осведомителей, несчастных людей, завербованных органами. Во все времена и при всех режимах это делается по одному рецепту. Ловят мальчишку на грабеже ларька, на участии в изнасиловании (незарегистрированном, незаявленном) и говорят: "Такие дела, пацан, или статья на пять лет — или будешь нам помогать..." Берется расписка — и человек на всю жизнь прикован к милиции. Тот же принцип и в КГБ. В советские времена практически любого человека могли напугать сроком за антисоветчину (кто из нас не рассказывал или не слушал анекдотов про Брежнева, кто не ругал систему?) и принудить к агентурной работе.

Интенсивная вербовка идет и сейчас, разумеется. Вот что пишет студент МГУ Иван Садреев в журнале "Журналист", нашем профессиональном издании: "Органы нашли верный способ подбора персонала на журфаке. Подойдет к тебе на третьем курсе тихий дяденька и спросит вежливо-вкрадчиво: хочешь ли ты, дружок, остаться в Москве, получить прописку? Тогда добро пожаловать к нам. Не хочешь — привет провинции. И замирает застигнутый врасплох третьекурсник, упершись остекленевшим взглядом в вежливо-вкрадчивую перспективу".

А вот исторический документ. Решение Коллегии ВЧК от 5 марта 1921 года.

"Каждый более или менее ответственный чекист должен получить через ВСНХ должность в хозяйственном органе. Эта работа не будет стоить ЧК никаких расходов, а результаты будут колоссальные, т.к. мы приобретём массу осведомителей и будем чекизировать рабочих, превращая их в борцов за своё дело".

Как видите, всё было предусмотрено еще на заре Советской власти. И всё тут есть: и "организация экономических подразделений" (только сейчас заговорили громко о переделе собственности в пользу силовиков), и вовлечение широких масс трудящихся в агентурно-стукаческое дело — "приобретем массу осведомителей"...

Этот документ — только для нас тайна, неведомо как всплывшая. А там, внутри, он, вполне возможно, был каждодневным руководством к действию на протяжении всех лет Советской власти. Может, план был по вербовке, и передовикам премии давали...

В принципе, люди из тайной полиции делают свою работу, так ведь? Стараются. А все вопросы — к нам. Например, почему мы за 17 лет новой России так и не приняли законов, запрещающих вербовку журналистов и депутатов? Ну какой же ты журналист, глас народа, если тебя, как марионетку, дергает за ниточки никому не известный "редактор в штатском". Какой же ты депутат, защитник народа, если тебя дергает за ниточки никому не известный кукловод. А коли мы не приняли таких законов, не защитили важнейшие институты общества от вторжения тайной полиции, то сами и виноваты. Это нас дергают за ниточки. А мы размахиваем руками, чего-то кричим... часто — очень довольные собой, своими "независимыми" мыслями и решениями.

Правда, есть у меня вопросы и к тайной полиции. Если кругом, сплошь и везде ваши агенты, то почему с 1995 года гуляет на воле террорист Басаев? (Его смерть в 2006 году, на мой взгляд, — инсценировка. С чьей стороны, с той или с этой — ещё большой вопрос. А Басаев, скорее всего, под другим именем греется в теплых зарубежных краях.) А также другие, малоизвестные. Или вам безопасность страны давно уж по фигу? У вас другие интересы?

После падения коммунистической власти в Польше, Чехии, Словакии были созданы Институты национальной памяти. Сейчас такой институт организовывается в Украине. Среди их задач — выявление всех, кто сотрудничал с тайной полицией коммунистических режимов. С соответствующей оглаской, с запрещением занимать общественные и государственные должности. А в России об этом даже говорить смешно — не поймут. Общее равнодушие к теме началось не с приходом к президентству подполковника КГБ Путина и засильем сотрудников "органов" во всех сферах власти и бизнеса. Нет, гораздо раньше.

Что-то произошло в массовом сознании. Как бы ни чекизировали нас в советские времена, но отношение к стукачам было совершенно определенное. В моём детстве, которое пришлось на пятидесятые-шестидесятые годы, мы еще не знали, что "сексот" — это "секретный сотрудник". Оскорбительным словом "сексоты" мы называли самых подлых пацанов, доносчиков.

В начале 90-х годов страна ахнула, когда генерал КГБ Калугин открыто сказал о всеохватывающей сети завербованных осведомителей.

А потом вдруг и сразу настали новые, нынешние времена. Польша с тех лет бурлит, обсуждая закон о люстрации. То же самое в Латвии. А нам давно — с начала тех же 90-х, с победы капитализма в России — нет до этого никакого дела. Интерес пропал мгновенно. Как испарился. В кругах советского студенчества, в кругах советской интеллигенции подозрение в сношениях с ГБ было несмываемым пятном, клеймом. А сейчас редактор российской газеты подшофе хвастается сотруднику, что он действующий офицер ФСБ, тот разносит слух по всей Москве — и никому неинтересно.

Этих людей, быть может, миллионы. Они в любой момент начнут говорить и делать то, что велят им их тайные хозяева. Из них можно сколотить любую "партию", любое "общественное движение", любой отряд и направить туда, куда велят хозяева! И увлечь за собой нас. Своими действиями, своими идеями. Получается, что из стукачей, сексотов и прочих тайных агентов спецорганы создают спецнарод.