Эзотерическая страничка Письма живого усопшего

[продолжение, начало в № 4 от 05 сентября 2003, № 5 от 19 сентября 2003, № 6 от 03 октября 2003, № 7 от 17 октября 2003, № 8 от 7 ноября 2003]

Меня часто призывают, чтобы решать различные затруднения. Многие меня называют просто “судья”, но обыкновенно каждый сохраняет то имя, которое он носил на земле.

Мужчины и женщины приходят ко мне, чтобы я решил для них некоторые недоумения, касающиеся этики и других вопросов, приходят даже по случаю ссор. Вы, вероятно, думали, что здесь не ссорятся? Не только ссорятся, но и бывает продолжительная вражда.

Придерживающиеся различных религиозных взглядов приходят нередко в горячие столкновения. Появляясь сюда с теми же верованиями, с какими они были на земле, и получив возможность лицезреть свои идеалы и реально переживать свои чаяния, люди различных верований становятся здесь еще нетерпимей, чем на земле. Каждый убежден, что именно он прав, а другой ошибается. Особенно часто это встречается у вновь пришедших сюда. Через некоторое время они становятся гораздо терпимее, сосредотачиваясь внутри своей собственной жизни и наслаждаясь теми доказательствами и осуществлениями, которые каждая душа строит для себя.

Мне хочется дать вам пример, в каких вопросах приходится мне быть здесь “судьей”.

Здесь есть две женщины, которые при жизни на земле были замужем за одним и тем же человеком. Первая женщина умерла, а затем ее муж женился на другой, и вскоре — через год или два — муж и вторая жена оба перешли сюда. Первая жена считает себя единственной женой своего мужа и следует за ним повсюду. Она утверждает, что он обещал встретиться с ней на небесах. Он же чувствует более склонности ко второй жене, хотя и к первой питает добрые чувства. Но ему надоедает то, что он назвал безрассудным безрассудством. Он сказал мне однажды, что желал бы отделаться от обеих для того, чтобы отдаться спокойно интересующим его изысканиям. Он часто искал моего общества, и обе женщины, не хотевшие расстаться с ним, приходили тоже ко мне. Однажды, когда они подошли ко мне втроем, первая жена задала мне такой вопрос:

— Этот человек — мой муж. Не должна ли эта другая женщина удалиться подальше и оставить его безраздельно мне?

Я спросил вторую жену, что она имеет сказать. Она ответила, что без мужа она будет здесь очень одинокой, и так как она имела его позднее, поэтому он принадлежит более ей, чем другой жене.

Мгновенно вспыхнула в моей памяти сцена между саддукеями и Христом, когда они задали ему подобный же вопрос, и я повторил Его ответ, насколько мог его припомнить: “Восставшие из мертвых не женятся и не выходят замуж, а пребывают подобно ангелам на небесах”.

Мой ответ, по-видимому, поразил их, и они отошли, чтобы подумать над ним.

Мои собственные наблюдения над этим вопросом приводят к тому, что различие полов здесь так же реально, как и на земле, хотя выражается оно иначе.

Через несколько времени все трое пришли ко мне опять и сказали, что они по-новому пересмотрели свое затруднение: возможно, что эта новая точка зрения была ангельская, так как первая жена решила “предоставить” своему мужу проводить часть времени с той, другой женщиной, если это для него необходимо.

Но дело в том, что у мужа была другая нежная любовь к молодой девушке еще до встречи с обеими женами. Эта девушка тоже умерла, и у мужа явилось сильное желание разыскать ее здесь. Удастся ли ему это, я не могу сказать. Но положение его не из легких, и я думаю, что оно не составляет исключения. Хотя есть способ, посредством которого он мог бы отделаться от настойчивого общества своих жен и обеспечить за собой уединение; но он этого еще не знает. Знающий может уединиться здесь так же, как и на земле; он может построить вокруг себя стену, через которую его может увидеть только посвященный. Я не открыл этой тайны моему приятелю; но со временем я, может быть, и открою, если для его развития потребуется одиночество. Теперь же мне кажется, для него полезнее приспособиться к этому двойному праву на него и найти, какая истина лежит в основе его затруднений. Может быть, он узнает, что в действительности, по существу он не “принадлежит” ни одной из этих женщин. Пребывающие здесь души начинают через некоторое время в такой степени любить свободу, что готовы и сами отступить от своих прав и претензий на чужую свободу.

Здесь можно расти, если у человека есть эта потребность; хотя мало кто пользуется этой возможностью. Большинство довольствуется тем, что усваивает земной опыт и земные переживания; и здесь люди теряют благоприятные возможности так, как они делали это во время своей земной жизни. Здесь есть учителя, всегда готовые помочь тому, кто желает их помощи для проникновения в тайны жизни — здешней, потусторонней и теряющейся в далеком-далеком прошлом.

Если человек понял, что его недавнее пребывание на земле было лишь последним в длинном ряде его жизней, и если он сосредоточит свои мысли на восстановлении в памяти далекого прошлого, он может вспомнить эти жизни. Многие могут думать, что достаточно одного освобождения от материальной завесы, чтобы освободить душу от всякого помрачения; но как на земле, так и здесь, — все происходит так или иначе не оттого, что оно должно бы быть таковым, а оттого, что оно есть таково.

Мы притягиваем к себе переживания, для которых мы созрели, и на которые у нас есть запрос; но большинство душ предъявляют здесь слишком малые запросы, так же, как это они делали на земле. Скажите им, чтобы они требовали больше, и жажда их будет удовлетворена.

Письмо 18

Несколько времени тому назад я сообщил вам свое намерение посетить ад; но когда я начал свои исследования в этом направлении, оказалось, что здесь существует множество разновидностей того, что мы называем адом.

Каждый человек строит для себя свой собственный ад.

Да, я уверен, что люди помещают сами себя в ад, что не Бог туда их посылает. Я начал искать ада из огня и серы и не нашел такого. По всей вероятности, Данте видел то же, что и я. Но существуют другие, индивидуальные виды ада.

(Писание внезапно остановилось по непонятной для меня причине и более не возобновлялось в этот вечер).

Письмо 19

Я встретился с очень интересным человеком после того, как писал с вами. Это — любящее сердце, которое ожидало здесь свою возлюбленную в течение 10 лет.

На земле ее уверяли, что он умер, и убедили полюбить другого; но она не могла забыть его, так как каждую ночь он встречал ее душу во время сна, каждую ночь она появлялась к нему сюда и иногда могла припомнить, пробуждаясь, все, что он сказал ей во время свидания.

Она сказала ему, что недолго останется в солнцем освещаемом мире и придет к нему сюда в самосветящийся мир.

Несколько времени тому назад она, наконец, явилась. Он давно поджидал ее и построил из вещества этого мира маленький дом, какой мечтал устроить для нее на земле.

Он рассказал мне, как однажды ночью, явившись к нему во сне, она заявила, что соединится с ним завтра.

Он был поражен и почти готов остановить ее, так как его смерть была внезапная и очень мучительная, а он боялся страданий для нее. Он всегда охранял ее, стараясь предупредить о каждой опасности; но на этот раз он почувствовал, когда первое потрясение прошло, что она действительно перейдет к нему. Он был очень счастлив.

Здесь он не искал новой любви, ибо, когда покидаешь землю с одной большой любовью, и когда земная возлюбленная не забывает ушедшего, связь может сохраняться на долгое время, не ослабевая. Вы, оставшиеся на земле, забыли все пережитое здесь и потому не знаете, какое счастье приносит нам ваше воспоминание, не понимаете, как нам тяжело ваше забвение.

Хотя бывает часто, что более всего развиваются в духовности как раз те, которых забывают на земле любимые люди; но тем не менее, грустно быть забытым.

Вы вызываете в нас силу, предоставляя нас самим себе; но эта сила дается тяжело, и далеко не все души готовы для того, чтобы воспользоваться вынужденным одиночеством с целью быстрее подниматься по лестнице духовного знания.

Но вернемся к интересующей нас паре. Весь тот день он оставался около нее. Он не мог видеть ее тела, ибо лучи солнца были слишком ярки для него, но после долгого ожидания он почувствовал ее руку в своей руке и, хотя она была невидима для него, он знал, что она здесь. И он заговорил с нею, употребляя земные слова. Но она, казалось, не понимала его. Он заговорил с ней снова, но она все не отвечала, хотя по пожатию его руки он знал, что она сознает его присутствие. И так стояли они рука в руку в темноте солнечного освещения: он — способный говорить благодаря своему долгому опыту в мире тонких звуков, она — безмолвная и растерянная, но продолжающая держаться за его руку.

Когда лучи солнца погасли, он начал видеть ее лицо и ее глаза, широко раскрытые и испуганные. Они продолжали оставаться в комнате, в которой лежало ее безжизненное тело. Было лето, и окна были раскрыты. Он старался увлечь ее в простор душистой ночи, которая для них представляла день, но она удерживала его за руку и не хотела удаляться. Под конец ему удалось увлечь ее на некоторое расстояние; теперь она услыхала его и ответила.

— Возлюбленный, — сказала она, — которая же из двух я? Я вижу себя — я чувствую себя — и там тоже я, Я словно в двух местах. Которая же из двух — настоящая я?

Он утешал ее словами любви. Он боялся приласкать ее, ибо прикосновение душ чрезвычайно сильно, и он боялся, чтобы она не возвратилась к той покинутой форме, и не настала бы новая разлука.

Но хотя она часто приходила к нему во сне, теперь это было иначе, гораздо жизненнее, и он почувствовал, что она действительно переступила через великую перемену.

Она продолжала держать его за руку и в то же время не хотела удаляться от “той вещи”. Он оставался с ней всю ночь и весь следующий день, когда засияло солнце, и он снова перестал видеть ее.

В течение этого дня друзья его возлюбленной нарушали покой ее тела, проделывая над ним то, что нужно для живых и только тревожит мертвых. Он оставался с ней вторую ночь и второй день. Он слышал рыдания ее огорченных родителей, хотя они не могли видеть ни его, ни свою дочь; но во вторую ночь маленькая собачка его возлюбленной вбежала в комнату, где лежало ее тело, увидала их и начала жалобно визжать. Они оба слышали этот визг. Теперь она яснее слышала, когда он заговаривал с ней.

— Куда увезут они “это?” — спросила она его.

Тогда он вспомнил минуты, когда сам стоял, как зачарованный, около своей безжизненной формы, над которой его возлюбленная проливала горькие слезы. И он начал ее уговаривать удалиться совсем; но ей казалось, что она не может. На третий день она взволновалась, когда они укладывали в гроб ее тело. В то же время он почувствовал — видеть он не мог — целую толпу, собравшуюся в комнате, и услышал похоронную музыку. Музыку гораздо легче слышать, чем человеческие голоса; для того, чтобы расслышать последние, нужна хорошая подготовка.

В это время его возлюбленная была в тяжелом волнении, которое передалось и ему; они начали подвигаться медленно — невыносимо медленно — и он сказал ей: “Не огорчайся, они хотят похоронить “это”; но ты в безопасности со мной”.

Небеспричинно над домом смерти чувствуется какая-то странная невыразимая тишина, которая не может быть объяснена одной печалью оставшихся. Они чувствуют присутствие души, ушедшей из мира, хотя и не могут видеть ее. Их собственные души оберегают невольно эти первые минуты ее смятения. Перемена не была бы так мучительна, если бы переходящий в иной мир помнил, что это случалось с ним и прежде: но мы так легко забываем. Иногда мы называем землю “Долиной забвения”.

В течение последующих дней и недель этот человек оставался около своей возлюбленной, все время стараясь отвлечь от земли и от “этого”, привлекавшего ее так же, как и многих, мучительной тягой.

Я узнал здесь, что души, прожившие долгое время на земле, отрываются гораздо легче, но этой женщине было около 30 лет, и ей трудно было освободиться даже с помощью своего возлюбленного.

Но в один прекрасный день, или ночь, по-вашему, он ввел ее в тот дом, который приготовил для нее на небесах, и они стали жить там. Иногда он покидает ее на короткое время, а иногда она; ибо радость совместного пребывания усиливается здесь так, как и на земле, благодаря временной разлуке. В течение первых дней она испытывала время от времени голод, и он старался утолить его, предлагая ей различные вещества здешнего мира. Постепенно она отвыкла от земли и от земных привычек и только изредка, во сне, возвращалась к своим родителям.

Не оставляйте никогда без внимания снов, касающихся умерших людей. Такие сны имеют всегда какой-нибудь смысл. Они передают не всегда верно, ибо дверь между обоими мирами чрезвычайно узка, и мысли часто искажаются, переходя из одного мира в другой. Но не забывайте, что мы, все же можем общаться с вами этим путем. Я являлся к вам во сне, стоя за решеткой окруженного стеной сада, в котором вы были заключены. Я улыбался и делал знак, чтобы вы подошли ко мне; но я вовсе не хотел, чтобы вы остались здесь со мной. Я хотел, чтобы вы пришли сюда в духе; хотя для меня легче, чем для вас, переходить в наш мир.

Доброй ночи.

продолжение следует