Принесите-ка мне, звери, ваших детушек
Я сегодня их за ужином скушаю!
(Корней Чуковский. Тараканище)
Знакомый литератор прислал статью: вот-де до чего опустился академик В.Топоров.
Прочитала — и не поверила. Не может академик Владимир Топоров, уважаемый филолог, такое написать! И правильно не поверила: Топоров, да не тот — Виктор. Тот Топоров умер, этот — жив. Тот из Москвы, подменный — из Питера. Тот был академиком Академии Наук по отделению литературы и языка, а этот "действительный член" "Академии российской словесности". Член этой Академии может себе позволить в статье такие выражения, как "слили" премию, "кинуть" мецената, "симпозиумы-хренозиумы" и самое ударное — "екало мене". Может быть, кто-нибудь из тех, кто ведает российской словесностью, пояснит мне, отсталой, что сие выражение значит?
Итак, Виктор Топоров, а вовсе не Владимир. Ситуация знакомая: помните, был некий "второй" Ковалев, взамен взаправдашного Сергея Адамовича? "Официальный" Ковалев, назначенный верхами борец за права человека? Тот самый, что попался потом на какой-то нехорошей истории, с какой-то баней, какими-то девицами? Нет, тот "назначенный" Ковалев явно не тянул даже просто на "порядочного человека", только сумасшедший мог бы ему доверить защиту своих прав.
Про нашего "героя", то есть Виктора Топорова, на интернете можно прочитать, что и отец, и мать у него, а также оба деда — юристы. Подумалось, что не без родственного влияния сформировался потомок: ничтоже сумняшеся, судит и выносит смертный приговор литературным своим оппонентам. Причем без всякого суда, даже без показушной "сталинской Тройки". Сам. Единолично. Приговорил к смерти одного. Назначил следующего. И пусть тот дрожит и ждет строгого, но справедливого топоровского суда, очень схожего с Басманным — такое же отсутствие аргументов, полное незнание предмета и вполне ощутимый "социальный заказ".
Так в чем же дело? — спросит читатель, — кого и за что судят?
Ну, перво-наперво, Сергея Чупринина, председателя жюри только что присужденной "Русской премии". Его-то наш Виктор Топоров нарекает "главным убийцей". Он-де не тем, кому надо, премию вручил, а именно: Бахыту Кенжееву (Канада), Маргарите Меклиной (США) и Борису Хазанову (Германия). Умыкнул злодей ее, премию, у писателей ближнего Зарубежья и передал прямо в неприятельские руки Зарубежья дальнего.
Так. Теперь несколько вопросов, раз уж затеяно судебное разбирательство.
Что — Чупринин один что ли премии присуждал? Там, чать, жюри было, проводилось обсуждение, голосование... Не мне об этом напоминать почтенному "ответственному секретарю" фонда "Национальный бестселлер" (о чем также поведал интернет). Или он, Виктор Топоров, ответственный секретарь сего фонда, единолично им распоряжается и премии выдает по своему собственному хотению? А потом "доброжелателей", под коими, по-видимому, подразумеваются несогласные, просит приготовиться к экзекуции? Посочувствовала, было, Андрею Немзеру, получившему от Виктора Топорова "приглашение на казнь", да потом вспомнила чуковские стихи о Тараканище. Еще далеко не известно, избежит ли сам грозно ощетинившийся судья воробьиного клюва!
Но перейдем ко второму вопросу. Собственно, вопрос сам собой рассосался после прочтения мною следующей фразы статьи: "Однако в нынешнем году формат премии изменился. Отныне претендовать на нее вправе русскоязычные авторы не только ближнего зарубежья, но и дальнего". Так в чем же дело?
Ах, дело, оказывается, в том, что "дальнее Зарубежье" с потрохами съело бедное и бессловесное "Зарубежье ближнее", и как ему, обжорливому, не стыдно! Как они, эти "социально дальние", смели победить во всех трех номинациях!?
Теперь внимание!
Послушайте "аргументацию".
"Кого мы, собственно говоря, поощряем: тех, кто после распада СССР, вынужденно оказавшись в драматических и как минимум полувраждебных условиях, хранит верность русскому языку и отечественной словесности, или тех, кто по сколь угодно серьезным причинам добровольно покинул эту страну и, заскучав на чужбине, балуется литературой, пусть порой и небезуспешно"?
Я как-то не понимаю, о чем идет речь. О премии или, может быть, о некой политико-филантропической акции в советском духе? Чтобы победили обязательно свои, и ни в коем случае не "чужаки" из враждебного капиталистического окружения, как бы талантливы они ни были? Будем распределять по разверстке. Дадим Белоруссии, Казахстану, Чечне. И ни за что не дадим Украине, Грузии или Прибалтике, а уж что до Израиля, до Штатов — эти пусть катятся, откуда пришли!
Так что ли? Не за талант будете награждать, а за "преданность" и "лояльность?"
И еще за "ихнюю" бедность, очень уж отощали без российского прикорма. Не путаете ли вы, уважаемый Виктор Топоров, премию с грантом? Или даже с милостыней?
Но ваши высказывания наводят и на другие, весьма грустные, размышления. Прилично ли, порядочно ли говорить об уехавших в таком тоне и так безответственно? В своей биографии вы сами называете себя "внутренним эмигрантом". Стало быть, последнего шага сделать не решились, остались-таки на родине? А почему, интересно? Ведь жизнь эмигрантская ой как сладка, сами же пишете: "отдали ее (премию, — И.Ч.) тем, у кого и без нее нос в табаке и вообще все тип-топ". Есть у вас и еще более яркие описания сладости эмигрантской жизни: "посулили благополучно сидящим на социале и вэлфере, а то и на пенсии (но не на нашей пенсии!), изнывающим от безделья, от недо- и безъязычия (и только по этим причинам и взявшимся за перо), вегетативно размножающимся представителям "колбасной" и "погромной" эмиграции".
О чем это — о "социальной пенсии"? Есть здесь и такая. Гуманное государство будет вам платить, уважаемый Виктор Топоров, если решитесь на отъезд и не сможете заработать на жизнь, — но, уверяю вас, жировать не будете. Наверное, это чуть больше, чем получают обделенные российские пенсионеры, но по масштабам Америки, — гроши. На пенсию американцы — и мужчины, и женщины — выходят по достижении 65-летнего возраста. Так что вам, уважаемый Виктор Топоров, если все же надумаете уехать, еще годика три надо будет вкалывать "по-американски" и на "американской" работе, что, поверьте, совсем не курорт. И не надейтесь, что сумеете прожить на гонорары в журналах. Вот вы пишете о "бесчисленных журналах и журнальчиках, выходящих по-русски на Западе. Тиражи у них крошечные, порой просто микроскопические, а гонорары, знаете ли, вполне себе, как у взрослых". Не во сне ли все это вам привиделось? Какие журналы? Где они? У нас в Бостоне издается один (так!) нерекламный русскоязычный журнал, и тот дышит на ладан. Приравненный к "толстым" российским журналам, академический Новый Журнал, издаваемый в Нью-Йорке, борется за выживание и взывает к спонсорской помощи — пока глас вопиющего в пустыне. Большая часть русскоязычной прессы здесь вообще безгонорарна. Слышите, уважаемый Виктор Топоров? Авторы за свою работу, как правило, не получают ничего, да и стыдно было бы брать деньги с тех энтузиастов и тружеников, что на свой страх и риск затеяли издавать русскоязычный журнал в стране другого языка и других забот. Неужели вы думаете, что дело это прибыльно хоть для кого-нибудь? Холить и лелеять нужно этих "ископаемых" издателей и альтруистов-авторов, а не подсчитывать их мифическую прибыль! Да, кстати, что это вы так бесцеремонно отзываетесь об эмигрантских писателях? "Изнывающие от безделья", "Вегетативно размножающиеся", "Представители "колбасной" и "погромной" эмиграции"...?
Совсем не уверена, что все уехавшие в 70-е годы из Советского Союза, бежали за "колбасой". Все же огромная часть убегала от советских порядков, государственного антисемитизма, повсеместной лжи, беспредельного хамства по отношению к человеку и тотальной несвободы. Не из-за всего ли этого и вы, уважаемый Виктор Топоров, стали "внутренним эмигрантом"? Что до "погромной эмиграции" 90-х годов, то как у вас, хоть и "паспортно русского", но все же "обрусевшего еврея" (сведения из вами приведенной "автобиографии"), повернулся язык корить за нее людей, спасающих себя и своих детей от возможного и вполне реального истребления!
И та, и другая новейшая эмиграция, как и послереволюционная, и послевоенная, а до того — дореволюционная — дали России блестящие писательские имена. Откажетесь ли вы, уважаемый Виктор Топоров, от Тургенева? Василия Жуковского (как и Петр Вяземский, он под старость лет эмигрировал)? Бунина? Набокова? Цветаевой? Из современных — Коржавина? Эткинда? Андрея Синявского? Имя им легион. Все они добровольно покинули Россию, когда сочли жизнь в ней для себя невозможной. И все они работали во благо России за ее рубежами. Будут ли и они для вас "врагами?" "предателями"? зажравшимися графоманами, от нечего делать "балующимися" писанием на русском языке? Или так обстоит дело только с вашими современниками?
Задам еще вопрос: неужто все пишущие сегодня в дальнем Зарубежье — это "пассионарные графоманы"? А в ближнем? Тоже все? Или есть исключения? И как у вас происходит различение — по географическому признаку? Коли писатель из России, то не графоман, а уж если из дальнего Зарубежья, то по определению, не просто графоман, а "пассионарный". Так?
Почему-то мне казалось, что прошли те времена, когда между литературой Метрополии и Зарубежья пролегала непреодолимая стена. Вот уже больше десятилетия культурологи говорят о "едином потоке" русской литературы. Но видно, един он не для всех. Есть и те, кто стоит за "холодную войну" и демаркационную линию, за "чистоту рядов", кто вещает, словно находясь "по ту сторону железного занавеса". И повадки у них аккурат те же, что при сталинщине. Вот перечисляете вы, уважаемый Виктор Топоров, "вражеские" журналы, публикующие писателей-эмигрантов (кстати, эмигранты могут ведь и возвращаться...) — и полное впечатление, что это "особый список" для последующих оргвыводов и ликвидации... И то сказать, называете вы снайперски — лучшие журналы сегодняшней России: "Знамя", "Звезду..." Да, они в последнее время печатают не только российских авторов, но и лучшее из созданного в Зарубежье. Большое достижение, если вспомнить, что не так давно все, что шло из-за границы, автоматически отбрасывалось (а кое-кем отбрасывается и сейчас). Если автор проходит по "художественным критериям", почему бы его не напечатать? Вы, премногоуважаемый Виктор Топоров, предполагаете, что за этим стоят корысть и нечистоплотность и, не моргнув глазом, называете имена подозреваемых вами в этих грехах коллег-писателей. Браво. Еще один пример Басманного правосудия, не подозревающего про существование как "презумпции невиновности", так и элементарной порядочности.
Кстати, о "чистоте рядов". Я что-то не поняла, почему вы предлагаете переименовать "Русскую премию" этого года в "Малую Одессу". Может быть, желаете ввести для нее еще один критерий — этнический?
И последнее. В интернетной статье вас называют скандалистом. Очень напоминает еще одного "сына юриста", любящего скандал как средство завоевания аудитории. Но скандал, а также другие недозволенные способы полемики годятся лишь до поры до времени. До того самого воробья, который не оставит от "великана" даже усов.
Добавить комментарий