Свет из тьмы. Кумранскиe свитки - 2

[Окончание, начало в № 9 от 21 ноября 2003]

Из тьмы заточения

Я уже говорил, что Джон Страгнелл и прочие “хранители” избрали единственно возможную в создавшейся ситуации тактику: они всячески избегали любого шума или скандала, связанного со Свитками, и вообще старались добиться, чтобы о них упоминали пореже. Эта тактика приносила успех на протяжении почти четверти века, — и скандал разразился, как это часто бывает, при обстоятельствах, которых ожидали меньше всего.

9 ноября 1990 года Джон Страгнелл, тогда 60-летний католик-американец, главный издатель рукописей, вдохновитель политики “изоляции и молчания”, блестящий библеист и знаток иудаизма, дал интервью израильской газете “Гаарец”. “Я считаю иудаизм ярко выраженной расистской религией, — сказал Страгнелл. — Мало того — религией крайне примитивной. И больше всего в иудаизме меня беспокоит существование евреев как таковых, как носителей этой религии. Я вижу в соблюдении субботы прекрасное оправдание своей природной лени. А когда я вникаю в детали законов Галахи, включая законы о сексе, я думаю: это в высшей степени забавно, но это — не религия. Люди поклоняются тому, что я назвал бы фольклором”.

Да, продолжал Страгнелл, иудаизм — не религия, “это скорее христианская ересь” (?!), и лучшее, что евреи могут сделать, — принять христианство. Что касается “права” евреев на захват Иерусалима и вообще на создание государства Израиль, то это “право” базируется на сплошной лжи.

Разразился грандиозный скандал, привлекший сначала всеобщее внимание к личности Страгнелла (“и это — главный хранитель Свитков?!”), — и к Свиткам, чего так тщательно избегали хранители. Израильское правительство немедленно уволило Страгнелла с занимаемой должности и назначило на его место Эмануэля Това, профессора Еврейского университета в Иерусалиме. Официальной причиной увольнения было названо “резкое ухудшение общего состояния здоровья, особенно в последний месяц”. “Нью-Йорк таймс”, однако, сообщила, что причина — “психическое состояние” Страгнелла, а некоторые провинциальные газеты уточняли даже, что Страгнелл свихнулся на почве белой горячки, поскольку последнее время пил запоем. И вышеприведенные высказывания, следовательно, он делал в невменяемом состоянии и вовсе не то хотел сказать. Но вскоре всё разъяснилось. Представитель гарвардской больницы “Новая Англия” сообщил, что у Страгнелла была гангренозная опухоль на правой ноге, что ему сделана операция, что он некоторое время будет пользоваться костылями, и что он, как в прошлом, так и в настоящем, в полной мере отвечает за свои слова.

Ничего страшного не было бы, если бы все уперлось в антисемитские высказывания бывшего главного издателя кумранских текстов, но произошло самое худшее: этот скандал сфокусировал всеобщее внимание на Кумранских свитках. Геза Вермес, профессор Оксфорда и автор капитальной монографии “Рукописи Мертвого моря на английском языке”, в своем заявлении для прессы сказал: “С начала публикаций прошло уже сорок лет, а у нас все еще нет каталога имеющихся текстов. Моя просьба взглянуть на фрагменты была отклонена, и никто не знает, что находится среди них. Вот это, а не что-либо другое, и есть настоящий скандал”.

В огонь “настоящего скандала” много масла подлил Гершель Шанкс, издатель журнала “Новости библейской археологии” (“НБА”), чье имя оказалось навсегда связанным с Кумранскими свитками. Тридцать лет назад 40-летний Шанкс был преуспевающим вашингтонским адвокатом, защищавшим интересы малоимущих и мультимиллионеров, выступавшим перед районными судьями и членами Верховного суда, и участвовавшим в самых различных делах — от уголовных до нарушений конституционных законов. У него было хобби — обсуждать с друзьями темные и непонятные места Библии. Именно это увлечение явилось причиной поездки Шанкса в 1972 году в Израиль с женой и детьми и пребывание там в течение года. Там он написал 300-страничный роман о первом израильском царе Сауле, путеводитель по Иерусалиму и историю иерусалимских синагог. Он настолько увлекся всем этим, что, вернувшись в Вашингтон, попросил своего приятеля из общества Б’най Брит предоставить ему постоянную рубрику в журнале общества — о библейской археологии. Приятель ответил на это, что у него и так уже слишком много рубрик; почему бы Шанксу не издавать собственный журнал? Так появился на свет “НБА”.

Профессионалы, естественно, отнеслись к этому начинанию с презрением — как обычно относятся они к любителям, лезущим не в свое дело. Особенно их возмущала склонность журнала к сенсациям: в журналистике сенсация необходима, в науке ее презирают.

Журнал, однако, имел такой успех, что Шанкс оставил адвокатскую практику и весь отдался любимому делу. И в начале 1991 года в журнале, издаваемом 175-тысячным тиражом, появилась статья “Скандал вокруг Свитков Мертвого моря”. В ней говорилось о “хунте”, захватившей безраздельную власть над Свитками и в течение тридцати лет не желающей сообщить ученым, что именно находится в ее руках. Шанкс обвинял лично Страгнелла “в тайном сговоре, преступном умолчании и обструкции”. Он добыл в израильском Управлении по охране памятников старины график публикаций текстов рукописей, опубликовал его и охарактеризовал как “обман и аферу”. А сами Свитки назвал “узниками Рокфеллеровской тюрьмы”. А потом, когда скандал бушевал уже вовсю, “НБА” опубликовал компьютерную реставрацию фрагментов, сделанную “диссидентом из Цинциннати”.

Это была третья стадия скандала. Бенцион Вахолдер, профессор колледжа Хибру Юнион в Цинциннати, никогда не видел ни самих Свитков, ни их фотокопий. “Хунта” лишь снабдила его — в числе немногих “доверенных ученых” — “Координатором” в виде пятитомного альбома, составленного наподобие словаря, но вместо разъяснения слов там давался контекст, в котором эти слова находились — во фрагментах или в полных текстах. “Координатор” был составлен за 25 лет до этого и давал в алфавитном порядке все слова, употребленные в неопубликованных рукописях и фрагментах, в сопровождении смежных слов. Параллельно с этим давалось точное расположение каждого такого слова в примерно 400 до того времени неопубликованных текстах.

Вахолдер и два его помощника решили попробовать восстановить текст с помощью “Координатора” и своего компьютера. “Я уже старик, — пояснил позднее профессор Вахолдер свое решение. — Может быть, я что-то нарушил, тогда я сожалею об этом. Но я не мог умереть, сознавая, что эти редчайшие сокровища останутся нераскрытыми”. Один из помощников профессора, Мартин Абег, запрограммировал компьютер на перекрестную проверку всех слов “Координатора” с тем, чтобы получить логично связанный текст. Компьютер блестяще справился со своей задачей, и, необходимо отметить, это была первая в истории попытка расшифровать древний текст с помощью компьютера.

Первый выданный компьютером текст был опубликован, как говорилось, в журнале Шанкса. Все дальнейшие тексты должны были быть опубликованы специальным многотомным изданием в ближайшие два года. Этот первый текст содержал в основном календарные даты, связанные с ритуалами секты кумранитов, возникшими гораздо раньше, чем это считалось до сих пор; порядок посвящения в сан религиозных лидеров секты; отсутствие обета безбрачия у кумранитов — новость почти сенсационная, ибо кумраниты считались монашеской сектой; а также ряд наставлений, звучащих сегодня несколько странно: в какие дни женщинам надлежит купаться, каким образом надлежит мочиться, дабы не осквернить священную землю, и в какой позе надлежит сидеть в храме.

Этот текст был опубликован 5 сентября, к вящему негодованию “хунты”, а две недели спустя скандал пришел к своему логическому завершению. Знаменитая Хантингтонская библиотека, расположенная в Сан-Марино, пригороде Лос-Анджелеса, объявила, что ученые получают отныне без всяких ограничений допуск к трем тысячам фотокопий фрагментов Свитков, до сих пор не опубликованным и до сих пор недоступным. “Мы даем свободу Свиткам, — сказал директор библиотеки Вильям Моффет, — и тем самым мы даем свободу ученым. Не сделав этого, мы тем самым нарушили бы собственную традиционную политику свободного доступа ко всем материалам. Мы считаем монополию доступа к Свиткам лишь небольшой группы ученых совершенно нелепой, и мы раз и навсегда кладем конец паранойе секретности, окружавшей Свитки до сих пор”.

Ученые всего мира встретили это решение ликованием, но Амир Дрори, директор израильского Управления по охране памятников старины, реагировал иначе. Он напомнил, что фотокопии были сделаны и розданы нескольким организациям на случай повреждения оригиналов во время очередных военных действий. С каждой такой организацией в 1980 году было заключено соглашение, запрещающее доступ к фотокопиям кому бы то ни было без специального разрешения. “Таким образом, это является одновременным нарушением как соглашения, так и этики. И мы в ближайшее время обсудим возможность принятия соответствующих шагов”. Что это за “соответствующие шаги”, Дрори объяснить отказался, и никаких шагов, разумеется, не последовало.

Шанкс в своем интервью заявил, что, по его мнению, “хунта” свергнута, и, по-видимому, так оно и было. Всего четыре дня спустя после угроз Дрори другой представитель того же ведомства заявил, что его Управление “в принципе согласно с тем, что доступ к Кумранским рукописям должен быть свободным, и в ближайшее время по этому поводу будет созвано совещание”. Совещание состоялось, отменило все прежние запреты для “ученых, имеющих к этому отношение”, и Эмануэль Тов, сменивший Джона Страгнелла на посту главного издателя, сказал: “Мы поняли, что это необходимо было сделать для блага науки”. Но неугомонный Гершель Шанкс по-прежнему упрямо возмущал спокойствие: он заявил, что принятое решение — “половинчатое и недостаточное”, что свободный доступ к рукописям должен быть обеспечен не только тем, “кто имеет к ним непосредственное отношение”, а вообще всем, кто ими интересуется.

Видимо, это возымело действие, и 11 октября 1991-го в “кумранском скандале” была поставлена последняя точка. Джеймс Сандерс, президент Центра по исследованию и хранению древних библейских рукописей в Клермонте, объявил, что Центр начинает составление каталога всех имеющихся текстов и фрагментов Кумранских свитков, — “с любезного разрешения израильского правительства” и при активном содействии филадельфийского Института Анненберга, занимающегося исследованиями в области иудаики и ближневосточных древностей. Каталог был выпущен в 1992 году. Кумранские свитки вышли из заточения.

Из тьмы веков

Находка Кумранских рукописей — дело случая, и она вполне могла не состояться и по сей день. Реставрация и дешифровка текстов — дело колоссального труда и терпения. Борьба за свободный доступ к этим текстам продолжалась, как уже сказано, почти четверть века. И все-таки все это вместе взятое намного проще, чем попытка ясно и однозначно ответить на вопросы, кто такие кумраниты, какую роль сыграли они в иудаизме и христианстве. Может быть, ответы на эти вопросы удастся получить в будущем, а может, и никогда. Поэтому поговорим лишь о том, о чем уже сегодня можно судить с достаточной достоверностью.

Если говорить об иудаизме, то Кумранские рукописи развеяли по крайней мере два убеждения, казавшиеся ранее бесспорными. Первое из них — это убеждение в том, что нынешний канонический текст Библии — единственный в своем роде, передаваемый издревле без изменений из поколения в поколение. Кумранские тексты показали, что до окончательной редакции библейского текста раввинами-масоретами существовали иные тексты, в иной редакции, и что некоторые пассажи Библии-Септуагинты и Библии самаритян воспроизведены именно из этого, более древнего варианта. Более того, раннехристианские авторы, как и кумраниты, цитируя в своих сочинениях Ветхий Завет, зачастую ссылаются на этот “архетип”. Таким образом, редакторы-масореты вполне преуспели в том, чтобы создать тот библейский текст, который им казался наилучшим, и передавать его в таком виде из поколения в поколение. Что же касается обеспечения безраздельной монополии этому тексту путем беспощадного подавления и изъятия из обращения всех прочих текстов, — то здесь раввинов постигла неудача, и заметную роль в ней как раз и сыграли кумраниты с их огромной рукописной библиотекой. И когда у некоторых “хранителей” добросовестность ученого столкнулась с нежеланием ставить под угрозу обаяние двухтысячелетней традиции, — это последнее одержало верх.

Второе развеянное убеждение — мнение об иудаизме начала нашей эры как о некоей монолитной религии. С.Либерман, член Американской академии еврейских исследований, в своей работе “Кумранские свитки в свете раввинских источников” цитирует одного раввина 3-го в. до н. э.: “Израиль не был рассеян до тех пор, пока он не раскололся на 24 секты еретиков”. (До возникновения традиционного мнения об изгнании евреев из Палестины римлянами оставалось еще около семисот лет).

Религиозный конформизм и расчетливо продуманное уничтожение всех “нонконформистских” текстов на долгие столетия исказили реальную картину того времени, и вот теперь она восстанавливается благодаря Кумранским рукописям. Трудно представить себе, какие религиозные страсти бушевали в дохристианской Палестине, какую жестокую словесную войну вели между собой бесчисленные секты, и какую войну вели эти секты с иерусалимским первосвященником и фарисеями, возглавлявшими ортодоксальный иудаизм. Отличная иллюстрация ко всему этому — дешифрованное в 1988 г. письмо (т.е. его как бы архивная копия) первосвященника кумранской общины. В нем отсутствует прямое обращение, но, судя по выражению “тебе и твоим израильтянам”, оно адресовано либо царю, либо иерусалимскому первосвященнику. Адресат, по-видимому, лаской или угрозами требовал возвращения кумранитов в лоно ортодоксального иудаизма, на что автор письма отвечал, что секта потому отделилась и потому не вернется, что “не согласна с 22 пунктами еврейских законов”.

Не меньшее значение имеет связь кумранитов с истоками христианства. Упоминавшийся мной неоднократно Джон Страгнелл преподавал в Гарварде дисциплину, называемую “Истоки христианской религии”, и это, может быть, проливает свет на то непостижимое упрямство, с которым он противился публикации Свитков. У кумранитов действительно существовало очень много общего с начальной стадией будущей мировой религии.

Это прежде всего заметно по сходству фразеологии кумранских и евангельских текстов, и это породило жестокие споры, являются ли кумранские тексты прямыми предшественниками евангельских, или же оба черпали из одного, более древнего источника. Обильную пищу для сопоставлений дает знаменитый Устав кумранской общины. Здесь есть и апокалиптические предсказания о близком светопреставлении, и утверждение преимущества истовой веры перед любыми другими достоинствами, здесь проповедуется идеал бедности и презрение к стяжательству и богатству и упоминается целый ряд традиций и ритуалов — совместное владение всем имуществом, совместные трапезы, ритуальное погружение в воду и т.п.

Но наибольшую известность, конечно, получил фрагментарный рассказ о персонаже, скрытом под именем Учителя праведности. Он описывается как посланец Божий, “получивший знание из уст Бога, знающий все тайны слов Его пророков” и явившийся, чтобы вести по пути истины всех уверовавших в него. Ему противостоит могущественный Нечестивый жрец — реальное имя тоже скрыто, но исследователи почти единодушно отождествляют его с первосвященником иерусалимского храма. Преследуемый Нечестивым жрецом Учитель праведности погибает насильственной смертью, но его последователи верят, что он вновь явится “в конце времен”, чтобы вершить страшный суд. Сходство этого сюжета с сюжетом евангельским просто поразительно, но появляющийся соблазн отождествить Учителя праведности с Иисусом разбивается о безжалостную хронологию: Иисус родился по меньшей мере столетием позже.

Секта кумранитов образовалась в самом конце 2-го века до н. э., когда Иудеей правила династия Хасмонеев, потомков Иуды Маккавея, утративших всякую религиозность, ставших более греками, нежели евреями, и погрязших в интригах и разврате. Основателем секты и был легендарный Учитель праведности. Археологические изыскания позволили восстановить первоначальный вид Кумрана — акведук, снабжающий общину водой, огромный зал собраний, общая трапезная, клеточки-кельи на двух человек каждая и “скрипториум”-библиотека, где переписывались священные тексты, сочинялись собственные комментарии к ним, и где хранились эти бесчисленные рукописи. И множество бассейнов — телесная чистота была одним из главных догматов веры общины.

Археологические данные говорят о том, что Кумран неожиданно обезлюдел в 31 году до н. э. Причина неизвестна: то ли это был результат гонений, организованных иерусалимскими властями, то ли результат землетрясения. Во всяком случае, почти на протяжении одного поколения, в годы, соответствующие правлению Ирода Великого (37 г. до н. э. — 4 г. н. э.) в истории кумранитов существует таинственное “белое пятно”.

А в 66 году разразилась первая из двух кровавых Иудейских войн, охватившая всю Палестину и не обошедшая кумранитов. Они начали с лихорадочной поспешностью прятать в пещерах главное сокровище — свою огромную библиотеку священных текстов. Они покинули Кумран внезапно, все побросав, как бы в паническом бегстве, точную причину которого мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Это произошло в 68 году, и Кумран был занят Десятым легионом Веспасиана. А может быть, бежали не все, может быть, бежала лишь часть, с женщинами и детьми, а оставшиеся защищали Кумран и пали все до единого.

Военачальник и археолог Игал Ядин, производя раскопки в знаменитой крепости Масада в 1963-65 гг., обнаружил здесь свитки, во всех отношениях идентичные кумранским. Он убежден, что часть кумранитов бежала именно сюда, что они были среди последних 960 защитников крепости, которые предпочли смерть рабству: сначала они нежно попрощались с женами и детьми и перебили их; потом выбранные по жребию десять человек перебили всех остальных; наконец, они выбрали одного, заколовшего своим мечом девятерых товарищей, а потом себя.

Во время Второй иудейской войны, именуемой также восстанием Бар Кохбы (132-135 гг.), Кумран был снова заселен, но это были уже не кумраниты — те исчезли бесследно во тьме веков.

Они исчезли, оставив бесчисленные загадки и глубокое убеждение в том, что против света человеческого разума и знания бессильно все — даже тьма веков.