Сергей Слонимский — петербургский музыкант в Нью-Йорке

Сергей Слонимский — петербургский композитор, музыковед, пианист, педагог. Народный артист России, лауреат Государственных премий России.

Триумфом ознаменовался недавний визит петербургского композитора Сергея Слонимского в Нью-Йорк. Слонимский приехал в США для участия в музыкальном марафоне Wall to Wall в нью-йоркском авангардном концертном зале Symphony Space. Это был юбилейный, сороковой по счету марафон.

Организуются эти однодневные фестивали-марафоны примечательным образом. Каждый год выбирается какое-то музыкальное имя или тема: скажем, Бах, Моцарт, Шуберт, Гершвин, Бернстайн; или же "Барокко", "Опера", "Бродвей". Подбирается большая группа музыкантов, и они выступают в Symphony Space (расположенном, кстати, на Бродвее) двенадцать часов подряд, с утра до ночи, исполняя музыку данного автора или по избранной теме/сфере.

Вход бесплатный, но нужно выстоять очередь, которая обычно увеличивается к вечеру. Люди входят в удобный красивый зал и остаются в нем столько, сколько захотят — хоть все двенадцать часов.

На практике никто, конечно, двенадцать часов не высиживает. Публика то приливает, то отливает, но ведет себя исключительно корректно: появляется тихо, исчезает незаметно, дождавшись конца очередного опуса. В зале не курят, не жуют попкорн и с энтузиазмом аплодируют.

Я об этом знаю не понаслышке, ибо сам не только много раз посещал эти марафоны, но и принимал участие в двух из них: посвященном Джорджу Баланчину в 2004-ом и Игорю Стравинскому в 2006-м годах. В одном и другом случае я читал отрывки из своей книги бесед с Баланчиным. Могу засвидетельствовать: артисты, которым платят умеренный гонорар (подобные марафоны, конечно, имеют спонсоров), выступают на этих необычных музыкальных празднествах с охотой, за кулисами идет интенсивное общение, музыканты и их гости налегают на расставленное на столах обильное угощение и обмениваются свежими новостями и сплетнями.

Wall to Wall Behind the Wall — так была заявлена тема нынешнего однодневного фестиваля. Исполнялись опусы тридцати с лишним композиторов из Центральной и Восточной Европы, в том числе и из СССР/России. Целью фестиваля был широкий показ нонконформистской музыки, создававшейся "за стеной" или, если угодно, за "железным занавесом", а также некоторых новинок. Звучала музыка классиков — Прокофьева, Шостаковича, Джордже Энеску, Витольда Лютославского, Дьердя Лигети, а также опусы Альфреда Шнитке, Арво Пярта, Тиграна Мансуряна, Софии Губайдулиной. Почетным гостем фестиваля был Сергей Слонимский, приехавший в Нью-Йорк вместе со своей женой Раисой — петербургским музыковедом.

В Нью-Йорке Слонимский побывал впервые, я не виделся с ним почти сорок лет. 77-летний композитор полон энергии и задора, мудрости и сарказма. Мы с ним с увлечением проговорили несколько часов. Слонимского волнуют и судьбы России, и судьба классической музыки, которая, по мнению композитора, нынче отступает под неостановимым напором попсы. Все мы живем в океане звуков, который засоряется и отравляется музыкальными "нефтяными пятнами".

Слонимский от этого очень страдает, говорит: "Когда-то мы попсовиков добродушно именовали "халтурщиками", а теперь их почтительно величают "звездами"". Слонимский отнюдь не является противником рока, джаза или бардовской песни, но считает, что у классической музыки должна быть своя прочная и защищенная ниша: "В музыкальной жизни Советского Союза было много казенщины и фальши, но существовала также налаженная система музыкальных обменов между регионами, которая сейчас разрушена. В Москве не знают, что сочиняют в Петербурге".

Слонимский — центральная фигура современной петербургской музыки. Он выдвинулся в лидеры еще в 60-е годы, выступив с несколькими смелыми новаторскими опусами: "Песни вольницы" (1961), Фортепианная соната (1962), "Лирические строфы" на стихи Евгения Рейна (1964), кантата "Голос из хора" на стихи Блока (1964), Концерт-буфф (1964), опера "Виринея" (1967), "Антифоны" (1968).

Мне посчастливилось побывать на многих из этих премьер. Каждый раз это было событие, праздник. Помню головокружительные ощущения прорыва, захвата новых художественных территорий, артистических открытий.

Худощавый подтянутый Слонимский ходил, победно посверкивая глазами и отпуская ядовитые комментарии, а мы все числили себя его единомышленниками по музыкальному авангарду. Это была какая-то сногсшибательная цепь приключений, музыкальный приключенческий роман вроде "Трех мушкетеров"!

Этим веселящим духом приключений повеяло и сейчас, когда в Нью-Йорке прозвучали Скрипичная соната (1986) и "Еврейская рапсодия" для фортепиано с оркестром (1997) Слонимского — сильная, яркая, изобретательная музыка, что с одобрением отметила и наша манхэттенская стенная газета "Нью-Йорк Таймс". "Еврейская рапсодия" написана для русско-американской пианистки Юлии Зильберквит, ей же и посвящена. Этот блестящий опус, прозвучавший на фестивале в исполнении опытного Гилберта Кейлиша и камерного оркестра из Петербурга под управлением Джеффа Майера, завершил весь музыкальны марафон 2010-го года.

Оба сочинения Слонимского в Нью-Йорке были услышаны впервые, и публика встретила их с восторгом: аудитории пришлась по вкусу их свежесть и эмоциональность, а профессионалы оценили изощренное техническое мастерство петербургского гостя.

Я бы определил "Еврейскую рапсодию", в которой переплетены еврейские клезмерские наигрыши с русской "Камаринской", как своеобразный и острый pendant к известному труду Солженицына "Двести лет вместе". Американцы о подобном аспекте музыки Слонимского вряд ли догадывались, но многие слушатели подходили к автору со словами искренней благодарности. Наблюдать за такой картиной — одно удовольствие.

Как описать суть музыки Слонимского несколькими словами? Для меня он — мастер петербургского барокко. Это давняя традиция петербургской культуры, восходящая аж к Державину. В XX веке к ней принадлежала знаменитая литературная группа "Серапионовы братья" (Зощенко, Каверин, Лунц, Тихонов и другие), в которую входил и отец композитора, Михаил Слонимский.

Для петербургского барокко характерны смешение высокой трагедийности и гротеска, пафоса и иронии, величавости и бесшабашной игры. Все это мы слышим в музыке Сергея Слонимского, которая воспринимается сегодня как уникальный дневник петербургского интеллигентa наших дней.