 |
| Виктор Иващенко на ферме "Лобо" вблизи кентуккского Парижа Фото Алекса Орлова |
|---|
Самое-самое "копытное" графство в регионе Голубой травы — Бурбон. Административный центр графства Бурбон — Париж. Это, наверное, о нашем Париже писал автор "Конька-Горбунка" — "знать, столица та была недалече от села". Кентуккский Париж — крошечный таун. Вокруг — одни конные заводы и фермы. Доминирующий пейзаж окрестностей Парижа — холмы, изумрудные пасторальные пастбища, красно-черные конюшни и белые дома с колоннами в тени платанов и дубов. Среди коренных владельцев ферм — старая кентуккская аристократия еще с колониальных времен, среди пришлых — один из богатейших людей мира, шейх Рашид аль-Махтум, правитель Объединенных Арабских Эмиратов, с родными и двоюродными братьями, королева Великобритании Елизавета II с принцессой Анной. Солидное соседство. Иначе и не может быть, если иные "коньки-горбунки" стоят десятки миллионов долларов. И вот в этой компании очутились русские. Я мог допустить присутствие Абрамовича с Дерипаской, но никому не известные Дорошенко с Иващенко? До последнего момента я не верил, что такое возможно.
Пока мой лексингтонский друг и замечательный фотограф Саша Орлов не привез меня на Lobo Farm и не представил Виктору Иващенко, совладельцу Raut, Blood Stock Agency. Пусть вас не смущает "кровавое" название фирмы, в данном контексте оно означает — чистокровность, породистость. Фирме без году неделя, но заявила о себе очень даже весомо. Мне неизвестно, что у них в дебите-кредите, но визуально есть на что посмотреть. Кто не знает, как выглядят 265 акров, отвечу, что это участок земли почти до горизонта. Расчерченный, по кентуккской традиции, аккуратными черными изгородями на загоны. Некоторые пустуют, в других пасутся лошади. В разных комбинациях: по пять, две-три, в одиночку. Коренастый, с литой фигурой атлета, бритой головой под Юла Бриннера и таким же азиатским лицом.
Ферма на 265 акров считается крупной. Территория Lobo Farm — это земля со всей инфраструктурой: газом, электричеством, водоснабжением, инвентарем, тремя конюшнями, манежем, тренировочной "вертушкой", офисом, несколькими подсобными помещениями и жилым домом. Везде идеальный порядок и чистота. От конюшни к конюшне едем на машине, пешком не разбежишься. Ферма рассчитана на 57 лошадей, пока есть 43. Что ни лошадь — красавица. "Рискуя жизнью", шагаю вслед за тезкой в загон. Разномастная пятерка с любопытством ожидает приближения визитеров. Рандеву прошло без эксцессов, никто не лягался и не кусался. К лошадям надо заходить со стороны сердца, самая безопасная позиция. На недоуздках — металлические таблички с именами. У породистой лошади уши должны стоять торчком. Если они обвислые — она становится похожей на мула или осла. По всему видно, лошади знают и уважают своего хозяина. Он тоже ведет себя уверенно, животным это импонирует.
В конце экскурсии заходим в двухэтажный жилой дом, на данный момент что-то вроде Вороньей слободки. Послеобеденный перерыв. У партнера Виктора сиеста, по этой уважительной причине мы не смогли пообщаться с Геннадием Дорошенко. Остальные смотрят телевизор, либо отдыхают на террасе. Под потолком веранды ностальгический предмет из советского прошлого — липучка с мухами. Обратная сторона пейзанской жизни. После фермы я, как дворовый Полкан, неделю чесался от укусов мух и слепней. Кроме совладельцев, в доме обитает еще семь человек, включая одного ребенка. Бригада живет коммуной. Поочередно убирают, готовят пищу, моют посуду.
Быт нашего "Бриннера" и его компаньона мало похож на dolce vita соседей-миллионеров. Я был на подобных усадьбах, и знаю, что это такое. Виктору сорок лет. Половину из них прожил в Бишкеке (бывший Фрунзе), вторую — в США. Семья из папы-мамы и четырнадцати детей приехала в Америку по баптистской линии. Постепенно из Калифорнии растеклись по всей стране. Но Виктор до недавнего времени оставался верен Золотому штату. Учился на артиста современного балета, хореографа, певца, драматического актера. Пытался попасть в Голливуд. Потом работал гримером, акробатом в цирке, автомобильным дилером, риэлтором, совладельцем массажного кабинета и школы танцев в Сакраменто. Наверное, и это не все. Разведен, трое детей. Одинаково свободно владеет русским и английским. Без раскачки, переходим на "ты".
— Ничего не скажешь, Виктор, богатая у тебя биография. Кто ты на самом деле по профессии?
— Я и сам не знаю. Наверное, в первую очередь, менеджер. В молодости хотел стать актером, потом жизнь заставила заниматься другим. Надо было думать о семье и детях.
— А какие пути привели к лошадям и в Кентукки?
— Случай. Хотя я и вырос в конной республике, Киргизии, но никогда не имел отношения к лошадям. Семь лет назад я познакомился с Геннадием Дорошенко. Он был в Союзе выдающимся жокеем, в Америке занялся конным бизнесом. Геннадию был нужен партнер, я согласился. Тем более, это было как бы побочным делом. Без отрыва от основных моих занятий — школы танцев и массажного салона. Но чем больше я занимался с лошадьми, тем больше влюблялся в этих уникальных животных. Они даже язык понимают.
— Я слышал как ты с одной "француженкой" разговаривал на ее языке.
— Понятно, лошадь не умеет "говорить" по-французски или по-русски, но для нее важна интонация, к которой она привыкла с детства. Тогда ты с ней скорее найдешь общий язык.
— Извини, я тебя перебил.
— Как-то незаметно, новый бизнес стал отнимать больше времени. Потом мы с Геннадием стали все чаще поглядывать в сторону Кентукки. Как лучших оперных певцов готовят в Милане, так лучших лошадей в стране, да и в мире, растят в Кентукки. Время от времени мы закупали молодняк в Кентукки, везли в Калифорнию, тренировали, а потом перепродавали новым хозяевам. Занятие прибыльное, но Калифорния дорогой штат, соответственно, большие накладные расходы. В Кентукки гораздо дешевле, да и товар под рукой, не надо везти за тридевять земель. Так постепенно вызрела идея открыть свой бизнес в Кентукки.
— А как же твой салон и школа танцев?
— Пока ими занимаются мои партнеры, дальше посмотрим. Я не только менеджер, но в первую очередь, бизнесмен. Конный бизнес очень прибыльный, на лошадях можно заработать гораздо больше, чем на продаже домов, машин, массаже или танцах. Для открытия бизнеса в Кентукки нам в первую очередь была нужна земля. После долгих поисков мы ее нашли. Вот она, где мы сейчас находимся.
— Легко сказать, нашли. Она, наверняка, стоит сумасшедших денег?
— Так мы не купили эту ферму, а взяли в аренду. Пока на год.
— А где же ее хозяин?
— Он живет в Нью-Мексико.
— И сколько вам надо платить за аренду?
— Я отвечу по-другому. С учетом арендной платы, страховки, фонда заработной платы, расходов на корм и лечение и прочих накладных расходов эта ферма нам будет стоить около полумиллиона долларов в год.
— Немалая сумма. А вам еще нужна и прибыль. За счет чего?
— Попробую объяснить популярно. Наш бизнес что-то вроде многопрофильного пансионата для лошадей. Хозяин кобылы может сдать нам ее на период родов, у нас есть отдельная конюшня для молодняка. Может отдать лошадь или жеребенка для подготовки к бегам. Может, просто определить на постой. На любой срок. Мы не изобретали велосипед. Собственно этим занималась ферма и до нас.
— Вы получили ее с лошадьми?
— Со всем, кроме них.
— А где вы их так быстро нашли? Одно дело, когда сдают лошадей известному в округе и бизнесе человеку, другое — каким-то пришлым. Когда лошадка стоит десятки-сотни тысяч долларов, семь раз отмеришь, прежде чем ее кому-то отдать. Ты же мне сам показывал своих питомцев. Что ни лошадь, то с аристократической родословной.
— Да, у нас все чистокровные лошади. Коммерческий риск есть везде и всегда, но на это и существуют страховки.
— А если лошадь украдут?
— Разве что сумасшедший. У каждой лошади есть чипы, татуировка на верхней губе. Это все равно, что украсть "Ламборджини" или "Роллс-ройс". Ни отдать, ни продать. Машины еще можно разобрать на части, лошадь не разберешь. Да, я согласен, найти новых "постояльцев" не так просто. Но, во-первых, мы привезли с собой девять собственных лошадей. Во-вторых, и главное, мы получили на постой и воспитание сразу 27 лошадей от русских. Остальные, от американцев.
— Ага, до меня начинает доходить главная идея вашего бизнеса — расчет на русских. Откуда они взялись в американской глубинке и чем занимаются?
— Капитал, как и вода, найдет себе дорогу. В Кентукки уже есть группа людей, делающих бизнес на поставке лошадей в Россию, Казахстан, Украину, Польшу. Упрощенно, схема выглядит так. Местные русские получают заказ на заданные параметры лошади — порода, родословная, пол, возраст, масть — подыскивают и отправляют лошадь по назначению. Как правило, обобщенно "русские" покупают очень дорогих лошадей. Среди постоянных заказчиков, например, президент Чечни Кадыров.
— Не пойму, зачем местным русским тогда нужны вы? Еще с кем-то лишним делиться прибылью?
— Нужны. Они занимаются чистой спекуляцией — купить-продать — поэтому им не нужна земля, конюшни, тренировочный центр. Часто лошадь покупают загодя. Она может месяцами ждать отправки. Ее нужно подготовить. На это время животному нужен корм, уход и крыша над головой. У нас все это есть. Но мы рассчитываем не только на русский сегмент рынка, но и на свои силы. Я уже говорил, что у нас есть девять своих лошадей. Они будут участвовать в скачках — а дерби проходят практически круглогодично — и приносить нам прибыль. Пока у нас относительно недорогие лошади, но может, со временем, раскрутимся на дорогих. Тогда мы сможем самостоятельно выходить на восточно-европейский и азиатский рынки.
— Планы хорошие, но ты сам говорил, что аренда всего на год. Что будет, когда она закончится?
— Одно из двух. Либо продлим договор, либо выкупим ферму. Скорее всего, второе.
— Так ферма столько стоит!
— Не так дорого, как ты думаешь. Сейчас рынок земли очень упал, хорошее время для покупок. Можешь заглянуть на сайт продаж в графстве Бурбон и примерно сравнить. Никакого секрета нет. Наша ферма может стоить около трех миллионов. В принципе, хозяин готов ее продать.
— Я думал, цены на порядок выше. Но все равно, три миллиона немаленькая сумма. Кроме просто покупки, будет еще куча всяких расходов. Не обижайся, но на миллионеров вы что-то не смотритесь. Какой приличный миллионер будет жить в рабочей общаге? Разве что, Корейко.
— Кто такой Корейко?
— Был такой герой популярного советского романа, подпольный миллионер, живший на зарплату мелкого служащего.
— Но мы с Геннадием и не строим из себя крутых богачей. И, наверное, прежде чем открывать бизнес, кое-что просчитали. Наши планы вполне реалистичны. Жилье, которое мы сейчас занимаем и делим — временное. После 10 октября общежития не будет. Все наши работники к этому сроку должны будут найти себе съемные квартиры или дома. Здесь с этим не проблема, можно найти недорогое и приличное жилье.
— Чем объяснить, что ваша команда в основном русская?
— Нам в наследство досталась старая американская команда, но пришлось с ней расстаться. Большинство ленивы, а хотят получать много. Людей мы подбирали не по национальному признаку, а профессиональным качествам и добросовестности. И знакомству или хорошим рекомендациям. Кроме русских, у нас есть двое американцев и одна полька.
— Тебе нравится Кентукки? Все-таки, Калифорния звучит как-то солидней.
— Я исколесил все штаты, но, по моему мнению, Кентукки самый лучший. О регионе Голубой травы можно и не говорить. Нет слов!
— Ну что ж, тезка, желаю вам с Геннадием прижиться на Голубой траве. А со временем стать своими людьми среди именитых соседей. Когда пойдешь на чашку чая к королеве Елизавете, не забудь пригласить за компанию.
— Непременно.
Добавить комментарий