Как бурно его приветствовали на национальной Конвенции Демократической партии! Он вышел на трибуну держать речь — такой вальяжный, так симпатизирующий самому себе, и публика прониклась. Чуть ли ни после каждого предложения зал разражался восторженными аплодисментами, порой, переходящими в овацию! Не важно, что в речи были уже сотни раз всеми слышанные инвективы в адрес Джорджа Буша. Ведь сенатор Кеннеди — патриарх, как его назвали, или даже (берите выше!) “пророк” Демократической партии...
Будущий “пророк” родился в 1932 году — последний ребенок из девяти детей Джозефа и Роуз Кеннеди, разбогатевших потомков нищих неграмотных ирландских крестьян, которые кинулись в Америку в середине XIX века, спасаясь от голода. Эдвард пришел в этот мир через год после того, как отец его порвал нашумевшую скандальную связь со звездой немого кино Глорией Свенсон. Младенца следовало воспринимать как живое доказательство крепости и нерушимости семьи Кеннеди, в которой, что бы там ни происходило, а продолжают рождаться дети, и демонстрировался он как символ, как знак того, что между супругами Кеннеди царит нерушимый мир.
Несмотря на то, что семья была уже баснословно богата, детство Теда трудно назвать счастливым. Родители, занятые каждый своей собственной жизнью, не уделяли ему (как, кстати, и другим детям) никакого внимания. Мальчик рос ленивым, медлительным, неуклюжим и толстым. Старшие братья и сестры смеялись над ним и звали “жирным”. Из-за частых переездов Эдвард менял школы, что лишало его возможности обрести друзей. Да и дружить с ним сверстники не очень-то хотели. Паренек отличался склонностью ко лжи, никогда не признавался, если совершал какие-то проступки, стараясь любым путем выгородить себя и свалить вину на другого.
Завершив школьное образование, Тед поступил в Гарвардский университет. Вдали от какого-либо контроля отрицательные черты молодого человека дали яркую вспышку, и дело кончилось тем, что Эдварда Кеннеди с позором выгнали. За подлог. Надо было сдавать экзамен по испанскому языку. Ленивый и наглый Тед прошлялся по барам и по “девочкам”, к экзамену не подготовился и послал вместо себя сдавать испанский другого студента, неплохо заплатив ему. Обман раскрылся. Тогда еще семейство Кеннеди не было столь влиятельным, чтобы замять скандал и “бэби” оказался за воротами Гарварда. Неприятно, конечно. Но Теда довольно быстро пристроили в Юридическую школу университетa Вирджинии. Казалось бы, скандал в Гарварде должен был чему-то научить Кеннеди, или уж хотя бы снизить его стремление “наслаждаться жизнью”. Но Эдвард был не из той породы, да и не из той семьи, чтобы жизнь смела давать ему уроки. Он, по словам бывшего соученика, “учась, не учился”. Интереса ни к каким наукам не проявлял. Кое-как сдавал экзамены, а основное время посвящал интенсивной гулянке: сильно выпивал, и без передыху волочился за любой юбкой. Приезжал он в университет на Кадиллаке, которым правил нахально, грубо, развивая огромные скорости. За что его прозвали “кадиллаковый Эдди”.
В 1958 году “бэби” познакомился с привлекательной блондинкой Джоан Беннет. Скоропалительный роман завершился браком. Однако, как это заведено у мужской половины семейства Кеннеди, брак отнюдь не предполагал отказа от холостяцких привычек. Тед и не отказывался, продолжал гулять на всю катушку. Надо ли говорить, что молодая жена страдала? Старалась, конечно, сохранять хорошую мину, рожать клану наследников. Но... до поры, до времени. “Мужчины в этой семье — отравленное семя, — писал американский писатель Доменик Данн. — От основателя клана, Джозефа Кеннеди идет эта гнилая традиция. В женщине Кеннеди видят только предмет для сексуальных утех. Они не испытывают никакого уважения к женам, любовницам, дочерям. Эти постоянные унижения приучили их женщин ходить с таким видом, будто ничего и не происходит”.
Тут нам следует отвлечься от жизнеописания Эдварда, чтобы поведать одну небезынтересную историю. Папа Кеннеди, разбогатев на гангстерском бизнесе — торговле спиртным в годы “сухого закона” — нащупал “золотую жилу” в кинопромышленности, обрел связи, нашел ходы, и вместе с другими демократами приложил руку (что означает: пожертвовал большие деньги) к победе на выборах Франклина Делано Рузвельта. В знак благодарности президент Рузвельт сделал Кеннеди послом в Англии. Но даже это не смогло исправить репутации Джозефа-старшего. Он слыл человеком нечистоплотным в делах, вероломным и жадным, способным на любую низость. Президент Гарри Трумэн отозвался о нем, как о “самом большом негодяе, которого только можно сыскать в стране”. Но еще интереснее то, что один из крупнейших мафиози Сэм Джианкана заявил, что он “за всю свою жизнь не видал такого преступника и подлеца, как Джозеф Кеннеди”. Так вот, этот человек задумал установить в Соединенных Штатах “династию Кеннеди”. Усадить в Белом доме по очереди всех своих четырех сыновей. Первым должен был баллотироваться в президенты старший сын Джозеф. Из братьев Кеннеди он был, кстати, самым достойным, серьезным, умным и порядочным. Но Джозеф погиб на войне. Однако папаша не сдался и поставил на следующего сына. Джон был тяжело больным человеком и, говоря откровенно, не рвался “править”. Но воля отца в семействе значила больше, чем желание (или нежелание) сына. Трагическая гибель Джона выдвинула на передний край борьбы за пост президента США Роберта. А его убийство в 1968 году, как писал один американский журналист, “переключило внимание на последнего брата — Эдварда. Он к этому совершенно не был готов. Всегда слыл бездельником, выпивохой и волокитой. Теперь, когда, как на теннисном матче, все головы внезапно повернулись к нему, он стал предметом пристального внимания, как тех, кто желал поддержать его, так и тех, кого идея “нового президента Кеннеди” приводила в содрогание”.
Через два года после того, как Джон стал президентом, Эдвард занял кресло сенатора от штата Массачусетс на Капитолийском холме. В этой роли он успел продемонстрировать прямо-таки патологическое “ничегонеделание” и неумение серьезно подойти ни к какому вопросу. Но это не помешало пропагандистам, сбившимся вокруг клана Кеннеди, прочить его в будущие президенты. Кто знает, может быть усилиями богатства и бессовестных, безответственных СМИ так бы и вышло. Но... говорят, Бог правду видит. В случае с Эдвардом Кеннеди, Бог правду не только увидел, но и другим показал.
В первую годовщину смерти Роберта в небольшом, уединенно стоящем коттедже на островке (пять миль в длину и 150 ярдов в ширину) Чаппаквидик была устроена вечеринка для пятерых мужчин (среди — них сенатор Эдвард Кеннеди) и пятерых молодых женщин, принимавших участие в избирательной компании Роберта. (Среди них — Мэри Джо Копечне, 29-летняя блондинка, бывшая секретарша Роберта). Выпито было несметное количество самого разнообразного спиртного и около полуночи Эдвард Кеннеди вместе с Мэри Копечне погрузился в свой Олдсмобил и отбыл с вечеринки. То, что произошло после этого, навсегда перекрыло путь Эдварду в Белый дом и набросило на его репутацию покров тайны и преступления.
На следующий день рано утром около старого заброшенного моста Дайк Бридж, который соединял Чаппаквидик с находившимся на материке Эдгартауном, в воде был обнаружен полузатонувший автомобиль, а в нем — труп молодой женщины. По номеру быстро определили, что автомобиль принадлежал сенатору Эдварду Кеннеди. Труп опознали: это была Мэри Джо Копечне. Что же случилось? И где сенатор?
Он объявился только после того, как сообщение о найденном автомобиле, и о находившейся в нем мертвой Мэри Джо Копечне, прозвучало по радио и появилось в утренних газетах. Допрошенный полицейскими детективами Эдвард рассказал, что в ночь с 18 на 19 июля, покинув вечеринку, он и Мэри Копечне должны были выехать к парому, который перевез бы их на материк, в Эдгартаун. Он сбился с дороги и оказался на старом мосту узком и без перил. Его Олдсмобиль не удержался и упал в воду. Сам он вылез в окно, а Мэри Джо Копечне утонула.
Рассказ этот звучал странно и неправдоподобно. Однако следователи, напуганные одним только именем Кеннеди, все приняли на веру и ничего не стали проверять. Но даже, если сенатор, вопреки прирожденной склонности, не солгал, то все равно выходит, что он — убийца и подлец. Мало того, что он, как жалкий трус, вылез в окно, оставив свою спутницу тонуть, но он не позвал на помощь, не поднял тревогу, не вызвал полицию, а тихо и незаметно улизнул с места происшествия. Тогда, в те годы после убийства Джона и Роберта, Эдвард сумел выйти (простите за каламбур) сухим из воды. Он признал себя виновным в том, что удрал с места, где произошел несчастный случай. Родителям Мэри Джо Копечне были выплачены 50 тысяч долларов страховой компанией и 90 тысяч долларов заплатил Эдвард Кеннеди из своего кармана. На том дело посчитали законченным.
Но Мэри Джо Копечне не удалилась из жизни сенатора. Ее призрак сопровождает Эдварда Кеннеди и напоминает об убийстве. Отсутствие ясности и правдоподобия в рассказе сенатора, запутанность в показаниях и явные натяжки породили независимые расследования случившегося в Чаппаквидике.
Публицист Лев Наврозов в свое время выступил в газете “The New York City Tribune” с серией статей, в которых доказывал, что Мэри Джо была убита, должно быть, самим Эдвардом Кеннеди, так как слишком много знала. После чего вместе с автомобилем была доставлена на старый мост, где и столкнули ее в воду.
Писатель Кеннет Кэппел в книге, посвященной событиям на Чаппаквидике, тоже утверждал, что Мэри Джо была убита Эдвардом Кеннеди, но обстоятельства убийства представляются ему иными: Эдвард, садясь в автомобиль, был вдрибодан пьян. Он не справился с управлением, и машина врезалась в дерево. Мэри Джо была убита. А Тед возвратился в дом, где продолжалась пьянка-гулянка, рассказал о случившемся своему двоюродному брату. Они вдвоем быстро подъехали к месту, где стоял Олдсмобил с мертвой Мэри Джо, подтянули машину к воде и столкнули ее.
Писатель Лио Дамоур в книге “Сенаторские привилегии” также считает, что Мэри Джо не утонула, а Эдвард Кеннеди “ушел с убийством”, потому, что в США, конечно, “все равны перед законом, только некоторые равнее”.
Смерть Копечне — самый крупный и самый страшный скандал в жизни Эдварда Кеннеди. Скандалы помельче, но всегда грязные, непристойные, сопровождали его на всем его жизненном пути. Книгу начальника канцелярии Эдварда Кеннеди Ричарда Берка “Сенатор”, едва она вышла, окрестили “Новым Декамероном”. Из нее публика узнала, что сенатор не только заядлый алкоголик, но и наркоман. Он нюхал (а может быть, и нюхает) кокаин прямо в офисе. Второй любимый наркотик — амилнитрат, препарат, повышающий потенцию. Тедди, оказывается, увлекался групповым сексом, спал с практикантками, работавшими в Сенате. Однажды уложил в постель 14-летнюю дочь своего сотрудника, а потом оплатил его молчание из денег налогоплательщиков, щедро увеличив ему зарплату. Многие его дамы оказывались, порой, в интересном положении, а Тедди, будучи “рьяным католиком”, вынуждал их делать аборты.
В конце концов, Джоан ушла от Эдварда. На бракоразводном процессе она откровенно мстила семейству Кеннеди, обнажая уродливую суть этой семьи, скрытую от посторонних глаз мифом под названием “Кеннеди”, правда к тому времени уже изрядно подпорченным.
Развод мало что прибавил к очень скверной репутации нашего героя. Но ничто не вечно. И Эдвард решил жениться снова на молодой женщине Викки Реджи Рахлин. Викки — дочь католиков, выходцев из Ливана. В студенческие годы она встретила молодого адвоката Гриера Рахлина и вышла за него замуж. Неизвестно, она ли приняла иудаизм, он ли крестился и стал католиком, но это и не суть важно. Супруги жили счастливо, растили детей и не помышляли о том, чтобы при каких-либо обстоятельствах расстаться. Однако обстоятельства сильнее нас. Когда Викки встретила Эдварда в доме своего отца, и он положил на нее глаз, она быстро сообразила, что стать “миссис Кеннеди” намного соблазнительней, чем оставаться “мадам” Рахлин. Закрутился роман. Викки повела себя так, что Кеннеди понял, лучшей женщины ему вовек не сыскать: и молода и красива, и умна и образована, и душевна и романтична... На какой-то прием, по ее настоянию, она и Тед явились одетыми точно, как герои фильма “Унесенные ветром”. Трогательно, не правда ли? Викки быстренько подала на развод, после чего последовал законный брак с Сенатором. Он, вроде бы, несколько поутих (во всяком случае, разговоры о его похождениях замолкли). Но что-то не совсем ладится и в новой его семейной жизни. Некоторое время назад поплыли слухи, что Викки выразила желание расстаться с Эдвардом. Пока дальше слухов не пошло.
А сенатор Кеннеди, очень похожий на средневекого бродячего монаха, продающего индульгенции, с лицом развратника, обжоры и выпивохи, полюбил обличать порок и безнравственность, а заодно промахи и ошибки президента-республиканца, давая понять, что лично он — кладезь мудрости и добродетелей...
Добавить комментарий