Никто и никогда не пытался создать подобие энциклопедического словаря, где приводились бы биографии популярных личностей, начавших свою карьеру с того, что в детстве они удрали из дому. Я думаю, это объясняется тем, что подобных примеров было бы великое множество, и это грозило бы подорвать основы добропорядочности: на обычное воспитательное заявление родителя своему сыну «А вот я в твои годы...» и т.д. мальчишка нахально бы возражал: «А вот такой-то в мои годы уже убежал из дому!», чем ставил бы родителя в глупейшее положение. Поэтому я ограничусь пятью примерами — государственного деятеля, авантюриста, изобретателя, путешественника и актера.
Итак, начнем с Бенджамина Франклина, гордости Соединенных Штатов. Этот всемирно известный в дальнейшем государственный деятель, ученый и философ был пятнадцатым ребенком в семье мелкого бостонского ремесленника, изготовлявшего мыло и свечи. 12-летним мальчиком Бен пошел работать к своему старшему брату Джеймсу, владельцу маленькой наборной мастерской. Невзирая на родственные отношения (а может быть, именно по этой причине), старший брат буквально вышибал душу из младшего.
Едва Бену исполнилось 16 лет, он убежал из дому — в Нью-Йорк, рассчитывая найти там свое счастье. Счастья там, однако, не оказалось, и беглец вскоре очутился в Филадельфии — грязный, оборванный, с одним долларом и несколькими центами в кармане.
Он нанялся наборщиком — единственное, что он умел делать. Всего семь лет спустя он становится уже владельцем типографии и издателем «Пенсильванской газеты», а немного позже, под псевдонимом Ричард Сондерс, выпускает «Альманах Ричарда Сондерса», содержащий остроумные афоризмы и философские сентенции в духе времени и принесший ему огромную популярность. Основанный Франклином дискуссионный кружок «Джунто» со временем превратился в Американское философское общество, а основанная им же скромная общественная библиотека существует и ныне как Филадельфийская публичная библиотека.
Его исследования как ученого и изобретателя привели к усовершенствованию газового освещения улиц, изобретению печных духовок и — это всем известно — громоотвода, что принесло ему всемирную славу. Вершина его карьеры как государственного чиновника — заместитель генерального почтмейстера Североамериканских колоний. Но его слава и авторитет были использованы совсем в другом направлении. Он — депутат обоих Континентальных конгрессов, представитель Пенсильвании в Англии, член Комитета по составлению Декларации Независимости и один из подписавших ее, посол во Франции, член Коллегии по разработке Конституции США, посол в переговорах с Англией о прекращении войны, составитель памятной записки Конгресса «О ликвидации рабства».
Вот чем кончил 16-летний оборвыш из Бостона, который приплелся в Филадельфию с долларом в кармане.
В развертывавшейся, как в фильме со счастливым концом, жизни Франклина было одно темное пятно: его единственный сын Уильям. Памятуя, каким трудным было его собственное детство, Франклин баловал сына, во всем ему потакая и ни в чем не отказывая. Общеизвестно, что это, как правило, приводит к печальным результатам. Уильям, по протекции отца, начал свою карьеру генеральным почтовым контролером и дошел до поста губернатора колонии Нью-Джерси. Отец именовал его не иначе как «истинным государственным мужем», но сам делался все более чужим для сына — и как человек и как политик: у отца, «вырвавшего молнию у богов и скипетр у тиранов», сын вырос убежденным монархистом. Сначала это вызывало непрерывные конфликты между ним и колонистами, а после революции Уильям Франклин был арестован, и только из уважения и признательности к его великому отцу казнь была заменена ему изгнанием.
* * *
В нынешние времена Майн Рид хоть и переиздается, но особой популярностью среди молодежи его книги не пользуются. На рубеже XIX и XX столетий картина была совершенно иная, и русские гимназисты, начитавшись Майн Рида, в массовом порядке удирали «в Америку». Их ловили на вокзалах и в поездах, с позором возвращали домой, но они все равно бредили бескрайними прериями, индейцами, бесстрашными трапперами-следопытами, отчаянными авантюристами и прочей подобной экзотикой, наполняющей сегодняшние вестерны.
Нужно сказать, что прототипами героев Майн Рида были вполне реальные люди, и что первым среди них был знаменитый Кристофер Карсон, больше известный как Кит. Кит Карсон убежал из дому в 15 лет, влекомый страстью к приключениям, и судьба в полной мере даровала ему эти приключения. Он присоединился к экспедиции пионеров в Калифорнию, длившейся два года, и благодаря своей великолепной памяти и дружбе с индейцами стал первоклассным проводником, следопытом, охотником и переводчиком. Те 11 лет, в течение которых он в одиночку занимался охотой, принесли ему славу лучшего стрелка и следопыта Североамериканского континента. В 1842, 1843 и 1845 гг. состоялись три экспедиции известного исследователя Джона Фремонта, и при всех трех Кит Карсон состоял в качестве проводника. Первая экспедиция занималась картографической съемкой знаменитой «Трассы «Орегон»; вторая обследовала северные районы Колорадо, Неваду и через Скалистые горы вышла в Калифорнию; третья — обследовала территорию Калифорнии.
Но особую славу принес Киту подвиг, совершенный им во время Мексиканской войны. Карсон находился при армии генерала Керни, когда 6 декабря 1846 г. мексиканцы наголову разбили ее при Сан-Паскуале. Сражение приостановилось с наступлением темноты, и мексиканские солдаты окружили остатки разбитой армии (вместе с генералом) плотным кольцом, зажегши для верности еще кольцо костров. Полное истребление или позорная сдача наутро — были неминуемы. И вот тогда Киту Карсону пригодился весь накопленный им опыт. Наверное, змея не смогла бы проползти незамеченной через кольцо костров и солдат, но Кит смог. Как он это сделал, он и сам не мог потом объяснить; но поздней ночью он прибежал в Сан-Диего и на рассвете привел оттуда подкрепление. Мексиканцы были разгромлены, генерал Керни и остатки разбитой армии — спасены.
* * *
Вот уже почти полтораста лет мы пользуемся швейными машинами самых различных марок и модификаций, но все они принципиально ничем друг от друга не отличаются: приводной механизм, вертикально движущаяся игла и челнок-шпулька. И со швейной машиной навсегда связано имя Айзека Зингера.
Зингер родился в Питтстауне (штат Нью-Йорк) и удрал из дому, когда ему было двенадцать лет. Но, в отличие от Карсона, его толкала на это не жажда приключений. Юного Зингера распирало желание стать великим актером. Целых 27 лет ушло у него на попытки добиться признания у публики и антрепренеров, но все было напрасно: как актер он был совершенно бездарен. 27 лет нищей, скитальческой жизни — и никаких результатов, никаких сбережений, никаких надежд!
Одолеваемый однажды безрадостными мыслями по этому поводу, Зингер обратил внимание на швейную машину, принадлежащую его квартирной хозяйке, — одну из первых, незадолго до того появившихся. Это была весьма несовершенная модель. Зингеру пришло в голову, что он мог бы значительно улучшить эту машину, и он в компании с двумя приятелями организовал маленькую кустарную мастерскую. Они изготовили в ней новую модель швейной машины, названную ими «Зингер», и в следующем, 1851 году, запатентовали ее. Успех превзошел все ожидания. От желающих стать пайщиками не было отбою, немедленно была организована компания «Зингер», и производимые ею швейные машины буквально шли нарасхват.
За последующие 12 лет Айзек Зингер сделал двадцать усовершенствований в своей машине, и его компания продавала по всему миру ежегодно миллионы швейных машин, сделав всемирно известным имя неудавшегося актера.
Эту неслыханную удачу едва не испортила одна неприятная история. Создатель той неудачной модели, которую взялся совершенствовать Зингер (его звали Элайас Хоу), увидев бешеный успех компании своего соперника, подал на Зингера в суд, обвиняя его в несоблюдении патентных правил (Хоу запатентовал свою машину в 1846 г.) и требуя возмещения убытков.
Судебное разбирательство продолжалось пять лет и закончилось в пользу Хоу. Но компания «Зингер» обладала к этому времени столь огромным капиталом, что компенсация причиненного конкуренту ущерба никак на ней не отразилась. В 1863 году 53-летний мультимиллионер Айзек Зингер вышел из бизнеса и жил в собственное удовольствие, оказывая всяческую поддержку бесталанным актерам. Компания, носящая его имя, процветает и сегодня.
* * *
В 1844 г. в городе Денби (Уэльс, Великобритания), трехлетний малыш по имени Джон Роулендс остался круглым сиротой и был помещен в местный приют. В нем он пробыл девять лет. Когда учитель жестоко избил его за какую-то провинность, мальчик убежал и нанялся юнгой на корабль, совершавший рейсы между Ливерпулем и Нью-Орлеаном. В 18 лет, уже будучи матросом, Джон не выдержал издевательств боцмана и в Нью-Орлеане бежал вторично, оставив на корабле все свои документы.
Здесь, в совершенно чужой для него Америке, без знакомых и без документов, юноша едва не умер с голоду. Но вот судьба улыбнулась ему: он поступил на работу к местному торговцу полотном Генри Мортону Стэнли.
Стэнли так привязался к красивому и способному юноше, что вскоре усыновил его. Имя Джон Роулендс исчезло навсегда: бесконечно благодарный своему благодетелю, приемный сын взял себе имя Генри Мортон Стэнли — и покрыл его славой. Стэнли принимает участие в Гражданской войне на стороне северян, служит в американском военном флоте и, наконец, становится разъездным корреспондентом нескольких газет на Ближнем Востоке. Страсть Стэнли к путешествиям давала ему массу интересных впечатлений, а его живые и увлекательные очерки нравились читателям. В конце концов, молодой журналист становится собственным корреспондентом одной из самых распространенных американских газет — нью-йоркской «Геральд».
Когда мир облетела весть, что в дебрях Центральной Африки бесследно исчез знаменитый английский путешественник и исследователь Дэвид Ливингстон, посланный Королевским географическим обществом на поиски истоков Нила, издатель «Геральд» Джеймс Бенетт решил организовать спасательную экспедицию (как из гуманных соображений, так и из соображений рекламы) и поставил во главе нее Генри Стэнли.
После целого ряда приключений и открытий Стэнли 10 ноября 1871 г. нашел находящегося на грани смерти Ливингстона в Уджиджи (Судан) и обратился к нему с фразой, ставшей мгновенно известной всему миру: «Доктор Ливингстон, если я не ошибаюсь?»
Имя Стэнли стало не менее знаменитым, чем имя Колумба, а мальчишки буквально бредили им и повально удирали «в Африку». За славой спасателя последовала не менее громкая слава исследователя центральной Африки, и, казалось, великий путешественник уже никого и ничем удивить не сумеет. И все-таки «под занавес» Стэнли сумел всех удивить опять. Еще один известный исследователь Африки Эдуард Шнитцер, губернатор Центрального Судана, известный под именем Мехмед Эмин-паша, внезапно пропал в суданской пустыне. Отряд Шнитцера, как выяснилось в дальнейшем, был окружен восставшими фанатиками-махдистами. И вот экспедиция, возглавляемая Стэнли, спасла Шнитцера так же, как некогда Стэнли спас Ливингстона.
Мир снова рукоплескал ему. В 1895 г. Стэнли вновь стал британским гражданином, потом — членом Парламента и был возведен в рыцарское достоинство: маленький оборвыш из сиротского дома стал сэром Генри Мортоном Стэнли.
* * *
Вильям Клод Дакенфилд родился в Филадельфии, в высшей степени «порядочной» семье, и считал, что ему дико не повезло: отец его был слишком пунктуален, слишком педантичен и слишком пристально следил за успехами сына в школе. Все эти «слишком» привели к тому, что 11-летний Билл удрал из дому в поисках свободы, подобно тому, как некогда Том Сойер с приятелями удрали «в пираты».
Разница была лишь в том, что герои Марка Твена блуждали поблизости от своего городка и вернулись обратно спустя несколько дней, тогда как Билл Дакенфилд оказался далеко от родных мест, и его возвращение было чревато жесточайшей поркой. Чтобы спастись от голода, Билл выкидывал перед прохожими разные смешные штуки, а если это не приносило ему нескольких центов, — он просто воровал (мальчик оказался первоклассным карманником с «золотыми руками»). Спал он, где придется — под мостами, в пакгаузах или на бильярдных столах.
Однажды он пристал к бродячим жонглерам: он согласился быть «прислугой за все» за ночлег и еду и одновременно учился их ремеслу. Из мальчика со временем получился великолепный жонглер-фокусник (пригодились «золотые руки»), он поступил в цирк под именем В.К.Филдс, и его выступления, сопровождаемые остроумными шутками и различными комичными выходками (опять пригодился прежний опыт), принесли ему славу первоклассного комика.
Его пригласили в Голливуд, и фильмы «Миссисипи», «Нельзя обманывать честного человека», «Мой маленький Чикади» и другие принесли ему всемирную славу и огромное богатство. Такова удивительная судьба великого комика Филдса.
* * *
По традиции, после всего вышеизложенного полагалось бы дать какую-нибудь мораль. Можно было бы написать что-нибудь вроде: «Убегайте из дому, а судьба сама позаботится о вашей славе». Или: «Что кому суждено, то он и получит». Но мне кажется, мораль должна быть совсем другой. Древние верили, что на голове бога Удачи растет лишь одна прядь, и что если человек всегда готов схватить за эту прядь пролетающего бога, — счастье и удача ему обеспечены.
Эта аллегория полна глубокого смысла. Когда вы сталкиваетесь с несчастьем, неудачей или разочарованием, не спешите опускать руки и совершать поступки, могущие исковеркать всю дальнейшую жизнь. Ведь именно в этот миг Удача может пролетать мимо! Схватите ее за единственную прядь, и счастье никогда больше не покинет вас. По-моему — очень даже симпатичная мораль.
Добавить комментарий