Когда читаешь или вспоминаешь о Цусиме, вообще о той русско-японской войне, она кажется глубокой стариной. Почти такой же, как если бы читал о битве при Марафоне, на Иссе или Бородинском сражении. Такое у меня сложилось впечатление, когда я в детстве читал “Цусиму” Новикова-Прибоя. А ведь тогда от тех событий нас отделяло всего каких-то 50 лет, срок по нынешнему возрасту вполне находящийся в пределах моего жизненного опыта. Но это теперь, а для мальчишки 15 лет это сроки былинные, невообразимые.
Я поведу речь о морском бое, происшедшим сто лет назад, 14 августа 1904 года (1 августа по старому стилю) неподалеку от берегов Японии у острова Ульсан. С русской стороны в нем участвовали три крейсера “Россия”, “Громобой” и “Рюрик”. С японской стороны — эскадра адмирала Камимуры из 4-х крейсеров. В мощной артиллерийской дуэли “Рюрик” получил тяжелые повреждения, потерял ход, управление и был затоплен экипажем. Два других крейсера тоже получили многочисленные повреждения и понесли потери в личном составе. Например, на “Громобое” из команды 870 человек в сражении 91 погиб, 185 было ранено. Чтобы не разделить участь своего собрата, два поврежденных крейсера на полном ходу все-таки ушли, не сумев ничем помочь прыгающим с тонущего “Рюрика” морякам. Выживших подобрали японцы.
 |
Прошло сто лет со дня этого морского боя, в котором участвовал мой дед с материнской стороны, поляк, Стефан Павлович Вадовицкий (от городка Вадовице, в котором родился нынешний Папа Римский), взявший фамилию отчима Форманчук и волею судьбы ставший русским “западэнцем” Степаном Форманчуком (Форманчук по-украински значит нечто вроде “литейщика”). И не просто участвовал, а, будучи судовым механиком, спас крейсер “Громобой”. Награжден за этот подвиг солдатским Георгиевским крестом, личным дворянством, правом на получение офицерского чина и прибавкой к жалованию. Стал после этого старшим судовым механиком, машинным квартирмейстером 1-й статьи.
Теперь, когда я уже немного пережил деда (он умер на 66 году жизни), не только 50 лет, но и 100, которые сегодня отделяют нас от тех битв, не кажутся мне глубокой стариной. Я, как внук героического деда, вдруг почувствовал себя причастным к тем, казалось бы, древним, былинным событиям. Протянулись некие невидимые нити через столетнюю толщу, и ощутил я себя современником тех побед и поражений.
Как дворянина и георгиевского кавалера деда расстреливали красные (уцелел, вылез из ямы, выжил). Белые его тоже не жаловали, даже расстрелять хотели, так как все-таки из нижних чинов. А дед не видел смысла участвовать в братоубийственной войне — ни с какой стороны. Потом уж, в начале 1920-х годов, преподавал машинное дело, устройство автомобиля, написал книгу о машинах и их ремонте. При каких-то бесконечных чистках в начале тридцатых его выявили как “белогвардейца”, уволили, допрашивали, но Бог миловал. В 1938 году почти всю Грознефть (где тогда работал дед) пересажали, деда с дядей тоже. К счастью, в НКВД началась пересменка, после прихода Берии исправляли ежовские “перегибы на местах”, их выпустили после 4-х месяцев жестких допросов, зато взамен посадили, а чуть спустя и расстреляли Ежова. Дед после допросов потерял здоровье, болел и умер в январе 1944-го.
В эвакуации, в Сталинабаде (Душанбе) мы с двоюродными сестрами Эльвирой и Элей любили играть в морской бой подушками. Я укрывался за лежащим на кровати дедом как за бруствером, вернее, как будто сидел в броневой башне, и метал в противника подушки. Дед подавал команды: теперь из главного калибра 12 дюймов! А сейчас давай из бортовых 6 дюймовыми бронебойными! Видишь, торпеда?! Лево руля, полный вперед!
И давал я полный вперед, и палил из главного калибра...
* * *
А дед давал настоящий полный вперед 14-го августа (1 августа ст. стиля) 1904 года в Корейском проливе (из Японского в Китайское море) у острова Ульсан.
Вот как выглядит этот бой в кратких строчках хроники:
- 5.20. Началось морское сражение. Бой начался удачно для русских. После первых же русских залпов раздались сильные взрывы на “Ивате” и на “Адзуме”.
- 6.28. На крейсере “Рюрик” поднял сигнал: “Руль не действует”. “Россия” и “Громобой” повернули на помощь к подбитому крейсеру. Около двух часов они вели бой, чтобы дать возможность “Рюрику” исправить повреждение, но напрасно.
- 8.30. Командующий отрядом русских крейсеров контр-адмирал К.Иессен решил отходить во Владивосток, чтобы спасти два оставшихся крейсера.
- 10.00. Японская эскадра адм. Камимуры прекратила преследование русских крейсеров. С целью недопустить захвата поврежденного крейсера, принявший командование “Рюриком” лейт. к. Иванов приказал открыть кингстоны.
Приведу слова капитана “Громобоя” Дабича:
“Вы не можете представить, как во время боя притупляются нервы. Сама природа, кажется, заботится о том, чтобы все это человек перенес. Смотришь на палубу: валяются руки, ноги, черепа без глаз, без покровов, словно в анатомическом театре, и проходишь мимо почти равнодушно, потому что весь горишь единым желанием — победы! Мне пришлось остаться на ногах до последней минуты” .
(Дабич был дважды тяжело ранен, “Громобой” потерял 91 убитыми, 185 было ранено).
Гибель двух русских крейсеров была предотвращена тем, что японцы вдруг поспешно прекратили преследование и ушли. И вот тут возникает небольшой вопрос: почему бы русским крейсерам не повернуть за японскими кораблями и не открыть по ним огонь? Ведь в то время на судах уже были радиостанции, и прослушка вполне могла узнать о причине столь поспешного отступления японцев (у них кончились снаряды).
Ответов несколько. У самих кончились снаряды (таких сведений мне не попадалось). Были испуганы, не до жиру, так сказать. Это вряд ли — уж в чем в чем, а в трусости и нехватке удали русских моряков упрекнуть нельзя. Впрочем, как и японских. Наконец, можно предположить, что русские крейсера находились в таком плачевном состоянии, что не имели технической возможности (потеряли скорость) догонять японцев. Вот это — скорее всего.
Вот во время этого сражения “Громобой” и получил большую пробоину немного ниже ватерлинии. Вода хлынула в трюмы. Тут важна скорость принятия мер. Дед (ну, дед... тогда ему было 26 лет) прыгнул за борт вместе с пластырем (изобретение адмирала Степана Осиповича Макарова) и начал его заводить на пробоину.
Профессор Юлий Андреев написал мне:
“Прыгать в море — страшно, слишком несоизмеримы по величине человек и корабль, из воды корабль кажется чудовищно огромным. Не просто храбрость заставляет человека прыгать за борт и спасать корабль, здесь нечто большее, чем храбрость, а именно — ум. Страшно, но если этого не сделать, то шансов на выживание не остается. Немногие на это способны, простые инстинкты у большинства сильнее ума”.
27 сентября 1904 года Степан Форманчук был удостоен высшей военной награды — Георгиевского креста 4-й степени. В тот же день, что и дед, награду, Георгия 4-й степени с одинаковой для всех формулировкой “За отличную храбрость, мужество и самоотвержение, проявленные в бою Владивостокского крейсерского отряда с неприятельскою эскадрою 1-го августа 1904 года” получили капитан крейсера “Громобой” Дабич Николай Дмитриевич и еще семь моряков этих двух кораблей.
После войны с Японией “Громобой” вернулся на Балтику, 26 марта 1906 года прибыл в Либаву и встал на капитальный ремонт в Кронштадтском порту, который продолжался удивительно долго, до 1911 года.
Зато за это время дед познакомился с 16-летней девушкой из Кронштадта, а потом моей бабушкой Паулиной Альбертовной Эккерт. И пошли дети, трое дочерей, одной из которых и была моя мама София Стефановна. Вот тут и помогла прибавка к жалованию за Георгия 4-й степени — 36 рублей в год. За другие степени прибавки выглядели так: 1-й степени — 120 руб., 2-й степени — 96 р., 3-й степени — 60 руб.
Привожу документ того времени —аттестацию на моего деда, выходца из нижних чинов, подписанную штабс-капитаном Кузнецовым. Что тут любопытно? То, что в аттестате два раза отмечается трезвость механика. Да, дед совсем не пил. И не курил. Для флота это было почти что чудо. Свою порцию рома отдавал сослуживцам, отчего они его еще больше любили. Думается, если бы таких, как дед, было побольше, не постигла бы российский флот катастрофа Порт-Артура и Цусимы. Ибо русские корабли, как мы увидим ниже, нисколько не уступали японским по своим техническим и боевым свойствам.
Дед, получив унтера, получил одновременно и доступ в Ревельский городской парк. По словам бабушки, там у входа была надпись: “Вход собакам и нижним чинам запрещен”. Кто знает, не было ли и это одной из причин страшного поражения русских в японской кампании.
Четвертую степень Георгия давали за первый подвиг, который совершить трудно, а сделать так, чтобы заметили и отметили — еще труднее. Потом, при других военных свершениях, уже немного проще. Начальство знает о кавалере Георгия, ему уже не нужно особо ничего доказывать. Да и высочайшее утверждение проходит тогда автоматически.
Согласно статусу ордена,Георгиевский крест жалуется только за личные подвиги.
* * *
Вернемся к нашим крейсерам.
Крейсер “Громобой”. Техническая биография.
Броненосный крейсер “Громобой” (до 1907 г. — крейсер I ранга) заложен 7.05.1898 г., строился на верфи Балтийского завода в Санкт-Петербурге, по проекту Балтийского завода. Вступил в строй в октябре 1900 г.
Водоизмещение — 13060 т. Мощность механизмов — 15500 лс. Скорость — 20,1 уз. Личный состав — 874 человека.
К концу 1918 г. “Громобой” был передан на хранение в кронштадтский порт. 1 июля 1922 года продан совместному советско-германскому предприятию “Деруметалл” и 12 октября 1922 года сдан “Рудметаллторгу” для разборки. 30 октября 1922 года при буксировке в Германию, в районе Лиепаи (Латвия) попал в сильный шторм и накатом волн был выброшен на ограждение аванпорта и разбит прибоем. Впоследствии по частям был поднят частными фирмами и разобран на металл.
Послушайте, кораблю всего 22 года, и всего 7 лет после полной реконструкции. Совсем немного. С какой стати на металлолом? Ясно, что то был “дружественный шаг”, сделанный ради Веймарской республики, которая по Рапальскому договору (16 апреля 1922 г.) первой признала Советы. Передали им ради укрепления международных отношений и дружбы с немецким пролетариатом боевой корабль по цене лома. Но случилось так, что при транспортировке “Громобоя” малограмотными коммунистами он наскочил на камни, был выброшен на берег и, действительно, превратился в металлолом.
* * *
Морской бой около острова Ульсан 14 августа 1904 г. — это, пожалуй, самый большой успех русского флота в войне с Японией — тогда был потерян только крейсер “Рюрик”.
Все остальное было гораздо хуже. При ознакомлении с этим “хуже”, создается впечатление, что главным воинским свершением русских моряков было затопление собственных кораблей. Да, увы, не японских, а своих. В течение 1904 года японцами была уничтожена почти вся 1-я Тихоокеанская эскадра (это еще до Цусимы!). Из них 19 (!) военных кораблей русские моряки затопили сами.
Несколько судов были интернированы Францией, Германией, США.
Плавание 2-й Тихоокеанской эскадры адм. Рожественского началось с дурного предзнаменования. 9 октября (по ст. стилю) в Северном море русские корабли атаковали английские траулеры, приняв их за японские миноносцы. В результате ночной пальбы потоплен 1 английский траулер, и от своих получил 5 снарядов “тот самый крейсер “Аврора”.
Эскадра Рожественского спешила на помощь осажденному Порт-Артуру. Спешила она полгода (а он за это время был сдан, так что можно было бы и не спешить навстречу своей гибели при Цусиме). И в самом начале длинного пути вместо японских боевых кораблей утопила английский траулер. Чуть было не потеряла будущую гордость революции — крейсер “Аврора” — ему, тоже по ошибке, влепили дружественным огнем свои. Скандал страшный. Могла начаться даже война с Англией. Не из-за “Авроры”, естественно, а из-за потопленного траулера и убитого английского рыбака. Вопрос разбирался Гаагской международной комиссией. Легко отделались — денежной компенсацией.
* * *
А далее! А далее, Боже мой!
1905 год.
- 11 мая Дальний Восток. На японской мине у острова Русский подорвался и получил повреждения русский крейсер “Громобой”.
- 14 мая. Японское море. Русская 2-я Тихоокеанская эскадра адмирала З. Рожественского (11 броненосцев, 9 крейсеров, 9 эсминцев, 1 вспомагательный крейсер) встретилась с японским флотом адмирала Х.Того (4 броненосца, 24 крейсера, 21 эсминец, 42 миноносца, 24 вспомогательных крейсера) в Цусимском проливе. В течении двух дней сражения эскадра была почти полностью уничтожена японцами.
Нет, удержаться от стона невозможно. Погибла почти вся 1-я Тихоокеанская эскадра и почти вся — 2-я!
А ведь я ничего не пишу о военных сражениях на суше, где тоже ничего хорошего для русских не происходило. Я не пишу о действиях японских “штабс-капитанов рыбниковых”, которые многократно парализовали ТрансСиб.
Вот, к примеру, сообщение:
17 декабря. Россия. В результате новых диверсий японской резидентуры, на Транссибирской ж/д, количество задержанных вагонов выросло до 5200.
Это значит — не было подвоза боеприпасов и оружия. Не говоря уж о продуктах и медикаментах. И я не говорю о пожаре русской революции, которая полыхнула после “Кровавого воскресенья” 9 января 1905 года.
Японское командование разрешило пленным защитникам Порт-Артура вернуться на родину, но присовокупило, что желающие рядовые солдаты и матросы могут оставаться и в японском плену. И даже уехать в Японию. И, о чудо, многие решили остаться в плену! А за ними такое же решение не бросать своих солдат в беде приняли и многие офицеры. И тоже, имея право отбыть на родину, остались у японцев. Так сказать, разделить тяготы с нижними чинами.
На вопрос прибывшему в Петербург из плена Стесселю, как такое могло случиться, он ответил: “Плен — частное дело каждого. Хотя я не понимаю, какой интерес торчать в плену, если можно вернуться на родину и быть ей полезным. Я этого не понимаю...”
Не понимал этого сволочь Стессель. А понять очень просто: лучше быть в японском плену, чем на воле у таких командиров, как Стессель. Или как командующий русскими войсками в Манчжурии Куропаткин, который за время своего командования стал миллионером.
Стесселя приговорили в 1908 году к смертной казни. Николай сначала заменил ее на 10 лет крепости, а менее чем через год помиловал. Одного Стесселя было более жаль, чем десятки тысяч погибших русских солдат и моряков.
К слову об отношении японцев к пленным русским. Японцы вели себя очень по рыцарски по отношению к пленным. Спасенных ими моряков с “Рюрика” они держали в плену без охраны, под честное слово, данное ими императору, что те не будут бежать. Говорят, что та война была последним “рыцарским поединком” наступившего XX века. Потом все войны оскотинились, пренебрегали правилами и традициями ведения войны, стали гораздо свирепее, безжалостней.
* * *
Есть у нас чем гордиться. Например, подвигом команды крейсера “Варяг”. И опять, как и во многих предыдущих случаях, главное свершение “Варяга” в том, что его затопили свои. Вот его печально-невероятная история.
Крейсер “Варяг”
Технические данные:
Длина — 129,6 м. Ширина — 15,8 м. Осадка — 6,9 м. Водоизмещение — 7100 т. Мощность механизмов — 14158 лс. Скорость — 23,18 узлов. Личный состав — 570 человек.
Крейсер “Варяг” заложен в Филадельфии 22 мая 1899 года, вступил в строй 15 января 1901 года. Участвовал в русско-японской войне. Входил в состав 1-й тихоокеанской эскадры. 9 февраля 1904 года был затоплен экипажем на внутреннем рейде Чемульпо, после боя с японской крейсерской эскадрой. В августе 1905 года поднят японцами. Под названием “Сойя” включен в состав ВМС Японии. В 1916 году выкуплен русским правительством. 4 апреля 1916 года под прежним названием зачислен в состав Балтийского флота. 13 декабря 1916 года зачислен в состав флотилии Северного Ледовитого океана. В декабре 1916 года перешел в Кольский залив. 17 марта 1917 года прибыл в Ливерпуль для капитального ремонта. 21 декабря 1917 года был реквизирован Англией. 15 марта 1918 года был разоружен. В конце 1919 года выскочил на камни и был разрушен.
Печальная картина. Корабль, имеющий скорость больше, чем у любого японского, сильное вооружение и даже 6 торпедных аппаратов не отбился от японцев и не удрал хотя бы, а был затоплен своими. А японцы его подняли и поставили под свой флаг. Англичане же его и вовсе реквизировали как хотя бы какую-то компенсацию за захваченные в русско-японскую войну английские суда и как меру против неуплаты большевиками “царских долгов”. Так выглядит судьба, может быть, самого известного в русской истории (из-за песни) военного корабля.
Судьба еще одной легенды.
27 мая. Филиппины (США). Манила. Русский крейсер “Аврора” интернирован властями США.
Это после того как раз, как Аврору” подбили 5-ю снарядами свои же. Японцы при Цусиме добавили, она с трудом доплелась до Манилы, а там ее американцы интернировали.
* * *
Но вернемся ко временам боевой славы русских крейсеров. Что они делали до сражения у острова Ульсан, единственного, который можно с большой натяжкой назвать успешным (из трех кораблей потеряли только один)? Они занимались государственным каперством. В принципе, не стоило бы об этом писать. Все-таки такой юбилей, 100 лет со дня сражения в Корейском проливе, а тут все время какие-то омрачения. Да что теперь делать-то? Если уже сказано о гибели почти всего тихоокеанского флота, что плакать по волосам? Значит — говорим все.
Напомню, что просто каперство есть нападение частных вооруженных судов на торговые неприятельские суда или даже на суда нейтральных стран с целью их конфискации с передачей их значительной части своему правительству.
В 1856 году каперство было запрещено Декларацией о морской войне. Но зато оно стало нормой в такой же Декларации о праве морской войны (была дополнена 26 февраля 1909 г.), в которой право на конфискацию передавалось “казенным” кораблям. Перечень товаров, которые считались военными и потому подлежали “призу”, и перечень товаров, которые “призу” не подлежали, — был весьма условен и оставлялось на усмотрения капитана “капера”.
Допустим, были товары явно военного назначения. Например, “всякого рода оружие, включая и охотничье, а также и отдельные принадлежащие к нему части”. Или “снаряды, заряды и патроны всякого рода”.
Но вот “товары”, которые вовсе не являются военными, но тоже относились к ним, поскольку могли использоваться на войне.
— Верховые, обозные и вьючные животные;
— Съестные припасы;
— Фураж и злаки, годные для питания животных;
— Платье и ткани для одежды, а равно обувь, годная для военных надобностей;
— Золото и серебро в монетах и слитках, денежные бумажные знаки;
— Железнодорожный материал, постоянный или подвижной, материалы для телеграфов, радиотелеграфов и телефонов;
— Топливо, смазочные вещества.
А были ли невоенные материалы? Теоретически были.
Вот эти, к примеру:
Хлопок-сырец, сырые шерсть, шелк, джут, лен, конопля, орехи и маслянистые семена. Каучук, резина, руды; жемчуг. перламутр и кораллы; Перья всякого рода, волос и щетина, рога и слоновая кость. Предметы меблировки.
Да и то.... Почему броневая сталь — это военный конфискат, а руда — нет? Из вашей руды, мог бы сказать умный капитан, вполне можно выплавить сталь, посему мы ее конфискуем. А кораблей, которые бы возили исключительно пух-перо и рога-копыта со слоновой костью в природе не бывает.
Русские командиры кораблей во время русско-японской войны получили указание как можно шире пользоваться международным “призовым правом”. Ну, и пользовались. Три наши крейсера захватили или утопили 10 крупных торговых судов нейтральных стран и Японии, не считая несчитанных японских шхун и всякой мелочи-кавасаки.
Вот вам и причина паники во всем мире и последующего интернирования русских судов. Русские корабли захватывают или топят торговые суда разных стран. Кстати, почему топят? А это если у захваченного в качестве приза корабля не хватает угля, чтобы дойти до Владивостока. От сражений с японскими кораблями корсары уклоняются. Их даже назвали “невидимками”, а японский адмирал Камимура получил от командующего японским флотом Х.Того предписание во что бы то не стало найти и уничтожить “русских пиратов”. А если нет, то славный путь бусидо известен — покажите, адмирал, чистоту своих помыслов всем, вскройте-ка свое нутро. Камимура и нашел русских — у острова Ульсан 14 августа 1904 года. И пришлось там моему деду спасать крейсер “Громобой”, чуть ли не закрывать пробоину своим телом.
Конечно, вроде бы хорошо, когда топят японский транспорт с 1300 японскими комбатантами. Как-никак, а вражеские солдаты. Но транспорт-то — судно невооруженное. Можно сказать — баржа. Опыта военных сражений от этих подвигов не прибавляется. Потопление английских углевозов и вовсе расслабляет. Все вроде есть, все военные атрибуты на месте — нашли, окружили, захватили, взорвали. А боя — нет. Возникает иллюзия большого молодечества и крупных побед. Вот только боевого опыта нет как нет. А когда все-таки уклониться от врага не удавалось, то японцы, особенно в смысле командования кораблями, начисто переигрывали русских удальцов и топили не баржу, не сухогруз, а отличный по своим военно-техническим данным боевой корабль.
И тут же ответ на вопрос, почему как бы дружественные России страны интернировали русские корабли: потому, что корабли русской эскадры слишком увлеклись своим “призовым правом”, то есть конфискацией судов разных стран с “контрабандным товаром”, идущих по торговым делам в Японию.
* * *
Русские боевые корабли в среднем не уступали японским.
Вот доказательство.
Русские крупные корабли имели водоизмещение от 12,5 до 13,5 тысяч тонн, скорость — 19-20 узлов, вооружение — по четыре 12-ти дюймовых орудия главного калибра и по 12-18 шестидюймовых орудий, по 4 и более торпедных аппарата.
Лучшие и новейшие японские крейсера “Мацусима” — (флагман), “Ицукусима”, “Хасидате” имели немного большее водоизмещение — 14300 тонн, но меньшую скорость — 16 узлов и более слабое вооружение — по одному 12-дюймовому орудию и по двенадцать 6-ти дюймовых.
Остальные крейсера, например, лучшие из них “Асама”, “Токива”, “Якумо” — были значительно меньшего тоннажа (9900) и вооружения (не имели 12-ти дюймовых орудий). Правда, обладали хорошей скоростью в 21 узел (немного больше, чем у “Громобоя” с его 20,1 узла). Так ведь наш “Варяг” имел еще большую скорость в 23 узла.
Говорят, в составе русских эскадр были и устаревшие корабли. Были. Но такие и еще более старые были и у японцев. Например, тихоходные колымаги (13 узлов) “Фусо” и “Чин-Иен” постройки 1877 года, которые японцы забрали у Китая.
Нет, не в технике было дело. Хотя русские снаряды со взрывателями генерала Бринкса сильно подводили русских канониров: давали сильное запаздывание взрыва, так что снаряд часто, прошив вражеский корабль насквозь, разрывался снаружи корабля и не причинял ему особого вреда.
Многое нехорошо было в царской империи. Особенно — с ее элитой, которая не понимала своего предназначения. Если Куропаткин, главнокомандующий войсками в той злосчастной войне, во время страшных поражений под Ляояном, Мукденом, сдачи Порт-Артура и гибели обеих эскадр находил возможность набивать себе карманы путем обкрадывания казны и собственных солдат, да и Стессель, сдавший Порт-Артур, по упорным слухам того времени, за японские деньги, то что и говорить...
* * *
Спрашивается, почему русские военачальники на голову разбили японцев на озере Хасан, Халкин-Голе (так всыпали, что император Хирохито не решился вступить в войну с СССР в 1941 году, что позволило в ноябре перебросить сибирские дивизии и отстоять Москву), позже мгновенно сокрушили Квантунскую армию, а русские генералы за 35-40 лет до того безнадежно проигрывали более слабым в то время японцам (по сравнению с японцами конца 30-х годов)? Дело, в основном, в командном составе. Русский генералитет во главе со своим императором в конце существования дома Романовых начинал вырождаться. Как римские патриции во времена упадка Рима.
И это заметно по положению с награждением Георгиевскими крестами.
За всю эпоху Отечественной войны 1812 г. из российских подданных 1-ю степень ордена Георгия получили 3 человека, 2-ю —24, 3-ю —123 и 4-ю —491 человек (среди них — Денис Давыдов). С большим разбором давали тогда эту награду.
Очень скупо давали Георгия, как офицерского, так и солдатского, во время русско-японской войны. Это время даже пропущено в книге о наградах. То есть, буквально, в книге имеются разделы всех войн, в которых давались Георгии, а вот русско-японской войны 1904-1905 годов нет. То ли подвигов не хватало, то ли боялись по тем временам переборщить с наградами. Да и кому давать? Посмертных награждений статус ордена не предусматривал. Мертвые не только сраму не имут, но и орденов Георгия не имеют. А живым... невозможно было давать много наград за самую несчастную, по-моему, войну в истории России. Мой дед Степан Форманчук — один из очень немногих (по моим изысканиям — из одиннадцати), кто и уцелел, и был награжден в ту злосчастную кампанию.
Но вот зато в Первую мировую прямо как прорвало: только солдатских Георгиев наштамповали около миллиона, а всего их получилось 1299150 штук! На обороте в одну линию даже места для семизначных номеров стало не хватать. Произошла инфляция ордена. Наверное, их ляпать тоже было проще, чем делать снаряды.
Дошло до того, что наследник Алексей был “награжден серебряной Георгиевской медалью 4-й степени в память посещения им 12 октября 1916 г. раненых в районе станции Клевань”.
А. Ф.Керенский только за посещение фронта получил солдатский Георгий 2-й степени в конце мая 1917 года.
Вот так, на маленьком примере вырождения когда-то славной награды можно видеть угасание великой империи. Столь огромной, что ее вес оказался не под силу ставшей хилой и нежизнеспособной элите. Георгия отменили в 1918 году, и уже на новом этапе истории его правопреемником стал солдатский орден Славы, тоже 4-х степеней. А вот теперь, на новом витке истории, ордена Славы нет, но снова возродили орден Георгиевский крест (в 2000 г.).
Если бы в жизни страны более достойное место занимали такие “нижние чины”, каким был мой дед Степан (Стефан) Павлович Форманчук и его товарищи, может быть, история России имела бы другой ход.
Добавить комментарий