Статью на эту тему опубликовал в газете "Нью-Йорк Таймс" Деннис Овербай. Он пишет, что Насирэддин Туси был ещё молодым человеком, когда ассасины (или хашшишины - потребители гашиша) сделали ему такое предложение, которое он не мог отвергнуть.
Его родное селение было разграблено и опустошено пронёсшейся мимо армией монголов, и потому в начале XIII века Туси, будущий учёный-энциклопедист, астроном и философ, нашёл убежище в легендарном городе-крепости Аламут в горном районе северной Персии. Он жил там среди еретиков-ассасинов: тайной секты неоисмаилитов-низаритов-шиитов, практиковавших политические убийства и, говоря современным языком, "балдевших" от гашиша.
Хотя Туси позднее говорил, что его удерживали в Аламуте помимо его воли, библиотека города была знаменита своим превосходным книжным собранием, и именно в этом городе Туси обнародовал свои работы по астрономии, этике, математике и философии, работы, которые прославили как одного из крупнейших мыслителей своего времени.
Тем не менее, когда полчища Хулагу-Хана, внука Чингиз-Хана, осадили город в 1256 году, Туси, не долго думая, перешёл на сторону монголов. Он стал приближённым Хулагу-Хана, его личным советником и секретарём, сопровождал его в походах, и когда в 1258 году монголы взяли Багдад, Хулагу-Хан построил для учёного обсерваторию в Мараге, городе на северо-западе Ирана. Марагинская обсерватория просуществовала потом до середины XIV века. В её библиотеке было более 400 тысяч рукописей.
Хитрость и идеологическая гибкость Насирэддина Туси в добывании средств на научные изыскания помогли ему добиться больших успехов. По мнению учёных, Туси проложил путь к современной астрономии, работая в Аламуте и в Мараге в XIII-XIV веках. Но на этом пути ему дули попутные ветры его предшественников от Афин до Александрии, от Багдада и Дамаска до Кордовы, они проходили через дворцы халифов и подвалы алхимиков, то есть научные изыскания Туси питала не только астрономия, но вся наука в целом.
Следуя указаниям Корана овладевать знаниями и изучать природу, чтобы находить в ней присутствие Создателя, черпая вдохновение в научном наследии древней Греции, мусульмане создали общество, которое в Средние века стало научным центром всего мира. Арабский язык стал тогда и оставался в течение 500 лет синонимом широких научных знаний, культуры, поэзии. Это был золотой век мусульманской науки и искусства, заложивший основы современных университетов, подаривший нам алгебру, давший названия многим звёздам...
"В Средние века Европа даже близко не стояла к тому, чего достиг мусульманский мир в 1600-х годах", говорит профессор истории науки из университета в Оклахоме Джамиль Раджеп. "Научные знания вторглись с Востока в Европу, дали подпитку эпохе Возрождения и научной революции".
"Цивилизации не только сталкиваются, но и учатся друг у друга. Ислам - хороший пример этого, считает Абдельхамид Сабра, профессор-арабист Гарвардского университета. - Интеллектуальный симбиоз Греции и арабского мира - величайшее явление в истории, значение которого огромно и для Ислама, и для Европы, и для всего мира".
Но историки признают, что золотой век мусульманства ещё мало изучен. Всего несколько основных научных работ того времени переведены с арабского. Тысячи рукописей остались непрочитанными современными учёными. По мнению профессора Сабра, история исламской науки - непаханая целина. Сегодня, в свете последних событий, трудно поверить, что когда-то Ислам поощрял науки, искусства, всестороннее обучение молодёжи.
"В мусульманской традиции нет конфликта между религией и наукой", говорит Осман Бакар, научный сотрудник джорджтаунского Центра мусульмано-христианского взаимопонимания.
"Знание - составная часть нашего вероучения", утверждает Фарук эль-Баз, профессор-геолог из Бостонского университета, бывший советник президента Египта Анвара Садата по научным вопросам. "Чем больше ты знаешь, говорит он, тем больше видишь свидетельств деяний Творца".
Учёные исламских стран были вдохновлены тем, что впервые Нобелевскую премию по физике получил мусульманин Абдус Салам. По мнению профессора Бакара, "мусульмане испытывают своего рода ностальгию по давнему прошлому, когда они доминировали в науке".
Закат исламской науки и отставание в течение последних веков от иудео-христианского Запада одни исламские учёные объясняют забвением исламского пути, когда науку питали духовные ценности, отсутствовавшие у Запада, а другие, наоборот, винят религиозный консерватизм, доминирующий теперь в исламском мире. Этот консерватизм и религиозная ортодоксия не допускают скептицизма и сомнений, которые всегда лежали в основе серьёзной науки.
Когда магометанские армии в VII и VIII веках ринулись с Аравийского полуострова и захватили территории от Испании до Персии, к ним попали работы Платона, Аристотеля, Демокрита, Пифагора, Архимеда, Гиппократа и других греческих мыслителей.
Эллинистическая культура распространилась на Восток на штыках армий Александра Македонского, а также благодаря религиозным меньшинствам, в том числе христианским сектам. Во всяком случае, так считает историк науки средневековья, профессор Висконсинского университета Дэвид Линдберг.
В подавляющем большинстве неграмотные мусульманские завоеватели обращались к местной интеллигенции за помощью в управлении оккупированными странами. В этом процессе они усваивали древнегреческие учения. И это, часто, было ещё до того, как работы греческих мыслителей были переведены на латинский и обогатили знаниями Запад. Восток тогда опередил Запад. Так считает профессор Линдберг.
В 9 веке багдадский халиф Абу аль-Аббас аль-Мамун, покровитель наук, основал институт, "Дом Мудрости", специально для переводов древних рукописей. Среди первых, представленных арабскому миру, была работа александрийского астронома Птолемея "Великое математическое построение астрономии в 13 книгах" или "Альмагест", описывавшая вселенную, в которой Солнце, Луна, планеты и звёзды вращаются вокруг Земли. Книга "Альмагест" оставалась основой космологии все последующие 500 лет.
Иудеи, христиане и мусульмане - все участвовали в расцвете науки, искусства, медицины и философии, который продолжался в течение 500 лет и охватывал пространство от Испании до Персии. Своего пика это золотое время достигло в 10-11 веках, когда Восток подарил миру трёх великих мыслителей - это Абу Алиаль-Хасан ибн аль-Хаитам, известный также как Альхазен, Абу Рейхан Мухаммед аль-Бируни и Абу Али аль-Хуссейн Ибн Сина, известный как Авиценна.
Хаитам родился в Ираке в 965 году. Он экспериментировал со светом и зрением, заложил фундамент современной оптики, выдвинул идею о том, что наука должна базироваться как на экспериментах, так и на философских спорах. "Хаитам как математик и учёный стоит в одном ряду с Архимедом, Кеплером и Ньютоном", считает Дэвид Линдберг.
Математик, астроном, физик, ботаник, геолог, этнограф, историк и географ Бируни, родившийся на территории нынешнего Узбекистана в Хорезме в 973 году, написал, примерно, 146 работ на арабском языке общим объёмом 13 тысяч страниц, включая широчайшие социологические и географические исследования Индии.
Ибн Сина был врачoм и философом. Он родился близ Бухары в 980 или 981 году. Ибн Сина составил медицинскую энциклопедию "Канон медицины" объёмом в миллион слов, ставшую каноном врачевания для многих стран не только Востока, но и Запада вплоть до XVII века.
Учёные считают, что наука имела в Средние века столь превилигированное положение по целому ряду причин. В чём-то привлекательность науки носила мистический характер: это был ещё один путь познания единства Божественного творения - центрального постулата Ислама. "Каждый, изучающий анатомию, увеличит свою веру в уникальность и всемогущество Создателя", эти слова приписывают анатому и философу XIII века по имени Абул-Валид Мухаммад Ибн Рушд или Аверроэс.
Ещё одна причина в том, что Ислам - одна из немногих религий в человеческой истории, считающих научные процессы необходимой частью религиозного ритуала. Так пишет в своей книге 1993 года "Астрономия на службе Ислама" Дэвид Кинг, историк науки, профессор Франкфуртского университета имени Гёте. Арабы, говорит он, всегда обладали знаниями о звёздах и ориентировались по ним в своих длительных походах через пустыню, но Ислам поднял астрономию на новую высоту.
Предписание, чтобы мусульманин молился лицом к Мекке, потребовало знаний о размерах и форме планеты Земля. Лучшие астрономические умы мусульманского мира, пишет Дэвид Кинг, бились над созданием таблиц и диаграмм, по которым можно легко определить направление к исламским святыням из любой точки мусульманского мира. Усилия учёных вышли далеко за рамки нужд погонщиков верблюдов, молящихся в бескрайней пустыне лицом к Мекке.
Астрономы Самаркандской обсерватории, которая была основана, примерно, в 1420 году правителем Самарканда Улугбеком, измеряли положение звёзд с точностью до долей градуса, утверждает профессор эль-Баз.
Исламские астрономы достигли своего зенита, во всяком случае с точки зрения Запада, в ХIII и XIV веках, когда Туси и его последователи преодолели рамки учения Птолемея, которым мир руководствовался целое тысячелетие.
По мнению философов, небесные тела должны были двигаться по орбитам с одинаковой скоростью. Но кажущейся стройности геоцентрической теории Птолемея о единстве движения планет и Солнца вокруг неподвижной Земли, как это виделось с землянам, мешали орбиты внутри орбит, окружности внутри окружностей, центры которых двигались равномерно по другим окружностям, то есть эпициклы, и геометрические модификации.
Насирэддин Туси обнаружил путь восстановления наиболее симметричной из Птолемеевых моделей с помощью добавления пар разумно сконструированных эпициклов каждой орбиты. Следуя по стопам Туси, астроном XIV века Ала аль-Дин Абул-Хасан ибн аль-Шатир пошёл дальше и сконструировал совершенно симметричную модель.
Николай Коперник, который в 1530 году опроверг Птолемеево геоцентрическое представление о Вселенной, выдвинул гелиоцентрическую теорию о планетах, вращающихся вокруг Солнца, к которой близко подошли и мусульманские астрономы. И это натолкнуло некоторых историков науки на мысль о ранее неизвестной связи между Коперником и исламскими астрономами, хотя ни работы Шатира, ни работы Туси никогда не были переведены на латинский, и потому вряд ли были известны на Западе.
Профессор Гарвардского университета, астроном и историк астрономии Оуэн Гингерич верит, что Коперник мог прийти к гелиоцентризму независимо от исламских учёных, но сама идея критики теории Птолемея и пересмотра его модели Вселенной как бы витала в воздухе и в этом смысле была унаследована Западом от исламского мира.
Несмотря на предупреждения исламских астрономов о пороках Птолемеевой теории, сами эти учёные были ещё далеки от её полного ниспровержения: отказ от общепринятой тогда модели означал революцию в философии и в космологии. "В каком-то смысле почва для революционного пересмотра системы мира началась", говорит профессор университета Оклахомы Раджеп. "Но Востоку не нужна была гелиоцентрическая модель Вселенной", считает профессор Кинг из Франкфурта. Всякие движения родственны и с точки зрения мусульманских догм не имело значения что вращается вокруг чего: Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли.
С X по XIII век в Европе, особенно в Испании работы арабских мыслителей переводились на древнееврейский и на латинский настолько быстро, насколько это было возможно, пишет профессор Кинг. Результатом стало возрождение страсти к приобретению знаний, что в конце концов трансформировало западную цивилизацию.
Почему же восточная наука, так успешно двигавшаяся вперёд, остановила движение и затем отстала от западной? "Никто не смог убедительно ответить на этот вопрос", считает профессор Сабра из Гарварда. Среди различных версий есть, например, такая. Исламская Империя начала терять силу начиная с 13 века под ударами крестоносцев с Запада и монголов с Востока. Христиане отбили у мусульман Испанию вместе с великолепными библиотеками Кордовы и Толедо, с собраниями арабской литературы по астрономии, философии и другим наукам. В результате исламские научные центры и центры обучения молодёжи стали терять связь друг с другом и с Западом. Подверглись разрушению два из основных столпов науки - научный обмен мнениями и финансовая поддержка.
На Западе наука сама окупала себя новой технологией вроде парового двигателя, и привлекала денежные средства из промышленности. Но на Востоке наука оставалась зависимой от благоволения и любознательности султанов и халифов. Позднее, Оттоманской империи, которая в 16 веке присоединила к себе арабские земли, нужны были не мыслители-энциклопедисты, а строители и воины. Поэтому финансовая поддержка науки пошла на убыль. Таково мнение профессора Бостонского университета Эль-База.
Но другие историки полагают, что исламская наука сначала пришла в упадок только в глазах Запада, в глазах людей, отдалившихся от религии. "Вполне можно жить и без промышленной революции, если у тебя достаточно верблюдов и пищи", говорит профессор Кинг. "Почему мы считаем, что наука в мусульманских странах почти 500 лет как находится в упадке? Это слишком западная точка зрения. На самом деле наука процветала тысячу лет - дольше, чем процветала любая цивилизация на Земле. Но как бы то ни было, в результате столкновения в XIX веке Востока с колониальной силой Запада Восток оказался в унизительном положении и вынужден был начать осваивать западную науку и технику, или, по меньшей мере, экономику и вооружения, производимые в странах Запада. Реформаторы, сторонники модернизации Восточной системы образования, начали борьбу за европеизацию преподавания наук. Они считали, что поскольку Запад заимствовал научные достижения мусульманского мира, мусульманам не зазорно заимствовать плоды достижений западной науки. Это движение принесло хорошие результаты. "В отдельных странах, например, в Малайзии, Иордании и Пакистане, научная программа была относительно модернизирована", считает профессор Бакар из Джорджтауна. А профессор Сабра добавляет, что даже в наиболее консервативном мусульманском государстве - Саудовской Аравии - научные предметы ведутся на английском языке.
И всё же наука сегодня сильно отстаёт в мусульманском мире. Это признаёт Первез Худбхои, пакистанский физик, профессор университета в Исламабаде, автор работ о связи науки и ислама. По результатам проведённого им опроса, которые опубликованы в его книге 1991 года "Ислам и наука, религиозная ортодоксия и борьба за рационализм", мусульман заметно мало в мировой науке, менее 1%, хотя по численности мусульмане составляют почти 1/5 населения планеты. В одном маленьком Израиле учёных вдвое больше, чем во всех мусульманских странах, вместе взятых.
Среди социологических и экономических факторов отставания мусульманских стран в науке учёные указывают на отсутствие среднего класса и на повсеместное изучение Корана. "Уверенность в том, что все знания можно почерпнуть из Корана, тормозит научный прогресс", считает Первез Худбхои. Эта уверенность разрушительна для мусульманского мира, если мы хотим создать думающего человека, способного анализировать, спрашивать, сомневаться и создавать". А мусульманин Бруно Гуидерони, астрофизик из Национального центра научных исследований в Париже, говорит, что "фундаменталисты восстают против науки только потому, что она в их глазах "западная".
Другие учёные считают, что отношение консервативной части мусульманства к науке стоит на грани шизофрении: "Они хотят пользоваться современной технологией, но не позволяют касаться науки, если она каким-то образом может поставить под сомнение религиозные постулаты", говорит профессор Бакар.
Одна из реакций на вторжение западной науки - попытка её исламизации, при которой наука должна признать Коран истоком научных знаний. По словам профессора Худбхои, исламисты подвергают критике концепцию причины и следствия. Так, например, в инструкции преподавателям и студентам пакистанского Института политических знаний было рекомендовано не связывать физическое следствие с причиной.
Ещё пример. Для ислама неприемлимо утверждение, что соединение водорода и кислорода даёт воду. Исламисты предлагают выражаться так: "Если соединить водород и кислород вместе, то по воле Аллаха получается вода".
Даже отвергающие фундаментализм мусульмане сомневаются в необходимости следовать в науке за Западом. Этот путь, по их мнению, ведёт к разрушению традиционных духовных ценностей и насаждает материализм.
Но наука не может развиваться в вакууме, говорит Сейед Хоссейн Наср, историк науки, философ, профессор университета Джорджа Вашингтона. А Музаффар Икбал, химик и президент, и основатель Центра Ислама и науки в канадской провинции Альберта говорит, что современная наука не ставит своей целью объяснение смысла жизни. А Ислам берёт на себя смелость это делать.
Большинство активно работающих учёных уверены, что наука не имеет этнической, религиозной и какой-либо иной окраски. Есть одна, единая для всех Вселенная. Вопросы и ответы о природе выше обстоятельств, при которых эти вопросы были заданы.
Профессор Худбхои в своей книге изложил, как его коллеги, профессора Салам, Стивен Вайнберг из Техасского университета и Шелдон Глашоу из Гарварда, поделили Нобелевскую премию за разработку объединенной теории слабых и электромагнитных взаимодействий между элементарными частицами. Профессора Салам и Вайнберг разработали эту теорию независимо друг от друга, хотя Вайнберг атеист, а Салам мусульманин, цитирующий Коран и соблюдающий все предписания ислама.
"Наука интернациональна", говорит профессор эль-Баз. "Нет такого понятия как исламская наука. Наука это как огромное здание, как пирамида. Каждый вкладывает в строительство свой кирпичик, в котором нет религии. И не имеет значения, какому Богу молится, молится ли вообще и какого цвета кожа у того, кто вложил свой кирпичик".
Добавить комментарий