ГАЗОВАЯ КАМЕРА ДЛЯ НТВ
Свобода слова в России, безусловно, есть. Можно, как говаривал Жванецкий, прокричать что угодно под железнодорожным мостом во время прохождения по нему тяжелого состава.
Первая составная часть свободы - свобода выкрикнуть - есть. А вот второй - реакции, допустим, на журналистское расследование о бесчинства министра или, там, губернатора, - нет. Вот сейчас осторожный спикер Думы Селезнев назвал Коха и Йордана жуликоватыми - и что? Жуликоватые не только в суд на клевету не подали, но даже никак не отреагировали. А ведь в случае обвинения кого-то в краже нужно, по логике вещей, чтобы сидел либо обвиненный, либо обвинивший (если сие - клевета). В России же - собака лает, ветер носит, а караван идет. Свобода слова по-русски.
Возьмем, к примеру, передачу Светланы Сорокиной "Глас народа" от 2 апреля. Обсуждалась проблема полковника Буданова. Шаманов за него, многие - против. Особенно редактор "Новой газеты" Дмитрий Мусатов. Он превосходил прочих своей информированностью, подробно рассказывая о том, что именно показывал Буданов: как кого-то сажал в зиндан.
- Откуда вам все это известно? - спросил огорошенный Шаманов.
- Да уж не беспокойтесь, мы люди информированные, у нас есть свои источники. Я лично читал все - я подчеркиваю - все протоколы допросов Буданова.
Присутствующий юрист ахнул и крякнул. Я переведу это кряканье. Такой свободы слова и в помине не может быть в США. Такой, чтобы еще до окончания процесса материалы следствия попали к журналистам, которые стали бы их тиражировать да комментировать, оказывая тем самым давление на будущий суд, - такой свободы слова там быть не может. А если бы вдруг появилась, то тут же возник бы еще один процесс - уже против работников прокуратуры или суда, которые передали материалы журналистам. Даже в суде нельзя ни фотографировать (только рисовать), ни делать записи на диктофоны. И все ради того, чтобы не оказать воздействия на суд.
Конечно, дело не в свободе слова (не в его первой части). Тут - полное раздолье.
Был я в субботу 31 марта на Пушкинской, на митинге в защиту свободы слова и НТВ. Происходящее показалось мне ужасно фальшивым: мелодраматический Явлинский (он голосил в манере плохого провинциального актера, примерно как Вознесенский стихи читает; противно по форме донельзя), кликуша Новодворская (она, подвывая, прочла стихи, в которых Гусинского величала светильником разума, а Путина - гасильником), дикие рок-группы (с названиями "ГрАссмейстер", "Серьга", "Менты", "Несчастный случай", "Високосный год"), и блеющая Тамара Гвердцители с ее "Аллилуей". Аллилуйя была под занавес. Из присутствовавших 90% составляли любопытствующие, а 10% - душевнобольные. Сколько всего? Говорят, от 2 до 9 тысяч. Мне показалось, что и двух-то тысяч не было.
Фальшь энтэвэшного мероприятия бросалась в глаза. Само это шоу было доказательством. Просто ярмарка с зазывалами. Там же присутствовало множество сталинистов со своими газетами, там же - целая толпа борцов с "облучением населения" и кагэбэшно-медицинскими опытами над людьми, с кучей плакатов типа "Протестуем против незаконного облучения населения для кагэбэшно-медицинских экспериментов". Один мне втолковывал, что тут ходят "они" и всех метят тайным прибором на спине. Именно таких вот я и назвал душевнобольными (10%). Это - изнанка. Все эти плакаты - "Банду Лесина под суд", "Нет ТВ без НТВ", "Путин, руки прочь от НТВ", "Я люблю (трафаретное сердечко) НТВ" и пр. - были изготовлены в одной мастерской, одним шрифтом, и выглядели как "Партия и Ленин - близнецы-братья". Ну, и кроме того, группки пьющих пиво, а также индивидуи, осуществляющие обратный цикл. Кое-где дрались. Ничего похожего на духовный подъем и единение перед лицом враждебной власти, которые ощущались на грандиозных митингах начала 90-го года, или во время так называемого путча августа 1991 года.
В передаче Светланы Сорокиной "Глас народа" от 6 апреля произошла восхитительная сцена. Газообразный и всепроницающий Кох спрашивал, куда делся миллиард долларов, данный Газпромом Медиа-мосту. Сергей Пархоменко цитировал книгу одной американки, в беседе с которой в конце прошлого года Кох, по ее словам, сказал, что хотел бы иметь 3% от проходящих через него каждый месяц 60 миллионов долларов. Кох рассказал, как Гусинский дважды предлагал ему взятки, от которых он гордо отказался. Пархоменко рассказал, что Кох предлагал взятку Гусинскому, но тот отказался. Тогда Кох раскричался: "Отвечай, ты куда подевал сокровища невинно убиенной тобой тещи?!!". И продолжал:
- Тэд Тернер за полмиллиарда долларов устроил CNN, а мы до сих пор от вас не имеем сведений о нашем миллиарде.
Присутствующий главный оппонент Коха, его старый знакомый, редактор "Эха Москвы" Алексей Венедиктов отвечал с размахом:
- Эти деньги преобразились в любовь народа к НТВ. Любовь в России гораздо дороже, чем в Америке.
- Это демагогия, - стонал Альфред Рейнгольдович Кох. - И скажите, Светлана (Сорокина), почему вы предложили мне взять с собой хоть пятерых помощников, а когда я предложил Йордана и Кулистикова, то вы, сославшись на мнение коллектива, отказали? Это свобода слова, по-вашему?
Тут застонала Светлана.
- Нет, я не могу. Ребята, ответьте кто-нибудь, почему.
- Из гигиенических соображений, - ответили ребята. - Это означало бы, что мы их признаем.
- Вот ты нас, Леша (Венедиктов), - продолжал атаку Кох, - обвиняешь в бандитском захвате НТВ, а как раз наоборот, НТВ нас хочет кинуть, как настоящие каталы. Срок уплаты долга истек еще в ноябре, вы нас должны были бы бомбардировать письмами по реструктуризации, а от вас - ничего.
- Мы, Альфред, не производство ширпотреба на конвейере. Мы - производители свободы. Ты лучше скажи, Альфред, я тебя давно знаю, как это ты согласился стать наемным киллером НТВ? Кто заказал тебе убийство? Я тебе скажу, кто: президент Путин!
Это - пока что апофеоз свободы слова. Тем не менее есть, есть денежные вопросы.
Если официальная зарплата генерального директора и главного редактора НТВ, Евгения Киселева, составляла 20 тысяч долларов в месяц (плюс пакет акций НТВ, что делает его крупным миллионером); если у других ведущих, таких как Шендерович, Новоженов, Дибров, зарплата - от 10 до 15 тысяч долларов, а общее количество работающих на этом производстве исчислялось в 1200 человек (не считая техников, шоферов и др.), то только фонд зарплаты мог разорить НТВ. К тому же чартерные поездки руководства по всему миру, дачи Гусинского в Соте-Гранде, пиры да роскошная жизнь.
Верно: и названные, и многие другие - классные журналисты. Хотя есть в НТВ и много дефектов. Скажем, программа "Итоги" самого Киселева не слишком ярко сделана. Хотя и добротно. Это важные кадры, отснятые за неделю телеоператорами, но они идут только с текстами ведущих и с небольшими связками Киселева. "Итогам" не хватает личностного начала, анализа. Хотя бы такой самобытности, как у Шендеровича в "Итого" или даже у Новоженова с его народно-хамоватым Хрюном. Рейтинг программы Киселева не высок. С таким рейтингом в свое время не продлили контакт Филу Донагью (это именно он вел телемост Москва-Сиэтл в 1986 году, на котором прозвучало знаменитое "В СССР секса нет!"). Многие корреспонденты НТВ, вроде их представителя в США, страдают плохой речью, с бесконечными "э-э-э" и связками между предложениями через союз "и" с последующим переходом на длинное "э" или "а", так что все время слышится иа. Примерно так же приятно слышать фальшивого тенора или видеть колченогую балерину.
Но - еще раз - основные ведущие хороши. Это, впрочем, совершенно не означает, что огни бедны или равнодушны к звону и шелесту. Как раз наоборот. И точно также, как за лоббирование в Думе депутаты получают на лапу от заказчиков законов (расценки - от сотен тысяч до миллионов долларов за принятый закон, в зависимости от "веса" заказчика), так и ведущие, легко и непринужденно вставляя в свои программы невнятные миру слезы или смешки, приглашая в программу того или другого, могут иметь приличный доход, многократно превосходящий зарплату. Например, Жириновский. Его партия платит до 15 тысяч долларов за появление раз в месяц на канале ТВ-6 (это - в кассу). Они могут платить Караулову за появление в его программе "Момент истины" на третьем лужковском канале ТВЦ. Именно могут платить. Платят или нет, никому знать не дано. Но такая возможность имеется, а если так, то и естественно предположить, что она, как жизнь на Земле, вполне спонтанно и обязательно реализуется.
Сложилась устойчивая система получения добра, и за ее сохранение народ может и на баррикады пойти, как говорили многие (Дибров, Радышевский, Пархоменко и др.) на шумном собрании в открытом эфире вечером 3 апреля (оформлено как экстренный выпуск авторской передачи Киселева "Итоги" под названием "Россия без НТВ"). Пытался в свое время Листьев взять в свои руки рекламу на первом канале - и вот его уже седьмой год как нет с нами. Конечно, ведущие НТВ и другие присутствующие на той передаче журналисты говорили о свободе слова. А свобода дела - это один в уме. Учитывая, что Борис Йордан сразу же заявил о сокращении зарплат ведущим и вообще о всяческом режиме экономии.
Да, Йордан.... Глупость скоропалительного решения акционеров Газпрома поразительна. Мало того, что впопыхах они совершили много процедурных нарушений (доверенность от владельцев 4,44 % из американской Capital Research (основана Йорданом) была получена явно поздно, решение судьи Николаева (фрунзенский районный суд в Саратове) о незаконности собрания было наутро следующего дня аннулировано тем же судьей, второе решение еще не вошло в силу и пр.), но газпромовцы подобрали наихудший из возможных состав нового руководства НТВ.
О Кохе, назначенном председателем совета директоров НТВ, можно вообще не говорить, настолько он одиозная фигура. Человек, дважды амнистированный, а приговоренный - за получение гонорара в 100 тысяч долларов за ненаписанную книгу "История приватизации в России" и за получение роскошной квартиры за чисто условную сумму в две тысячи долларов (до второй амнистии Кох скрывался в США). Кох дал у нас на русскоязычном американском радио WMNB феноменальное интервью Михаилу Бузукашвили (впервые полностью прозвучало в моей программе). Лейтмотив этого интервью таков: "Да никому эта Россия не нужна! Пусть себе исчезает, никто этого и не заметит". Произносилось это с постоянным удовлетворенным хихиканьем после каждого подобного афоризма.
Кох начинал бодро и решительно. Придя на НТВ 5 апреля, он выдал заготовку:
"Вы семь лет вещали, что вы за капитализм и рыночную экономику. Вот он и наступил для вас тоже. Закончился коммунизм в одной отдельно взятой телекомпании. Теперь здесь тоже будет капитализм".
Демократия, говорил Кох, зиждется на рынке и предпринимательстве, они - на частной собственности. Вы, НТВ, не уважаете чужую собственность. Стало быть, вы против демократии. И далее стал говорить о том, что главные акционер НТВ, Газпром, недоволен менеджментом, ибо этот менеджмент гонит прибыль от рекламы в офшоры и разоряет компанию. На это все дружно (в том числе и дамы, Сорокина и Миткова) отвечали: вы, г. Кох, есть самозванец и прохвост, и с вами никаких разговоров о финансах тут никто вести не будет. Да и не такой уж и важный Газпром владелец, у него нет и не предвидится контрольного пакета акций (только 46%).
И вот второй митинг 7 апреля - и опять поддержка, и опять прямой эфир, не позволяющий совершить никаких закулисных махинаций глупым газпромовцам. На этот раз митинг был настоящим, как в добрые старые времена 90-го года.
На нем тоже были лозунги казенного исполнения вроде "Руки прочь от НТВ", но было и много кустарных и искренних.
Я поехал на этот митинг. От метро Алексеевской или ВВЦ (ВДНХ) нужные троллейбусы не ходили. Произошло веерное отключение, но только отдельных номеров. Народ валил толпами, леваки подмолачивали цугом. На этом митинге я ощущал мощный накал эмоций. В стороне жались газпромовцы с однообразно исполненными своими плакатами типа "Киселев, отдай деньги и спи спокойно", "Киселев, не прикрывай долги свободой слова!". Кроме того, они выкрикивали "НТВ - антирусский канал". Какая-то яблочница пыталась сбить их плакат зонтиком (накрапывал дождичек). Остальные приговаривали: - Да пусть себе стоят, убогие.
И там уже не было никакого шоу, никаких рок-групп. Только перед началом дали отчаянную "Еще не вечер" Высоцкого. Была в этом шероховатость - песня-то о корсарах, о пиратах. Они отбиваются от эскадры правительства. Но на это мало кто обращал внимание. Главное - "Но никогда им не увидеть нас, прикованными к веслам на галерах". И еще - "И прав был капитан, еще не вечер!"
Митинг снимался широкоугольными объективами, которые дают хорошо известный эффект углубления перспективы. Кажется, что ряд голов стоящих в толпе глубиной всего в метров 50 уходит в невообразимую даль, и задние ряды уже теряются в дымке галактических пространств. Отсюда - разнобой в оценки числа присутствовавших. Организаторы говорят о 5-7 тысячах, а со ссылкой на "Свободу" даже о 25 (!). Милиция - о двух. Я обошел всю эту площадку перед зданием телестудии. От трех до четырех тысяч - не более.
Второе. На митинге было несколько каких-то глуповатых речей, что называется, ни к селу ни к городу. Но дело не в них, а в других нескольких, которые, что называется, зашкаливали по части свободы слова. Эти несколько были приведены к одному знаменателю Валерией Новодворской, которая говорила уже не о светильниках Киселева и гасильнике Путине, а о том, что злобные кремлевские силы гнетут страну и не только хотят установить рабовладельческий строй, как тут говорили, но уже установили!
- Они хотят, чтобы мы, журналисты, работали на их плантациях, как дядя Том! Они хотят загнать нас в хижину дяди Тома! - надрывалась Валькирия Ильинишна, очередной раз демонстрируя уверенное знание литературы для 5-го класса советской школы.
Феодальный строй с частичным рабовладением был закреплен в СССР к 1940 году - законом о посадке за опоздание на работу (невольничий труд зэков был декретирован раньше). Возможен ли тогда был такого рода митинг и такие речи как о строе, так и о главе государства?
И слишком много на митинге было грубой лести собравшейся толпе. "Только благодаря вам... Вы - наша опора и защита... Настоящее НТВ - это вы и мы... Вы - это и есть настоящее НТВ..."
При показе митинга по телевидению организаторы довольно предусмотрительно не включили в него песню Высоцкого "Еще не вечер", которая предшествовала открытию. Песня мужественная, о храбрых и свободных людях. Но люди эти - все-таки пираты.
Нет, не в свободе слова дело и главная проблема России, а в том, что ни к чему эта свобода слова не ведет.
Свобода слова есть, выборы тоже есть. Но пока в России нет, может быть, главного атрибута демократии: нет возможности защитить свои интересы и свое право в суде. Такой юридической вакханалии давненько нигде не бывало. Пятого апреля поздно вечером (после одиннадцати) НТВ выдало в эфир нечто вроде гласа, или, скорее, вопля народа: собрали адвокатов и судей, и они в один голос говорили о страшном давлении на суд. Заведенный порядок таков: мэр или губернатор собирают актив следователей и милиции, приглашают председателей судов (ведь от них зависит распределение дел по судьям и вообще многое) и дают установку, как решать те или иные дела. Особенно красноречив был бывший следователь по особым делам Калиниченко (ныне адвокат) и известный "генерал Дима", адвокат Якубовский.
В России всегда много говорили, например, о засилье судейских чиновников и бюрократии. Александр II говорил, Салтыков-Щедрин - бичевал, Ленин - даже расстреливал, а Сталин обрушивал карающий меч революции. И вот теперь не только всё то же, что и встарь, а всё - хуже.
Сколько было сказано отчаянных слов о самообороне НТВ!
В конце концов НТВ подало иск в пресненский районный суд столицы (12 апреля, в день космонавтики) о признании незаконными решений собрания акционеров телекомпании. Пока суть да дело, пресс-служба НТВ заявила, что ставленники Газпрома обещали журналистам золотые горы, если они уйдут из телекомпании.
И тут же ушла Миткова, за которую обещали отдать 70 тысяч долларов кредита, полученного ею от НТВ на квартиру.
Еще раньше ушел Парфенов, и в открытом эфире Дибров прокричал: "Предатель!", на что тот ответил: "Тебе нужно в Кащенко!". Кто решится сказать, что это не свобода слова?
Еще чуть позже об уходе с НТВ в прямом эфире заявил ведущий программы "Криминал" Михаил Фролов. Уходим, мол, всей передачей.
Потом ушла программа "Чистосердечное признание", итого - 22 человека (из общего числа в 1200 работающих). Забеспокоился Тэд Тернер, который поставил сохранение команды условием покупки акций НТВ.
Тогда какой же смысл газпромовцам далее сманивать журналистов с НТВ? Ведь предприятие потеряет товарную ценность!
Теперь начались дела! Борис Йордан перекрыл подпись в банке для Киселева, объявил ее недействительной на основании решения акционерного собрания Газпром-медиа (13 апреля). У него своя печать. А у Киселева своя. Два генеральных директора. Теперь начнется потеха. Свободы слова будет еще в два раза больше. Ибо кто же на НТВ согласится с тем, что оспариваемое решение газпромовцев имеет законную силу? Из оставшихся - никто.
Пока Киселев на день отлучался в Испанию для консультации с Гусинским, потеха как раз и началась. Под прикрытием недавно ушедшей редакции "Криминала" ночью 14 апреля (а ведь Пасха!) газпромовская группа в штатском заняла студии и кабинеты НТВ. Криминальцы вернулись (Миткова с Парфеновым - тоже), другие в количестве сорока человек подали заявление об уходе. Причем подавали Митковой, которая имеет высокий авторитет и которая отдала заявление новому руководству НТВ от Газпрома.
В свое время Ельцин и Черномырдин дали приказ Газпрому выделить кредиты НТВ (совершенно очевидно - без отдачи), и Гусинский тогда поддерживал власть. В декабре 1999 года, перед назначением Путина президентом, Гусинский встречался с ним и в наглой манере предложил Путину все тот же альянс: поддержку за деньги. Путин раздраженно отказал. Гусинский объявил информационную войну. Путин разрешил Газпрому требовать возврата кредитов. И вот - финал. НТВ в привычном виде больше нет. Настолько, что Тернер отказался от покупки 30% акций НТВ.
Зато песня о пиратах оказалась пророческой. Команда Киселева вытеснила из канала ТВ-6, куда перешли киселевцы, всех работавших там. В знак протеста против захвата мест на ТВ-6 от Березовского ушло все его руководство, начиная с Шабдурасулова.
Одни проводили митинги, пользуясь своими возможностями, вторые - произвели ночной захват. И - никто не ждет суда.
Пошли митинги да летучие пресс-конференции с необозримой свободой слова. Последуют ли за этими словами дела?
Добавить комментарий