Печальная весть — скончался Аркадий Ваксберг, чье имя в бывшем СССР одни произносили с восхищением, другие — со страхом.
Аркадий Ваксберг, Евгений Богат, Анатолий Рубинов — "золотые перья" старой "Литгазеты". Они были разными и по характеру, и по своим творческим методам, но именно они главным образом сделали "ЛГ" самым знаменитым в стране да и за рубежом изданием.
В нашей редакции работало много замечательных журналистов, но именно на этих столпах держалось все здание. Их статьи и очерки задавали тон нашей "второй тетрадке", никак не относящейся к проблемам советской литературы, из-за которой на "Литгазету" нельзя было подписаться.
"Судебные очерки" Ваксберга были новым жанром в нашей журналистике. Почти детективные истории, прекрасный литературный стиль, глубина анализов, смелость охвата темы... Эти очерки читались взахлеб. Они буквально взрывали кажущееся благополучие действительности, которую столь старательно лакировала пропаганда.
Когда я, обозреватель "ЛГ" по аграрным проблемам, входила в кабинеты секретарей обкомов и те поспешно вскакивали из-за своих столов, бежали навстречу по ковровым дорожкам, было абсолютно ясно, что такая честь оказывается, конечно, не мне лично, а той газете, в которой мне выпала честь работать целых девятнадцать лет.
Девятнадцать лет я встречала в коридорах, на редакционных "летучках", в буфете за чашкой кофе внимательного, интеллигентного, доброжелательного, часто улыбающегося человека — Аркадия Иосифовича Ваксберга.
В пору, названную застоем, престарелый Генсек Леонид Брежнев и его столь же престарелая рать хотели только одного: дожить, доправить тихо, без помех и потрясений. Иной раз читаешь, слышишь сейчас о том, что Брежнев по своей натуре был незлобивым человеком, а годы его правления называют самыми спокойными за всю историю СССР. Незлобивым-то, может, он и был, но такого лихоимства, взяточничества, воровства, которые при нем расцвели пышным цветом, пожалуй, советская история и не знала. Может быть, только путинская Россия уже на новом витке с новыми экономическими и финансовыми возможностями по уровню и размаху коррупции давно уж перегнала застойную эпоху.
В своих мастерски написанных очерках (а появление каждого было событием и в журналистике, и во всей нашей общественной жизни) Аркадий Ваксберг бил из мощных гаубиц по солидным мишеням. Знаменитое дело "Океан", махинации краснодарской мафии во главе с самим секретарем крайкома Медуновым приобрели поистине международный масштаб.
Это не прошло мимо острого глаза писателя-публициста. Наверное, прежние читатели "ЛГ" помнят знаменитый очерк Ваксберга "Ширма". Его "героем" был мэр города Сочи Воронков, близкий человек Медунова. Тут было все: взятки в огромных размерах, различные махинации, закопанные в саду килограммы золотых изделий... Кстати, именно о Воронкове написал когда-то фельетон "Сапогом в душу" Алексей Каплер. Он был посвящен морально-нравственному облику сочинского мэра.
Аркадий Иосифович часто устраивал для своих коллег маленькие пресс-конференции, рассказывал очень красочно и остроумно о том, что у него оставалось после публикаций "за кадром". А там оставалось много чего любопытного. Мы слушали эти рассказы с огромным интересом.
Добрый, отзывчивый, всегда готовый придти на помощь в трудную минуту — таким запомнился мне Аркадий Иосифович.
О том, как к нему относилась советско-партийная элита, свидетельствует маленький эпизод из одной моей командировки. Дело было в Оренбурге. Сижу в кабинете первого секретаря обкома партии. Беседуем о делах в сельском хозяйстве. И вдруг посреди разговора об урожаях, надоях, привесах мне бросается этаким камешком неожиданный вопрос:
— Ну, а как себя чувствуют ваши ваксберги?
Сколько же в нем было яда и ненависти!
Я с минуту молчу, а потом, чувствуя, как внутри у меня повернулся какой-то ключик, отвечаю, сделав ударение на слове "наши":
— Наши ваксберги чувствуют себя совершенно нормально.
Партийный босс внимательно смотрит в мое славянское лицо и, поняв, что со мной нельзя говорить на опасную тему, продолжает бубнить о надоях и привесах.
Вернувшись в Москву, я рассказала об этом Аркадию Иосифовичу, и мы вместе от души посмеялись. Да, его боялись, его уважали, его ненавидели...
Давно ушел из жизни Евгений Михайлович Богат, год назад или чуть больше не стало Анатолия Захаровича Рубинова, теперь вот — Аркадия Иосифовича Ваксберга. Он был "последним из могикан" старой "Литгазеты". А ныне и "Литгазета" уже совсем не та, что была когда-то. Нет в ней ни пыла, ни жара, нет отваги, а главное, желания взрывать общественное мнение, нащупывать болевые точки. Что ж, новое время и новые песни в унисон с "генеральной" мелодией...
Аркадий Иосифович в последние двадцать лет написал много прекрасных документальных книг, которые я с большим интересом читала уже здесь, в Штатах.
С грустью переворачиваю еще одну страницу из истории советской журналистики. В глухое время, когда человеческие уста были скованы молчанием, страхом, жили люди, которые отваживались срывать завесу с ложных постулатов, показывать истинное лицо тех, кто мешал нам нормально жить, работать, дышать.
Драгоценное слово правды, истины — как оно всегда, во все эпохи нужно каждому, кто имеет совесть, кто не равнодушен к судьбе своей Родины, своего народа. Аркадий Ваксберг умел донести это слово ярко и талантливо.
Добавить комментарий