— Егор, если не иметь в виду конкретно вас и рассуждать примитивно, то меньше всего от магистра искусствоведения можно ожидать фильма про бандитские разборки.
— Ну, магистр я скорее номинальный, чем заслуженный. Хотя степень есть. Просто Кембридж, как и Оксфорд, имеет уникальное право давать магистра автоматом через два года после получения бакалавра. За просто так. Но в некоторых странах этого магистра не признают. В Германии, например. Там говорят: извините, вы сначала должны два года академически потрудиться.
— Для немцев вы просто бакалавр?
— Да. У меня ведь даже диплома нет. Он до сих пор в Кембридже пылится. Вот уже девять лет. Я не успел его получить, должен был улетать в Москву — там назначили съемку какого-то рекламного ролика с новогодними подарками.
— Что, за это время не было возможности документ забрать?
— Да вот все никак. С таким же успехом я мог девять лет мотать где-нибудь на зоне, а потом сказать: здрасьте, я из Кембриджа.
— Что именно вы там изучали?
— В Англии, хорошо это или плохо, образование узконаправленное. Я выбрал Рембрандта и его время, Дюрера и его время и еще английских романтиков — двести разных художников с начала восемнадцатого века по конец девятнадцатого. Всех этих Гейнсборо, Сарджента, Тернера, Блейка.
— Наверное, доза большого искусства, которую вы там получили, была слишком велика, чтобы режиссера Кончаловского-младшего мог теперь соблазнить арт-хаус?
— Мне делать чистый арт-хаус не слишком интересно. Гораздо интереснее — коммерческое кино с рыночным потенциалом. Хотелось бы самому его продюсировать, зарабатывать на нем приличные деньги. Кроме всего прочего, сейчас на нашем рынке денег мало. Нет такого, чтобы можно было прийти и сказать: вот, решил снять крупнобюджетный игровой фильм про свою жизнь с восемнадцати до двадцати одного, сценарий в стихах. И чтобы мне тут же без разговоров дали на это дело миллионов десять. Увы, не дают. Варианты с хорошим финансированием, реально хорошим, уже появляются. Это не утопия. Но по большому счету пока так: тебе что-то предлагают, а ты можешь согласиться или нет. Скажем, предлагают тебе римейк «Храброго сердца», в главной роли певец Николай Басков. Хочешь — делай, не хочешь — откажись и снимай рекламу прокладок. Или шоколадок со стиральным порошком. С собственными проектами, с тем, что мне самому интересно делать, надо подождать. Там бюджетные цифры такие — шесть миллионов, двенадцать миллионов. Сложно. Один из задуманных фильмов — про Дюрера, кстати.
— А как роман Данила Корецкого «Антикиллер» у вас в руках оказалася? Питаете тайную слабость интеллектуала к нашему криминальному чтиву?
— Не питаю. Я случайно нашел эту книжку у своего водителя, когда в пробку попал. Делать было нечего — я начал ее читать. Одну страницу, вторую, третью — бац, книжка закончилась. Оказалось, очень увлекательное чтение, немножко наркотик. Я потом почти всего Корецкого прочитал. Но мыслей по поводу фильма у меня тогда не было. Проект задумал продюсер Юсуп Бакшиев и довольно долго не мог найти режиссера.
— То есть вы с Бакшиевым шли параллельными курсами?
— Нет, я чуть раньше него «Антикиллера» прочитал и отложил в сторону. Начал заниматься совсем другим проектом — «Охотой на пиранью» с тем же продюсером Игорем Толстуновым, с которым мы делали «Затворника». Съемки должны были вот-вот начаться, но тут случились все эти неприятности у Владимира Гусинского, и финансирование прекратилось. Хотя я знаю, что «Охота на пиранью» до сих пор стоит у Толстунова в планах, и других претендентов на нее нет. Но мне в любом случае сейчас пока не до нее. А тогда, когда «Пиранья» накрылась, Бакшиев пришел ко мне: может, возьмешься за «Антикиллера?» Я взялся и очень рад.
— Ваши представления о бандитском мире — они по большей части книжные или вы обладатель опыта непосредственного общения?
— Занимаясь бизнесом, и занимаясь им успешно, ты неизбежно сталкиваешься с бандитизмом — в той или иной форме. В том числе с государственным бандитизмом — милицейскими «крышами», кагэбэшными. Все отлично знают про милиционеров, которые, если надо было, ездили в черных масках на бандитские разборки. Естественно, я тоже с этим знаком. Где рекламы, клипы, модельный бизнес — там и бандиты. Где-то рядом. Слава богу, мое знакомство было недостаточно близким. Как правило, поверхностные встречи — в ресторанах, на тусовках. Кое-кого из тех людей уже и в живых нет. Но была у меня пара близких приятелей из той среды. Я этим не горжусь, но и не жалею об этом. Они мне здорово объяснили, что и как, когда я вернулся в Москву. Вернулся мало того, что из Англии, так еще и из Кембриджского университета.
— Когда вы вернулись?
— В девяносто четвертом. Окончательно — в девяносто восьмом.
— А уезжали из СССР? Два мира, два Шапиро.
— Абсолютно. И подбандиченные новые русские как раз и были лицом той России. С особой системой ценностей, с умением легко принимать решения. Например, стукнуть мобильником по голове — очень эффективный метод, многие проблемы сразу решались. Эти бандиты, кстати, были не самыми страшными — в сравнении с огромным количеством людей, которые представлялись банкирами и депутатами. Проходило два-три года, глядишь — он и впрямь сидит в Государственной думе или на торжественном приеме где-то рядом с Патриархом всея Руси. Уважаемый человек, сомнительными делами никогда не занимался. И вообще, какая бандитская группировка, о чем вы? Просто коллектив людей, которые дружат и вместе работают. Отличная формулировка, да? Я не хочу сказать, что восхищался этим миром, но какие-то вещи воспринял и адаптировал. Тот же способ принятия решений.
— Мобильником по голове?
— Не бил, находил цивилизованный эквивалент, но основа — та же.
— Легко приняли решение свести в пространстве одного боевика советских мастеров экрана и новых модных артистов? Такое себе мало кто из режиссеров позволяет. Скажем, Сергей Шакуров снимается в «Тайнах дворцовых переворотов» у Светланы Дружининой, но я не могу его представить в «Апреле» у Кости Мурзенко. И Михаила Ульянова не могу, разве что по большому приколу. Так же как не представляю себе Гошу Куценко в фильме Эльдара Рязанова, например. А у вас — все вместе, запросто.
— Я думаю, что большие советские артисты не снимаются в новом кино по очень простой причине. Они видят отношение к работе. Кинули, подвели, просрали, опоздали, пропили, украли, отпилили. Отпилили сразу же треть бюджета и купили себе по новой тачке. А там уже гори все синим пламенем. Поэтому очень много фильмов плохого качества, а фильмов хорошего качества очень немного. И «Антикиллер» мог бы стать скверным фильмом. Но было другое отношение у всех — от продюсера до ассистента. У нас группа по окончании работы не расходилась полгода — все сидели без зарплаты и ждали нового запуска. Это о чем-то говорит? А актеры — такие же члены группы. Они видят, как трудятся оператор или помреж, и сами работают с той же отдачей и тем же удовольствием. В результате общих усилий из романа, рассчитанного на самого широкого читателя, получается кино, рассчитанное на такого же широкого зрителя, но при этом обладающее свойствами рат-хауса, что способен оценить зритель продвинутый. «Антикиллер» в каком-то смысле закрывает тему. В ближайшее время браться за большое кино про бандитский мир бессмысленно. Для этого нужно найти очень серьезный бюджет и приложить очень серьезные усилия, выбросив несколько лет собственной жизни.
— Здорово. Но я имел в виду не столько несогласие того же Шакурова или Ульянова вписаться в пафосный проект, сколько то, что новые режиссеры их в упор в своем кино не видят.
— Да сколько их, новых режиссеров-то? Шесть-семь человек — вот и все поколение. Узок круг. Так что я воздержался бы от обобщений. Но, конечно, есть такой момент: хочется снимать неоновое кино, хочется под Гая Ритчи, под Тарантино, под корейцев. И в «Аникиллере» все это есть, особенно азиатское влияние заметно.
— Да вы вроде бы этого и не скрываете — наоборот, форсируете.
— Совершенно не прячу. Но при этом я не такой уж молодой режиссер. Вернее, режиссер молодой, а человек — нет. Я вырос на советском кино, и Шакуров — один из моих любимых актеров в том кино, к Ивану Бортнику у меня вообще нежное отношение, Ульянов — понятно, глыба. Да и само по себе это же забавно: а что если пригласить на роль Отца — вора в законе, держателя воровского общака — Михаила Александровича Ульянова?
— И загримировать его под Марлона Брандо.
— Это, кстати, Михаила Александровича мулька. Он придумал.
— Интересно: экс-Фокс, то есть Александр Белявский, в роли Короля и экс-Промокашка, то есть Иван Бортник, в роли Клопа — это просто ваша мулька или концептуальный ход: мол, нынешние бандиты оттуда родом?
— И то, и другое. Это бессознательный сознательный мотив. Я сидел и размышлял: кто бы мне мог сыграть Короля? Перебирал в уме актеров и, естественно, вспомнил про Белявского. И только потом в голову пришло: да ведь он еще и Фокс к тому же. Но только потом. Если кому-то хочется проводить параллели, искать аллюзии — нет проблем. Мне и так хорошо, и так.
— Хорошо ли вам было, когда дядюшка ваш Никита Сергеевич ругал «Антикиллера?» Он ведь ругал, насколько я знаю.
— Он не ругал. На самом деле я не понял его реакции. Подошел ко мне после просмотра: сделано отлично, полное владение профессией, но скажи, зачем ты такое кино снял?
— Какое «такое?»
— Я тоже не знаю, какое «такое». Вот «такое». Ладно, думаю, и на том спасибо. И вдруг по окончании прошлогоднего Московского кинофестиваля он берет «Антикиллера» на постфестивальный показ в Нижний Новгород. Три фильма из программы ММКФ можно было там показать, не больше. И из внеконкурсных он отобрал мой. Вот и пойми. А потом дед позвонил, Михалков-старший. Говорит: слышал хорошие слова о твое картине. Я спрашиваю: интересно, от кого? Отвечает: от Никиты. Странно, да? Я сам удивился. Нет, я понимаю, что та Россия, какая она есть в «Антикиллере», может быть Никите Сергеевичу чужда. Я очень уважаю его мнение.
— Мнение отца, я думаю, не меньше?
— Конечно. Он не поклонник моего фильма.
— А деду-то в результате показали «Антикиллера», или он составил окончательное суждение со слов младшего сына?
— Показал. Ему понравилось. Ну, как понравилось? На ночь он его пересматривать не будет, это ясно. Но сказал, что качественная коммерция. Что и требовалось доказать этим фильмом.
— Я вот некоторое время назад смотрел по телевизору другой фильм, документальный. Его к юбилею вашего дедушки сделал ваш дядя. Он там спрашивает: папа, ты о внуках, о правнуках своих думаешь? И Сергей Владимирович отвечает: о внуках, может, немножко думаю, а о правнуках — совсем не думаю. Это он пошутил?
— Да вряд ли пошутил. Внукам почти всем за тридцать, живут своими домами. Во всяком случае, я. А правнуков такое количество, что он их и в лицо не помнит — не то, что по имени.
— Вас-то помнит?
— Я старший внук. Старший сын старшего сына. По логике — продолжатель рода. Хотя я и не претендую, но в принципе. И мы с ним близки.
— Что вы ему подарили на юбилей?
— Очень красивый чайный сервиз тонкого японского фарфора.
— Оценил?
— Оценил. К тому же у него только что ремонт в квартире закончился, немыслимо долгий. Его жена Юля вынесла все это на своих плечах. Квартира-то огромная. А ремонт прекрасный. Так что подарок оказался к месту.
— А скажите честно, вы свою дочку воспитываете на стихах Сергея Михалкова?
— Я ей Михалкова пока не даю — она порвет.
— Именно Михалкова порвет?
— Она все подряд рвет. Ей ведь два года всего, рановато книжки в руки брать. Но уже скоро, вот-вот.
— Михалкова будете ей читать?
— Обязательно.
— С чего начнете?
— Ну, с тех, что для самых маленьких. У деда их много, но я сейчас на память не назову.
— В середине прошлого лета вы говорили, что со дня на день начнутся съемки «Антикиллера-2». А начались они только в апреле. Почти год тянулось — почему?
— Все поменялось. Я сначала готовил двенадцатисерийный проект, потом просто большой фильм в одну серию, потом стали думать о четырехсерийном.
— И что в результате?
— «Антикиллер-2» будет в двух форматах. 4 серии для «Первого канала» и киновариант.
— С чем были связаны эти метания?
— С разными обстоятельствами. Телевизионный партнер поменялся — раз, я сценарием был недоволен — два. И зачем тогда спешно начинать, если можно подождать, как следует поработать и спокойно запуститься?
— Данила Багров, всероссийский брат, сначала разбирался с питерскими бандитами, потом отправился в Москву, а оттуда в Чикаго. Ваш герой Лис в первом «Антикиллере» ставил на место криминал, а во втором, насколько я знаю, взялся за террористов и фашистов. Вы рассчитываете на двухходовую комбинацию или не исключено, что после пошлете его на бой с инопланетянами?
— Мы уже готовим третью серию «Антикиллера». Это будет комедия. Жесткая, но комедия.
— В сторону комедии «Антикиллер-3» моя фантазия не распространяется.
— Все возможно. У третьей части пока рабочее название «Антикллер-3. Атака клоунов».
Добавить комментарий