Mazepa2 w.jpg
— Профессор, по какому принципу шёл отбор авторов статей, и едины ли авторы в своих оценках Полтавской битвы?
— 2009-й год был отмечен целым рядом конференций, которые были посвящены Полтавской битве. Такие конференции проходили в Москве и в Украине. Украинский институт Гарвардского университета попытался сделать свой посильный вклад в это изучение битвы, в переоценку сражения на уровне наших сегодняшних знаний. Мы решили, что если в России и в Украине собираются, главным образом, украинские и российские исследователи, то здесь, в Гарварде, мы могли бы собрать учёных из Северной Америки и представить западную точку зрения. Нам удалось провести такую конференцию осенью 2009 года, очень многонациональную по составу участников. Ясно, что из США и Канады было большинство, но у нас были исследователи из Швеции, Англии, Австрии, Германии. Были приглашены также учёные из Москвы, Петербурга, Киева... Состав участников гарвардского форума был наиболее интернациональным по сравнению с другими конференциями...
— Кого из авторов вы могли бы выделить особо?
— Шведского учёного Кристиана Гернера. Его статьёй заканчивается сборник Poltava 1709. The Battle and the Myth. Главное место в сборнике занимает тема трансформации мифологического представления о битве в российском изложении и в украинском. Мне кажется, этот сборник внесёт заметный вклад в существующую историографию многообразием точек зрения более нейтральных, западных исследователей, анализировавших то, как историки и общество в целом воспринимали тот перелом, который произошёл в европейской истории после Полтавской битвы.
— А каков главный миф?
— Миф Полтавской битвы начинает формироваться сразу же после битвы. Миф этот — имперский, о победе не просто русского воинства, а о победе царя. Миф вносит новые компоненты в понятия «отечество», «царь-отец». Мифу способствовал панегирик Феофана Прокоповича, который встретил в Киеве Петра Первого после битвы и провозгласил выход России на уровень ведущей европейской державы. Важной составной частью мифа является также образ Мазепы-предателя, Иуды, изменившего своему государю. Под словом «миф» в данном случае не имеется в виду нечто заведомо ложное, ибо мифотворчество может быть частью восприятия прошлого, выражением народного представления о важном событии в истории. Развитие и трансформация мифа о роли царя, о роли России на европейской арене — это главный миф российской истории.
В ответ в Украине возникает контрмиф. Этот контрмиф Полтавы связан с образом гетмана Мазепы, который был по приказу Петра проклят, предан анафеме. Контрмиф Мазепы как героя развивается не только в Украине. Он проникает в российский культурный и политический контекст, поскольку Байрон пишет о Мазепе, Пушкин отвечает «Полтавой», Мазепа становится героем оперы и европейских театральных постановок, и таким образом уже в Российской империи возникает не как предатель, изменник, а как сложный, романтический герой. В литературе и на сцене описывается история его любви, как он был наказан польским королём, как он попал к казакам... А потом на образ предателя и стареющего романтика накладывается контрмиф Мазепы как борца за независимую Украину. Так что параллельное функционирование этих двух мифов — мифа и контрмифа — находится в центре целого ряда статей, которые опубликованы в сборнике.
— Правда ли, что Полтавская битва решительно изменила судьбу и России, и Швеции, и Украины? И к лучшему ли изменила или к худшему?
— Конечно, ситуация изменилась. Сейчас это изменение можно оценивать по-разному, что, собственно, и делают авторы сборника. Наши авторы по-разному оценивают непосредственное влияние битвы на ситуацию в Европе. Известно, что можно выиграть битву, но проиграть войну. И наоборот. Например, царь Пётр потерпел поражение в битве под Нарвой за несколько лет до Полтавы. После Нарвы он сам думал, что проиграл войну. Однако Полтавская битва перевернула всё и определила исход Северной войны. В этом смысле вполне оправданно говорить о Полтавской битве как поворотном моменте европейской истории. Почему? Как битва в Полтаве, в Украине могла изменить историю всей Европы? Дело в том, что война шла не за Полтаву, а за контроль над Балтийским морем и Прибалтикой. Карл 12-й в результате стечения обстоятельств почти случайно попал на территорию Украины. Битва была за Балтику, и после окончания войны Россия впервые после многолетних попыток со времён Ивана Грозного, пытавшегося установить российские форпосты на Балтике, становится, наконец, балтийской державой, то есть, в контексте того времени, европейской державой.
В свою очередь Швеция как североевропейский гегемон теряет свою силу. Баланс сил в Европе, прежде всего в Прибалтике, меняется. Для Украины вопрос победы или поражения России и победы или поражения Швеции в Северной войне был вопросом автономии или даже независимости. За несколько лет до Полтавской битвы в гетманщине, в гетманате, начинаются реформы в рамках общеимперских реформ Петра Первого. Это попытки введения новой административной системы, попытки реформы вооружённых сил... Всё это воспринималось как серьёзная угроза автономным правам, которыми Украина пользовалась в составе Российской империи. Иван Мазепа, сделавший блестящую карьеру и ставший гетманом благодаря тесным личным отношениям с Петром, оказался в ситуации, когда он должен был выбирать между двумя правителями.
В Европе тогда считали, что победит Карл. Пётр после Нарвского поражения готов был пойти на очень серьёзные территориальные уступки, лишь бы сохранить Санкт-Петербург и предотвратить поход Карла на Россию. После Нарвы Европа предрекала победу Швеции, и Мазепа оказался в том же лагере. Его расчёты были на то, что в составе или под протекторатом Швеции автономные права Украины будут восстановлены или, возможно, даже увеличены по сравнению с тем, что происходило в этот момент в России. Победа Петра в Полтавской битве положила конец этим надеждам. После победы под Полтавой Пётр позволяет Украине выбрать нового гетмана вместо Мазепы, но вскоре новый гетман умирает, и должность гетмана вообще отменяется, вводится Малороссийская коллегия, то есть укрепляется центральный контроль над Украиной. В этом смысле исход Полтавской битвы был, можно сказать, важнее для Украины, чем даже для России и Швеции.
— Украина не обвиняет Мазепу в политических, стратегических ошибках?
— Смотря кто. Исследователи руководствуются фактами. Публика — эмоциями. Исторически в XVIII веке оценки действий Мазепы в Украине были отрицательными, неверность гетмана государю порицалась, однако считалось, что анафемы этот человек не заслужил. С подъёмом украинского национального движения в XIX и в XX векax Мазепа постепенно превращается в символ стремления к государственности и независимости. Интересно, что именно таким образом сам Иван Мазепа пытался позиционировать себя ещё перед битвой. Ведь что произошло: в 1708 году армия Карла Двенадцатого приходит с Севера, с территории Белоруссии на территорию Украины. Мазепа переходит на сторону Карла. Но до Полтавской битвы, то есть до лета 1709 года, есть больше, чем полгода, и в этот момент российская армия прибывает в Украину, и начинается так называемая «Война манифестов», война за лояльность казацкой старшины и украинцев в целом либо Мазепе, либо Петру. Это очень интересный обмен манифестов или «универсалов».
Эти обращения адресуются, соответственно, к народу. В них выражено разное политическое и юридическое мышление. Со стороны Петра это обвинения Мазепы, которые затем становятся частью мифологии, мифического представления о Полтавской битве, о предательстве, об измене государю. Мазепа же, обращаясь к народу Украины, говорит: «...Моя лояльность на самом деле принадлежит вам, моя лояльность принадлежит отчизне. А моя отчизна — это Украина и гетманщина, и я защищаю её права против посягательств на автономию, на то, что казаков посылают рыть каналы в Санкт-Петербурге. Наши права и ваши права под угрозой, и я их защищаю и являюсь представителем ваших интересов». Примерно так он говорил. Мы видим, что ещё перед Полтавской битвой закладываются главные элементы мифа и контрмифа. И потом на протяжении следующих трёх столетий мифы разнонаправленно развиваются.
— Итак, есть три точки зрения на Полтавскую битву: российская, украинская и европейская?
— Судя по результатам чисто научных конференций, каких-то непреодолимых разногласий между серьёзными исследователями нет. В центре научных дискуссий характер реформ, которые проходили в гетманщине накануне Полтавской битвы, влияние той битвы на ситуацию в Польше, в Украине. В научных кругах чисто национальных разногласий нет, особенно между российскими и шведскими историками. Между ними диалог, дискуссия не политизированы. Разногласия существуют не в академических кругах, а в кругах политических и на бытовом уровне. Здесь российская и украинская интерпретация битвы и её исхода сильно отличается. Главные участники битвы под Полтавой были россияне и шведы, но между ними разногласий нет, а есть они между и россиянами и украинцами, что связано, конечно, с независимостью, которую Украина обрела в 91-м году, и с новой позицией России по отношению к странам бывшего Советского Союза.
В 2009-м году отмечалось 300-летие Полтавской битвы. Празднование проходило в период президентства Виктора Ющенко, который пришёл к власти в результате Оранжевой революции. Это был момент напряжённых отношений между официальным Киевом и официальной Москвой. На празднованиях в Полтаве была как раз представлена мифологизированная и национализированная интерпретация битвы, когда одни участники пыталась жечь чучело Мазепы, а другие кричали, что Мазепа победил, ибо Украина стала независимой. Но было значительное количество участников, которые пришли для того, чтобы почтить память погибших в той битве. Это был совсем другой подход к истории, человечный, вне политики. Именно такой, неполитизированный подход к теме предлагает наш сборник «Полтава 1709. Битва и миф».
Добавить комментарий