Американо-турецкие отношения в свете ситуации на Ближнем Востоке

Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган игнорировал предложение Госсекретаря США Джона Керри повременить с поездкой в Вашингтон и попросил президента Обаму принять его. Переговоры пройдут в Белом Доме 16 мая. Предполагается, что, в основном, речь пойдёт о ситуации в Сирии, об Израиле, о Палестинской автономии. О результатах переговоров пока говорить рано, однако об общей ситуации я попросил рассказать вице-президента вашингтонского Совета по американской внешней политике Илана Бермана, который как раз в это время находился в столице Турции Анкаре. Мы беседовали по Скайпу.

— Мистер Берман, каково сегодня состояние американо-турецких отношений?

— Отношения между Соединёнными Штатами и Турцией очень переменчивы в деталях, но вполне надёжны в целом. Премьер-министр Эрдоган прибывает в Вашингтон не как проситель. Он не просит ни финансовой помощи, ни технической, ни какой-то другой. Он хочет, чтобы США принимали более активную роль в решении главной сегодня для Анкары проблемы: сирийской. Вашингтон до сих пор осуждал режим Асада, но оставался сторонним наблюдателем. Правительство Эрдогана хочет, чтобы США играли более активную роль в регионе.

— Однако есть разница в позициях Анкары и Вашингтона в отношении Сирии. Например, Эрдоган уверен, что Асад применяет химическое оружие против оппозиционных сил, тогда как Белый Дом не столь категоричен...

— Верно, слишком много шатаний в ту или иную сторону, слишком много путанных сведений о том, что происходит в Сирии. Но нужно понимать, что для США это достаточно абстрактная проблема: мы отделены от внутрисирийского конфликта океаном; химическое оружие, используемое в этом конфликте, от нас далеко; мы имеем понятие о сирийской оппозиции весьма абстрактное. Для Турции все эти проблемы очень конкретные и близкие. В Турции уже находится более полумиллиона сирийских беженцев. Это создаёт нестабильное положение на восточной границе Турции. Турецкое правительство, выступающее против режима Асада, не настаивает, чтобы США оказывали поддержку той или иной группировке в оппозиционных силах Сирии, но желает, чтобы США и Европа играли более активную роль в защите мирного населения Сирии, в оказании гуманитарной помощи, и чтобы более чётко определили для себя, какого рода этот конфликт.

— Вероятно, Сирия не единственный вопрос, подлежавший обсуждению?

— Это правда. Один из очень важных вопросов, которому на Западе уделяется мало внимания, это процесс примирения с Рабочей партией Курдистана — РПК. С этим связаны две вещи: заинтересованность определённой части правительства Турции в увеличении турецких инвестиций в Ираке, а поскольку руководство РПК находится в Ираке и играет серьёзную роль в любых сделках по нефтепроводу и по экспорту иракской нефти, то в интересах Турции заключить с курдами мир. Во-вторых, демография Турции меняется. Рождаемость в этой стране падает в западной части, но растёт в юго-восточной, населённой преимущественно курдами. Мирные переговоры турецкого правительства с курдским меньшинством отражают понимание реального положения в стране и в регионе. Руководство Турции вынуждено идти навстречу требованиям курдского меньшинства и, в частности, требованиям РПК.

— Как складываются сейчас отношения Турции и Израиля?

— Одно из крупных достижений мартовского визита президента Обамы в Израиль — его посредничество в урегулировании турецко-израильских отношений. Барак Обама убедил премьер-министра Нетаньяху в необходимости принести извинения перед Турцией за инцидент с флотилией, направлявшейся в Газу и остановленной израильтянами. Время покажет, восстановятся ли на самом деле прежние добрые отношения между Израилем и Турцией. Пока обе стороны только говорят о желании улучшить двусторонние отношения, но Анкара не торопится перейти от слов к делу. Однако связи между двумя странами гораздо прочнее, чем может показаться. При всех серьёзных политических разногласиях торговые отношения развиваются, продолжаются спрятанные от средств массовой информации межправительственные и внеправительственные контакты. Надо понимать, что премьер-министр Эрдоган позиционирует себя в качестве одного из лидеров мусульманского мира. Чтобы утвердиться в этом качестве, он должен дистанцироваться от сотрудничества с Израилем.

— В Америке внимательно следят также за отношениями между Турцией и Ираном...

— За последние два года произошли уникальные изменения в отношениях этих двух государств. Если раньше они шли по пути сближения и укрепления стратегических связей, то теперь направление прямо противоположное из-за Сирии. Турецкое правительство встало на сторону сирийской оппозиции, а точнее говоря, оно выступает против правительства Асада, тогда как правительство Ирана делает всё возможное, чтобы сохранить власть Асада. Из-за того, что обе страны оказались по разные стороны баррикад в вопросе о Сирии, произошло общее охлаждение в отношениях Тегерана и Анкары.

— Вы уже сказали, чего хочет Турция от США, а чего хотят США от Турции?

 

— В связи с внутренними проблемами Америки, в связи с необходимостью сокращения государственных расходов, в связи с новой концепцией ближневосточной политики, проводимой администрацией Обамы, нам всё больше нужны на Ближнем Востоке надёжные партнёры, которые бы действовали в интересах США, но были независимы от нас. Это помогло бы нам сохранить влияние в регионе. Вот чего мы ждём от Турции. В результате переговоров должно стать ясно, какую политику намерено проводить правительство Эрдогана, и возьмёт ли оно на себя роль американского партнёра в регионе.