Вот уже 63 года ежегодно 7 декабря в Соединенных Штатах отмечается “день позора”. В этот день Япония внезапно атаковала американский флот на военно-морской базе на Гавайях — Перл Харбор, нанеся США удар невероятной силы. Это имело своим последствием не только вступление Соединенных Штатов во Вторую мировую войну, но и определило будущее всего мира, в котором США, стали глобальной супердержавой.
За шесть десятилетий о Перл Харборе написаны сотни книг и исследований. Казалось бы, уже трудно высказать какое-либо новое суждение об этой катастрофе. Однако корреспондент “Нью-Йорк Таймс” Уильям Хоунан написал книгу “Предвидение бесславия”, в которой предлагает совершенно новое толкование обстоятельств этого трагического события.
В тот день, когда американское радио сообщило о нападении японцев на Перл-Харбор Уильяму Хоунану было 11 лет. Он учился в школе в пригороде Нью-Йорка Бронксвилл. Всех учеников собрали в актовом зале и они услышали выступление президента Франклина Делано Рузвельта, в котором он призывал Конгресс дать согласие на объявление войны Японии. “У меня от этого выступления было такое впечатление будто мир разлетелся на части у меня на глазах. Моя страна, в которой мы так спокойно, так мирно жили, где пролетело мое, поистине, счастливое детство, вступает в войну! Взрослые, которых я знал и любил, наверное, пойдут воевать и многие назад не вернутся. Я не то чтобы страдал от этих мыслей, я был потрясен случившимся”, — пишет Хоунан.
С этого времени все связанное с Перл-Харбором, стало интересовать Уильяма. Он собирал фотографии, газетные сообщения, покупал книги. Уже тогда перед ним встал вопрос: как могла маленькая Япония отважиться напасть на такого могучего гиганта, как Соединенные Штаты?
Хоунан окончил колледж штатного университета Огайо, защитил диссертацию в университете штата Вирджиния и начал работать журналистом. Как и все мы, горемычные, Уильям Хоунан испытал долю внештатного корреспондента, то есть, журналиста, получающего гонорар, по принципу: что опубликовал за то и получил. Постоянные поиски тем для статей сделали его завсегдатаем букинистического магазина на 4-й авеню Нижнего Манхэттена. Там однажды, роясь в старых изданиях, Хоунан наткнулся на книжку Гектора Байуотера “Большая война в Тихом океане”, изданную в 1925 году. Он купил книжку и, прочитав ее, понял, что она стоила своих денег. “Я был попросту сражен, — признавался Уильям. — ее автор еще в 1925 году, в форме романа, представил полный и точный сценарий военных действий между Японией и Соединенными Штатами. Не веря самому себе, я сравнил, страница за страницей, эту книгу с “Историей войны между Японией и Соединенными Штатами”, написанной уже после окончания Второй мировой войны. Совпадение было поразительное. За шестнадцать лет до нападения на Перл Харбор Гектор Байуотер представил детальный план войны, угадав, что первый удар Япония нанесет нам именно на Гавайях. Затем шла интервенция на остров Гуам и Филиппины, и буквально, во всех деталях, было представлено то, как впоследствии действительно развивались события. Каким-то образом, Байуотер точно предугадал два места на Филиппинах, где произойдет высадка японцев! После чего описывалась блистательная наша контратака и полное поражение Японии в этой войне. Кто же этот современный Нострадамус? — думал я”.
Оказалось, что Гектор Байуотер, умерший в самом начале Второй мировой войны, в период между двумя мировыми войнами был одним из крупнейших военно-морских журналистов. Он сотрудничал в американской газете “Нью-Йорк Геральд” и в лондонском “Дейли Телеграф”, сыскав себе международную известность как автор девяти книг, посвященных истории военно-морских флотов. В 1920-х годах, когда будущий президент США Франклин Делано Рузвельт был помощником военно-морского министра, он вел открытую публиковавшуюся в прессе дискуссию с Байуоторем на тему вероятности войны между Японией и Соединенными Штатами. Книга Байуотера “Большая войн в Тихом океане” явилась как бы последним словом в этом споре. Но автор был не только блестящим журналистом и писателем, но и агентом Английской разведки. Был он загадочной личностью: путешествовал с американским фальшивым паспортом, при этом был душой вечеринок, веселых сборищ в ресторанах, клубах, барах, ошеломлял окружающих своими историями про тайных агентов, веселил их своим искрометным остроумием и нескончаемым потоком анекдотов. Он был весельчаком, но в кармане у него всегда лежал... заряженный пистолет.
Написав и опубликовав несколько статей о Байуотере, Хоунан, как говорится, устремился мыслью дальше. Стратегом нападения японцев на Перл Харбор, а также военных операций против американского флота считается японский адмирал Изоуроку Ямамото. Читал ли японский адмирал книгу Байуотера? А если читал, не позаимствовал ли он идеи Байутера для своих военно-стратегических построений? И есть ли связь между нападением на Перл Харбор и военным специалистом Байутером? На эти, поставленные самому себе вопросы, и стал искать ответы Уильям Хоунан.
“Я подозревал, что Ямамото читал и изучал книгу Байуотера, тем более, что в конце 1920-х и начале 1930-х годов он был военным атташе Японии в Вашингтоне. Мимо него не должны были пройти ни дискуссия на тему войны между Японией и США, которую вели Франклин Рузвельт и Гектор Байуотер, ни книга “Большая война в Тихом океане”, — говорил Хоунан в одном из интервью. — Однако, если Ямамото познакомился с этой книгой, то он должен был доложить о ней в Токио. Тем не менее, никаких документов об этом нет, (они могли быть уничтожены перед концом Второй мировой войны, как японцами, так и американцами во время бомбардировок).
Загадка ждала и требовала ответа. Как очень часто бывает, информация обнаруживается при самых неожиданных обстоятельствах... Хоунан решил посмотреть папку Байуотера в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне. В этой папке оказался листок, написанный по-японски. Когда один из сотрудников Библиотеки — японец — прочитал Хоунану текст, все встало на свои места. Оказалось, что Ямамото не только читал книгу Байуотера, но и делал о ней доклад для молодых морских офицеров в Токио в 1928 году. Поначалу Ямамото представлял идеи Байуотера, как вычитанные в американских статьях и книгах, а потом так с ними сжился, что начал считать эти идеи своими собственными.
Но оставалось одно темное пятно. Ведь Байуотер писал о стратегии войны в Тихом океане, которая привела к полному разгрому Японии. Как же мог японский адмирал принять стратегию, обрекающую его страну на поражение в войне? Очевидно, разгадку надо искать в том, что Ямамото в своих стратегических построениях основывался на опыте Русско-Японской войны 1905 года, которая завершилась полным фиаско для России. (Президент Теодор Рузвельт взял на себя тогда труд усадить Японию и Россию за стол переговоров в Портсмуте, штат Нью-Хэмпшир, и заключить мирный договор). По сценарию, разработанному Байуотером, на начальном этапе войны Япония выглядела победительницей. И Ямамото понадеялся, что американцы усомнятся в своих возможностях выиграть у Японии войну в Тихом океане и запросят мира. Но это оказался жестокий просчет. Америка — не Россия, ни в 1905 году, ни, тем более, в 1940-х годах. США не только сумели оправиться от Перл Харбора, но и стали истинными, бесспорными победителями во Второй мировой войне. А залогом победы стало событие, произошедшее 6 августа 1945 года.
В этот день американский бомбардировщик В-29 Enola Gay сбросил на японский город Хиросиму атомную бомбу. Через три дня другой американский бомбардировщик Bock’s Car опустил вторую атомную бомбу на японский город Нагасаки. Порожденные этими взрывами неописуемые разрушения и бедствия снесли в человеческом мозгу последнюю преграду, обещавшую тот минимум надежды на личную безопасность, который еще оставался после двух мировых войн, большевистского переворота и Третьего Рейха. Человечество, вдруг, осознало реальную возможность полной гибели жизни на Земле, и ему уже никогда не избавиться от этого знания. И от страха, который гнездится Бог весть где: в подкорке, подсознании, в мозжечке или теперь уже в генах...
Шесть десятилетий вокруг этих атомных взрывов не утихают споры, сшибаются полярно непримиримые оценки. Одни убеждены, что решение сбросить атомные бомбы было продиктовано жестокой необходимостью: заставить Японию капитулировать, спасти сотни тысяч американских жизней и закончить Вторую мировую войну. Их противники, с не меньшей убежденностью, возводят атомную бомбардировку японских городов в ранг величайшего бессмысленного злодеяния. Наивысшего градуса кипение страстей достигло десять лет назад, когда в Вашингтоне, в Smithsonian Institute открылась выставка “Enola Gay”, несшая безоговорочное осуждение “американской военщины” и вызвавшая “цинизмом и полным отсутствием патриотизма” негодующий протест у сторонников иного взгляда на историю. В результате бурного скандала, оскорбительную для памяти погибших во Второй мировой войне выставку закрыли, директор музея Авиации и Аэронавтики подал в отставку.
Однако, как заметил великий Бальзак, “можно запретить лотерею, но страсти запретить нельзя”. Надо только вообразить, какой разгул страстей вокруг атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки ожидает нас этим летом в связи с 60-летием исторической даты! Какие проклятия в адрес Соединенных Штатов прозвучат по всему земному шару! На этом мало симпатичном фоне очень весомо звучат аргументы профессора Пенсильванского университета Роберта Джеймса Мэддокса, изложенные им в книге “Оружие войны”.
“По всем разумным расчетам Япония к лету 1945 года была уже побежденной страной. Обычные бомбардировки превратили в руины многие города. Блокада лишила Японию многих жизненно важных материалов. Японский флот был обессилен и не мог противостоять высадке американских войск на японские острова. К концу июля американцы завершили захват Окинавы, откуда оставалось всего 350 миль до японского острова Киушу. Однако, “разумные расчеты” не давали верного представления о том, что происходило в Японии. А там небольшую фракцию, стремившуюся положить конец войне, давили военные, призывавшие, не принимая во внимание никакие соображения, драться до последнего”, — пишет Мэддокс.
“Японская военщина” заявляла, что приветствует вторжение на острова, так как при этом американцы понесут такие огромные потери, что у них вылетит из головы требование безоговорочной капитуляции, и Япония останется страной с тем же государственным устройством, какой она вступила в войну. Военный блок имел сильное влияние на императора, внушая ему, что его гражданские советники преувеличивают опасность столкновений с американцами и сеют панику по поводу американской мощи.
В свою очередь, и американцы в боях за Окинаву убедились, что японцы дерутся за каждый клочок земли с устрашающим ожесточением: шли на смерть камикадзе, был потоплен военный корабль “Ямато”, чтобы создать щит при подходе к острову. Соединенные Штаты потеряли в этих боях 50 тысяч человек. Было ясно, что за каждый остров японцы будут сражаться еше яростней и стоять до конца, погибая сами, но и уничтожая противника. Именно об этом шла речь на конференции японских военачальников высшего ранга 8 июня. Президент США Гарри Трумэн записал в дневнике: “Я должен принять важное решение в отношении Японии: должны мы продолжать интервенцию, или нам надлежит сбросить атомную бомбу. Я решу, когда буду располагать всеми фактами”.
В середине июня президент провел несколько совещаний с крупнейшими военными авторитетами США — генералом Дугласом Макaртуром и адмиралом Честером Нимицем. Вырисовалась неутешительная картина: Япония имела два миллиона человек под ружьем и еще один миллион полностью подготовленных вояк в запасе. Захват острова Киушу планировался на 1 ноября 1945 года. Предполагаемое число потерь могло составить 394,800 человек. Захват следующего острова Хоншу планировался на 1 марта 1946 (!) года. Приблизительные потери американской стороны исчислялись в 193500 человек
Еше в 1943 году тогдашний президент США Франклин Рузвельт заявил, что война должна завершиться полной и безоговорочной капитуляцией Японии. Трумэн, не отступая от этого, но принимая во внимание настоятельное требование Японии сохранить институт императорской власти, в своем ультиматуме, отправленном из Потсдама 26 июля, отметил, что “миролюбивое и ответственное правительство, образованное в результате свободного народного волеизъявления, выразит по этому вопросу мнение японского народа”. Ультиматум был отвергнут.
Япония готовилась к американской интервенции на Киушу. По данным американской разведки, число защитников острова удвоилось. Вероятность использования атомной бомбы японцами всерьез не принималась.
Как писал Уинстон Черчилль, “ужасающая ответственность легла на плечи Трумэна, и в помощь ему была лишь надежда сохранить сотни тысяч американских жизней”.
 |
Леваки-либералы, если еще как-то, с горем пополам, готовы согласиться, что сбросить бомбу на Хиросиму, может быть, можно как-то оправдать, то вторая бомба — на Нагасаки — уже чистое людоедство. Роберт Меддокс, анализируя документы, утверждает, что и вторая бомба была необходима.
Как известно, американцам удалось расшифровать коды, которыми пользовались японцы: код дипломатической связи, получивший название “Мэджик” и код военной связи “Ультра”. Прочитанные документы не оставляли сомнений, что военные круги Японии даже после бомбардировки Хиросимы, делали все, чтобы приуменьшить размер бедствия, уговаривая императора, что это была не атомная, а массированная обычная бомбардировка. И только через несколько часов после падения атомной бомбы на Нагасаки, военный министр впал в панику, заверяя императора, что у американцев “сотня атомных бомб и следующей жертвой станет Токио”.
“Противниками применения атомных бомб остается незамеченным тот факт, что и после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки война продолжалась. Она шла на Филиппинах, в Китае. Каждый день войны уносил тысячи жизней. А находившиеся в японском плену американцы тысячами умирали от лишений. Известно, что японцы собирались всех их уничтожить, и спасли их атомные бомбардировки, — пишет Меддокс. — Трумэн был главнокомандующим, и он был ответственен перед теми, кто был под его командованием. Положение у него было иным, нежели то, в котором пребывают сегодня ни за что не отвечающие манипуляторы общественного мнения, заседающие в мягких креслах на конференциях... Страшно подумать, что было бы, если бы сотни тысяч американских мальчиков были убиты или ранены на японской земле, и при этом стало бы известно, что в руках у президента США было средство спасти их, закончив кровопролитную бойню, а он им не воспользовался”.
Добавить комментарий