О Василии Кольченко я уже упомянул. Добавлю лишь, что сам я едва удержался (а то и не смог удержаться?) от слез, когда вместе со всем залом пел «Ваше благородие...» и вспоминал и Окуджаву, с которым мне посчастливилось встречаться, и «Белое солнце пустыни», и бедного Павла Луспекаева в нем, и одного из ярчайших своих собеседников — Владимира Мотыля...