25 августа день рожденья у Юлии Абрамовны Добровольской, большого друга нашего журнала.
Юлия Абрамовна – профессор нескольких итальянских университетов, переводчица с итальянского, тот живой мостик, который связывает русскую культуру с культурой Италии.
Ее дом в Милане в самом центре города - до сих пор перекрестье туристских троп, место встречи людей искусства разных национальностей. А автобиографическая книга «Постскриптум», изданная одновременно в России и в Италии, имеет множество читателей во всех уголках мира.
Будьте здоровы, Юлия Абрамовна, долгих Вам лет! Журнал ЧАЙКА и его читатели поздравляют Вас с днем рожденья!
Ирина Чайковская
Предлагаем читателям маленькую зарисовку Юлии Добровольской из цикла «Азбука», посвященную дирижеру Клаудио Аббадо (из архива ЮА).
Умер Клаудио Аббадо, прославленный дирижёр и пожизненный сенатор. Оркестр Ла Скалы сыграл покойному маэстро Реквием Бетховена, – по традиции ему одному, без публики. Народ слушал трансляцию на площади перед театром.
Знала ли ты его, спрашивают меня, дружившую с Ла Скалой по работе. Да, как же... Вот в каких трёх ипостасях он мне вспоминается сегодня, – кроме, как за пультом, конечно.
Москва. Шереметьево. По трапу самолёта спускаются оркестранты Ла Скалы. Грядет знаменитое турне 1974 года. Впереди главный дирижёр Клаудио Аббадо. Среднего роста, худощавый, с хорошей улыбкой. В руке у него хозяйственная сумка, а в сумке грудной ребёнок – сын, Даниэле.
Дирижирует встречей прилетевший накануне директор Ла Скалы Паоло Грасси. Я его переводчица.
– Мы давно с тобой знакомы, правда? У нас вагон общих друзей, – улыбается Клаудио.
Явление второе, зафиксированное на официальной фотографии. Номер в московской гостинице Метрополь. На старомодном диване сидят Клаудио Аббадо, интервьюер-журналист, писатель, музыковед Соломон Волков и, в позе утомлённой амазонки, на диванном валике, напереводившаяся я. Чувствуется, что разговор удался: троица явно на короткой ноге.
Волков ещё не издал своей нашумевшей на весь мир книги о Шостаковиче, мне ещё предстоит лет восемь томиться в советской неволе, а Клаудио ещё сорок лет простоит за дирижёрским пультом, творя гениальную музыку, за которую ему можно простить даже его коммунистические бредни.
Милан. Аэропорт Линате. Мне звонит давнишний приятель Габриэле Аббадо, брат дирижёра, единственный не музыкант в их семье, архитектор.
– Мы тут с Клаудио застряли неизвестно на сколько, скорее всего надолго. Я вспомнил, ведь сегодня 25 августа, твой день рождения. Что, если воспользоваться случаем и отметить? Хватай такси и приезжай!
Так я очутилась в компании с братьями Аббадо и их дамами – сёстрами Муловыми, скрипачкой Викторией и медсестрой Галиной. Обе красивые, породистые.
–Виктория – твоя соотечественница (мать русская, отец - кавказец), – представил мне свою подругу Клаудио. И без паузы:
–У меня к тебе просьба: поделись с нами своим впечатлением о ней!
–Но, Клаудио, мы же не знакомы...
–Сейчас познакомитесь... Пожалуйста, очень тебя прошу, – настаивал он.
Придумывая, как бы уйти в кусты, я предложила:
– В таком случае сначала опиши Викторию ты.
У него озорно заблестели глаза:
–Она деликатная, добрая, не эгоистка...
Ухмылка на его лице означала, что его слова следует понимать наоборот. Шутливый тон не сглаживал неловкости. Всем было не по себе.
Для полноты картины, рискуя впасть в gossip, добавлю, что союз распался, но ребёнка Клаудио признал. Габриэле же, всю жизнь старавшийся хоть в чём-нибудь походить на брата, вступил в союз с Муловой Галей и вернулся к жене, лишь упрочив Галино положение в Италии.
Январь 2014
***
Добавить комментарий