Несмотря на то, что европейский угорь обитает практически во всех пресноводных водоемах Европы и Малой Азии и является объектом промысла, никому и никогда не удавалось подсмотреть, где, как и когда он размножается. И не удалось по сей день!
У угрей очень нежное, жирное и вкусное мясо, которое высоко ценится человеком с древнейших времен. Известно, что копченого угря, как лакомство, подавали во время пиршеств на стол Александра Македонского. А великий греческий ученый Аристотель, принимавший участие в тех пирах, пытался разобраться, что это за зверь такой и откуда он берется. Но, так ничего и не поняв, записал в своих сочинениях: «У угрей нет пола, нет икры и молок, так как их рождают недра моря». То есть получается, что они возникают из ничего.
Франческо Реди. Как и где нерестятся угри
Это предположение Аристотеля и просуществовало в науке целых две тысячи лет. Только в 1684 году итальянский натуралист Франческо Реди рискнул опровергнуть умозаключение древнего ученого, хотя так и не обнаружил у угрей никаких признаков пола. «На основании своих продолжительных наблюдений я могу утверждать, что каждый год с первыми августовскими дождями в самые темные и облачные ночи угри, сбившись плотными стаями, уходят из рек и озер в море. Там они мечут икру, из которой через разное время, в зависимости от состояния погоды, выходят маленькие угри и плывут опять в пресные воды...»
Франческо Реди сумел приблизиться к разгадке. Но лишь наполовину. Для начала, каждый год мечут икру нормальные рыбы. А угря «нормальным» уж никак не назовешь — сплошная плавучая аномалия. Хотя бы потому, что у него действительно отсутствует (до поры до времени) разделение на самцов и самок, и что нерестится он за свою более чем долгую жизнь всего один раз — перед смертью. Впечатляет, не правда ли!
Готовясь к тому самому одному-единственному разу, угри нагуливают жировые запасы, благодаря чему становятся необычайно вкусными и красивыми. Эти существа мутируют на протяжении всей своей жизни — от стадии малька до стадии родителей. И на сей раз их тела претерпевают очередные изменения: желтая окраска сменяется черной, брюхо становится серебристо-белым, цвета мокрого асфальта бока отливают металлом. У них меняется химический состав тела и глаз.
Такими угри отправляются в свой последний и самый утомительный путь. Но поскольку на протяжении всего заплыва они ничего не едят, то под конец доходят до полного истощения или одряхления: у них ослабевает зрение, размягчается скелет, выпадают зубы, а кожа покрывается язвами.
Из глубины материка угорь будет пробираться к Атлантическому океану, причем совсем не теми реками и морями, по которым когда-то он приплыл в облюбованный им водоем. И при этом безошибочно определит нужное ему направление. Скажем, угорь, вошедший в реку из Балтики, может, преодолев водораздел, отправиться потом обратно через Черное и Средиземное моря.
И кажется, нет такой силы, способной его остановить. Если водоем, в котором он оказался, не имеет стока, он выбирается на берег и по ночным влажным лугам, а иногда и по снегу, извиваясь змеей, ползет до тех пор, пока не встретит реку, способную вывести его к морю. Подобные путешествия по суше угри могут совершать благодаря особым свойствам своей слизистой кожи, через которую осуществляется активный газообмен. Практически кожа выполняет функции легких. Благодаря ей, угорь может прожить в безводном пространстве до трех суток!
Почувствовав соленую воду, он устремляется в юго-западном направлении, будто в тело его встроен невидимый компас, причем плывет ночью, на глубине 60 м, пока не достигнет Атлантического океана. Здесь, у шельфа материка эти поистине глобальные путешественники собираются в огромные стаи, члены которых прибывают со всех рек, озер и морей Европы и Малой Азии — но только те из них, чей жизненный цикл близится к завершению.
Уйдя на глубину 430 метров — теперь понятно, почему ученым никак не удавалось их выследить — угри пускаются в самый дальний свой заплыв через весь Атлантический океан, держа курс на Северную Америку. За 80 дней они покрывают расстояние в 5630 км и наконец достигают цели — родного Саргассова моря.
Угри опускаются на фантастическую для неглубинных рыб глубину в 1 220 метров. (Вот для чего загодя начало меняться строение их глаз и тел!) Но вовсе не на дно, как можно было бы предположить, а в толщу воды, поскольку Саргассово море находится над Северо-американской котловиной, максимальная глубина которой почти 7 километров.
Уже разделившиеся на самцов и самок угри находят наконец свою первую и последнюю пару, нерестятся и погибают. Так, гонимые непреодолимым инстинктом, они возвращаются туда, где были рождены, возвращаются, чтобы в глубинах Саргассова моря дать жизнь новому поколению и закончить свою собственную.
Куда они мечут икру — неизвестно. Получается, что просто в воду. А вода в этой аномальной зоне, во-первых, теплая и на глубине (для сравнения, вдвое теплее, чем даже на экваторе), во-вторых, очень соленая (37 процентов), что делает ее плотнее обычной, и в-третьих, неподвижная из-за «мертвого штиля».
Из икринок развиваются крохотные, прозрачные существа, размером с булавку, настолько не имеющие ничего общего со своими родителями, что биологи долгое время никак не связывали между собой эти две формы, дав прозрачным юрким созданиям самостоятельное название «лептоцефалус бревирострис», что означает: узкоголовые коротконосые. Туловище их, плоское и удлиненное, похожее на ивовый листок, разделено на добрую сотню сегментов, легко просматривающихся, и увенчано крошечной головкой, но с грозно выставленной вперед нижней челюстью — заявка на будущее?
Лептоцефалы. Мальки возвращаются к берегам ЕвразииТолько в конце XIX века ученые поняли, что лептоцефалы — это мальки угрей. Но данное им название сохранили. Вылупившись из икринок, мальки поднимаются примерно до глубины 213 метров, где их подхватывают течения Гольфстрима и несут через весь Атлантический океан на восток, к берегам Евразии. Это путешествие не назовешь обратным, поскольку участвуют в нем уже другие «действующие лица». Но длится оно несоизмеримо дольше финального заплыва их родителей, занимая два, а то и три года. Правда, мальки при этом так не изматываются, поскольку отдаются на волю несущего их потока. (Северо-американские угри на путешествие из Саргассова моря к пресным водоемам Америки тратят от 6 месяцев до года.)
В пути мальки подрастают, но ненамного — всего до 6-10 см, и начинают уже походить на взрослых особей, хотя по-прежнему остаются прозрачными. Видимо сказывается пребывание на большой глубине, куда не проникают лучи солнца. Ихтиологи не знают, питаются ли чем-нибудь мальки во время этого бесконечного путешествия, хотя склонны считать, что кормиться они начинают лишь после того, как доберутся до рек и озер, в которых проведут всю свою долгую жизнь — вплоть до того момента, когда, побуждаемые заложенной в них генетической программой, пустятся в свой последний, обратный путь.
Угри в пресных водоемах
В водоемах они утрачивают прозрачность и приобретают характерный для взрослых особей окрас — красивый меднозеленый цвет, иногда желтый. Впрочем окраска эта постоянно меняется в зависимости от возраста, места и состояния особи. Тело у угря длинное, змеевидное, покрытое очень мелкой чешуей, может достигать 2 метров в длину и весить 4-5 кг. Но средние угри раза в два меньше.
Живут эти удивительные существа долго (известен случай, когда в аквариуме угорь прожил 57 лет), достигая половой зрелости к 5-12, а то и 25 годам. Откуда такой невероятный разброс — от 5 до 25 лет? Дело в том, что угри, как правило, не имеют ни внешних, ни внутренних половых различий. Возможно поэтому любители их деликатесного мяса, не обнаруживая в тушках угрей ни икры, ни молоки, вынуждены были согласиться с Аристотелем по части их самозарождаемости. А если так, то о какой половой зрелости может идти речь?
Позже начали говорить, что взрослый угорь превращается в самца или самку в зависимости от обстоятельств. Те, например, что поднялись в верховья рек и в озера, становятся самками, а те, что остались в солоноватых устьях рек — самцами. Так или иначе, пол для угрей, как видно, до поры до времени не принципиален, поскольку в пресных водах, где они проводят всю свою активную жизнь, угри не размножаются. Половые различия у них появляются лишь к концу жизненного цикла, когда наступает время возвращаться домой. А дом их, как ну очень нескоро догадались, наконец, ученые, находится в Саргассовом море.
Чтобы убедиться в правильности своих догадок и предположений, биологи разных стран совершали многочисленные исследовательские экспедиции по морям и океанам, и совершают их, кстати сказать, по сей день, поскольку им еще далеко не все ясно.
Исследования ихтиологов
Итальянские ихтиологи, поместившие в аквариум пойманных в Атлантическом океане лептоцефалов, смогли пронаблюдать за их развитием — за тем, как они постепенно утрачивали листевидную форму и превращались в молодых, «стеклянных угрей», как их за прозрачность на этой стадии окрестили.
Обнаружить место размножения угрей удалось в начале XX века датскому биологу Йоганнесу Шмидту. Открытие это вызвало в буквальном смысле потрясение в ученом мире. Шмидт сначала вычислил теоретически, а затем и проверил экспериментально свою догадку о том, что место рождения угрей должно находиться, как минимум, в центре Атлантики, далеко от европейского побережья.
Ему так хотелось увидеть собственными глазами, как размножаются угри, что он не поленился построить огромный кольцеобразный бассейн — в виде стеклянного, полого внутри цилиндра, и, поместив в него самок угря, стал наблюдать. Самки, без устали плывя по кругу, «намотали» около 4000 км, после чего их окраска стала черной, а в сетчатке сильно увеличившихся глаз появился характерный для глубоководных рыб золотистый пигмент хризопсин. Нижняя челюсть вытянулась, а скелет сильно деминерализовался, став мягким и непрочным. Шмидту повезло, он стал свидетелем очередной метаморфозы таинственных змееподобных рыб. Более того, одна из самок, к великому восторгу ученого, таки отложила икру. Только из нее так ничего и не вывелось.
Для того, чтобы проследить миграцию угрей, ученые начали вживлять в их тело ультразвуковые датчики, сигналы которых принимали на борту научно-исследовательского судна. Но снова потерпели фиаско. Угри проплывали через проливы, соединяющие Балтийское и Северное моря, выходили в открытый океан и терялись: опускаясь на большие глубины, они становились недосягаемыми для судовых приемников.
Вычислить место зарождения мальков угрей удалось путем вылавливания их в разных частях Атлантического океана. Оказалось, что самые маленькие — те, что размером с булавку, обитали в Саргассовом море.
Но зачем, спрашивается, природе понадобилось так измываться над своими творениями, заставляя их преодолевать невероятные расстояния, чтобы выполнить самую обычную для земных тварей функцию — продолжение рода? Разве не могли они найти для этого местечка поближе? Серьезные ученые — биологи, ихтиологи, океанологи — пытались разгадать заданную природой головоломку, но так и не нашли ответа. Есть лишь догадки и предположения — научные, мистические, фантастические.
Почему родина угрей Саргассово море?Одна из версий, например, такова: Место легендарной Атлантиды — Саргассово море. Атлантида некогда погрузилась в морские пучины, но у угрей сохранилась генетическая память о ее местонахождении, побуждающая их ежегодно возвращаться к материку, которого давно уже нет на карте. О том, что Атлантида была именно в этих местах, у сторонников данной версии есть множество косвенных доказательств, одно из которых — ольмеки Мезаамерики, пришедшие на Американский континент неизвестно откуда со своей «готовой» культурой.
Другую версию выдвинул советский ихтиолог П.Ю.Шмидт, предположивший, что такие длительные нерестовые миграции европейского угря вызваны изменениями гидрологических условий в послеледниковый период. С окончанием ледникового периода, считает он, Гольфстрим изменил свое направление и устремился на северо-восток. В результате подходящая для нереста угрей зона уменьшилась до размеров Саргассова моря.
Или, скажем, такой вариант: инстинкт возвращаться на нерест в Саргассово море появился у этого вида как минимум 100 млн лет назад, когда Европу и Северную Америку разделяла узкая полоска воды. В качестве аргумента в защиту этой гипотезы приводится тот факт, что регулярно прилетающие в район Саргассова моря буревестники кружатся на одном месте, словно пытаясь сесть на сушу, которой там нет.
Гипотезы остаются гипотезами, а загадка — загадкой. Должно быть тем и прекрасна жизнь, что мы не можем ее до конца постичь, что всегда находится пища для эмоций и размышлений.
Добавить комментарий