Границы не закроют. Иначе возникнет критическая масса образованных, самостоятельно мыслящих. Уничтожение конкуренции. Комплекс первого парня на деревне. На общественное обсуждение вынесен проект «Основ государственной культурной политики».
В него не вошла предложенная министерством культуры и вызвавшая шквал критики формулировка «Россия не Европа». Однако она имеет свои корни, и их следует учитывать, анализировать.
Ключевой постулат «Материалов и предложений...» министерства культуры был такой:
«Россия... должна рассматриваться как уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к «Западу» («Европе»), ни к «Востоку». Краткой формулировкой данной позиции является тезис: «Россия не Европа», — подтверждаемый всей историей страны и народа, а также многочисленными культурно-цивилизационными различиями между представителями русской (российской) культуры и иных общностей. (На существование таких отличий указывают практически все авторы, занимающиеся данной тематикой.)»
Этот тезис подвергли острой критике многие, начиная c блогеров в интернете и заканчивая членами ученого совета Института философии Академии Наук. В открытом письме они, в частности, отмечали:
«Разработчики материала открыто и демонстративно вторгаются в область философии, полагая себя достаточно компетентными в данной отрасли знания, тогда как содержание документа не всегда соответствует даже студенческому уровню... Недоумение вызывает однозначность тезиса «Россия не Европа», объявленного «краеугольным» в данном документе. Это сугубо частное суждение никоим образом не может рассматриваться в качестве непререкаемой истины. Ложно утверждение, будто бы этот тезис подтверждается «всей историей народа и страны». Нельзя не считаться с тем, что многие исторические деятели и лучшие умы России придерживались прямо противоположного взгляда».
На этом можно бы и закончить. Тем более, в итоге формулировку «Россия не Европа» исключили из вынесенного на общественное обсуждение проекта, базой для которого стал документ, подготовленный в администрации президента.
Но некие отголоски сохранились. Потому что «особый путь» России и «Россия не Европа» — не сегодняшняя придумка мыслителей из минкульта, а идеологема, живущая в сознании определенной группы лиц на протяжении последних двух веков. Потому и нельзя от этих слов небрежно отмахиваться.
Тезис «Россия не Европа» вызвал протест философов потому, что заявлен как вызов, как противопоставление Европе. Только ведь на житейском (и историческом) уровне Россия действительно не Европа. Иначе бы и споров не было. Однако суть (и суть протеста) в том, что Россия, россияне, русский человек всегда стремились в Европу и к Европе, считали себя (или старались считать) частью Европы.
Приведем примеры вроде бы от противного, исходя из того, что литература, великие поэты выражают движения души народной. Александр Блок: «Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми и жадными очами!.. Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет В тяжелых, нежных наших лапах?»
Почему «в нежных»? К кому «нежных»?
К Европе. С перечислением, со знанием деталей: «Мы помним всё — парижских улиц ад, И венецьянские прохлады, Лимонных рощ далекий аромат, И Кельна дымные громады... Россия — Сфинкс! Ликуя и скорбя, И обливаясь черной кровью, Она глядит, глядит, глядит в тебя И с ненавистью, и с любовью!»
Вот все и сказано.
И много еще подобных цитат можно привести. Их объединяет одно — доказательство от противного. За ними легко прочитывается отчаянное стремление к Европе. И у Достоевского в его антиевропейских филиппиках звучит, угадывается крик-вопрос-мольба: кто мы есть и что мы есть перед лицом просвещенной Европы?!
Иначе быть не могло и не может, Российский, русский человек, выросший в христианской культуре и цивилизации, естественным образом не может не быть европейцем, не стремиться к Европе. А в общемировом контексте еще проще: более высокая цивилизация всегда притягательна.
Да, разделение было и есть, оно имеет причины, обусловленные историческими обстоятельствами. Началом их надо полагать раскол христианства на католицизм и православие. Католический по вере и в основном романо-германский по языку конгломерат западных народов обособился еще в раннем Средневековье, назвав себя «Европой», назвав себя «христианским миром». (Например, даже католическая, но славянская Польша чувствовала и чувствует некоторую зыбкость своей «европейскости», усугубленную почти полувековым пребыванием в «социалистическом лагере». После падения коммунистического режима великий режиссер Кшиштоф Занусси в одной из статей буквально взмолился, обращаясь к европейским интеллектуалам: мы европейцы, не отворачивайтесь от нас!)
Но уже к началу ХIХ века Россия начинает интегрироваться в европейский мир. Прежде всего — через студенческую молодежь. Вспомним Пушкина, вот как он представляет своего героя: «По имени Владимир Ленский, С душою прямо геттингенской». То есть выпускник Геттингенского университета. И далее: «Поклонник Канта и поэт... Он из Германии туманной Привез учености плоды: Вольнолюбивые мечты...».
Возьмем любой список выдающихся персон той эпохи и увидим: в большинстве своем — из европейских университетов. А если не выдающихся, если обыкновенных, рядовых? К концу XIX века в некоторых институтах Бельгии, Франции, Германии россияне составляли треть (!) студентов. (В Бельгии — 40 процентов.) Процитирую работу кандидата исторических наук Яны Рудневой «Русские студентки в университетах Западной Европы во второй половине XIX — начале XX века». Отметим: не студенты, а студентки. В Европе-то женское равноправие только утверждалось, а уж у нас... И тем не менее:
«В швейцарских университетах... самая многочисленная группа студенток была представлена русскими женщинами (! — С.Б.). По подсчетам немецкой исследовательницы Д.Нойманн, с 1882 по 1913 г. их численность составляла 75 процентов от общего количества иностранок и 66 процентов от общего количества женского контингента. Максимальный показатель был зафиксирован в зимний семестр 1906/07 учебного года, когда в университетах было зарегистрировано 1840 женщин, из которых 1539 (84 процента) являлись подданными Российской империи».
Там были представители разных сословий. Например, бабушка моей жены, Мария Александровна — из семьи среднего достатка. Училась в Парижском университете, вернулась домой. Началась Первая мировая война — и вчерашняя студентка Сорбонны пошла сестрой милосердия в военный госпиталь. Обычная биография. Сундук, с которым она приехала из Франции, до сих пор нам служит. В советские времена «железного занавеса» странно было, складывая в него вещи, думать, как это было естественно в те давние года: «Сундук, семестр, Париж...».
Революция и советская власть на 75 лет отгородили Россию от мира. Сразу же после Великой Отечественной войны (миллионы солдат побывали в Европе) власть начала «борьбу с низкопоклонством перед Западом». Сама формулировка с головой выдавала идеологическое клише. У нас — всепобеждающее марксистско-ленинское учение, мы строим самое справедливое в мире общество, наконец, мы — победители в войне, и какое же может быть у нас «низкопоклонство»?! Так даже твердокаменный коммунистический режим сам себя разоблачал, расписывался в комплексе европейской неполноценности.
После падения того режима, той идеологии мы официально провозгласили «приоритет общечеловеческих ценностей», ранее считавшийся «провокацией Запада». А теперь, четверть века спустя, снова оборачиваемся к Европе... недобрым выражением лица.
Что случилось? Да, политика... Однако новый «железный занавес» воздвигается не только в речах государственных чиновников, но и в умах и сердцах рядовых граждан. Их настроения отвечают политическому моменту, откликаются на него. Почему?
В СССР высшее образование было бесплатным. Причем, высочайшего общегуманитарного уровня. Были многочисленные НИИ, КБ, СКБ, заводы с высоким процентом инженерных кадров... В итоге создалась критическая масса образованных, самостоятельно мыслящих людей, не подверженных воздействию коммунистической идеологии.
Сколько россиян за 25 лет выехало на проклинаемый ныне Запад? Причем, по некоторым данным, каждый пятый — с высшим образованием. Отъезд ученых — давно обыденность. О нем даже министр образования говорил, приводил статистику. Известно высказывание Блеза Паскаля (XVII век): «Если Францию покинут триста ученых, она станет страной идиотов».
На дворе, слава богу, не XVII век, и мы — не маленькая Франция. Но есть повод задуматься. Ведь многие верят всему, что им говорят нынешние пропагандисты. Да, антизападничество пропагандистов часто анекдотично. Они стращают нас Европой и Америкой, будучи одетыми во все импортное, от ботинок до очков, обучая детей за границей, проводя отпуска в ривьерах и куршевелях. Но мы в массе своей как будто этого не замечаем. А они убеждают нас, что Европа загнивает, и вообще — враг. Почему? Украинский кризис, санкции США и Евросоюза? Это лишь сегодняшний день. Антизападничество началось давно. Истоки его в общем положении страны. Не удалось догнать Португалию и Испанию, как было обещано 15 лет назад. О планах зажить, как во Франции, выдвинутых 10 лет назад, и говорить не приходится. Значит, надо переключить внимание населения. Благо, это легко, внушаемость нынче высокая — по причинам, отмеченным выше. Мы верим, преисполняемся чувствами, готовы встать на защиту. Чего? Да всего! Главное, чтоб «им неповадно было».
И потому нет оснований для опасений некоторых россиян, что поставят новый «железный занавес». Открытые вовне границы — как раз то, что делает успешной работу пропагандистов внутри.
Наконец, есть то, что можно назвать комплексом первого парня на деревне. И сейчас московский юноша, попав на танцы в сельский клуб (если еще сохранились и действуют где-то сельские клубы) сразу же почувствует враждебность со стороны тамошних молодых людей. А в те времена, когда студенты и заводские рабочие постоянно приезжали в совхозы и колхозы на уборку картошки, драки были столь же постоянными. Причина проста: приезжие переключали на себя внимание местного прекрасного пола. И дать им по морде — не просто ревность, выплеск эмоций. В корне это — устранение конкурентов, уничтожение конкуренции как таковой. В общем и в целом жители деревни становились заложниками комплекса неполноценности этих парней. И в основном приветствовали их действия.
Нынешний тезис министерства культуры родился не вдруг. В прошлом году на заседании оргкомитета по проведению Года культуры в России режиссер Никита Михалков предупредил власть имущих (заседание проходило в Совете Федерации): «Если мы для себя не определим, что такое идеология нашей культуры, нашей нравственности, нам ничто не поможет. Мы обязаны к этому отнестись как к национальной безопасности». Главный редактор газеты «Культура» (выходящей с подзаголовком «Духовное пространство русской Евразии») Елена Ямпольская тут же предложила: «Необходимо сменить культурную элиту страны. Надо позвать людей из регионов и правильно их сориентировать, а потом сделать из них звезд».
Видите, как просто. Убрать конкурентов. Значит, Ямпольская свято верит, что, к примеру, Юрия Шевчука можно снять с должности «Юрий Шевчук» и назначить «Юрием Шевчуком» кого-нибудь «из регионов». И, как выразился один поп-певец, «пипл будет хавать»? Не будет. Все-таки у культуры есть свои нюансы, и тут даже всемогущий пропагандист-телевизор не всегда властен.
Хотя, конечно, и здесь конкуренция условна. (Если крутить каждый день по телевизору «правильно сориентированного» имярек «из регионов», особенно в рекламных роликах, он тоже станет «звездой».) Однако и все же не так, как в госуправлении, сельском хозяйстве, промышленности, политике, где любого можно «снять» и любого «назначить». Пять лет назад в стране прошли региональные и муниципальные выборы. На их обсуждении в эфире Первого канала представители КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» (системные партии, не какие-нибудь оппозиционеры) говорили о подтасовках в пользу «Единой России». В гневе поднялся член Высшего совета «ЕР» Валерий Фадеев и ответил, как в бронзе отчеканил: «Те, кто не согласен с результатами выборов, может, эти люди больны? Границы открыты. Вон из страны!»
Потому, повторим, нет причин опасаться, что границы закроют. Не закроют. Иначе возникнет критическая масса образованных, самостоятельно мыслящих.
Добавить комментарий