Почему наши дети могут стать или уже стали наркоманами?
Почти каждый день в средствах массовой информации США появляются сообщения о новых жертвах разного рода наркотиков. Молодые люди попадают в больницы, некоторые погибают. Ночью в канун последнего воскресенья февраля 11 студентов университета "Уэсли" в штате Коннектикут оказались в больнице с подозрением на передозировку модного у молодёжи наркотика-стимулятора под названием "Молли". По сообщению врачей, двое студентов поступили в критическом состоянии, ещё двое - в тяжёлом. Молли - это новое название всё того же печально известного экстази, синтетического стимулятора центральной нервной системы метилендиокси-метамфетамина или, сокращённо, МДМА. Этот препарат похож одновременно на амфетамин и галлюциногенный мескалин. Молли молодёжь часто принимает в клубах, на музыкальных фестивалях, на концертах популярных музыкальных групп, на танцевальных и прочих тусовках, в студенческих городках. В 2013 году в Нью-Йорке из-за приёма таблеток молли умерли двое студентов и четверо были госпитализированы. Из-за сверхдозы молли пострадали зрители музыкально-танцевальных концертов в Бостоне, Сиэтле, Майами, Вашингтоне. В Бостоне и в Вашинтоне тоже были смертные случаи. Эксперты выступают против такого понятия, как "передозировка", потому что приём этого стимулятора опасен в любой дозе. Проблема в том, что почти 90% этого синтетического наркотика поступает в США из Китая, где состав таблеток не соответствует американским клиническим нормам. Но МДМА даже американского производства нельзя назвать безопасным. Он вызывает эйфорию, ощущение полного счастья, галлюцинации, стимулирует приток крови к мозгу и к сердцу, что может привести к инсульту, к инфаркту и даже к смерти.
По мнению некоторых русскоязычных врачей и фармацевтов, почти каждый второй русскоязычсный подросток, живущий в Нью-Йорке, пробовал те или иные наркотические препараты. В одном реабилитационном центре под Нью-Йорком из группы в 87 наркоманов половина состоит из русскоязычных молодых людей от 16 до 25 лет. Начинают обычно в 14. Переломный возраст 18-19 лет. В 20 уже законченные наркоманы. Цифры о том, сколько излечиваются в центрах, как правило не оглашаются. Государство выделяет на лечение каждого подростка по 30 тысяч доллларов. Что-то доплачивает семья.
По признанию официальных лиц (VA Police Chief Albert Aviles), наркомания в США превратилась в общенациональную эпидемию, которую нельзя игнорировать. Самую большую опасность наркотики представляют для подростков и молодых людей от 13 до 25 лет.
Статистика: каждый десятый подросток пробовал тяжёлые наркотики. Вероятность того, что подростки, пьющие алколгольные напитки, нюхают кокаин, в 50 раз выше, чем у непьющих подростков. Наркомания среди подростков, с которыми родители регулярно говорят об опасности наркотиков, меньше на 42%, чем у подростков, с которыми родители не говорят на эту тему. Более 60% подростков покупают, получают или хранят наркотики в школе. Почти каждый третий подросток знает одноклассника или друга, который принимает наркотики (экстази и др). 15% учеников старших классов (от 10-го до 12-го) принимают амфетамин. Примерно 1 миллион 800 тысяч подостков от 12 лет и старше регулярно прибегают к кокаину. К сожалению, подростки из русскоязычных семей - не исключение. Мы не знаем точно, каков процент наркоманов в русскоязычной общине Нью-Йорка, но судя по тому, что почти у каждого есть знакомая семья, в которой столкнулись с этой проблемой, можно говорить об очень большом количестве. Это объясняет интерес к беседам, которые проводит дважды в месяц общественная организация Be Proud Foundation совместно с футбольным клубом "Черноморец". Основной спонсор этой программы - Комитет Ассамблеи штата Нью-Йорк по борьбе с алкоголизмом и наркоманией.
В спортивном клубе на углу Авеню Y и Макдональд Авеню в Бруклине перед родителями, ожидавшими, пока дети закончат тренировку по футболу, выступили сержанты нью-йоркской полиции Энтони Каджиано и Юрий Чуйко, частный детектив Роман Хайкин, и сотрудник бруклинского еврейского центра "Кингсбэй Y" Вадим Щиглик.
Они говорили о том, что в борьбе с наркоманией среди русскоязычных подростков главная роль принадлежит не прокуратуре, не полиции, и даже не школе, а семье. В наше время самый доступный, а потому самый популярный наркотик - это обезболивающие и психотропные лекарства. Поэтому первый совет: закрыть детям и подросткам доступ к домашней аптечке, где хранятся лекарства родителей, бабушек и дедушек. Второй совет: хорошо знать, с кем дети дружат в школе и вне школы, кому звонят, с кем обмениваются элетронными посланиями.
- Вы должны взять под контроль круг общения ваших детей, - говорит Роман Хайкин.
По словам полицейских Энтони Каджиано и Юрия Чуйко, первыми признаками неблагополучия является изменение в поведении подростка: проявление неуважения к родителям, пропажа денег, поначалу небольшой суммы, ювелирных украшений, аппаратуры и всего того, что можно легко продать. Сигналом опасности служат необъяснимые пропуски школьных занятий.
Энтони Каджиано:
- Если вы видите свою 13-летнюю дочь или 14-летнего сына с 20-летним парнем, то подумайте, могут ли у них быть общие интересы? А если могут, то какие?
Юрий Чуйко:
- Если у вас в домашней аптечке есть антидепрессанты или болеутоляющие лекарства, то вы должны точно знать, сколько там таблеток или капсул. Ведите им счёт, чтобы вовремя заметить пропажу. Такие лекарства дети могут принимать сами либо продавать в школе или на улице.
По мнению участников этой беседы, в подавляющем большинстве первое знакомство с наркотиками происходит в школе. Именно там дети узнают, у кого можно получить наркотик, на каком углу и кто их продаёт.
- Попытайтесь как можно скорее выяснить, кто этот новый, неожиданно появившийся знакомый вашего ребёнка, - говорит Роман Хайкин. - Но делать это надо не грубо, ибо испортив отношения с сыном или дочерью, сделав конфликт ещё глубже, вы ничего не добъётесь.
- Старайтесь, чтобы дети не были в доме или в квартире одни, - предупреждает сержант Каджиано. - Если они знают точно, что в определённое время папа, мама и другие члены семьи на работе или уехали в отпуск, то они могут привести друзей и устроить вечеринку с наркотиками. И ещё: помните, что по закону штата Нью-Йорк, за преступление, в том числе за распространение и хранение наркотика, подростка от 16 лет можно судить как взрослого. И если у человека есть судимость, есть история арестов, то его карьере конец. У наркомана, оказавшегося перед судом, есть выбор: либо в тюрьму, либо на лечение от наркомании. Если недолечился, ушёл с программы раньше срока, то - в тюрьму.
Все эксперты в один голос советуют как можно плотнее занять досуг подростка спортом, дополнительными уроками, конструированием, музыкой, театром, чем угодно, чтобы свободного времени не оставалось.
Вадим Щиглик рассказал, что в еврейском центре "Кингсбэй Y" есть специальная программа для детей и родителей по превентивным мерам от наркомании у подростков.
Фармацевты на Брайтон-Бич хорошо знают, что наркоманы идут в аптеку один за другим в пятницу после 5-6 вечера, чтобы фармацевт не мог дозвониться до врача и проверить подлинность рецепта. Чтобы получить по рецептам максимальное количество, то есть до 160 обезболивающих таблеток, наркоманы имитируют тяжёлую болезнь и боль: приходят с палочкой, хромают, даже один другого везёт на инвалидной коляске, а уходят из аптеки как здоровые.
По инициативе общественной некоммерческой организации Be Proud Foundation при поддержке Комитета Ассамблеи штата Нью-Йорк по борьбе с алкоголизмом и наркоманией, за круглым столом собрались те, кто либо прямо или косвенно стал жертвой эпидемии, либо участвует в борьбе с этим злом. Мой первый вопрос к собравшимся:
- Насколько острой, на ваш взгляд, стала эта проблема для русскоязычных семей?
Елена Берг, которая прошла со своей дочерью все круги наркотического ада, ответила:
- Проблема очень острая для нас. Одна из причин - языковой барьер. Дети, которые становятся наркоманами, легко манипулируют родителями, ибо умело пользуются недостаточным знанием английского у родителей, а тем более у бабушек и дедушек. Такие дети умело обманывают, говоря полуправду. Они хорошо знают, что родителям хочется услышать, и говорят именно это. А родители покупаются: как же не верить родному чаду! В русскоязычных семьях дома говорят на русском языке. Родители чаще всего не знают уличного сленга, на котором подростки разговаривают между собой. И вот первый совет для родителей: необходимо выучить этот сленг, и если не говорить на нём со своими детьми, то хотя бы понимать их язык. Это даст ключ к названиям наркотиков на сленге и поможет распознать опасность как можно раньше.
Артур Гершфельд, бывший прокурор, а ныне адвокат по уголовным делам:
- Примерно, половина моих подзащитных, интересы которых я представляю в суде по делам, связанным с наркотиками, это молодёжь из русскоязычных семей.
- Артур, эффективно ли борется с распространением наркотиков закон и правоохранительные органы, если эпидемия растёт? Не слишком ли либеральных законы по отношению к наркодилерам? Арестовывают на улице, но в дом к торговцу не заходят?
- Торговцы наркотиками, как правило, сами наркоманы, то есть они преступники и одновременно жертвы. И ещё у них тоже есть мамы и папы, бабушки и дедушки. Это легко сказать: "Давайте всех уличных торговцев наркотиками посадим в тюрьмы, и проблема будет решена". Это не так. Им тоже нужна помощь врачей, воспитателей и даже адвокатов. Норкоманов надо лечить. Но американский закон не разрешает лечить насильно. Совершеннолетнего наркомана нельзя отправить на лечебно-воспитательную программу против его воли. Решать проблему надо вместе с его семьёй, если она хоть как-то может влиять на этого человека, и одновременно, если за дело берётся опытный адвокат, можно через суд добиться более жёсткого ответственного контроля родителей над наркоманом, сыном или дочерью. Альтернативой может стать тюремное заключение по обвинению в распространении наркотиков.
- Елена, как и где началась история вашей дочери? В чём, вы считаете, упущение родителей?
- Я не заметила вовремя, потому что я не могла поверить, что это может произойти в нашей семье. Я сама не была знакома с проблемой наркотиков, и среди моих знакомых таких людей не было. Я думала, что наркоманом становится тот, у кого в семье уже есть наркоманы. Мне даже в голову не могло прийти, что девочка, тем более моя дочь, может стать наркоманкой. Когда у неё начались проблемы, когда она стала конфликтовать со мной и с другими членами семьи, я списывала это на подростковый возраст и ждала, что она перерастёт этот переходный период. Трудность была ещё и в том, что изменения у дочери происходили плавно, не резко... Может быть я не увидела проблемы, потому что не хотела видеть. Я объясняла себе её поведение тем, что, может быть, она устала, что у неё просто плохое настроение, что в школе что-то не получается, поссорилась с подружкой... В принципе, изменения начались, когда она перешла из средней школы в старшую. Я думала - ей тяжело в новой школе.
- Какие именно наркотики она употребляла?
- Сначала антидепрессанты. Потом я узнала, что такие дети, как моя дочь, начинают с того, что жалуются на депрессию и просят отвести их к психиатру. Вот один из первых сигналов. Врач выписывает антидепрессанты, такие как ксанакс, потом обезболивающее перкосет (оксикодон). Когда ребёнок на них подсаживается, тогда он ищет более сильнодействующие таблетки. Чаще всего такие таблетки можно найти в домашних аптечках родителей или бабушек и дедушек. Такие таблетки дети несут в школу и продают другим детям.
- Значит, родителям надо следить не только за собственной аптечкой, но и за школьными друзьями и знать всех, с кем ваши дети общаются?
- Безусловно. Наркоманом не становятся в одиночку. Начинается в компании, чтобы быть, как все, и чтобы все это видели. Подросток не запирается в ванной, чтобы принять таблетку.
В печати достаточно информации о наркотических препаратах и их названиях, как медицинских, так и сленговых. "Крокодил" - это дезоморфинтоксичная самодельная синтетическая субстанция, заменяющая героин, состоит из кодеина в смеси с жидкостью для зажигалки и с промышленным очистителем, - из России перекочевала в Америку. Кожа на участке инъекции становится серо-зелёной, омертвевшей, может вызвать гангрену и ампутацию. "Кофеиновый порошок". "N-Bomb" - синтетический галлюциноген типа LSD или мескалина. Его называют также "Legal acid", "Smiles", "251". Бывает в виде порошка и жидкости. Сильнее, чем LSD. Маленькая доза может привести к инфаркту и даже к остановке дыхания. "Syrup", "Purple Drank", "Sizzurp", "Lean" - это выписанный врачём сироп от сильного кашля, содержащий кодеин и прометазин. Сироп смешивают с содовым напитком. Популярен с конца 90-х. Риск повышается, если принимается с алкоголем. Оксикодон. Он же Перкодон, Перкосет, Тилокс, Роксицет, Роксикодон, Эндоцет, Викоден или Викодин, Гидрокодон, Гикодан, Оксикодон с толинолом (действует как морфин). Оксиконтин, популярный у американских подростков, развивает сильную зависимость.
У русскоязычных свои уличные названия: Катюха, Кода, Пендальпомидор, Пончик, Пурун, Пульман, Калики, Карпик, Лепёшки, Моргалики, Нокс, Оторва, Зерногатогустрица, Дёмик, Дементий, Окси, Колёса...
Мы продолжаем разговор за круглым столом.
Адвокат Артур Гершфельд:
- Бороться с подростковой наркоманией невозможно без посторонней помощи. К этому надо подключать всю семью, школу, полицию, врачей, частных детективов, фармацевтов, родственников, соседей. Все средства хороши для спасения ребёнка.
Елена Берг:
- Есть немало случаев, когда спасти ребёнка не удаётся. Но чаще бывает, когда удётся помочь подросткам восстановиться, если они сами хотят этого.
Артур Гершфельд:
- Моя задача как адвоката часто сводится к тому, чтобы убедить и подростка, и его родителей в необходимости отправить наркомана в лечебно-воспитательный центр на специальную программу. Трудность в том, что семья хочет этого, а сам подросток не хочет. И это тупиковая ситуация. Бывает, наркоман идёт на программу, но, не закончив цикла, сбегает из центра, он может попасть в тюрьму. Если программа пройдена благополучно, судья может снять обвинение. Если подросток арестован за распространение или за хранение наркотиков и если он признан виновным, родители нанимают адвоката в надежде, как говорится, "отмазать" его. И адвокат вынужден делать свою работу, даже если понимает, что обвинение справедливо. Мне жаль их. У этих детей есть своя жизнь: они могут быть студентами или школьниками, у них есть какие-то мечты, какие-то способности... Я вижу свою задачу в том, чтобы спасти такого человека от него самого, от его наркотической зависмости. По моему опыту, - продолжает адвокат Артур Гершфельд, - если родители смогли выстроить очень близкие, дружественные, доверительные отношения с детьми, если родители каждый день спрашивают ребёнка о его делах, вникают в его интересы, искренне интересуются его друзьями, это путь к предотвращению беды. Конечно, мы все очень заняты, у нас работа, у нас свои личные проблемы, но ребёнку надо уделять внимание, это первостепенная обязанность родителей, и нечего рассчитывать на школу.
- Нужно найти очень тонкий подход к своему ребёнку, - говорит Елена Берг, дочь которой прошла курс лечения от наркомании. - Надо пытаться воспитать в ребёнке отрицательное отношение к наркотикам. Но как? Читать им нравоучения? Это только вызовет раздражение у подростка. В лучшем случае, он просто не будет вас слушать. Сложно удержать ребёнка от любопытства, от желания попробовать, что такое наркотик, как он действует, испытать на себе. Надо внушить ему или ей страх перед последствиями такого любопытства. В школе им говорят об опасности наркотиков. А им хочется узнать, в чём состоит опасность, и правда ли это? Моя дочь хорошо знала, что наркотики это плохо, но как плохо - не знала. И захотела узнать. Каждый будущий наркоман сначала уверен в себе и думает, что может остановиться в любой момент. И родители иногда так думают.
- Скажите, Артур, как проверить, употребляет ли человек наркотики?
- Например, марихуана, которая теперь во многих штатах уже не считается наркотиком, остаётся в организме, в частности, в моче 30 дней. По анализу мочи можно обнаружить и другие наркотики.
- Елена, если родителям ясно, что ребёнок стал наркоманом, к кому надо обратиться за помощью в первую очередь?
- Только не к врачу.
- Почему?
- У нас стало хуже после посещения врача. Нужно найти специализированный центр помощи наркоманам. Врач этого не сделает. Чем дольше длится программа в реабилитационном центре, тем лучше, то есть тем больше шанс успешного лечения. Если ребёнок противится длительному лечению, советую родителям соглашаться хотя бы на 30 дней. Моя дочь не хотела идти на программу до тех пор, пока я не создала такие условия, при которых у неё не было иного выхода.
Продолжение см. Часть 2
Добавить комментарий