* * *
Памяти младшего лейтенанта авиации Серёжи Рябова, погибшего на Украине весной 43-го. Он успел написать домой только одно письмо.
Он треугольничек сложил,
Отдал штабисту.
Порвали небо виражи
Над полем чистым.
Плыла вишнёвая весна
Далёкой Волгой...
Его
Великая Война
Была
недолгой.
* * *
Памяти "Мишахи-голубятника" - Михаила Ковалёва и его мамы, военврача 2-го ранга Анны Борисовны Ковалёвой. Вместе с группой заслона, рядовой Ковалёв погиб весной 1942 года под Харьковом через три недели после призыва. Военврач Ковалёва погибла под Брянском.
Ой, винта-винтовочка ты моя,
Три обоймы, один штык, ты да я ...
Чёрными громадами в поле враг,
Песню я хотел пропеть, да не так ...
... Песню я хотел пропеть, да не так.
Ой, винта-винтовочка ты моя,
Три обоймы, один штык, ты да я ...
Не гонять по крышам мне голубей,
Гада хоть единого ты убей ...
... Гада хоть единого ты убей.
Ой, винта-винтовочка ты моя,
Три обоймы, один штык, ты да я ...
Почему я здесь один, чья вина?
Научил бы целиться, старшина ...
... Научил бы целиться, старшина.
Ой, винта-винтовочка ты моя,
Три обоймы, один штык, ты да я ...
Говорили в школе нам: - Бога нет!
Кто ж до дому донесёт мой привет ...
... Кто ж до дому донесет мой привет.
Ой, винта-винтовочка ты моя,
Три обоймы, один штык, ты да я ...
Вытечет кровиночка из груди,
Мама, мама, мамочка, ты не жди ...
... Мама, мама, мамочка, ты не жди.
* * *
Прощалась с августом трава,
был влажен мох.
Он отдавал, дыша едва,
ей всё, что мог...
И принимала глубина
её - его…
И пела горькая струна
про ничего.
Ах, бабье лето ... Не стихи
под бирюзой.
Остались где-то женихи,
сарай с козой.
Как небыль - давнее-давно
пропавших лет.
И счастье - где и как оно?
Ответа нет.
Порой сильнее мужиков
их медсестра.
Но нет уж сил, и нет уж слов -
так боль остра.
Ползи, бинтуй, тащи, держись...
И звон в ушах.
Не колокольный. Врут про жизнь,
что хороша.
Сочится кровью медсанбат.
Прах деревень.
И всё, что есть - живой солдат.
И, может быть, последний день.
* * *
В марте 43-го, закончились бои за Ржев и Сычевку. "Мясорубка на Ржевской дуге" продолжалась 15 месяцев - дольше, чем любое другое сражение Второй мировой. Один из наших генералов признал, что в нём мы потеряли около миллиона человек.
Сообщалось также, что на самом деле нами было потеряно более 2.000.000.
Сообщалось, что потери противника составили около 250.000 человек.
"…Мы залили их реками крови и завалили горами трупов …"
В. П. Астафьев, участник войны, писатель"...Мы наступали на Ржев по трупным полям... Не побывавшему там трудно вообразить... смердящее месиво...из тысяч человеческих тел... Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный запах разложения...
...Разрыв снаряда...почва содрогается...в лицо бьет фонтан тлетворной вони... Пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься от червей...и снова вперед…"
П. А. Михин, ветеран
Растит цветы,
как ордена
к давно истлевшим гимнастёркам,
голубоглазая страна,
накрытая льняной скатёркой.
Не пахнет порохом уже,
асфальт разглажен, как обновка,
и может спать ночами
Ржев,
и сыч неслышен
над Сычевкой.
Здесь близок был всему предел.
Обречены, грешны и святы,
взрывали
весом своих тел
здесь минные поля штрафбаты.
Смерть - впереди.
Назад - нельзя.
Твой день - сегодня.
Или - или.
И шли.
По трупам.
По друзьям,
с которыми вчера курили.
Всегда в нехватке благодать.
Скупа им Родина досталась.
Но нет другой.
И не отдать
ни всю её,
ни даже малость.
И беспощадностью войны,
смешеньем
страха и отваги,
в один погост
превращены
равнины были и овраги.
Здесь
уцелевший волк носил
волчатам мясо из воронок…
И выли бабы на Руси
без мужиков и похоронок.
Но здесь же
плавилась броня,
приползшая мертвить из Рура.
Молчанья Вечного огня
здесь
написалась партитура.
Теперь - травинки сквозь металл.
Осколки, каски, пряжки,
кости.
И черепа.
Тех, кто упал,
перегрызая
глотку гостю.
И сколько их - имен и лиц,
забытых нами,
есть и было ...
В бездонности пустых глазниц
история страны застыла.
Добавить комментарий