Александр Заяц в красной рубашоночке, не помню кто посередине, и бородатый я на фоне портрета Кузьминского, узнаваемого по бороде и халату. Рядом с ним вытянула морду и преданно смотрит на хозяина одна из двух его сказочно красивых, благородных, аристократичных русских борзых.
Кузьминский - убеждённый анархист, отрицатель общепринятого, эпатажник, бунтарь, большой, всегда заполнявший собой всё пространство вокруг... Можно не принимать его, злиться, обижаться, но равнодушно пройти мимо нельзя. Вон с каким интересом люди рассматривают устроенную им выставку!
В нашей переписке он называл меня "сокамерником", что мне очень льстило, поскольку все мы жили в одной гигантской камере. А подписывался всегда ККК-Махно. Меня же он называл "Сирот(к)иным", что вызывало улыбку, поскольку в этом была игра, детскость. Он категорически не хотел быть серьёзным, то есть скучным. Следуя Шекспиру, он воспринимал мир как театр, а себя видел актёром в этом театре, и играл....Обещал рассказать мне подробнее о Вике Фёдоровой. Но на этот раз обещание не выполнил. Не успел. С его уходом образовалась пустота. Без него спектакль уже не тот.
Добавить комментарий